Сёши 2. Черновик

А пока обойдусь тем, что есть!

Сосновые лапы в вазу. Монументальное приношение из мандаринов и сушёной хурмы на подходящий столик. Надеюсь, приходящий новогодний ками сообразит, что абстрактная залипуха — это угощение. Нормальных кагами-моти он в этом доме не сыщет. Нет у нас нужной сноровки, чтобы рис колотить.

Деревня уже вовсю гуляла. Поздравления, подарки, угощения, украшения из сосны и бамбука у каждых ворот. Шиноби в кои-то веки скинули повседневное серое, зелёное и пятнистое, разодевшись в самые неожиданные цвета. Уличные торговцы зазывали покупателей, впаривая им горячие закуски, сладости, картинки с богами счастья, бумажных змеев и прочую праздничную шелуху.

От сомнительной идеи пробежаться по крышам в широченных хакама я отказался сразу, но выход нашёл — вызвал Булла, уселся верхом и вихрем развёз все поздравления. Половины знакомых дома не оказалось. Подарки приходилось бросать на поднос у дверей или отдавать родне. Последним в моём списке значилось семейство Иназуми (или Узумаки, это уж как посмотреть) и там я застрял до самого вечера. Соскучился по Наруто.

Иназуми Хикая явно был тайным собачником из тех, кто считает, что dog это god, только наоборот. Позволив сынуле разок-другой прокатиться верхом вокруг дома, он захватил пса в единоличное пользование и принялся квохтать над ним, как та курица, выясняя предпочтения драгоценного четырёхлапого гостя.

Впрочем, Узумаки родительского демарша даже не заметил — приятель взахлёб лопотал о том, как провёл последние дни. Понимал я примерно половину, но переспросить не успевал. Они куда-то ходили с мамой?.. На рынок? Нет, по магазинам. Выбирали большую рыбу? Или кого-то поздравляли?.. Потом что-то делали с отцом. Украшения? Кадомацу?..

— И мы все вместе ели собу! Длинную-предлинную!..

— Ага. Круто!

— Хочешь посмотреть подарки? — не дожидаясь ответа, Наруто сцапал меня за руку и поволок в свою комнату. — Ещё мы ходили на праздник! Я победил в сумо! Почти всех!! А вечером были фейерверки! Такие... Ух!!

Неутомимый "электровеник" радостно балаболил, а я с удивлением прислушивался к его чакре. Кое-что изменилось. В лучшую сторону. Пропал надоедливый зуд разнонаправленных эмоций, всегда теребящий нервы в присутствии Наруто. Словно замолк бесконечный навязчивый шёпот.

— ...А дядя сделал мне мостки, чтобы купаться. Раз и готово! И ещё дом на дереве!! — Узумаки выскочил на балкон, чтобы продемонстрировать указанные объекты.

Ага. Мне бы такого дядю с Мокутоном — я бы тоже имел мостки.

Но ничего, своё возьму. Как только потеплеет, мотану к морю. Насчёт выпускных экзаменов всё уже оговорено. Сдамся и вперёд! Валяться в прибое, кататься на лодочках и мидий на углях жарить, как настоящий белый человек. А если отец попробует отговариваться работой — найму охрану за свои деньги. Ещё и Гая с собой позову! Скажу, что болен зимой и только тёплое море может меня исцелить.

К нам осторожно заглянул дядя Тензо.

— Дети, идите есть.

— Идём!

За столом Узумаки принялся настойчиво склонять меня к криминалу. Немногочисленные местные мальчишки приняли новичка в свою компанию, и теперь лихая банда с гиканьем носилась по косогорам, играя в шиноби. Мне предлагалось побыть оружейным бароном. Кровопролитие нуждалось в боеприпасах: дымовых шашках и петардах.

Троица АНБУ явно слышала каждое наше слово, но все невозмутимо вели взрослую беседу. Я мазнул вопросительным взглядом в сторону приёмных родителей и уловил легчайший кивок. Ну, раз так.

— Достану.

— Здорово! — шёпотом обрадовался джинчурики. — Тогда ты сможешь играть нукенином, а мы будем тебя ловить.

— Обнаглел ты, братец! — от немедленной мести Узумаки спасло только присутствие трёх телохранителей.

А после ужина в комнату принесли длинную цитру, и я пропал. Прикипел сердцем и обоими ушами.

Ах! Музыка! То, что Иназуми Ири называла "Весенним гимном", больше напоминало прелюдию. Многоголосый кото звенел арфой, мяукал электрогитарой, рассыпался домрой... Я следил за напряжёнными пальцами и костяными плектрами, перебирающими струны, и страдал об отсутствии звукозаписи.

Из гостей возвращался отягощённый ужином и новыми идеями.

С чертежами компаунда я закончил. В дополнение к схемам, выписал всё, что вспомнил о материалах и качествах отдельных деталей. Получилось не мало, но и не особенно много. Материаловедение и всякие технологии — не моя делянка. Хорошо хоть, незатейливая механика не требовала лишних пояснений.

А значит, пришло время попробовать что-нибудь новое! Например, покопаться в теме звука. Школьные уроки физики порядком позабылись, но у шиноби наверняка существует какой-то накопленный опыт. Надо ненавязчиво уточнить — Отогакуре так и стоит бесхозным? Или там сейчас передел власти, разброд и шатания? Узнать бы, как далеко они продвинулись в изучении этого самого звука.

Булл ступал неторопливо. Я рассеянно глазел в спины разновозрастной парочки, шагающей перед нами. Незнакомый длинноволосый пацан и с ним мой старый недруг из полиции — Учиха Инаби. По странному стечению обстоятельств, именно этот неприметный мужик раз за разом ловил меня на горячем. Отношения были сложными, здороваться не хотелось, но к разговору я прислушался. Машинально.

— ...Нет, — паренёк отрицательно мотнул головой, — я не знаю, куда он мог отправиться.

Полицейский сокрушённо вздохнул:

— Пропал и никому ничего не сказал. Ояката-сама очень недоволен.

О ком это они? Кто-то из Учиха двинул в самоход? Решил отметить праздники?..

На очередном перекрёстке парочка разделилась, и я тронул Булла за шею, указывая за кем нужно следовать.

Мальчишка остановился через два квартала. Подождал, пока мы приблизимся, обернулся и смерил меня прохладным взглядом.

— Чего тебе?

Надо же, какой грубый.

— О ком вы сейчас говорили? Кто пропал?

— Не понимаю, почему... — начал он.

Я перебил дурацкий лепет:

— А давай не будем?! Всё равно ведь узнаю.

Выдурить из полицейских имя самовольщика — задача плёвая. Пацан это понимал, но недоумевал, отчего непонятный сопляк лезет не в своё дело. Он помолчал, явно прикидывая, почём ему встанет откровенность. И раскололся.

— Мы говорили про Учиха Шисуи.

— Сссс!..

Прямо как чуял.

Ну здравствуй, жопа! Новый год!

Хатаке Какаши — следователь и не только

Тёмная Сторона занималась привычным делом — охотой на людей. То, что охотиться приходилось на бывших сослуживцев, никого не смущало. Отступники пятились, но широкие шаги следящего барьера раз за разом выгоняли их из подготовленных укрытий. Дважды поисковые команды сталкивались с врагом, и дважды нукенины не принимали предложение о сдаче.

Я читал доклады, оттачивал процедуры проверки, поприсутствовал на нескольких допросах и совсем было собрался устроить себе выходной, когда очередная находка выдернула меня из деревни. Подземное строение неясного назначения, значительного размера и почти не разрушенное стоило того, чтобы глянуть своими глазами.

Место для тайника было выбрано с толком и определённой долей наглости. Прямо под старой вспомогательной базой АНБУ. Не поленившись заглянуть в документы, я выяснил, что последний раз её использовали во время конфликта с Кумо. Четыре года назад оттуда вынесли всё мало-мальски ценное и попросту бросили.

Какой-нибудь неискушённый путник, случайно свернувший в уединённую долину, увидел бы столбы ограды, пару мощеных площадок и выпотрошенные каменные коробки. Пыльные и совершенно бесполезные. Если не считать того, что скрывалось под ними.

Подчинённые, обуреваемые желанием похвалиться, сходу попытались утащить меня вниз, но я решительно свернул на запах знакомых сигарет. Подвалы подождут. Сначала выясню, что здесь забыл Яманака?

Для нужд поискового штаба приспособили одно из пустующих строений. Суета по обустройству была в разгаре. Из свитков вынимались ящики с оборудованием. Расставлялась мебель, и расстилались печати. Свежая поисковая команда получала инструкции. В искомой комнате костоправы приматывали к кушетке какого-то подвывающего коротышку, а Санта невозмутимо курил на подоконнике, дожидаясь своей очереди работать. На вопросительный взгляд доложился коротко и ёмко:

— Единственный выживший. Остальные насмерть.

— А он?..

— Повезло. Когда началось побоище, спрятался в туалете. Коридор обрушился, а этому хоть бы хны.

Действительно повезло. Я вгляделся в скрученного человека. Желтоватая смуглость кожи выдавала выходца из Тсучи-но-Куни, а тёмные волосы с проседью — возраст, слегка за сорок. Морщинки возле глаз происходили скорее от чтения, чем от подвижности лица, а многочисленные ссадины на руках — от попыток выбраться из-под завала. И сивая трёхдневная щетина на подбородке.

— Кто-нибудь его раньше видел? Опознал?

— Хатаке, имей терпение. Его отрыли час назад, — укорил Яманака. — Скоро всё выясним.

— Если узнаешь что-то важное, сообщи сразу. Не возись с отчётом.

— Ладно, ладно... — Санта обстоятельно устроился возле кушетки.

На протянутую руку мозголома коротышка уставился, как на змею.

Нижние помещения отчетливо делились на жилую и рабочие части, но первую ещё не до конца раскопали. Я с интересом бродил по части рабочей, отмечая любопытные подробности и непонятные места, чтобы позже посмотреть в отчётах. Загадочные предметы присутствовали во множестве и, очевидно, являлись лабораторным оборудованием, но назначение подземелья по ним не угадывалось.

Чем же здесь занимались? Изучали нингу?.. Есть смысл выпросить у Митокадо несколько головастиков. Пусть тут полазят. Им понравится.

Следующий зал встретил меня ровным рядом толстостенных ёмкостей, погашенными линиями барьеров и аккуратно опустошёнными стеллажами. Единственный беспорядок — разбитая стеклянная кювета в пятнах чего-то похожего на плесень. Я задержал ладонь над осколками. Не показалось. Белёсые кляксы слабенько источали чакру. Полагаю, Тсунаде тоже захочет на это посмотреть.

Непонятно другое. Следы побоища. Почти треть помещений выжжена, и удушливый запах гари не развеялся до сих пор. Повсюду пробитые перегородки, следы ниндзютсу, остатки боевой химии. Предатели столкнулись здесь... с кем? Чахлые служители весов и пробирки, противостоящие подготовленным убийцам — почти готовый анекдот.

Я мог бы дождаться выводов специалистов, но решил взглянуть на дело "по-другому". Сквозь красноватый водоворот чакры.

Работа. Обычный подземный день, неотличимый от ночи. Персонал и скудная охрана. Узники в камерах. Рутина... Всё изменилось, когда вошли другие люди. Трое... Возможно, четверо.

Пришельцев знали и впустили...

Цепляясь за предметы, Досатсуган легко дорисовал начавшуюся суету. Поспешные сборы записей, ценных материалов, инструментов... Сложить, запечатать... Быстрее!

А потом... Пришедшие убили охранников. Здесь, за поворотом коридора. Одному достался удар под затылок, другому забили нож в ухо. Тихо и аккуратно.

Бросок дальше. Убрать ставшую ненужную обслугу! Короткая сцена, написанная раскиданными телами и небрежными мазками крови. И новый поворот сюжета в закопчённой комнате. Появление противника.

Загадочный наблюдатель прятался сверху. А вот тут он оттолкнулся от стены. Пыль сохранила смазанные отпечатки стопы и ладони. Примерно одного роста со мной. Носит обувь, сделанную в Листе...

Непонятно, зачем он раскрылся. Решил вступиться за этих людей? Благородно. Но отступники оказались готовы к противостоянию.

Я ещё раз обошёл изувеченные помещения. В картине, нарисованной Взглядом Проницательности, явственно не хватало нескольких тел. Они были, но их кто-то убрал. Досадно.

Пришлось поманить чунина, прилежно описывающего кучу разбитого хлама.

— Чем могу помочь, Незуми-сан?

— На этом месте скрывался человек. Определите всё, что сможете и... — я даже поперхнулся от неожиданных ощущений. По нервам, словно когтистой лапой пропахали.

Испуг! Злость! Вина! Болезненная жажда действия!..

— Прошу прощения!

Игнорируя удивлённый взгляд, шарахнулся в какое-то подсобное помещение. Захлопнул дверь и для надёжности вогнал в щель кунай. Успел! Чужое нетерпение опять забилось между висков неслышным криком: Помоги! Помоги!!

Сына я отправил домой и лично убедился, что умаявшийся ребёнок крепко спит. Половины дня ему хватило, чтобы найти неприятности.

Призыв! Пёс. И Призыв!

— Папа! — мелкий клещом вцепился в мою штанину. — Шисуи пропал!

Я с облегчением перевёл дух. И всего-то.

— Ты сообщил в полицию?

— Там знают. Пожалуйста!! Его надо найти! Он в беде!

— Точно уверен?

— Нет! Я... не точно. Но я чувствую! — мелкий набрал воздуха и заорал в голос: — Почему все себя так ведут, словно это неважно?!.. Человек! Попал! В беду!! Чёрт подери!!!

— Не шуми! — я поймал бушующего мальчишку за плечи. — Если он пропал, и в полиции об этом знают, то его уже ищут. Существует порядок действий на случай исчезновения шиноби...

— Слишком долго!

Сёши вьюном выкрутился из моих рук и исчез, оставив нас с Паккуном хлопать глазами.

— Ма-а...

Пёс понюхал опадающий туман. Задумчиво поскрёб ухо.

— Может, стоило его послушать и поискать этого... Шушуси?

— Наверное.

Я и сам уже жалел, что не задержал мелкого. Если подумать — исчезновение полицейского и обладателя додзютсу выглядело... нехорошо. Особенно в свете последних событий. Но взбудораженного мальчишку дёргать нет смысла. Лучше оторву от работы Яманака и свяжусь с деревней.

Учиха Шисуи пропал три дня назад. При обстоятельствах совершенно будничных. Предупредил, что сбегает в Танзаку по делам. Разрешение на выход и отметка на воротах присутствовали. Смена охраны утверждала, что ушёл полицейский в одиночку и выглядел "как обычно". Его сослуживцы забеспокоились вчера вечером, когда непредвиденная задержка превысила любые разумные сроки.

На обратной дороге я прикидывал, какую помощь может оказать АНБУ, но дополнительные распоряжения не потребовались. Пропавшего джонина искали с поразительным размахом и найденное мне не нравилось. Следы обрывались в четверти ри от стены, в Танзаку его никто не видел, а список недавних отлучек Учиха был удивительно длинным.

Дома, несмотря на поздний час, не спали. Мелкий сидел на крыльце, нахохлившийся и грустный. Я опустился рядом, набрасывая на обормота свой нагретый жилет.

— Испортили тебе праздники? Прости. Надеюсь, мы будем ладить в новом году.

Сын прижался к моему боку и шмыгнул замёрзшим носом.

— Хотел помочь... а всё зря.

— Откуда такие мысли? — я бы сказал, что без помощи мелкого мы до сих пор могли бегать, простукивая стенки водосточных коллекторов и копаясь в мусоре. — Ты хорошо поработал.