— Нет, капитан, я не собираюсь оставаться на берегу. Я хочу с вами. Вы что-то задумали, капитан? Мы пойдем громить испанский флот? Так, капитан? — Мечта о грандиозном сражении, о великих подвигах была рядом. Не упустить, вцепиться в края ее одежд.
— Дэн, ты очень любопытен. Терпение — вот добродетель. Ты узнаешь все в свое время. Я, кажется, начинаю жалеть, что отменили старую морскую традицию вешать молодых любопытных матросиков на рею за руки. Может, следует ее вернуть. Как думаешь, Дэн?
— Н-не-следует, я все понял, капитан. — Болтаться привязанным за руки в воздухе ему не хотелось. Не выглядело это героическим.
— Вот и хорошо. Ты все узнаешь, но в свое время. — Свен только обдумывал план похода. Многие детали были не ясны, слишком зыбкие и не точные. Он часто принимал решения на ходу, но если другого выхода не было. То, что не обрело ясных очертаний он не выкладывал на всеобщее обозрение.
Даньке пришлось с этим смириться. Не хочет капитан говорить, ну и пусть. И ладно. Потом узнаю. Любопытство не покидало. Утром, когда солнце только взошло, они были на берегу. Жизнь в порту начиналась рано, очень рано. Бродили моряки и грузчики. Торговые суда разгружались или загружались. В этот ранний час здесь было оживленно. Пока капитан отдавал последние распоряжения матросам, что возвращались на "Скиталец", Данька осматривался. Он приметил небольшую группу. Возможно боцман с торгового судна, рядом несколько мужиков. Стоят, покорно ожидая. Хотят наняться то ли грузчиками, то ли матросами. Боцман осматривает желающих получить работу. Осматривает, как скот. Проверял крепость мышц, осматривал фигуру, смогу ли таскать тяжелые грузы. Одного одобрил, второго. Паренька чуть помоложе взмахом руки отослал. Не походишь. Парень поплелся. Не повезло ему, не нашел он нынче работу. Парень понуро шел, оглядывался, а может, что еще подвернется. К Даньке подошел капитан.
— Пойдем, — и они пошли.
Данька указал капитану кивком головы на того парня.
— Бедняга, не получилось ему сейчас найти работу.
— Дэн, здесь много таких. Много тех, кто ищет работу, но так и не находит ее. Обычная история. Они приходят сюда каждое утро с надеждой. Кому-то повезет, а кому-то приходится расстаться с надеждой. Возвращаться в свою лачугу на окраине города. Авось, к утру, надежда вновь затеплится в их сердцах. Надежда на удачу. — Свен помнил, как много лет назад был таким же просителем. Приходил в порт и искал работу. Часто уходил в безрадостную ночь.
— Капитан, — спросил Дэн, — вы ведь знаете, что такое терять надежду? Они ее теряют каждый день.
— Дэн, всех спасти нельзя, — но потом Свен передумал.
— Эй, парень,— крикнул он неудачнику. Тот посмотрел на капитана и бегом бросился к нему. В неудачнике вновь затеплилась надежда.
— Господин капитан, — полня готовность выполнить указания Свена. Если богатый капитан даст работу, она обернется хлебом на столе. Прогонит голодную бессонницу от грубого ложа. Манна небесная для страждущего.
— Что работу ищешь? — Свен решил, работу даст. Но многие не готовы работать. Они вскоре исчезают, ищут другое занятие.
Красивое лицо, резко очертанные скулы, ямочка на подбородке. Широкие плечи. Стройная фигура, возможно излишне тонкая. Скорее всего, это и стало причиной отказа в работе. Сомнение в том, что при таком теле не сможет он долго ворочать тяжелые мешки и бочки.
— Да, капитан. Мне очень нужна работа. Любая. — Переминается с ноги на ногу. Безвольно висят руки. Возможная удача в любой миг растает.
Свен посмотрел на Дэна и спросил:
— Как думаешь, Дэн, этот справится хоть с какой ни будь работой? — Капитан ждет ответа. Ты попросил, матрос, с тебя спросится.
— Справится, капитан, справится. — Дэн горячо обещает за парня. Доброе сердце не может оставить человека в беде. У пирата каменное сердце, но оно бьётся в груди Даньки.
— Я справлюсь, капитан, — поспешил подтвердить парень.
— Ладно, посмотрим. Проверю тебя в деле. Знаешь, там есть лачуга. В ней старик Юрге живет. Он за лодками смотрит. — Капитан махнул в сторону, где он держал лодки.
— Знаю, капитан. — Он готов тотчас броситься туда.
— Вот, там я держу две своих лодочки. Одна маленькая новая, а вторая протекает. Скажешь Юргену, что я поручил тебе отремонтировать эту лодку. Если получится, я дам тебе другую работу. Знаешь, где я живу? — В городе дом капитана "Скитальца" знали многие. Удачливый и богатый разбойник. О нем начинали слагать легенды.
— Да, господин Свен.
— Придешь, либо я, либо Леон, мы дадим тебе работу, если с этой справишься. Я заплачу тебе вперед, — капитан достал несколько монет и протянул парню. — Ступай. Работай.
Парень радостно побежал к тому месту, где жил лодочник. Капитан и его матрос пошли в дом Леона.
Утро Леона начиналось рано. Он не привык нежиться в постели. Этот дом стал для него кораблем. Его корабль, и он заботился о нем. Его комната была более, чем скромной. Именно к такому быту он привык на корабле и не хотел ничего менять. Первым делом, Леон распахнул окно, впустив свежий утренний воздух в комнату. Здесь у него была очень скромная кровать, две подушки и одеяло. Леон подошел к тумбочке, где стояли таз и кувшин. Умылся. В комнате был стол и пара стульев, да большой сундук, в котором он хранил свои пожитки. Комната была попросторнее, чем кубрик на корабле, но никаких излишеств он себе не позволял. Разве что распятье на стене. В кубрике распятья не было. Само распятье он повесил не столько из потребностей своей души, а что бы быть ближе к той женщине, что жила в этом доме, Жанетте. Глядя на распятье, он мог представить, как Жанетта молится каждый вечер и утро, прося у Господа за своих близких. За него, за Леона, конечно, она не просит. Леон понимал, что для него нет места в Раю. Леон постоял у распятья, перекрестился. Должно быть, Жанетта сейчас то же доверяет свои помыслы Всевышнему. Потом бывший матрос вышел из своей комнаты. У него было заведено, каждое утро и вечер обходить дом, проверять все ли в порядке, заперты ли двери и окна. Сейчас он решил обойти дом. Первым делом, он пошел в комнату капитана. Комната была святая святых в доме. Никому не позволялось входить сюда. Не любил этого капитан. Разрешалось входить только Леону. Леон следил за порядком в этой комнате. Вытирал пыль, смотрел, что бы все был на своих местах. В комнате стояла большая роскошная кровать, накрытая овечьими шкурами, большой тяжелый резной стол, кресло, точная копия того, что стояла в каюте капитана, принадлежности для умывания, пара шкафов. В одном капитан держал свою одежду, а во втором были книги. Разные. Стояли они вперемежку, в беспорядке. Большие и рядом маленькие. Леон не переставлял их. Он только обтирал с корешков пыль, убирал пыль с полок. Он наводил порядок на столе, протирал его, всякий раз возвращая назад, то, что передвинул. Капитан не любит, что бы что-то двигали в его комнате.
Жанетта тоже вставала рано. Она садилась за туалетный столик, расчесывала волосы, приводила себя в порядок. Приводила в порядок свою постель. Мебель в ее комнате отличалась изяществом. Легкая и светлая. Резные стулья, шкафчики, в которых она держала белье, вышивку. На стене распятье. Жанетта подошла, что бы помолиться. Она уже не упрекала Бога, когда молилась, не упрекала в том, что Бог не уберег ее мужа. Она сейчас молилась за других домочадцев. Она молила, что бы вернулся Свен, что бы Леон чувствовал себя бодро. Вредный, конечно, этот бывший матрос. Не хочет привыкать к жизни на твердой земле. На море его тянет. Она молилась за своего мальчика, за Дэна, что бы он вернулся в этот дом. Как же ты, Господи, не уберег его. Его ранили. Об этом вчера сказал капитан, когда ненадолго зашел домой. Слава Богу, все обошлось. А если бы он не вернулся. Господи, сколько испытаний ты еще мне уготовил. Ты не позволил мне иметь своих детей, ты отнял у меня мужа, но, хотя бы этого мальчика, не забирай у меня. Оставь его мне. Она молилась и за испанца, за Хуана. Хороший мальчишка. Не легко ему. Но привыкнет, привыкнет к дому и все у него образуется. Закончив молитву, Жанетта поспешила на кухню. Капитан вернется сегодня домой вместе с Дэном, надо приготовить что-нибудь повкуснее. Леон услышал шаги Жанетты в коридоре. Встала уже и отправилась хлопотать на кухню — понял бывший моряк. Капитан скоро придет. Неторопливые шаги испанского мальчишки. Леон не любил испанцев, ненавидел их. Он твердо был убежден, что этот народ лукав, жесток и жаден. Алчные испанцы. Шельмец этот Хуан. То же испанец. Думал он о парне без особой злости, скорее наоборот. Глядишь, и из испанца человек получится, всякое бывает. Если Господь поможет, то и парень станет хорошим человеком. За ним приглядывать надо. Леон сам не заметил, как улыбнулся.
Хуан услышал, что в доме стали вставать, вскочил, осмотрел свою комнату. Не успел он вчера прибрать у себя. Он и во дворе не закончил. Попадет же ему от Леона. Господи, вот грязная рубаха. Куда бы ее деть, а то зайдет Леон, увидит, скажет, что он даже в комнате не может порядок навести. Хуан сунул грязную рубашку под подушку. Бросился во двор. Расставить стулья, подмести, дать корм лошадям. Вчера не успел.
Леон вышел из комнаты капитана и пошел дальше осматривать дом. Данька и Свен подошли к своему дому. Капитан постучал. Подождали, когда подойдет Леон. Тот открыл дверь, поприветствовал:
— Доброе утро, Капитан. Доброе утро, Дэн. — Леон посторонился, пропуская моряков в дом.
— Доброе утро, Леон. Как прошла ночь?
Данька вновь был дома. Ступени лестницы, коридор, дорожки на полу. Каждая деталь была узнаваемой и родной. Как на его Тракторной улице. Грубоватое лицо и задумчивые глаза Леона. Дэну хотелось провести рукой по стенкам, ощутить их тепло.
— Хорош, капитан. Проходите.— Леон повернулся и, прихрамывая, пошел вперед.
По дороге Леон спросил:
— Как там наш "Скиталец"? — в голосе бывшего матроса тоска. Дэн прекрасно понимал старого моряка. Всякий, кто побывал на этом удивительном корабле на век оставлял там частицу своего сердца.
— Нормально, Леон. Ты все еще скучаешь по морю? — Сколько тепла и сочувствия в голосе Свена. Так говорят человеку родному, так обращается сын к стареющему отцу.
— Да, капитан. И по морю и по нашему кораблю. — Плечи Леона расправились, гордый поворот головы. Искатель ветров, возлюбивший шторм.
— Леон, ты всегда можешь вернуться на корабль. Мы тебя ждем. — Не дежурная вежливость, не желание утешить. Два сильных и гордых мужчины ведут разговор.
Леон оглянулся.
— Я не хочу быть пассажиром или балластом, капитан. Я свое уже отплавал. Теперь я сухопутный.— Что слышит в этом голосе Дэн? Горечь? Тоску? Снисхождение к себе? Гордость!
— Леон, я помню. Помню, как мы с тобой ходили в бой вместе. Ты всегда можешь подняться на борт своего корабля. Он ждет тебя и тоскует по тебе.
— Свен, когда-нибудь я поднимусь на борт "Скитальца" в свой последний путь. Надеюсь, "Скиталец" и ты, капитан, унесете меня далеко в море к горизонту. Туда, где я обрету покой на закате солнца. В кругу своих товарищей встречу закат.
— Тебе рано об этом думать, Леон. Мне нужна твоя помощь, очень нужна. Если бы не ты и Жанетта, у меня не было здесь на земле дома, настоящего дома. Я никому не могу его доверить кроме вас двоих. Твоя помощь для меня — настоящая удача. Потом, Леон, я кое-что задумал. Помнишь наши старые задумки. Хочу с тобой обсудить. Надеюсь на твой совет.
— Капитан, я всегда готов помочь.
Так, понял Дэн, Леон в курсе того, что их ждет. А ему, Даньке, не хотят говорить. Обида кольнула сердце парня.
— Хуан! Хуан!— кричал Леон.— Где носит этого паршивца.
Хуан услышал и быстро прибежал:
— Господин Леон. Господин капитан. Господин Дэн. — Само желание угодить господам и хитрый прищур глаз. Так и хочется сказать: знает кошка, чье мясо съела. Хуан знает, что вчера из-за детской лености не закончил работу, но сумеет выкрутиться.
— Хуан, проследи, что бы у Дэна было все, что нужно в комнате. Давай иди.
Хуан пошел вперед, что бы проверить комнату Дэна.
— Господин Дэн, я следил за вашей комнатой. Там все хорошо. Чисто. Я свежую воду поставил. Сами посмотрите. — Это он сделал в первую очередь. Дэна почитал посланцем небес, его к нему направила сама Пречистая. Его деяниями протянула дар спасения.
Дэн вошел в свою комнату. Хуан говорил правду. Идеальный порядок. Хуан очень старался. Тут Данька заметил новую вещь в комнате. Сундук приличных размеров. Можно только удивляться, как этого монстра занесли в комнату. Крепкие доски и металлические планки. Настоящий сейф.
— Хуан, это что?
— Господин Леон приказал поставить для ваших вещей. Я начистил ваш сундук. Леон приказал, господин Дэн.
— Я не господин. Просто Дэн. Зови меня просо Дэн. — Даньку смущало такое обращение. Он простой матрос, а иногда ученик средней школы номер девятнадцать.
— Да, господин Дэн.
— Я сказал, Дэн. Просто Дэн. Ты не понял? — Даня начинал сердиться.
— Понял, Дэн. — Хитрый испанец чуть склонил голову. Как прикажет ваша светлость. Причуды господ не обсуждаются.
— Спасибо. Ты все привел в порядок. Молодец. — Он бы и сам не сумел сделать лучше.
Хуану пришлась по душе похвала.
— Хуан, а сам ты как обустроился на новом месте?
Даня прошел к столу. Сел. Хуан топтался посреди комнаты, озирался, проверяя все ли сделал, как надо.
— Спасибо, Дэн. У меня своя комната. Отличная комната. Мне хорошо.
Оглянулся, словно боялся, что его услышат.
— Господин Леон меня даже не бьет.
— За что тебя бить? — Вот незадача.
— Как за что? Хуан нерадив, ленив и прожорлив. — Словно школьник читает заученное стихотворение. Пытается читать с выражением. — Слугу надо учить уму-разуму.
— Ты ленив и прожорлив?
— Да. — Абсолютная уверенность и покаяние.
Господи, думал Данька, втемяшил в свою башку. Одно и то же.
Хуан продолжал:
— Хозяин дает слуге работу.
Вот уж точно, думал Дэн, тот парень в порту. Когда капитан позволил ему конопатить лодку, побежал, словно его осчастливили.
— И хозяин, — твердил Хуан, — кормит слугу. Учит его. А как иначе?
— Учит? Тумаками?— Спросил Данька.
— Слуга, дитя не разумное. Иначе нельзя. — Парнишка стоит и ждет, что похвалят за столь разумные речи.
— Мне тебя тоже вразумить хорошим тумаком? — Поинтересовался Данька.
Хуан смутился. Побои ему не нравились.
— Да, господин. — Испанец вздохнул. Наказание, посланное Господом, принимать следует не ропща. Господин послан слуге по заслугам его или грехам.
— Подставляй лоб.
Данька подошел к парню и легонько отвесил щелчок по лбу.
— Получил? Вразумил я тебя? — И они оба рассмеялись. — Будешь знать, как называть меня господином. Еще не так вразумлю.
— Хорошо, Дэн. Тебе еще что-нибудь нужно?
— Нет.
— Я на рынок побежал. Жанетта меня послала.
— На рынок? А меня возьмешь с собой? — Спросил Данька.
— Возьму, если ты хочешь. — Маленький миг, простой легкий щелчок в лоб, и все переменилось. Не слуга и господин, а два мальчишки. Друзья.
