Тени потерянного будущего. Общий файл

Особенно пригодится при усилении на границах Японии. Тот чертов японец, с которым встречался убитый Фриман, вошел в тайный совет теневого правительства под покровительством нового председателя. Редкая удача.

Казалось, Молотову просто завидно, но тот и в самом деле туда не рвался, стараясь, наоборот, вести собственную игру. Пока он не переходил дорогу, но это лишь пока...

Нужно было действовать быстро. Поэтому разговор с Ташей стал настоящей удачей.

— Ты нашла то, что все так ищут? — Кирилл надеялся, что канал достаточно защищен.

Впрочем, для Локи нет ничего невозможного...

Они оба изменились с той последней неприятной встрече в Ставрополе. Но никто не заговорил ни об этом, ни об отношениях. Сейчас только деловой интерес, ничего больше.

— Можешь считать, что да. Все сведения у Мадам.

— Ты так легко это говоришь...

Откуда-то позади со стороны Таши послышался приглушенный голос. Она на мгновение обернулась и сделала неопределенный знак рукой.

— Не благодари. Это то, что я должна была сделать. Уверена, что ты распорядишься всем правильно.

Связь моментально оборвалась, оставив Кирилла в замешательстве.

Швейцария. 1 июня. 2046 год.

Убежище. 18:59

— Так с кем ты говорила? — спросил Ульрих.

Уже давно потерялся счет времени, сколько он уже здесь прятался. Мадам вызвала свою девчонку, чтобы встретить его, полуслепого, среди улиц.

Поврежденный инфолинк так и не дал вызвать помощь. Да и опасно это было, Синовац могла взяться за Джеймса всерьез. Хотя, потом выяснилось, что она бы не решилась. По крайней мере, не сейчас.

Огромную часть организации ей не удалось бы взять под контроль, а это чревато ненужной войной за власть. Не все рады единому правлению, тем более, что старая женщина была совсем непопулярна. Но в умении давить каждому на больное место ей не откажешь.

Поэтому Ульрих, получив доступ в сеть, забился в самый темный угол. Ахметов сделал тоже самое, вернее, даже пошел дальше. Просто ушел со своими людьми и растворился в Канаде и остатках Штатов. Потребуется время, чтобы собрать всех вместе.

Ульрих же не стал мудрить. Все его люди были на ладони, но паутина теперь была сплетена настолько, что стоит лишь слегка ее порвать, как начнется защита своих интересов со стороны каждой организации, которая подчинялась ему непосредственно. А дальше были организации поменьше, и так до самого последнего человека.

Единственным слабым местом была семья... но инсценировать ее гибель и вывезти тайно куда подальше труда не составило. А отвлечением внимания стала гибель того, кто поучаствовал когда-то в том, чтобы Джеймс лишился своего места в 'Инфоглобе'.

Но так как все сложилось даже лучше, смерть его была быстрой. Просто так оставлять подобное нельзя. К тому же, убитый сыграл свою полезную роль.

Такой цинизм ничуть не смущал Ульриха. Вся его страстная речь о других методах перед Оскаром и Ахметовым была совсем о другом.

Но они были правы. Пока без них не обойтись.

Равно как и не обойтись без новых подозрительных союзников. Нет, Ульрих не доверял ни этой девчонке Таше, ни ее Мадам.

Было ясно, что они играют ради своих интересов, и пока Синовац жива, одна лодка на троих — приемлемый вариант.

Но вот дальше...

Правый киберглаз удалось кое-как починить, но видел он все еще плохо. Зато без перебоев. Другие системы еще кое-как работали, но без специальной клиники ничего не подправить.

Ложиться туда сейчас — это высокий риск умереть на операционном столе, найди хоть дважды надежных врачей. Синовац нужна неразбериха. И его смерть — лучший вариант.

Искать новое убежище — тоже рискованно. Поэтому пришлось воспользоваться гостеприимством Мадам, что появлялась здесь достаточно редко. Все-таки она даже старше Синовац, не иначе.

Разумеется, Ульрих искал данные по ней и ее девчонке. Но по девчонке кроме базовых сведений ничего не было. А про Мадам ничего не было. Целые блоки информации за последние десять лет просто отсутствовали, а до этого просто пустота.

А прямо задать вопросы... Джеймс был не такой дурак, чтобы их задавать. Все равно не ответят...

К тому же, были сложности в общении. Он не так давно начал учить русский, а вот у Таши был просто ломаный английский, и больше ничего. Так себе общение выходило. Зато Мадам пела на любом языке, словно соловей... еще одна черточка к таинственному портрету.

— Я выкинула наживку, теперь ее все заглотят. Посмотрим, что из этого получится, — отчеканила Таша на прекрасном английском.

Ульрих на мгновение остолбенел. Похоже, она все это время повторялась.

Пересекаться в этом убежище оба старались как можно меньше, но при встрече сюрпризы сыпались раз за разом. Один раз Ульрих застал Ташу за работой со взрывчаткой. После этого он держался от ее комнаты подальше с неделю. Но взрыва так и не случилось, значит, все-таки профессионал... да и не самодельные взрывпакеты изготавливала, а кое-что посерьезнее.

— Это план Мадам? — поднял бровь Ульрих.

— Да, — кивнула Таша.

И было ясно, что она врет. И даже не слишком это скрывает.

А сделать ничего нельзя. Джеймса здесь терпят, потому что он полезный союзник. А их гарантия — этот чертов чип из чьих-то мозгов, который куда-то пропал. Это предмет торга. И гарантия безопасности. Сложно предъявить к этому какие-то претензии. Ульрих поступил бы точно также, будь у него выбор.

— И кто теперь об этом знает?

— Правительство России. А, может, еще кто-нибудь, — Таша пожала плечами.

Ульриху осталось лишь покачать головой. Эта девчонка была неконтролируема. Какого черта Мадам ей вообще доверяет? Тем не менее, в извращенной логике этого плана не откажешь. Цену себе набивали знатно.

Вернее, цену на свою голову. Ставки продолжали повышаться, и Джеймс был рад, что не у него в руках эти злосчастные сведения. Но Фриман так старался их добыть, что нельзя, чтобы они достались врагу. Поэтому оставалось ждать, пока...

Мысли оборвались. Фриман всегда учил смотреть на вещи с разных сторон. А порой и через них, чтобы увидеть, скрытую, неведомую никому ранее сторону.

Но даже если там ничего нет, и поиски окажутся бесполезными, всегда можно оглянуться и увидеть изнанку той, видимой стороны. Тогда можно увидеть если не истину, то что-то близкое к ней.

И то, что удалось увидеть за привычной гранью, казалось безумным. Но, может, Фриман выбрал его именно поэтому?.. Многие бы попросту это пропустили...

То, что Таша хранит при себе ЭМИ-гранату, не было секретом. Да и сам бункер был оборудован не только для защиты от внешних врагов, но и если какой киборг проникнет внутрь.

— Ты знаешь хоть что-нибудь о своей Мадам? — Ульриху не требовалось много времени, чтобы родилась столь простая интрига.

Вернее, вся интрига строилась вокруг него, и вскрыть ее было делом непростым. Теперь лишь оставалось переиграть все в свою пользу.

— Немного. Она была в правительстве России еще до войны, а что? — Таша не отвлекалась от компьютера.

— Да так... просто выходит, что ее амбиции выходят за рамки. Больше, чем кто-то из нашей организации способен. Ведь она попыталась меня убрать.

Девушка прекратила печатать и медленно повернулась.

— Тогда зачем она велела мне спасти тебя?

— Потому что я убил того, кто пытался занять мое место. Она поняла, что с моей смертью крупная часть организации просто расползется на осколки, Ахметов или кто другой попросту не смогут ее собрать. А это противоречит ее амбициям.

Таша задумалась. И теперь совсем не выглядела той запуганной девчонкой, которая совсем недавно открыла для себя весь мир с его самой неприглядной стороны.

Похоже, и возраст-то у нее совсем не сочетается. Сколько ей может быть? Точно не двадцать пять, насколько она старается выглядеть.

— Хочешь сказать, что добытые мной сведения ударили ей в голову? Что можно было пойти ва-банк?

— До этого ей еще рано, — покачал головой Ульрих. — Я ей нужен, поэтому она сыграла из себя благодетельницу. Синовац же поостережется трогать меня или ее, пока не выяснит все. Но крутить всем миром Мадам недостаточно сил.

— Куда ты клонишь? — Таша старалась скрыть озадаченность.

Без какой-то репетиции играть у нее получалось плохо. Или же что-то мешает...

— А к тому, что она не уверена в том, что у настоящие сведения, а не подделка. Значит, она не знает, как они выглядят. А твоя игра... такая же подстава. Теперь все будут сражаться против всех, пока ты будешь пожинать лавры, не так ли? Я же был удобен. Не выглядел таким прозорливым, хитрым, да и вообще добился власти меньше, чем за год. Почти случайно. И должен был погибнуть. Ты бы оставила меня на съедение имперцам, если бы не хотела снять подозрения перед Мадам. А теперь ты готова вырубить меня в любой момент...

К ее чести, Таша не стала усмехаться сказанным 'глупостям', не стала обращать все в шутку.

Расчет был прост. Выставить себя послушной пешкой. Может и компетентной, но все же пешкой. Поверили все. И теперь остается лишь смотреть, как враги сами себя перебьют.

— Какая же должна быть ненависть ко всему миру, чтобы ненавидеть всех и каждого, не так ли? — Джеймс продолжал давить, чувствуя, что нашел больное место. — Ты будешь рада, чтобы весь мир сгорел, лишь бы огонь забрал всех, кто причастен к твоей боли. Я видел таких, как ты. В моей стране про таких снимали целые блоки программ, чтобы превратить всех в счастливую аморфную массу.

Ответом было лишь молчание, но ее правая рука была совсем близко от гранаты. Требуется нажать лишь кнопку, и тогда ему конец. Все вооружение повреждено, оружия нет.

Стоило подготовиться получше. Устроить засаду. Да попросту позвать подмогу.

Но об этом бы узнали. Ульрих не жалел, что остался в убежище. Таша же не могла отсюда уйти, никто не собирался организовывать ей поддержку. Невольно, но Мадам сыграла ему на руку. А Таша же его попросту недооценила.

— Жаль, что не со всеми это сработало, — словно признавая всю вину, усмехнулась она. — Ну и что ты сделаешь? Моя смерть ничего не решит ни для тебя, ни для Мадам. Ни для кого.

— Верно. Ты нужна живой, мне нужно кое-что достать из твоей головы...

Неожиданно Таша изменилась в лице. Снова появился этот неуверенный взгляд. Граната, что была зажата в кармане, оказалась перед ее лицом.

— Зачем ты дал мне это? — Ульриха не удивил такой вопрос, заданный на русском.

После перехода из одной личности в другую моментально появлялась своя версия воспоминаний. Таша даже не представляет, что натворила.

— Позволь я заберу это, — он медленно забрал ЭМИ гранату, пусть девушка и пыталась на мгновение воспротивиться.

— А теперь ты должна извинить меня... — вряд ли она четко теперь понимала, что он говорит.

Но Джеймс посчитал, что должен это сказать, прежде чем сокрушительный удар его протеза выбил Ташу из кресла...

Суверенная Российская Федерация.

Новосибирск. 16:25

— Снова много людей погибнет, чтобы помочь мне сбежать, — заметил Кирилл, но без какой-либо досады. — Тебя это не волнует?

— Мы поставим к тебе мразь, которую надо вычистить, — покачала головой Мирослава.

Ее лицо снова было изуродовано после очередной операции, и механический красный глаз смотрел пристальнее некуда.

Казалось, в любой момент ударит лазерный луч, пробивающий насквозь...

— Умно...

Образ государства, на которое он работал долгие годы, окончательно разрушился. СРФ, фашисты, имперцы, японцы... все одного поля ягоды. Казалось, что не весь мир сошел с ума, он просто стал таким. Любое действие рождает противодействие.

Вот только никто не пытался играть по-другому. Да и не нужно это было теневому правительству. По-другому оно бы попросту не осталось у власти.

Справедливость... вот за что пытался сражаться Кирилл. Даже если поступал совсем не так. Если другие могут наплевать на цену, чем он хуже?

Но ничего не лучше. Ахметов был прав, между ними гораздо больше общего, чем кажется.

От этого на душе стало совсем погано.

Единственное, что осталось... единственное, что он может сделать — это попытаться спасти брата, если тот еще жив. Уже даже не ради связи с прошлым. Да и на его дочь было почти наплевать. Разве что Кирилл считал, что лучше уж такой отец, чем вообще расти без него.

Нет, все это было ради той справедливости, которая казалась ему близкой. Той, которую еще можно достичь, прежде чем придется занять положенное место в аду.

А Кирилл знал, что место там уже зарезервировано. Он натворил много дел. Все натворили. И чтобы понять, что к чему, и начать все сначала, потребуется перезагрузка. Если у человечества вообще остался на нее шанс...

— Не уверена, что твой план сработает, — после долгого молчания Мирослава решила повторить то, что говорила уже не раз.

Они сидели в камере Кирилла почти три часа. С минуты на минуту должен был прийти конвой для переправки его в другое место.

Многое было сказано. Но долгое время они просто молчали. Кирилл был не против компании, хоть и не видел смысла в действия киборга.

— Знаю. Но другого нет. Она клюнет. Слишком многое поставлено на карту, пусть я до конца и не знаю, о чем речь. Все гораздо сложнее, чем знаем мы. Даже Молотов до конца не осознает, как все закручено. Все это в моей голове, и я не могу это достать.

— Не уверена, что тебе нужно это доставать. Все должно остаться как есть. Ты можешь узнать правду, но заново. После всего, что сделали с твоей головой, все может закончиться плачевно... — Мирослава вздохнула.

Такое редко увидишь.

— Узнать все заново — это не то, что мне нужно. Я так и не избавлюсь от чувства, что меня либо обманывают, либо что-то было скрыто...

— В таком случае постарайся не потерять себя. Потому что, несмотря ни на что, несмотря на все твои грехи, ты лучше многих, кого приходилось видеть. Ты всегда хотел сделать этот мир лучше, это у тебя отнять не смогли.

Кирилл усомнился, что ему стоит петь такие дифирамбы, но потом подумал, что именно Мирослава их достойна. Но все равно промолчал.

Да и много слов здесь не нужно.

В металлическую дверь постучали. Пора.

Республика Техас. Хьюстон. 5 июня. 2046 год.

Бункер 'Альфа'. 10:00

— Мне и правда неприятно это делать, — Ульрих говорил честно, пытки и насилие даже с высшей необходимостью не вызывали приятных эмоций.

Он сидел на стуле перед распятой на вертикальном пыточном столе Ташей. Новенькие протезы от лучших докторов, что оставил Таггарт, сияли от полировки.

— Но я знаю, что в твоей голове скрыто то, что нам нужно.

Он кивнул, но не профессиональному переводчику, что говорил с ледяным спокойствием почти синхронно.

Вместо этого 'палач' снова запустил устройство. Девушка дернулась, потом еще раз, а потом все превратилось в нескончаемый припадок. Раздеть ее предложил этот же 'палач'. Поэтому отчасти зрелище какой-нибудь извращенец мог назвать эротичным...

— Оставьте меня в покое... — ее слезы уже давно кончились. — Я... я не знаю больше ничего... — прошептала Таша, когда очередной припадок кончился.