— Пожалуй, что так. Очень уж удачно для графа складываются обстоятельства, и было бы глупо ожидать, что человек с его хваткой упустит такой шанс. Подобные совпадения кажутся мне подозрительными.
Барон удивлённо вскинул брови, на лице его застыло задумчивое выражение.
— Полагаете, что Дитрих может быть в этом замешан? Серьёзно? Дитрих Дорштейн в одной упряжке с мятежниками?
Влад пожал плечами:
— Всё может быть, — ответил он со вздохом. — Однако эту догадку я проверить всё равно не могу. Ваш родственник ограничил меня в свободе действий, и потому придётся разбираться с теми врагами короны, которых я отыщу в Вальцберге и окрестностях. Только так я смогу выйти на более крупную рыбу.
— А что если нет? Что если тот, кого ты ищешь, уже покинул округ? Обучил несколько человек тайным знаниям, устроил здесь эпидемию и, оставив верным людям инструкции на ближайшие несколько месяцев, был таков.
Влад устало покачал головой.
— Нет, Отто, этот человек ещё здесь. Оставь он дела на самотёк, такой скорой реакции на наши действия не последовало бы. Мы продолжим облавы и аресты соучастников. Я надеюсь, это вынудит его искать и обучать новых подручных, и, каким бы страшным это не показалось, отвечать на наши удары. Но только так мы заставим его выйти из тени.
— Нужно будет проверить всех людей, которых мы ещё считаем верными, — предложил барон. — Я и шеф Кобб займёмся этим, не дожидаясь отчётов Блюгера, иначе велик риск опоздать.
— Разумно, — согласился Влад. — Я же, пожалуй, напишу пару писем, а потом займусь тем, ради чего я сюда и прибыл. Слишком уж многое в последнее время я доверяю сторонним исполнителям.
Барон с минуту помолчал, борясь с любопытством, и осторожно поинтересовался:
— Что, есть ниточка?
— Да, вроде того, — кивнул Влад.
— Полагаю, мне не стоит задавать лишних вопросов?
— Пока нет, не хочу никого обнадёживать.
Кивнув ему, барон вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой массивную дверь. Оставшись в одиночестве, Влад опустил взгляд на стол, где среди вороха бумаг затесался пёстрый прямоугольник, дивно пахнущий духами, сквозь аромат которых пробивался, хоть и едва заметно, сладковатый запашок опия.
Выудив открытку из-под кипы бумаг, Влад повертел её в руках, ещё раз перечитав приглашение и адрес, повторяя его про себя, чтобы запомнить. Убедившись, что не перепутает ни адрес, ни секретное слово, он поджёг открытку от пламени свечи и бросил её в стоявшую на столе хрустальную пепельницу.
Протянув руку к стопке писчей бумаги, Влад взял несколько листов и, набрав перьевой ручкой чернил, стал писать письмо. Набросав несколько вариантов послания, Влад выбрал наиболее короткий и информативный с его точки зрения, после чего переписал его уже с помощью шифра на маленький листочек, который свернул в трубку и запечатал в непромокаемый футляр.
Вызвав слугу, Влад попросил принести почтового голубя.
— Королевская канцелярия? — учтиво уточнил слуга.
— Нет, не в этот раз, — вежливо поправил Влад. — У вас должно быть несколько птиц из замка Эдельвайс. Принесите одну из них.
Слуга кивнул и удалился выполнять поручение, и через десять минут вернулся с хохлатым сизым голубем, который грозно зыркал на Влада своими глазами-бусинками.
Подчинять птицу при помощи сигила, как в прошлый раз, он не стал, однако всё же наложил на футляр особый знак, который уничтожит послание, если его попытается прочесть посторонний. Лишь несколько человек могли правильно распечатать его, и даже сам Влад не знал, какие действия для этого требовались — от собственной печати у него ключа не было, как того требовали предписания Тайной канцелярии. Закрепив футляр на птичьей лапке, Влад выпустил голубя в окно, захлопнул за ним створку и задёрнул шторы. Одно дело было сделано.
Переодевшись, он взял со стойки у рабочего стола шпагу, укрепил ремень ножен на поясе и, проверив на всякий случай пистолеты, вышел из кабинета. Часы показывали половину девятого, и Влад, покинув ратушу, поспешил на Третью Купферштрасс.
В отличие от Марбурга, где отделение городской стражи размещалось в одном-единственном здании, в вальцбергской Новой Башне для всех просто не хватало места, поэтому она считалась главным административным зданием, в то время как Старая Башня была переоборудована под казематы, а для проживания солдат и офицеров Сорокового Бернхольдского полка были возведены три отдельные казармы. Первая располагалась неподалёку от ратуши, вторая прилегала к одному из корпусов Старой Башни, а последняя, самая большая, располагалась в северо-восточной части города, неподалёку от здания пороховой артели.
По сути, здание на Третьей Купферштрасс представляло собой сложенный из красного кирпича форт прямоугольной формы с просторным внутренним плацем и четырьмя орудийными башнями по углам. Со стороны прилегающих к форту улиц стены имели высокий парапет и были дополнительно укреплены метровыми рвами, а главный вход представлял собой надстройку с массивными железными воротами и широкими бойницами, в тени которых скрывались жерла пушек. Внутри стен, как и полагается полноценному форту, располагались жилые помещения для солдат и офицеров, столовая, лазарет, оружейные комнаты, кузница, штаб и часовня святого Ульфа. В случае массовых беспорядков, войны или прочих потрясений именно это здание должно было стать главным опорным пунктом защитников города. Обороняемое почти двумя сотнями бойцов и четырнадцатью орудиями различных калибров, оно являлось самым крепким орешком в пределах городских стен.
Часовые, знавшие Влада в лицо, пропустили его без лишних вопросов. Миновав ворота, он разглядел группу людей, собравшихся у западной стены, где располагалась тренировочная площадка. Гомон толпы, громкие молодецкие выкрики и звон скрестившихся шпаг говорили о том, что очередной спарринг как раз в самом разгаре.
Влад подошёл ближе и, приветствуя по пути знакомых офицеров и солдат, вежливо протолкался к краю усыпанного мелким песком огороженного пятачка, где проходили все поединки или просто упражнения с холодным оружием. Эйлерта Мейса он узнал сразу же — молодой человек ловко парировал удары своего оппонента, слишком кряжистого и грузного для такого оружия, как шпага, и, казалось бы, не уделял поединку должного внимания. Завидев Влада, Эйлерт словно воспрянул духом и, перейдя в энергичное наступление, в считанные секунды обезоружил своего оппонента. Обменявшись рукопожатиями, противники разошлись, и Эйлерт тут же направился в сторону Де'Сенда.
— Влад, ох, святые угодники, я уж и не надеялся вас тут увидеть! — молодой человек буквально светился и пожал протянутую ему руку так крепко, что Де'Сенд едва удержал на лице доброжелательную улыбку — подобную несдержанность он не очень любил. — После нашего поединка несколько дней назад, я так надеялся на ежедневные совместные тренировки, но сперва эти ваши неотложные дела, а потом и карантин нарушил все планы! Я уж грешным делом подумал, что и вы подхватили кровянку. Многие от этой мысли просто в ужас пришли!
— И впрямь? — Влад старательно изобразил искреннюю заинтересованность.
— Не думайте сомневаться, — заверил его Эйлерт. — Маркиза Рене на днях спрашивала о вас, о вашем здоровье. Видимо, думала, что раз я стал вхож в офицерские круги, то так они мне всё и расскажут. Но я как мог убедил её, что всё образуется. Ха, знаете, Влад, а она явно к вам неравнодушна.
— Почту за комплимент, — ответил Влад.
Слушая болтовню Эйлерта, он искоса погладывал на площадку, где только что сошлись два капитана Тарквальдских егерей. В отличие от офицеров линейных частей, бились они на саблях, и поединок обещал быть впечатляющим, учитывая ту скорость и агрессию, с которой они бросились навстречу друг другу, а удары их были такой силы, что даже затупленное тренировочное оружие могло нанести существенное увечье.
— Отчаянные ребята, — прокомментировал один из офицеров Сорокового, перехватив его взгляд. — Любят по старой традиции драться до первой крови. Им тут уже не раз объявляли взыскания, а им хоть бы что. А при нынешних наших делах на них и пожаловаться некому — их полковник сидит аж в самом Гесто, на другом конце Тарквальда.
— Округ Фростиг, — кивнул Влад. — Севернее только Холодное Море. Суровое место, если верить слухам. Впрочем, лично я там никогда не был, и с полной уверенностью утверждать этого не могу.
— Оно, разумеется, суровое, — согласился офицер и с самодовольной ухмылкой добавил: — Но жемчужина севера, как ни крути, наш старый добрый Бернхольд.
— Скорее уж бриллиант, — пожал плечами Влад. — Жемчуга здесь в помине нет, а вот алмазов столько, что они многим спать спокойно не дают.
Офицер рассмеялся и дружески хлопнул Влада по плечу.
— Как вам будет угодно.
— Кстати, Влад, — снова подал голос Эйлерт, — Быть может, вы как-нибудь поведаете нам о тех уголках нашего королевства, где вам довелось побывать? Уверен, за время своей службы вы объехали большую часть страны.
— Что заставило вас так думать? — с улыбкой ответил Влад. — Быть может, это моя первая командировка за пределы Столичного округа?
— Вы не похожи на изнеженного кабинетного чинушу, Влад, — возразил Эйлерт, а стоявшие рядом офицеры с готовностью поддержали его слова.
— Спасибо на добром слове, но это ещё ничего не значит.
— Вы физически сильны, хорошо обращаетесь со шпагой, а это значит, что вы, как ревизор, посещаете весьма отдалённые уголки, где есть риск подвергнуться нападению разбойников или иных недоброжелателей. Вы ведь без охраны.
— Стройная теория, Эйлерт...
— Можно просто Эйл.
— Стройная теория, Эйл, однако среди моих коллег, особенно молодых годами, немало людей, знакомых с искусством фехтования, но используют они его отнюдь не по назначению.
Эйлерт недоумённо посмотрел на него, и один из офицеров, ухоженный и высокий молодец с густыми усами, с ухмылкой пояснил:
— Бретёрство нынче в моде, и если наш брат военный знает цену доброй и честной дуэли, то молодёжь в столице и других крупных городах вдруг решила, что это неплохой способ развлечься и пощекотать нервишки, особенно если нет желания устраиваться на службу. И вас, дорогой Эйл, легко принять за одного из этих бесшабашных повес.
— Господин Крайнц, вы задумали меня обидеть?! — возмутился юноша, однако офицер примиряющее улыбнулся и дружески похлопал того по плечу:
— Будет вам, Эйл, я же не со зла. К тому же вас здесь все хорошо знают. Тем не менее в других местах ваше увлечение могло бы привлечь внимание не самых благопристойных людей с весьма специфическими понятиями о чести.
Надувшийся было от обиды Эйлерт, после этих слов слегка поостыл, хотя не перестал бормотать себе под нос о том, насколько возмутительно было заподозрить его в подобных забавах.
Поединок егерей тем временем был в самом разгаре. Первая кровь пролилась уже через восемь секунд после начала, а потому, не желая разочаровывать зрителей, поединщики сговорились начать заново и биться на этот раз до третьей. Впрочем, это им не помогло: получив каждый по два пореза менее чем за минуту, они осторожно и даже как-то робко прощупывали защиту друг друга, соблюдая дистанцию, меняя стойки и никак не решаясь на дерзкий финальный бросок или хотя бы ловкий финт, способный привнести в схватку хоть толику азарта. Когда зрители уже начали понемногу роптать, бойцы поняли, что продолжать в том же духе не получится, и оба словно с цепи сорвались: за несколько стремительных мгновений они сократили дистанцию и сабли схлестнулись с пронзительным звоном. Тот, что был повыше и потяжелее, поднажал, пригибая соперника к земле и пытаясь вывернуть рукоять шпаги из его хватки, однако второй — низкорослый и жилистый — оказался не лыком шит и, подпустив оппонента как можно ближе, нанёс тому сокрушительный удар в челюсть. Отпрянув от неожиданности, его оппонент какое-то время стоял, ошарашено уставившись перед собой, а потом выплюнул на землю алый сгусток и пару зубов в придачу.
— Третья кровь, — торжествующе объявил победивший егерь, убирая саблю в ножны.
Проигравший усмехнулся, продемонстрировав окровавленный оскал, и согласно кивнул. Пожав друг другу руки, они покинули тренировочную площадку. Лейтенант городской стражи в броском начищенном мундире, стоявший поодаль от основной группы офицеров, презрительно фыркнул.
— Вся суть лёгкой пехоты в одной потасовке, — прокомментировал он, разглядывая свои ногти. — Что фехтование, что кулачный бой — для крестьян всё одно. Никакого изящества.
— В бою так будешь рассказывать, если, конечно, тебе раньше кишки не выпустят, — резко бросил первый егерь, проходя мимо. — А твоему капитану следует напомнить тебе, что такое субординация.
— С каких пор ваша братия тут распоряжается?! — возмущённый лейтенант потянулся к шпаге, однако на плечо ему легла рука второго егеря.
— Не серчай на него, парень, — примиряющее проговорил тот, — Джако у нас такой, вспыльчивый. На вот лучше, держи на память.
Рукой, измазанной в буром от крови песке, егерь вложил что-то лейтенанту в ладонь и, хлопнув того по плечу, стал догонять удаляющегося товарищем. Лейтенант ошарашено посмотрел им вслед, отряхнул грязь с мундира и разжал кулак. На ладони он обнаружил пару окровавленных зубов, и запоздалый крик возмущения утонул во взрыве всеобщего хохота, а порыв догнать наглеца был пресечён вовремя подошедшими старшими офицерами.
— Хорошая могла быть драка, — разочарованно протянул кто-то из толпы.
— Скорее избиение, — донеслось в ответ. — Егеря хоть и не гвардия, но ребята лихие, а Джако вообще шуток не понимает.
— Правильно, нечего с ним связываться, а то неровён час нас тут всех под трибунал отдадут!
— Да не сгущай ты...
Втихомолку посмеиваясь над этой сценой, Влад прогулялся до стойки с оружием, достал пару тренировочных шпаг и жестом пригласил Эйлерта проследовать к площадке. Молодой человек, которому происходящее уже наскучило, не заставил себя ждать.
— Наконец-то, господин Де'Сенд... то есть Влад, мы продолжим наш поединок. Я припомнил кое-что из старых уроков, полученных ещё в Ольсмуте, и надеюсь вас удивить.
— Надо же, интересно будет взглянуть — протянул Влад, снимая шляпу и сюртук, которые аккуратно сложил на столешницу у оружейной стойки; он остался в рубашке, простых серых штанах, которые всегда одевал, когда отправлялся на тренировки, и сапогах из тонкой мягкой кожи. — Я готов.
Эйлерт, который до прихода Влада уже провёл несколько поединков, задорно отсалютовал и направился к центру усыпанной песком площадки. Де'Сенд, разминаясь на ходу, проследовал за ним.
— Капитан Крайнц, не изволите ли подсчитать попадания?
— К вашим услугам, господин Де'Сенд.
Влад встал напротив Эйлерта и принял классическую защитную стойку. Мастерство молодого дворянина он успел оценить в предыдущую их встречу, которая, впрочем, оказалась весьма короткой. Так или иначе, Влад решил, что лучше будет действовать консервативно, позволить Мейсу показать себя и попутно прощупать его защиту.
