На что надеются?
Выкинув из головы еду, Ута вздохнул и лишь перевернулся на диване на другой бок.
Сегодня он был сыт, свеж и мыт. И даже в этот подвал, облюбованный для ночевок, притащил полудохлый обогреватель. В логове Уты сразу стало тепло и, подумать страшно, уютно!
Только Уте не нравилось.
Хотелось на улицу, в грязь, в слякоть, в холодрыгу. И подраться. Обязательно с кем-нибудь подраться.
Жаль, в его районе не осталось конкурентов. Живущие тут гули кланялись Уте. Они охотились по очереди, собирали все самые лакомые кусочки как дань и приносили к логову парня в удобных полиэтиленовых пакетиках.
Все довольны.
Предпочтения Уты были постоянными и необременительными. Ута обожал глазные яблоки. За вкус и за цвет, а также за упругое, нежное ощущение на зубах.
Только весь десерт закончился вчера. Ута до сих пор икает.
Плюнув на всё, парень вскочил с дивана, выключил пинком ноги обогреватель — и был таков.
Если душа просит гулять — то пора гулять!
Куда?
Ну, тут вопрос был решённый. Развлечение себя-любимого всегда можно переложить на плечи проверенного товарища.
Так за чем дело встало?
Проверенный товарищ жил и работал (фу! каждый день! ежедневно! одно и то же!) в соседнем районе. Несколько остановок на метро и пара кварталов пешком.
Но к метро Ута, конечно, не пошел. Ему вообще было сложно в толпе людей. Приятель и Наживка давно пояснили парню (каждый на свой лад), что выглядит Ута нестандартно.
Осеннюю куртку он нашел на несколько размеров больше обычного, как обувь носил армейские берцы, и даже в сумерки половину его лица закрывали солнечные очки.
Надо же как-то скрывать глаза.
Добавить крашенные волосы (заняться было нечем), и получался то ли бунтарь, то ли бомж с претензиями. И точно — хулиган.
Ута знал, как выглядит для обычных людей. И не заморачивался. Ему хоть во что вырядись, за своего не сойти.
Иногда, правда, хотелось бы.
Верные ноги несли Уту сквозь подворотни 4-го района. Здесь, если кто и встречался парню, то быстро освобождал дорогу.
Именно из-за этого сейчас Ута решил сделать крюк в сторону от обычного маршрута. Его угодья были длинными и узкими, заканчиваясь как раз у начала территории Совы — шефа пацифистов. Расстояние сильно не изменится, зато пройдет по чужой земле.
Авось, повезет.
...
Повезло.
Между прочим, далеко не всегда можно идти-идти и напороться на сородича-гуля.
Гули вообще большей частью были ребятами осторожными. Далеко не все имели силы или желание жрать в три горла и претендовать на власть.
Например, в соседнем 14-м районе никто на главенство не посягал. Каждый местный людоед застолбил по кварталу, и все. С местных непуганых идиотов никто не требовал дань.
Они тут, Ута слышал, этим фактом гордились. И не хотели идти под руку соседей — ни к Уте, ни к Сове. И жили, не тужили.
Оба босса ближних районов плевали на них с высокой колокольни.
Уте, в общем-то, вполне хватало поборов с родных владений. Сова был пацифистом и даже дани не требовал. Он вообще никого ни к чему не принуждал, просто здравый смысл любого заставит в гостях у Совы затянуть пояс и жить по его правилам. Без приказов и без напоминаний. SSS-класс старика — это не шутки!
В остальном весь северо-восток Токио обходился без сильных лидеров, способных захватить и прожевать больше половины района.
Как бонус — никто с Уты за пропавшего гуля-другого не спросит.
Так что, напрягая слух и нюх, парень тщательно искал, на кого бы наехать, чтобы развеять скуку. И, когда услышал сдавленный визг жертвы и хлюпанье появляющегося наружу кагуне, Ута, не раздумывая и на всех парах рванул в нужную сторону.
Бинго!
На небольшом пустыре у мусорных баков какая-то безумная тетка размахивала чемоданом! Напротив неё вальяжно стоял самодовольный хмырь, в щупальце которого барахтался крохотный сверток. Тетка с ужасом и отчаянием разглядывала то куль, то гуля. Кулек оглашал окрестности писклявым криком.
Вот ты какой, человеческий детеныш!
Заложник, — понял Ута.
Парень замер, оценивая ситуацию. Дурное зрение отказывалось помогать. Если вблизи и в темноте Ута видел весьма сносно, то издалека и под фонарем — дудки.
Но оценить ситуацию можно и без идеального зрения.
Итак, чемодан. Значит, женщина — следователь CCG?
А где тогда драка?
Почему она не нападает нормально?
При всей своей крутой позе и надменных смешках, встретившийся Уте Неудачник явно был слабеньким.
Фуфло.
Размер выпущенных щупалец-кагуне — не внушает. Что тут? B-шка? С-шка? Тоненькие, слабенькие отростки — Ута по едва слышной вибрации и дрожи чужих тентаклей определил, что противник их контролирует чуть лучше, чем никак.
Драка! Где драка?!!
— Хэ-э-эй! — протянул Ута, приветствуя честной народ, — А что здесь происходит?
Все действующие лица повернулись к нему.
— Двое! — в злом отчаянии прошипела женщина с чемоданом.
Озадаченный Ута пришел к однозначному выводу, что дамочка — такой же неумелый следователь, как её противник — неумелый гуль.
Ну, хотя бы не визжит, а храбро оценивает ситуацию. Драться сможет. Разве что хреново.
Ну и ладно! Даже если Ута не поучаствует, так посмотрит.
А если на него нападут одновременно, то, вдруг, и побегать придется? Окей, сейчас всех по очереди доведем до белого каления.
— Что ты делаешь на моей территории? — угрожающе осведомился Ута у сородича. Он искренне надеялся, что предложенного времени хватит дамочке, чтобы, наконец, открыть свой чемоданчик и достать оружие.
Гуль-неудачник (нарвался на скучающего Уту) опешил.
Шансы выжить у бедолаги стремительно падали. Как вообще можно взять и не узнать в лицо босса целого района?
— Это моя земля! — возмутился неудачник, — И моя добыча! Я её два месяца выслеживал!
— Ну ты тормоз, — фыркнул Ута, покрутив пальцами у виска и перевел взгляд на добычу.
Тетка всхлипнула. Заложник трепыхался и верещал. Что-то скрипнуло в мозгах у Уты. Он как-то раньше не обращал внимания на возраст людей, но сейчас даже сбился с мысли.
Следовательница тихо истерила, даже не собираясь драться. То есть, по глазам видно, что хотела, но не могла.
Чемоданчик даже не дергался, словно и нет в нем ничего.
Ута принюхался. А оружие ли в том чемоданчике? В воздухе пахнет порохом, не химией и плотью. Ну не шутка ли? Пистолет против гуля бесполезен: природная защита. Все это знают. Убить гуля можно только специальным оружием, изготовленным из органов другого гуля.
Потому следователи носят не пистолеты, а куинке. Так где специфический запах? Вместо хлорки, хим-препаратов и искореженной RC-материи, от чемоданчика идет запах кожзаменителя, бумаги и чернил.
Упс. Ошибочка.
Тетка-то не следователь!
Ута видел такие кейсы в фильмах!
Там может быть бабло! Куча денег, которые глупая человечка принесла в обмен на заложника, как в сериале.
Вот так идешь, никого не трогаешь — и бах, в сказку попал!
Ута оскалился.
— Не знаешь, кто здесь хозяин? — поддразнил он дважды-неудачника, — С кем нужно делиться? Тормоз, тормоз!
Нет, даже когда у Уты самое дурное настроение, выжить слабакам можно. Нужно лишь не хамить, вежливо кланяться и знать свое место, а также делиться тем, чего Ута хочет.
У неудачника-афериста был шанс.
Ута — нетребовательный господин, ему много не надо. Дай Уте маленький круглый откуп — и гуляй.
Это даже не тайна за семью печатями. Размер дани не менялся с тех самых пор, как Ута встал у руля в Синдзюку, 4-м районе.
Каким бараном надо быть, чтобы не знать аппетитов сильного хищника, обитающего рядом? А вдруг Ута бы решил себе соседний район присвоить, пока место пустует?
Сам Ута мог перечислить королей (серьезных противников) с каждого закоулка Токио. Кто чего хочет, что любит, чего не любит? От кого стоит бежать сразу, с кем можно спокойно поговорить.
Как можно быть мелкой сошкой и не знать, под кого следует прогибаться?!
Тьфу.
Шанс у Неудачника был лишь один. Убить Дамочку, выколоть ей глаза и протянуть их Уте. Тогда ушел бы живым и даже несильно покоцанным.
Вместо этого гуль-самоубийца возмутился, ввернул несколько нелитературных слов, отбросил ценный кулек в сторону и рванул на Уту.
Это даже не смешно!
Ута невозмутимо повернулся боком к атаковавшему его придурку.
Неудачник был мучительно медленным, а его три рыхлые тентакли представляли собой просто оскорбление роду гулей. Придурок был как низкоуровневый моб. Мог только добежать до места, подволакивая свою тушку и бессмысленно раззявив руки-ноги в стороны. Корпус и все человеческие конечности были лишь приложением к слабенькому кагуне, как бессмысленный горшок, из которого растет лиана. Лиана тоже не супер-оружие, но горшок-то и вовсе пока не пнешь, не полетит!
Полная бездарность!
Ута пропустил мимо себя несколько дурных бросков Неудачника. От навалившейся скуки хоть плачь!
— Хэй, если ты признаешь, что я тут главный, то я тебя пощажу, — сжалился он.
Такой бой — ни уму, ни сердцу. Бесполезно.
Похоже, приключений сегодня не найти. Нужно было сразу ехать в "Антейку".
Неудачник заверещал, недовольный, что не получается задеть Уту.
Уте, кстати, уже говорили, что он выглядит несерьезно. Что выражение лица у него, как у наркомана. И что из-за субтильного телосложения и одежды, в которой он утопал, его часто принимают за подростка. А Уте уже, между прочим, почти 17 лет!
Уте доказывали, что он производит неверное впечатление.
Ну что тут скажешь?
Всем таким впечатлительным Ута организовывал дырки, несовместимые с жизнью. Если мог, конечно.
Слабак-неудачник был как раз из тех, кому навалять — как котенка пнуть.
— Ты, поганая мелюзга! Ты хоть знаешь, на кого глаза поднял! Я тебя сейчас!..
— Надоел, — решил, наконец, Ута и поставил жирную точку в разговоре, ткнув пальцем Неудачнику под ребра.
Палец парня тут же сделал в животе противника дырку. Следом под ребра придурка зашла вся ладонь и направилась вверх внутри грудной клетки. Через один вдох рука Уты добралась до сердца сородича.
— Упс... — разочарованно протянул парень, — Придется куртку стирать! Не подумал, — Ута расстроился, — Хэй, дамочка, а ты куда?
Не-следовательница оказалась особой деятельной. Пока два гуля устраивали разборки, тетка успела поймать ребёнка-заложника в полёте, прихватила свой таинственный чемоданчик и попыталась сделать ноги.
Не удалось.
Когда её засекли, она развернулась к Уте и разревелась, тихо всхлипывая. Видимо, осознала, что от гуля фиг убежишь.
Сверток с человеческим детенышем надрывался в воплях уже давно.
Прижимая к себе свои сомнительные сокровища, жертва Неудачника обреченно уставилась на Уту.
— Не убивай! — взмолилась она, — Пожалуйста!
— Шутишь, да? — озадаченно протянул Ута, — А что в чемоданчике?
— Деньги... Двадцать миллионов йен, — послушно ответила дама, — Ребёнка пощади!
Двадцать миллионов йен!
Двадцать миллионов йен — это дело. Ута медленно поднял голову и мечтательно закатил глаза.
Двадцать миллионов йен — это ж сколько можно купить кофе?
Дофига!
И одежду можно купить. Отрядить Итори, пусть выбирает. И Йомо уговорить. Тот давно Уте мозги компостирует, что в правильной одежде он вызовет меньше подозрений. Не то, чтобы Уте это интересно, он и так редко кому на глаза попадается.
Но люди встречают по одежке, говорит Йомо. И гули тоже, добавляет Итори. Особенно женщины.
Ута недавно обнаружил, что женщины — это особый вид и людей, и гулей. Вдвойне непонятный, но очень интересный.
— Пощади! Дочку пощади! — взмолилась дамочка, протягивая кейс и прижимая к себе кулек.
— Угу, — гукнул Ута, наклоняясь. Чудо-чемоданчик пришлось дергать посильнее. Похоже, у тети ручки судорогой свело.
— Пощадишь? — с надеждой переспросила женщина.
Ута перевел взгляд на неё. Сверток в руках дамочки ревел и верещал, лицо тетки было перекошено и некрасиво.
Мегера, как есть. Только загнанная в угол, словно крыска.
Отчего-то эта крыска напомнила о другой мегере с прибабахом. Вертящаяся на краю сознания мысль, которая не давала покоя, наконец, оформилась.
— Я не убиваю детей! — гордо заявил Ута.
Хотя связать верещащий сверток и детей ему было непросто. Что это за червячок такой, что ни рук, ни ног не видно?
Женщина с силой выдохнула. Её расслабившееся заплаканное лицо врезалось в память Уте.
Вот, ничего не сделал, а будто облагодетельствовал весь мир. Чудно.
И у этой тетки тоже пунктик насчет детей. Это какая-то человеческая традиция, или их в школах одному и тому же учат?
Непонятно.
Ута присел на корточки и потянулся руками к шумному червячку. Тетка снова испугалась, задрожала, как банный лист и попыталась отодвинуться. Ута придержал её за сверток, который дамочка не выпускала ни в какую.
Внутри оказался розовый и абсолютно несмышленый пупс. Бессмысленный, как сама жизнь.
Пупс устал кричать и только нервно икал. На шевелящейся розовой кукле были гигантские белые трусы с картинками. Кожа у этого мини-человечка была такой мягкой, что Ута даже растерялся и тут же отдернул руку.
Женщина тут же забинтовала пупса обратно.
— Я не убиваю детей, — повторил Ута новую для себя мысль, — Только, э... почему?
Что такого в этих пупсах, что кушать их — куда большее преступление, чем взрослых, осознающих себя особей?
— Что почему? — не поняла женщина. Её, похоже, тоже закодировали на служение малькам.
— Почему я не убиваю детей? — терпеливо пояснил Ута.
Дамочка удивилась. Видимо, её о таком никто в жизни не спрашивал.
Ута хмыкнул. Он знал за собой это поганое качество: нифига не понимать. И хочется разобраться, но, пока не объяснят, не ясно.
— Не знаю, — растерянно ответила она.
В темной-претемной подворотне, с ушибленным и воющим ребёнком за спиной, видя перед собой гуля, который сам ещё явно несовершеннолетний... Наверно, она была так же озадаченна, как и сам Ута.
Но парень особо никуда не спешил, и, если появился шанс прояснить ситуацию, то почему нет?
— Понимаешь, — принялся объяснять Ута. Обычно "что" и "почему" рассказывал Йомо — тот все понимал, как дышал. Но выслушать чужое мнение тоже было интересно, — Не так давно лежал я побитый и полудохлый на асфальте. И тут идёт тетка. Мегера — страшная. За мной охота. А она возьми да прикрой. Домой к себе притащила, дала выспаться, отлежаться. Я как проснулся — напал. А она мне — втык. Но не убила, хотя и могла. Говорит, мол, ты ребёнок. Вроде вот она такая защитница детей. Только я гуль, а она человек. Так какого?..
Дамочка загрузилась. Ута буквально слышал, как скрипят её мозги. А ещё он впервые видел не-следователя, который способен соображать в таком перепуганном состоянии.
— Э... — протянула дамочка, пытаясь разобрать то, что ей сказали. — Инстинкты?
— У человека? — изумился Ута, — У людей же нет инстинктов!
