Гении места или Занимательная география

— Нет. Земля спокойна. Ближайшее колыхание — это... — нахмурилась — архипелаг. Филиппинский. Шесть баллов. Много. Но далеко. Это... не в этом причина. Не в земле. Что с водой?

Они молчали, разглядывая мерно колышущийся в чашках чай. А потом...

— Ой... — это Варвара.

Переглянулись и заулыбались братья Куркины. Смущенно хмыкнул Ильдар.

— Интересный эффект, — озвучил общую догадку Мо. — Интересно, это во всем поселке с водой так?

— Не знаю, — Варвара прячет смущенную улыбку. — Девочка себя, похоже, совсем не контролирует. Устала. Выложилась.

— И Михаил Ильдарович ее на добивание... — хохотнул Тигр.

— А темп-то хороший у Мишки...

— И ритм четкий...

— Прекратите! — пыталась одернуть веселящуюся молодежь Тамара.

— А что нам делать? Чай попить не дают.

Спустя пять минут.

— Да пора бы уже заканчивать.

— Не вижу предпосылок — судя по темпу.

— Вы еще ставки сделайте!

Еще спустя десять минут.

— Мишка просто половой гигант какой-то.

— Завидуешь?

— Чаю хочу!

Еще спустя пять минут.

— Он ее так... Может, надо уже пойти Линку спасать?

— Идите, погуляйте лучше!

— Ага. А там такая волна ритмичная на реке...

Еще спустя пару минут

— Нет, он точно маньяк.

— Почему мне кажется, что мы все подглядываем?

— Потому что так оно и есть. Только нам от этого некуда спрятаться.

— Слушайте, я хочу чаю! Мишка — эгоист, и думает только о себе! Ну, хорошо... Еще о Лине.

В чашках чай всплескивается — с брызгами, словно в каждую упало по камушку. И спустя пару секунд вода замирает.

— Аллилуйя! Наконец — то он сделал это!

— Ты все-таки завидуешь.

— Давайте-ка по-быстрому чай пить. Есть у меня ощущение, что это просто перерыв. Соня, мне стыдно за твоего брата-маньяка.

— А мне — нет, — пожимает округлыми плечами Софья. Пригубливает чай. — Зато он остыл и стал вкуснее.

— Интересно, а Мика умеет что-то... эдакое?

— Я? — Мика округляет глаза. — Нееет. Я ничего не умею... эдакого. Совсем, — словно бумажную, сминает в руках пустую металлическую кружку, — не умею.

— Ого... — Фарид разглядывает неровный шар, еще недавно бывший железной кружкой с эмблемой Олимпиады восьмидесятого года. — Даже не знаю, Мо, что тебе посоветовать. Кроме как... ты береги свой... свои... себя, в общем, береги.

— Спокойно, — с довольной улыбкой Мо допивает одним глотком ароматный чай. — У меня все под контролем.

— Нет, ну как дети! — качает головой Тамара. — И кружку зачем испортили?

После. Алия, Мо и Мунира.

— Аля, ты придумала что-то себе.

— Возможно. Но я права.

— Послушай, — Мо вздыхает, обнимает сестру за плечи. — Это я виноват, наверное. Я тут замотался и не уделял тебе внимания. Прости. Но я все равно люблю тебя, ты моя любимая сестренка и...

— Ты балбес, Мо, — мягко усмехается Алия. — При чем тут ты? Дело во мне. Я чувствую, понимаешь, я сама чувствую. Что я лишняя здесь. Что от меня нет никакой пользы. Вы все делом заняты, а я... я — балласт.

— Да за тобой вон девчушки стайкой вьются! Не отпускают от пианино далеко.

— Думаешь, я сражу игв виртуозным исполнением второго концерта Листа?

— Аль, ну зачем ты так? — морщится Мо.

— Ты же не хуже меня видишь, что происходит! Все встают на предназначенные им позиции. Занимают те места, что необходимо. Для того... в том, что нам предстоит. А я не могу найти своего места.

— Аля, ты торопишься. Ты...

— Я знаю, что делаю.

— И что же это?

— Я слышала... как разговаривали Ильдар и Тамара. Они переживают за свою младшую дочь. Девочка там одна. Ну, за ней присматривает соседка, конечно, но они все равно сильно переживают. И девочка там... ей плохо одной.

— Ты что, решила..?

— Да, я отправлюсь к Мунире. Там я могу быть полезна.

— Хорошо, — кивает после паузы Мо. — Не буду тебя отговаривать.

____________

— Ты же не боишься меня?

— Почему мне надо бояться?

— Ну... Ты никогда не видела меня раньше, Мунира.

— Ты же сказала, что тебя прислала мама, — девочка перекидывает косу за спину. — И я чувствую, что ты кифэй. Альфаир, да?

— Да, — улыбается Алия. — Альфаир второго уровня. Я пока побуду с тобой, хорошо?

— Как папа и мама?

— С ними все в порядке. Они просто сейчас очень заняты.

— А ты?

— А я — нет.

— Ладно, — кивает Мунира. — Хорошо. Ой, нет, здорово! Что ты здесь. Тетя Оля занята своими делами все время. А я...

— А ты теперь со мной. Пойдем к вам?

— Пойдем, — Мунира вкладывает ладошку в руку невысокой девушки. — А как Миша и Соня?

— Соня — хорошо. Да и у Миши тоже все хорошо. Только у меня есть для тебя новости. Он и Лина...

Алия не успевает закончить фразу — взвизгнув, как умеют только дети, Мунира кидается ей на шею.

________

На следующий день Мунира после школы потащила Алию на экскурсию.

Суров здесь край. Весна только-только коснулась этих мест. Огромная равнина начинает просыпаться от засилия снегов. Но все уже дышит весной, пахнет ею. И небо голубое с белыми редкими облаками — совсем весеннее.

— А это моя школа, — сообщает Мунира. — Вообще-то, она у нас одна.

Аля посмотрела на помрачневшее лицо девочки и рассмеялась.

— Не очень-то ты любишь школу, как я погляжу.

— Там на меня постоянно ругаются, — морщит нос Мунира. — И маме жалуются. Тоже мне, школа. Будто знают они все, — Мунира поежилась под порывом ветра. — А про кифэйев и знать ничего не знают. И про мух...

— Каких мух?

— Да так... — девочка неопределенно пожала плечами. — Мама говорит, что мне это кажется.

Алия несколько секунд смотрела на хмурую Муниру и решила пока отложить вопросы.

— А там что такое большое и дымит?

— Лесокомбинат. Дома делают разборные, мебель всякую.

— А там? — Алия указывают в противоположную сторону. Школа расположена на небольшом возвышении, и от нее далеко видно огромную древнюю долину — прародину всех народов Саха. И на ней, как на ладони, видно огромно сооружение, которое находится в десятках километров отсюда.

— Там — кимберлитовая трубка, — охотно отвечает Мунира.

— Что?!

— Алмазный рудник, — в голос Муниры почти снисходительные интонации. Ну да, для этих мест это дело привычное. Сидят на алмазах, по алмазам ходят. А живут если не бедно, то скромно. Впрочем, с природными богатствами в последнее время — всегда так.

— Неужели алмазы добывают?

— Ага, — усмехается девочка удивлению гостьи. Алия тоже ответно улыбается — они словно поменялись ролями с младшей дочкой Тамары и Ильдара, и сейчас взрослая — именно Мунира. Аля поворачивает голову.

— А вон там что?

— Тюрьма, — ответ Муниры прозвучал коротко и как-то неохотно. — Там мама работает. В больнице тюремной.

— Ты боишься? Боишься этого места? Ты никогда не была там? У мамы на работе?

— Нет, — все так же хмуро ответила Мунира. — Там же строго все. Да и не...

— А можно, мы подойдем поближе и посмотрим?

— Там неинтересно.

— И все-таки... Или ты боишься?

— Не боюсь. Пойдем. Только завтра, ладно? Я замерзла.

После. Ильдар и Тамара.

— Я сделаю это один.

— Нет.

— Тамара, это не спектакль, и зрители мне не нужны! Я справлюсь сам. Да и смотреть на это... приятного мало.

— Я помню, — голос Тамара ровен. — Но одного тебя не оставлю.

— Я работал связистом один много лет, если что!

— Теперь все иначе. Не спорь, это бесполезно. Если готов — пойдем.

Ильдар какое-то время смотрит на жену. И решает опустить все слова про упрямых женщин.

— Готов. Пойдем. Только прошу — не вмешивайся. Не вмешивайся, Там, чтобы ни происходило. Я справлюсь. Я контролирую процесс.

— Как скажешь, — пожимает плечами миниатюрная и чертовски упрямая женщина.

Он ей не очень-то верит. Но на спор нет ни времени, ни сил. Надо искать тех Старших Лейфов, кто еще мог выжить.

Где-то в Атлантике, примерно в ста сорока километрах к юго-западу от Фарерских островов океанскую гладь медленно резала странная процессия. По крайней мере, она бы показалась странной тому, кто мог бы ее наблюдать. Да только наблюдать некому было.

Это была небольшая группа гринд* — особей пятнадцать, примерно. Их действия были четки и слаженны, хотя цель понять сразу было сложно. Сложно, но возможно.

Вся эта группа сопровождала того, кто находился в центре ее. Это был крупный черный гринда. Те, кто были вокруг него, не давали ему утонуть, по очереди поддерживая на поверхности воды. Самостоятельно плыть восьмиметровый гигант не мог, но группа сопровождения упорно буксировала его к какой-то одной, ведомой лишь дельфинам цели.

— Все, все, — Тамара баюкает голову связиста на своих коленях.

— Я нашел его, — хрипит Ильдар. — Я нашел атлантического Потана.

— Я знаю, миленький, знаю. Ты отдыхай.

— Нет! Зови Тамару. Надо сообщить Гойрду, где он. Он еще жив. Господи, хоть бы Гойрд успел...

Группу гринд качнуло волной от появления в нескольких метрах огромного кита. А потом полярный гость осторожно приблизился к дельфинам. И те отплыли в стороны, давая доступ к тому, которого они держали на поверхности океана уже не один месяц.

Потан пришел спасти своего коллегу.

__________-

*гринда — вид дельфинов. Крупные, от трех до восьми метров.

После. Ахмед, Алла и Мо.

Явление Ахмеда Валерьевича Романцова ранним утром на кухне было воистину эпичным. Правда, единственный наблюдатель этого действа не оценил всего величия сцены по достоинству: Мо едва удержал в руках чашку с чаем, заметив в дверях фигуру — задрапированную в клетчатое байковое одеяло наподобие римской тоги. От фигуры, кстати, веяло практически императорской надменностью — несмотря на спутанные волосы со следами ила и явное недоумение в светло-голубых глазах.

— А что... гхм... — мужчина надсадно закашлялся.

— Магомед Деев, Альфаир хрен знает какого уровня и Протектор, — Мо протянул мужчине чашку с чаем. — Выпейте, Ахмед Валерьевич. Я, конечно, понимаю, что вам вода осточертела за последние пару месяцев, но, мне кажется, в горле у вас все равно пересохло.

Ахмед принял протянутую чашку, отхлебнул, поморщился горячей воде.

— Знаешь меня? Где я? Что вообще произошло?

— Да так сразу и не объяснишь, что произошло. Тут надо всех позвать, я один не расскажу, — Мо присел за стол.

— Откуда ты знаешь меня? Кто ты вообще такой, Альфаир Магомед Деев?

— Я-то? А я это... — Мо почесал нос. — В общем, зять ваш.

Тут "император в клетчатой тоге" все-таки рухнул на стул, напротив Мо. Взгляд-сканер, взгляд-скальпель.

— Ну и какой же моей дочери так... повезло? — и, поскольку Мо не ответил сразу, вдруг уверенно: — Ясно. Мика.

— Как угадали? — Мо рискнул улыбнуться.

— Я не угадываю, — хмуро. — Это мои девочки. Я знаю точно. Только Мика способна вляпаться в такое приключение.

— Это я — приключение?

— Угу. Написано на лбу — мелкими буквами.

Мо усмехнулся. Его назвали "приключением". А могли бы и как похуже окрестить.

— А где Алла Владленовна? С ней... все в порядке?

— В порядке. Одеяло одно просто. Не нагишом же ей выходить.

— Есть еще простынь, — раздалось от двери. И "императрица" тоже присоединилась к ним — в тоге из старенькой простыни.

— Где мы, молодой человек? Где наши девочки? Они здесь? Я... мы... позвать не получается, — Алла растеряна. — Словно сил нет совсем.

— Силы вернутся, — тон Мо уверен. — Сначала всегда так. Сейчас позову Мику.

— Кстати, Аллочка, — Ахмед поправляет байковое одеяло совершенно императорским жестом. — Молодой человек — наш, с позволения сказать, зять.

И Алла тоже опускается медленно на стул.

— Да что же тут такое произошло?..

— Нам обещали рассказать.

После. Где-то далеко.

Если бы люди могли услышать... если бы они могли тут слышать... если бы они могли хоть как-то БЫТЬ тут, то речь здешних обитателей показалась бы им похожей на китайский язык: много гласных, много каких-то щелкающих и клокочущих звуков — этому способствовало трубчатое строение рта тех, кто говорил на этом языке. А сейчас они говорили много и громко. Это было... скажем так, совещание. Военный совет лучших умов под председательством Верховного Игвы.

— Они знают, что мы придем.

— Обитатели?

— Хранители.

— Хранителей уже нет.

— Не... не совсем, — один из старших инженеров съежился под взглядом Верхового, прижал к спине перепончатые крылья.

— Что значит — не совсем? — голос Верховного не дрогнул, не стал громче. Но по трубкам, на которых держались глаза, снизу вверх, стало подниматься красно-оранжевое.

— Несколько... особей... выжило. Мы не поняли, почему.

— Сколько? — голос Верховного все так же ровен. Но все присутствующие знают, как мгновенно он переходит от спокойствия к состоянию буйной ярости.

— С десяток, Великий.

— Можно считать, что их нет.

— Но...

— Среди них есть те, кто может... Изначальные?

— Нет. Но они могут все переиначить. Они очень хитрые, Великий. И они ждут нас.

— Ждут? Значит, надо поторопиться.

Все присутствующие низко склонили головы в знак повиновения воле Великого Игвы.

После. Протекторы и остальные.

— Рассказываем уже в который раз, а все равно не верится, — качает головой Михаил.

— Зато, когда рассказываем на десятый раз, почти не остается белых пятен, — невозмутимо парирует Фарид, затягиваясь очередной своей папиросой. С ним перестали сражаться, и даже привыкли к этому вонючему дыму.

— У нас осталось два огромных белых пятна — это те Потаны, которых мы пока не нашли, — морщится Ильдар. — И этим надо заняться как можно скорее. Я уже почти готов.

— Интересно, а какой он — атлантический Потан? — любопытствует Лина. — Кит? Вы его видели, Ильдар Елисеевич?

— Кажется, он дельфин. Здоровенный такой. Но не касатка. Я не мог его видеть долго — силы кончились.

— А что сказал Гойрд?

— Гойрд сказал, что он придет в форму, — ровно отвечает Варвара. — Гойрд его подлатал.

— А они теперь сами вдвоем не смогут найти остальных? — это Тамара. — Они же Старшие, как-никак. И теперь их двое. Наверняка они общались раньше. Почему они сами не могут найти?

— Да потому что те не могут ответить! — резко произносит Ильдар. — Там, прекращай. Кроме меня — некому. У меня, конечно, сил далеко не столько, сколько у Старших. Но я связист. Я обучен этому, это моя работа. Только я могу их найти. Если, — со вздохом, — они конечно, еще живы. Шансов все меньше. Надо пробовать.

— Ты себя угробишь!

— А без еще двух Потанов нам не совладать с Нургом!

— Это правда, — негромко произносит Лина. Варвара с интересом смотрит на Максимуса Воды. — Он... он проснулся. Если можно так сказать. Он становится сильнее. Я чувствую его.