Дзюнко тоже понимала, что удача не продлится долго. Железная хватка Анны грозила просто раздавить ей кости. Требовалось заставить противницу отступить, увеличить дистанцию. Девушка почувствовала, как вывернутая рука с гудящим от боли плечом наливается злой силой.
Анна ощутила неожиданную твердость, и вдруг ее потянуло вперед и вверх. Китами, громко выплюнув воздух, развернулась и богатырским махом сорвала ее с места. Ноги женщины-трикстера на миг оторвались от земли, и Анну тут же припечатало плечом о борт ближайшего микроавтобуса. Под оглушительный хруст стекла и скрежет металла она выпустила конечность противницы и ухватилась за автомобиль, чтобы не упасть.
— Какая плохая девочка, — произнесла женщина-трикстер, ощупав окровавленное предплечье, которому полагалось быть сломанным. — Зубки отрастила.
Дзюнко поправила сползшую бретельку красного платья и коснулась сбившейся прически. Кинжал в освобожденной руке описал полукруг.
— Проблема с нами, злобными стервами, в совершеннейшей неспособности быть слабыми и беззащитными.
— О да.
Они снова встали лицом к лицу: Анна, казавшаяся заметно потрепанной первым контактом, и Китами, разве что дышавшая тяжелее обычного. Стряхнувшая с плеча осколки женщина-трикстер наконец-то осознала, что работа предстоит не из легких. Отбросив камуфляж светской ленцы, она хрустнула кулаками и борцовским движением размяла шею.
— Значит, хочешь по-взрослому?
— Доставь мне удовольствие, — Китами подняла оружие.
— Как скажешь.
И в третий раз налетел на Дзюнко черно-рыжий вихрь. Чувствуя медленное течение секунд, девушка разглядела надвигающуюся опасность и сделала выпад кинжалом. Но теперь Анна уклонилась и, развернув корпус, размашисто рубанула ребром ладони по предплечью противницы. Хрустнула треснувшая кость, мгновенно ослабевшие пальцы разжались, и кинжал, жалобно звякнув, упал на землю.
Сил хватило на новый выплеск энергии, но Китами знала, что долго бить Анну собственной злостью не получится. Девушка взмахнула рукой как саблей, и сорвавшаяся с кончиков пальцев концентрированная мощь отбросила не успевшую закрепить успех противницу на пару шагов.
Анна увидела, как Дзюнко рефлекторно схватилась за потерявшую подвижность руку. Она знала, куда бить, чтобы даже самый крепкий организм трикстера не мог восстановиться мгновенно. Пока нервные окончания приходили в себя, а надломленная кость покрывалась стремительно формирующимся покровом, затвердевающим и трансформирующимся в заплатку, коей предстояло слиться со скрепленными осколками, Китами не могла использовать конечность.
Боль неожиданно придала сил, и Китами собрала излучаемую телом энергию в подвижную руку. Теперь она сжимала кулак, настороженно вглядываясь в женщину-трикстера. Та победно улыбнулась и вновь бросилась вперед.
Будет атаковать в полную силу, надеясь уравнять шансы и покалечить.
Анна невольно оскалилась.
Хочет добить.
Дзюнко крепче стиснула кулак.
Вот противница переступила невидимую черту. Китами мысленно выдохнула и приказала скопившемуся внутри гневу, которому не давала выхода весь вечер, развернуться и бить прямиком в Анну. Та же, скорее почувствовав, чем заметив, сосредоточение противницы, ловкой змейкой метнулась в сторону.
Обычно активный выброс энергии, осуществляемый трикстером или Наследником, невиден невооруженному глазу, как не видны иные спектры прочих излучений. Но сейчас Анне пришлось зажмуриться, когда перед самым лицом сверкнуло нечто серебристо-белое. Китами, похоже, всерьез копила злость, двигающую внутренние резервы. Такой атакой можно было и убить. Самоконтроль неопытной девчонки поражал.
Лютый холод обжег плечо, заставляя всю руку занеметь. Анна стиснула зубы, терпя боль, и стремительно наклонилась вперед. Китами, которой казалось, что противница попала-таки под удар, успела лишь почувствовать, как ее хватают за платье, когда женщина-трикстер провела безукоризненную подсечку по всем правилам дзюдо. Прием подрубил обе ноги японки, и она неловко опрокинулась, ударяясь о бетон поврежденной рукой.
Широкий футбольный удар в живот, от которого Дзюнко протащило по земле и развернуло на спину, был самым грубым в арсенале противницы. Анна, довольно выдохнув, как завершивший тяжелую работу грузчик, пошевелила плечом.
— Неплохо, — кивнула она глухо закашлявшейся Китами. — Но даже трижды "альфе" нужен опыт. А у тебя еще молоко на губах не обсохло, деточка.
— Кха... — отозвалась Дзюнко, баюкая растревоженную руку. — Кичишься?
— Констатирую факт, — женщина-трикстер сунула руку под изорванный пиджак и извлекла на свет божий миниатюрный классический пистолет. — Учись. Это оружие почти игрушка, но я вполне могу продырявить им твой мозг.
— Не боишься, что без мозга я составлю тебе конкуренцию? — опершись одной рукой о бетон, Дзюнко приподнялась. — Или ваши биороботы, как тот Роджер, навсегда на пьедестале?
— Роджер, — Анна неприязненно скривилась. — Простая машина. Но даже он полезнее тебя.
— Не сомневаюсь, — смотревшая на собеседницу снизу вверх Китами вдруг презрительно усмехнулась. — Сами-то вы слишком любите играться.
— Ну-ну.
Дуло пистолета смотрело японке прямо в лоб. Анна помедлила, прикидывая, не помешает ли их планам убийство этой девчонки вместо пленения. Октавиан ничего такого не говорил. Значит, можно сразу устранить одну помеху. К этому моменту с мальчишкой и второй девицей должны были как раз покончить.
— Будет еще что-нибудь язвительное на прощание? — спросила женщина-трикстер.
— Маленькое замечание, — Дзюнко смотрела ей прямо в глаза, и во взгляде обреченной девушки не было страха.
— Слушаю.
— Тебе следовало все-таки придти ко мне ночью. Тогда у тебя был бы шанс.
Внезапно взгляд Китами обратился куда-то ей за спину. Прежде, чем Анна успела подумать, что это всего лишь отчаянный трюк, ей в спину вонзился тонкий металлический штырь, похожий на стрелку, пропоровший одежду и впившийся в кожу. В следующую секунду все тело сотряс мощный электрический разряд. Конвульсивно дернувшаяся женщина-трикстер даже не заметила, как лежавшая Дзюнко ногой выбила пистолет из онемевшей руки.
Ошпаренная нервная система еще работала, и тело пока что подчинялось. Резко обернувшись, пошатнувшаяся Анна увидела, как со стороны запертых ворот, выходящих на улицу, шагает к ней и Китами еще одна старая знакомая. Мегуми Канзаки сейчас ничем не напоминала хозяйничавшую на кухне старой гостиницы повариху. На молодой женщине был костюм, напоминавший военную форму серого цвета, но не имелось погон и иных знаков различия. Боевая рубашка, способная защитить от огня и влаги, плотно облегала ладную фигуру под расстегнутой армейской курткой, стройные ноги защищали тактические брюки с десятком карманов и усилениями на коленях и военного образца ботинки с тяжелой шнуровкой. В руках приближавшаяся воительница держала ненавидимый во всем мире пистолет "Стигрил", запрещенное оружие-электрошокер. Не сбавляя шаг, Мегуми выстрелила второй раз с гулким плюющимся звуком, и конвульсивно дернувшаяся Анна не успела увернуться. Игла вошла под ребро, сотрясая тело трикстера новым разрядом.
Упав на одно колено, Анна глухо зарычала, выдергивая из тела признанные негуманными заряды "Стигрила". На большее ее не хватило, и Канзаки, остановившись, выстрелила в третий раз, теперь уже в упор. Когда женщину-трикстера тряхнуло, она яростно закричала и рывком поднялась на ноги. Пошатываясь, Анна с ненавистью взглянула на новую противницу.
— И т-ты т-туда же... — выплюнула она утробным голосом.
— Не ты одна такая живучая, — весь облик Мегуми был суров и серьезен. Молодая женщина отработанным движением сунула пистолет в кобуру под курткой. — Лучше сдавайся.
— А ид-дите вы все!..
Замахнувшись, Анна ударила Канзаки в висок. Вернее, попыталась. Увернувшись от размашистого движения, японка перехватила атакующую руку и потянула противницу вправо. Твердокаменное колено Мегуми ударило под ребра. Чувствуя, как скукоживается печень, Анна некрасиво выхаркнула воздух и начала оседать наземь. Простая подсечка уложила ее рядом с Китами.
— Не так уж ты и крута, как хвастаешься, — заметила Канзаки.
Не успевшая ответить Анна почувствовала, как вокруг шеи смыкается захват. Китами молча перекрыла ей кислород и сдавила сонные артерии. Женщина-трикстер попыталась оторвать от себя назойливые руки, но силы покинули истерзанное дракой, электричеством и побоями тело. Мир вдруг начал проваливаться в темноту. Даже боль в оглушенных нервах отступила перед пропастью, в которую ее несло.
После нескольких секунд слабой борьбы Анна затихла. Канзаки облегченно вздохнула и протянула руку поднимавшейся Дзюнко:
— Цела?
— Жить буду, — приняв помощь, девушка выпрямилась и критически осмотрела испачкавшееся платье. — Хотя на секунду засомневалась в этом.
— Главное, я успела, — с намеком на извинение проговорила Мегуми.
— Да все в порядке, — кивнула Китами и брезгливо отряхнулась. — Они знали об операции.
— Сэм был почти уверен, что так и случится.
— Предатели? — Дзюнко провела ладонью по руке, с которой исчезали следы перелома и синяки.
— Он ведь говорил, что нельзя прикрыть все тылы.
Канзаки обошла Анну, лежавшую на земле без сознания и оттого непривычно мирную, даже милую с виду. Достав из кармана наручники, молодая женщина наклонилась и сковала руки побежденной за спиной. Затем, второй парой сковав ноги, Мегуми вынула крохотный инъекционный пистолет и прозрачную капсулу с чайного цвета жидкостью. Приставив пистолет в шее Анны, японка впрыснула ей все содержимое капсулы.
— Так, теперь она не должна доставить нам проблем.
— И что дальше? — Китами оглянулась и убедилась, что свидетелей их эскапады в округе нет.
— Выполняем свою часть плана, — Канзаки пожала плечами. В привычном одеянии, в боевой обстановке, она чувствовала себя намного лучше. Волнения последних дней, и даже ужас последних часов — все отступило, стоило лишь отправиться на настоящее дело.
— Разве нет поправок из-за того, что нас поджидают? — Дзюнко смотрела недоверчиво.
— Сэм понял, что готовится западня, с тот момент, когда узнал о нападении на Учики в отеле, — неохотно призналась Мегуми. — Он отказался менять план, хоть и предостерег Эрику с Учики.
— И все равно велел продолжать?
— Да.
-Хм, — Китами обошла Анну с другой стороны. — Он либо безжалостен, либо, как всегда, затевает какую-нибудь интригу.
— Почти уверена, — хмыкнула Канзаки и поспешила увести разговор в сторону от Сэма, слышать о котором ей сейчас совсем не хотелось. — Но наша работа проста, и давай-ка ее выполним.
— Ключи и электронные отмычки для ворот работают?
— Да, я все проверила.
— Что ж, тогда продолжим.
Мегуми нащупала в одном из карманов изготовленный на днях ключ-брелок и разблокировала замки второго микроавтобуса. Мигнув фарами и погасшей лампой сигнализации, тот приветливо распахнул задние дверцы.
— Все-таки не понимаю, — Дзюнко склонилась к поверженной скованной по рукам и ногам Анне и подхватила бесчувственное тело под мышками. Канзаки уже держала ношу за ноги. — Зачем Сэм вынес в отдельную фазу операции поимку этой фифы живьем?
— Он даже мне не сказал, — ответила Мегуми, когда они вдвоем потащили Анну к машине.
— А вы спрашивали? — с долей холодного лукавства уточнила девушка, пристроившая голову пленницы на обнаружившуюся в кузове запаску.
— Спросишь у него, как же... — пробормотала Канзаки, глядя в сторону.
Мысленно усмехнувшись, Дзюнко захлопнула дверцы.
— Поехали.
Больше всего Учики мешали зрители. Отвратительные взгляды, полные сытого азарта, праздной ленцы и садистского удовольствия, буквально топили молодого человека в мерзости. Сидевшие на трибунах люди улюлюкали, подзуживали, радостно ухали при каждом достигшем цели ударе. Растеряв солидность вместе с осыпающимся макияжем и испарившимся одеколоном, сильные мира сего голодными глазами наблюдали, как два гладиатора сражаются ради их развлечения. Цивилизованный круг эксплуатации плоти и инстинктов, от которого в последнее время начинало тошнить.
Альто был опытным бойцом и знал слабости карате. Прощупав оборону соперника ударами ног, которые Отоко с легкостью отразил, он перешел к стремительным атакам руками. Защищать голову Учики не привык, а потому ловкий Марио успел не один раз как следует приложиться к его корпусу, добившись суетливой перестройки обороны. Кикбоксер справедливо рассчитывал выйти в финал и стать чемпионом — проблем он доставлял куда больше, чем все предыдущие соперники Отоко вместе взятые. Не демонстрируя напрямую сверхчеловеческие силы, юноша мог лишь держать дистанцию и пропускать как можно меньше ударов за счет великолепной реакции.
Медленно, но верно кикбоксер начинал выдыхаться. Бой затягивался, что явно злило распалившихся зрителей, желавших серьезного насилия. Кто-то, не сдержавшись, крикнул: "Хватить танцевать!" Невольно послушавшись, Учики попытался провести маваси. Альто, раскусивший намерение, сгруппировался, прикрылся, рванулся вперед и принял удар на плечо. Затем противник обрушил на Отоко град стремительных мощных ударов, от которых пришлось защищаться, снова отступив.
Где-то он все же оплошал, утомился следить за упорным и умелым "кикером". Попытавшись достать Учики очередным лоу-киком , тот вновь перешел на руки в короткой дистанции. Кулаки Альто мелькали со скоростью автоматной очереди, и Учики едва успевал уйти в сторону или подставить блок. Вдруг костяшки, обвязанные экзотической повязкой, мелькнули перед самым носом, и юноша ощутил пушечной силы удар в челюсть. Во рту тут же появился соленый привкус крови, в глазах помутилось, колени предательски дрогнули.
Чудовищное усилие позволило сориентироваться вовремя, чтобы успеть отразить атаку развивающего успех Марио и стремительно увеличить дистанцию. Учики отступил, все еще не веря, что едва не отправился в нокаут. Противник и впрямь был серьезнее некуда и намного превосходил бы самого Отоко, не будь тот нечеловечески быстр, силен и вынослив. На какой-то миг вновь стало стыдно, но тут пришел гнев. Боль катилась от челюсти к затылку широкими волнами, перед глазами плясали разноцветные звездочки. Казалось непростительной неловкостью, позорной неуклюжестью едва не провалить все дело, задумавшись. Особенно на глазах этой вспотевшей возбужденной публики, жадно ловившей мгновения в ожидании проигрыша.
Будто разряд электричества ударил в напряженное тело. Подобравшись, Учики понял, что бой пора кончать. Стремительно перейдя в наступление, он подбодрил Альто символическими связками из ударов ног, позволил попробовать нижние атаки и, наконец, добился того, чего хотел. В очередной раз приблизившись, кикбоксер пустил в ход руки.
Звук двух столкнувшихся на полной скорости кулаков походил на грохот ударенных друг о друга кирпичей. Марио почувствовал, как удар затормозил, будто наткнувшись на стену, а в следующий миг "кикер" громко выругался, отдергивая онемевшую руку с беспомощно растопыренными пальцами. Отоко, "поймавший" бьющую конечность соперника, воспользовался замешательством и вихрем набросился на деморализованного Альто.
