— Я все равно не верю... — заявил Теодор.
— Не верь, — спокойно ответил Малфой. — Истина множественна и вероятностна. И я, пожалуй, уже должен начинать продумывать генетическую политику Дома Малфой с учетом имеющихся у меня сведений, а не убеждать кого бы то ни было в том, что эта политика нужна.
— "Браки, расписанные на несколько поколений"? — попытался съехидничать Нотт.
— Для начала — "магия крови", — отрицательно покачал головой Малфой. — Министерство слишком уж активно запрещает все, что может дать Домам шанс на выживание. И нам нужно серьезно задуматься об этом.
— Об этом как раз говорил Темный лорд! — заявил Нотт.
— В его идеях есть рациональное зерно, — согласился Малфой. — Только очень уж глубоко это "рациональное зерно" закопано под напластованиями гордыни и ненависти.
— В своем рационализме ты, Малфой, зашел слишком уж далеко, — покачал головой Нотт. — И министерство тебе не такое, и Темный лорд... эдак со своей "генетической политикой" ты рискуешь оказаться один против всех...
— Не один! — Дафна крепко обняла своего парня, давая понять, что, по крайней мере, она останется с ним.
— Не один, — улыбнулся сам Драко, погладив руку Дафны. — Ты даже не представляешь, Нотт, насколько "не один".
Теодор покачал головой, давая понять, что именно он думает о таком безрассудстве и небрежении интересами Дома, и вышел из Большого зала. Впрочем, судя по тому, что я ощущала, зацепил его Малфой более чем серьезно.
— Что, Уизли, интересно? — повернулся ко мне Малфой, развеяв мою иллюзию того, что я так и осталась незамеченной.
— Очень, — вздохнула я. — Это тебе леди такие идеи подбрасывает? — уточнила я.
— Не только "идеи", но и "книги", — улыбнулся Малфой.
Он закрыл книгу, которую они читали с Гринграсс, заложив страницу пальцем. И на обложке я прочитала название. "Город и ветер".
Глава 69. Тьма неегипетская
Отдел тайн подстраховался качественно. Почти все возможности некромантии для общения с духом покойного были качественно перекрыты. Вот только... Дом Да Гаан Шинзен развивал эту отрасль магии тысячелетиями, причем в таких условиях, в которых попытка "успокоиться и опочить на лаврах" в лучшем случае пресекалась поголовным вырезанием Дома. И насчет "лучшего случая" — это следует понимать буквально. Бывало и хуже. Существенно хуже. Так что в упомянутом "почти всем" все-таки удалось найти некоторые щели, и просочиться в них.
Пока же я оккупировал Заклинательный зал, откуда выгнал всех девочек (включая Трикси). И они отправились решать проблему, возникшую у Луны. Это не были угрызения совести, которые Миа вполне успешно купировала. Нет, проблемы были в чем-то схожие с теми, которые претерпевал я на первых курсах. Выпив человека полностью, Луна хватанула столько Силы, что до порога опьянения оставалось совсем чуть-чуть. И теперь эта дурная, неоформленная Сила так и перла из нее, нарушая ход попыток колдовать привычным образом.
Правда, к счастью, проблемы Луны были несколько легче, чем мои. Ей мешал колдовать не постоянный напор избыточно сильного источника, а все-навсего переполненный резерв. Так что сама Луна сказала, что справится с проблемой простейшим способом: попросит тетю Беллу поучить ее Непростительным, и на этих уроках быстренько растратит избыток Силы. Но и Миа и Трикси задавила жаба, и они заявили, что подобный выход — "бессмысленная растрата ценного ресурса". Так что когда я потребовал, чтобы меня оставили наедине с мертвым невыразимцем, они схватили Луну и уволокли к леди Вальпурге. Консультироваться.
Я же занялся своими делами. Кричер доставил мне из запасников Дома колбу с законсервированной заклинаниями жертвенной кровью. Конечно, идеалом была бы живая овца... но тащить ее было лень, так что обойдусь и тем, что есть. Я погрузил лезвие ритуального кинжала в грудь мертвеца, и дождался, пока в черном камне, украшающем рукоять, мелькнула алая капля крови. После этого я приступил к ритуалу.
Черное лезвие атейма впечатало в сущность окружающего пространства слова и знаки, которые откроют мне дорогу. Пурпурный Шаиш пришел на зов. Алебастровая белизна алтаря Дома Блэк вспыхнула аметистовым пурпуром, в котором время от времени проявлялись полосы алой страсти Акши и лазурного любопытства Азир. Серые врата, которые в начале моих похождений в этом мире были лишь слегка приоткрыты, распахнулись достаточно, чтобы в них могли пройти пара рубрикаторов, не особенно мешая друг другу. А значит, что для не слишком крупного мальчишки места было более чем достаточно.
Я шагнул сквозь Черту. Оглушительная песнь Стража Порога чуть было не сбила меня с ног. Правда, я даже немного удивился, услышав, как этому гордому и торжествующему звучанию потихоньку подпевает красивый серебряный голос. Кажется, Кай очень правильно выбрала имя для Силь.
Многомерное время, характерное для Серых Пределов, свернулось в точку, позволяя мне быть всегда, в том числе — и тогда, когда предохранительные заклинания Отдела Тайн еще не были наложены.
Я вытянул перед собой атейм, на черной поверхности которого льдисто мерцали капли прозрачной бесцветной крови.
— Кровь поет о крови. Кровь зовет кровь. Явись! — произнес я.
Здесь, где не ходят живые, не нужно было говорить вслух, чтобы быть услышанным. Нет, безгласные и бесплотные тени отлично понимали друг друга и так. Но слово произнесенное — меняло саму реальность, формируя ее так, чтобы сказанное — стало правдой. И тот, кого я Звал — явился передо мной.
— Ты знаешь, что я хочу, — твердо сказал я, глядя на "тварь дрожащую".
От тени пришел набор образов, складывающихся в простые слова "Я не должен"... В ответ я гневно выпрямился, и тремя взмахами атейма вывел в том, что тут заменяло воздух, знак "Град", угрожая мертвому полным уничтожением.
Вообще-то в оригинальном ритуале требовалось выписать символ из языка иллитири, сложный, красивый и обладающие огромным потенциалом заложенных в него смыслов. Но чтобы его точно вычертить потребовалось бы слишком много сил и внимания. Тогда как три черты, складывающиеся в подобие латинской буквы "N" задали тот же самый основной смысл. А оттенки... В конце концов, я пытался разговорить не могущественного колдуна темных эльфов, сохраняющего и в посмертии изрядную долю личности и могущества, а всего лишь жалкого колдунишку.
Тень отшатнулась и затрясла тем, что заменяло ей голову.
Здесь, в серых пределах, можно было легко определить степень могущества встречного: чем больше деталей видно в его облике — тем встреченный могущественнее и опаснее. В частности, когда я встречался тут со Стражем Порога, на нем было видно каждую шерстинку, и более того — каждая шерстинка имела собственную, неповторимую структуру, которую можно было разглядеть. Конечно, сущность такого уровня могла себе позволить скрыть свое могущество, размыв собственный образ, но этого не делал почти никто, считая, что затраты сил на такое — не оправдывают полученного результата. А то, что стояло сейчас передо мной — с трудом сохраняло некий приблизительно антропоморфный силуэт.
— Отвечай!
Я вытянул атейм над тускло сверкнувшим Знаком, и прозрачная капля медленно покатилась по черному лезвию, грозя упасть вниз.
Тень рухнула на колени и замотала головой. Его воля была сломлена. Я вытянул вперед правую руку и погрузил ее в мутно-серое марево. Беззвучный вой всколыхнул вселенную. А когда я выдернул руку обратно — на ладони уже лежал грязно-серый, мутный кристалл с воспоминанием.
— Изыди!
Я махнул левой рукой с зажатым в ней атеймом. Прозрачные капли слетели с лезвия, и были немедленно поглощены жадным временем, которое немедленно развернулось всеми двенадцатью своими измерениями. Путеводная нить легла мне под ноги, указуя дорогу туда, где билось заключенное в белый камень пурпурное пламя.
Третий шаг я сделал уже на камне заклинательного зала Дома Блэк. Тело убитого Луной невыразимца распалось невесомым прахом. И только череп, украшенный восьмиконечной звездой во весь лоб, остался лежать на полу, символизируя власть Дома над тем, кто покусился на что-то, что принадлежало, принадлежит или же будет принадлежать Дому.
Кристалл, неприятно-серый там, в течениях Великого Эфира, здесь, в материуме, налился пурпурным сиянием.
Я поблагодарил разноцветные изменчивые ветра, и вышел из зала.
Консилиум желающих помочь Луне все еще заседал. Между Трикси, Луной и Миа с одной стороны и портретом Вальпурги Блэк лежала кучка каких-то предметов, и время от времени Кричер подтаскивал все новые и новые. Каждый новый предмет подвергался всестороннему обсуждению, после чего откладывался в одну из четырех кучек. Процесс шел так интенсивно, и настолько увлек его участников, что моего появления просто не заметили. Так что я просто уселся на пол, и стал любоваться Гермионой, тем, как она движется, и как вместе с ней движутся Изменчивые ветра.
— Мори! — Миа наконец-то заметила взгляд Вальпурги, периодически отдрейфовывавший в мою сторону. — Ну как?
Я подкинул на руки вырванный у Серых Пределов кристалл, и постарался максимально точно спародировать одного "знакомого" некроманта:
— Асха все обращает во благо!
Глава 70. Огонь в лесу. (Гермиона)
После общения с одним из убийц матери, Луна стала заметно... нет, не "спокойнее", она и раньше не отличалась буйным нравом, да и "мягче" — тоже, неподходящее слово. В общем, изменения однозначно были, но вот выразить, в чем именно эти изменения заключаются — у меня как-то не получилось. Зато теперь наша мелкая Малкавиан щеголяла кожаными браслетиками, украшенными прихотливым узором. На совещании обитателей дома на Гриммо было решено, что именно они подойдут Луне наилучшим образом. А то, что рисунок на коже — настоящая татуировка... Конечно, можно проверить, кому принадлежала эта кожа до того, как стать браслетом, и не был ли этот "кто-то" жив, когда ее снимали. Но кому это интересно? Важно то, что в браслеты-накопители Луна слила весь избыток Силы, и в них можно слить еще столько же. К тому же щеголяла Луна своей обновкой только перед своими. От чужих эти браслеты отлично защищали длинные рукава школьной мантии. Нет, можно было прикрыть и иллюзией... Но кто знает — кто заметит само присутствие заклятья и насторожиться: "Прячет? Значит — есть, что прятать". А длинные рукава, слегка "светящиеся" рисунком стандартного защитного заклинания — внимания никак не привлекают.
Я вздохнула, отведя взгляд от еще чернеющего Запретного леса. Весна уже проявила себя, согнав белый зимний покров, но растения пока что не спешили верить обманчивому теплу... и, в сущности, правильно делали. Утренние заморозки все еще сковывают льдом воду Черного озера возле самых берегов.
Я вздохнула еще раз. "Тепло" было весьма относительным. И мне хотелось, чтобы Мори согрел меня... и не согревающим заклинанием, или Пламенем Удуна, а просто обняв. Но увы. Гарри Поттера, надежду Магической Британии, Мальчика-который-Выжил, Четвертого Чемпиона турнира Трех Волшебников вызвали к директору. Вначале я пыталась прислушиваться к тому, что там говориться, но... Даже Ученая не смогла выловить в ушатах изливаемой Дамблдором пропаганды хотя бы крупицы полезной информации. При этом директор даже не поносил "ужасный коварный Хаос", а разливался соловьем, расписывая радости Света и Любви. В общем, краткий пересказ неоднократного поминаемого Мори философского трактата "О пользе добра" и "Лекция о любви со слайдами". Тоска...
— Мисс... Грейнджер? — детский голос отвлек меня от грустных мыслей.
Я оглянулась. По боевой галерее, к той бойнице, в которой я сидела, свесив ноги наружу, ко мне подошла Габриэль Делакур. На всякий случай я поплотнее стянула внешние щиты сознания. Девочка была в таком возрасте, что непроизвольные выбросы магии были еще вполне вероятны. А угадать, какую форму примут такие выбросы у малолетней вейлы — не представляло особенного труда, благо было только три варианта: метание огня, трансформация и очарование.
— Привет, Габриэль, — я улыбнулась, разворачиваясь на месте, и соскочила на камень боевой галерее.
Вовремя она все-таки подошла. А то так недолго себя и в депрессию загнать.
— Мисс... — Габриэль начала что-то говорить, но я остановила ее, коснувшись пальцем ее губ.
— Гермиона, — сказала я, наслаждаясь удивленным взглядом девочки. — Называй меня, пожалуйста, так. Мне нравится мое имя...
В самом деле нравится. Лучше — только то, как называет меня Мори... Но то имя — действительно не для всех. А "леди Аметист" — это все-таки скорее маска... Хотя конкретно эта маска вполне может стать лицом. Со временем. И торопить данный процесс я не собираюсь.
— Гермиона, — согласилась вейлочка, — я... Мсье Поттер спас меня, а я... я почему-то боюсь даже подойти к нему. Но я должна...
— Насколько я знаю, — покачала я головой, — Гарри не собирается требовать даже признания долга Жизни, не говоря уже о его выплате.
Теперь уже настало время для Габриэль упрямо мотнуть головой.
— Долг Жизни — есть, — твердо сказала она. — И нет никакой разницы: признаем мы с мисс Уизли его наличие, или же нет.
— Вам ничего не грозило, — твердо сказала я. На самом деле я не спрашивала у Гарри, намерен ли он включать Долг семейства Делакур в свои планы... Но думаю, что если бы включал — то он бы меня уже остановил. А я считаю правильным быть настолько честной, насколько это вообще возможно в сложившихся условиях.
— Я в этом не уверена, — заявила Габриэль. — "Пройдет лишь час — и взятое поглотит тьма". Эти слова... Мне страшно. Так что я предпочту считать, что Долг — есть, чем однажды нарваться на откат.
— Логично, — не могла не признать я. — Но, думаю, что если не соберешься вредить Гарри — то и на откат не нарвешься.
— Я читала... — Габриэль сделала паузу, задумавшись. — ... что этого может оказаться недостаточно... Но я почему-то боюсь подойти к самому мсье Поттеру... Не знаю даже, почему.
Я усмехнулась... и отправила Мори набросок того, о чем собираюсь рассказать девочке. В ответ мне пришло ощущение тех самых давно мной желаемых объятий, и слова "делай, как считаешь нужным".
— Пойдем, — позвала я маленькую вейлу за собой.
— Куда? — удивилась она.
— Туда, где нас не подслушают, — твердо сказала я, и оглянулась на портрет какого-то монаха, который немедленно сделал вид, что ему совершенно не интересно: о чем это рядом с ним разговаривают две девчонки.
— Ой! — Габриэль настолько ушла в себя, что заметила, куда я ее веду, только споткнувшись о какой-то корень. — Это же... Запретный лес?
— Ага, — кивнула я.
Конечно, можно было бы увести вейлу в Тайную комнату, использовать заклинание Отсечения или даже попросить Анну прикрыть нас... Но это все было бы чересчур демонстративно. Тогда как разрешение на прогулки в Запретном лесу у меня уже есть и довольно давно.
— Но... — начала было вейла. — Тебя же будут ругать! Школьникам запрещено ходить в Запретный лес... по крайней мере — мне так сказали.
— Запрещено, — кивнула я. — Но у меня и Гарри есть специальное разрешение. Так что...
