Фейри с Арбата. Гамбит

Зачем ей понадобился Олег, Лиля так и не придумала, фантазию отшибло напрочь. Но Михаил и не спросил. Только хмыкнул, сказал, что вообще-то не положено раздавать информацию о погруженцах направо и налево, но Лиле можно. Тем более, Олег часто заходит в группу 'Дороги' ВКонтакте, Лиля б и сама его там нашла под ником 'Лорд Кувалда'.

Лорд Кувалда ее рассмешил до невозможности. Даже как-то напряжение спало и показалось, что на самом деле ничего сложного нет — и Кирана она найдет, и с Ильясом все как-нибудь образуется, и Эри ее дождется. Надо только не бояться, а действовать. Вот прямо сейчас написать Олегу и договориться о встрече!

Написать-то она написала, с Настиного компа, и весь вечер заглядывала — не пришел ли ответ. Раз так на пятый Настасья разозлилась, отключила монитор и налила Лиле валерьянки.

— У тебя руки дрожат. Совсем того! Расслабься, Ниро, а то мои бусы тоже порвешь. — Укоризненно покачала головой, глядя, как Лиля цедит валерьянку и косится то на монитор, то на фолиант. — Ладно, обновки тоже завтра, а сейчас топай-ка в ванну, несчастье. И на книгу не смотри, не дам топить антиквариат!

Только в ванне, по шею в лавандовой пенке, Лилю отпустило. Все отпустило — и остатки утренней истерики, и потребность немедленно куда-то бежать и что-то делать. Даже желание потихоньку, чтоб Настасья не увидела, утащить труд профессора Лайна и начать читать прямо тут, очень бережно и аккуратно, но сию секунду, тоже отпустило. Откладывать книгу до завтра все еще не хотелось, но Настасья была права: читать научный труд после бессонной ночи и самолета — только мозги ломать. Зато завтра никто ее от книги не оторвет. Даже атомная война!

Отрывать ее никто и не пытался. Утром, за завтраком, ее обрадовала — или расстроила? — Настасья:

— Этот твой, Молоток, ответил. Говорит, в начале октября он весь твой, а в ближайшую неделю никак, в командировке.

Ну и в болото его, подумала Лиля. Без него найду Кирана! Есть же интернет, в конце концов.

Потом приехал Ильяс, сводил их с Настасьей пообедать в какое-то дорогущее заведение с восточной кухней, отвез Лилю домой и сам смотался готовить выставку. Еще день Ильяс тоже куда-то ездил, о чем-то договаривался и Лилю не отвлекал. Ее это устраивало, а еще она тихо надеялась, что их странный роман сам собой сойдет на нет. Пусть бы сам — она и представить не могла, как подходит к Ильясу и говорит, что им нужно расстаться. Или как Ильяс ей это говорит.

Она вообще старалась как можно меньше с ним общаться, даже на посторонние темы. Хотела было спросить пароль от компьютера в студии, чтобы выйти в интернет, — ноутбук Ильяс брал с собой, — и то не решилась, вспомнила, что он как-то обмолвился, что с того компа старается не выходить в сеть, чтобы не нахватать вирусов. Подумала про вирусы — и поняла, что ей самой как-то нехорошо. Знобит, в носу хлюпает, в голове гудит...

Нехорошо стало очень кстати. Потому что у Ильяса назавтра открывалась выставка и он, конечно же, хотел, чтобы Лиля пошла с ним. Она же — модель и муза, и выставка называется 'Тишина'.

Быть моделью и музой Лиле нравилось, но на тусню идти она отказалась. Категорически. Ей одной такой тусни хватило по самые ушки. Тем более — насморк же, что за муза с красным сопливым носом?!

— Ладно, — вздохнул Ильяс и сунул ей в руки какой-то флакончик. — Лечись, потом сходишь.

Побрызгав в нос пару раз, Лиля благополучно о флакончике забыла. Лечиться она предпочитала трудом профессора Лайна — стоило открыть книгу, как думать о чем-либо еще становилось просто невозможно. Непривычный язык и отсылки к незнакомым трудам изрядно затрудняли восприятие, зато сама теория! О, эта теория стоила десятка фантастических романов!

По мнению профессора, фейри существовали, то есть существуют, на самом деле. И они, как и сказано в сагах, родились не в нашем мире, а где-то далеко, и сбежали сюда от какой-то катастрофы, прихватив с собой все, что могли унести: все эти волшебные артефакты из легенд, по сути — высокотехнологичные предметы. Вроде оружия, медицинского оборудования и тому подобного. Причем сюда фейри попали не все вместе, а группами в разное время и в разные места — Лайн назвал это пространственно-временным разбросом и привел на десяток страниц выдержки из кельтских, скандинавских, славянских и даже атцекских мифов. Еще в книге была карта мира с пометками и стрелками, и из этих пометок и стрелок получалось, что последние группы фейри должны были оказаться в России, где-то к востоку от Москвы, в тридцатых годах двадцатого века.

Лиле невольно представилось, как одетые в странные одежды эльфы — непременно похожие на Элронда из фильма — выходят из светящегося портала прямо в руки доблестным чекистам. Комедия, однако! Правда, грустная.

Но комедия для Лили закончилась, когда она дошла до генетической теории и фенотипов светлых и темных фейри. Странно, подумала она, вроде же во время написания книги генетика еще даже не выросла в отдельную науку, а Лайн уже описал рецессивный ген, правда, с некоторыми особенностями... Насколько Лиля поняла, — а в генетике она разбиралась на уровне третьего класса церковно-приходской школы, — фейри не могли иметь детей друг от друга, только от людей, и дети рождались людьми, но при этом носителями гена. И этот ген мог пробудиться, каким образом — Лиля снова не очень-то поняла, вроде бы от стресса, или от мейсмерического воздействия, или еще почему-то, главное, тогда человек становился фейри. Со всеми вытекающими: долгой жизнью, магическим даром...

О магическом даре Лайн писал мало и непонятно. Изменение вероятностей для Лили так и осталось темным лесом, но одно она поняла точно: те фейри, что рождены в нашем мире, отличаются от рожденных 'там' именно даром, который ближе к искусству, чем к магии. Лайн утверждал, что большинство великих ученых, художников и музыкантов — потомки фейри, кто-то с пробужденным геном, кто-то — нет. Причем ученые — потомки светлых, а художники — темных. Следом Лайн приводил описание фенотипа. Светлые — скандинавский тип внешности, склонность к логике и анализу в ущерб эмоциям, сдержанность до холодности, непритязательность в быту и категорическая неспособность ко лжи. Темные же — полная противоположность светлым. Яркие, темноволосые, чаще всего жгучие брюнеты, эмоциональные и склонные к театральности, прекрасные актеры и сказочники, предпочитающие не видеть неприятной правды и способные затянуть в свои сказки кого угодно.

Прямо как с Ильяса писано, подумала Лиля, перевернув страницу и замерла, словно увидела привидение. С литографии на нее смотрел Михаил Васильевич, ее куратор из Игрового Центра. Даже прическа была та же: волнистые волосы до плеч, забранные в хвост и с выбивающейся справа прядью. А под литографией была подпись: светлый фейри, рисунок профессора Лайна.

Не желая верить очевидному, Лиля перелистнула еще несколько десятков страниц, нашла еще одну иллюстрацию: стилизованные солнце и полумесяц, а под ними — знакомые имена. Асгейр и Ллир.

Осторожно закрыв книгу, Лиля встала, — почему-то раздался грохот, наверное, где-то что-то упало, — сделала несколько шагов назад... Очень хотелось побежать, только непонятно было, куда и зачем.

— Что-то случилось? — раздался позади Ильясов бас.

Лиля вздрогнула, обернулась — и сообразила, что со всей дури отпихнула стул, когда вставала. Вот он и упал. А Ильяс, оказывается, был дома... давно? Как-то она не заметила, когда он вернулся. Вроде ж сегодня открылась выставка, разве не положено такие мероприятия праздновать допоздна? И спиртным от него не пахнет.

— А, ничего. — Лиля принужденно улыбнулась и потерла виски. — Кажется, я засиделась за книгой.

Оглядев сначала девственно чистую плиту, затем открытый фолиант, чашку из-под кофе и упавший стул, Ильяс усмехнулся и притянул Лилю к себе. Тут же стало тепло, уютно и совсем-совсем все равно, что там писал замшелый профессор, и еще очень захотелось кушать и на ручки. Так захотелось, что в животе забурчало.

— И про обед с ужином забыла. — Ильяс помассировал ей затекшую шею, чмокнул в нос. — Надевай джинсы и куртку, поедем проветриться. Заодно что-нибудь поймаем и съедим.

Проветривались они половину ночи — по Воробьевым, по Кольцу, по пустой и сияющей цветными огнями Москве. Разумеется, с фотоаппаратом. Совершенно неожиданно Лиля обнаружила, что ей нравится — и сниматься, и носиться сломя голову на мотоцикле, и смеяться вместе с Ильясом над всякой ерундой, просто потому что хорошо. И никаких посторонних мыслей, никакого сумасшествия, никаких чертовых фейри! Все просто и понятно!

Просто и понятно было долго, целых два дня. Ильяс не отпускал ее от себя ни на минуту, сводил на 'Хоббита' — и весь фильм они наперебой комментировали, оборжали все что только на язык попалось...

Надо же, — возвращаясь домой после фильма и танцев в каком-то клубе, подумала Лиля, — а ведь с ним я совсем другая. Свободная, наверное. Не боюсь показаться невоспитанной или смешной. Видела бы меня сейчас Инна Юрьевна — не узнала бы.

А на третий день, то есть вечер, когда Ильяс убеждал Лилю не бояться и влезть на перила над развязкой Ярославка-МКАД, позвонила Настасья с вопросом:

— Ты куда опять пропала? Я тут столько всякого интересного нарыла!

Глава 16. Лиля

Нарыла Настасья много, не зря методично перекапывала форум на официальном сайте и еще дюжину тематических. Так много, что у Лили голова пошла кругом: как в этой скандальной чуши найти хоть зернышко правды?

— Что-то с тобой неладно, Лильбатьковна, — покачала головой Настасья. — Это ты у нас логик и аналитик, забыла?

— Ага, — кивнула Лиля и подумала: светлые — логика, темные — искусство, все верно. Настька как пить дать темная. Была бы. Если бы. Фу, черт!

— Скандальчики на тему подкупов, взяток, продажи на органы и подпольной наркоторговли мы пропускаем, как чушь собачью. Кто с кем спал, чтобы попасть на миссию, тоже. А вот про исчезнувших после миссии людей и про отказников уже намного интереснее. На, смотри. — Настасья ткнула в список ссылок. — Начни отсюда, очень любопытная штука.

Любопытной штукой оказалось ток-шоу 'Без купюр' двухлетней давности, посвященное компьютерным играм, разумеется, без названий. То есть без названия. Гвоздем программы была сериальная актриса, всего года три как появившаяся на экране, но уже играющая главные роли. Неплохая актриса, Лиля видела ее пару-тройку раз и даже запомнила, в основном из-за яркой и интересной некрасивости. Про себя Лиля ее назвала Консуэло — что-то было общее.

Так вот эта Консуэло в красках живописала, как в тяжелый период своей жизни, когда бросил муж и никто не приглашал сниматься, подсела на игру. До психоза. Тут же приглашенный врач-психиатр подтвердил, что игры нередко вызывают зависимость у людей с неустойчивой психикой, и затеял нудную лекцию о лудомании — которую тут же прервал ведущий. А актриса продолжала: ей, мол, стало плевать на все, жизнь потеряла краски, и она так бы и потерялась в виртуальном мире, слишком похожем на настоящий, если бы не счастливый случай. На одной из встреч игроков ее заметил сначала некий талантливый фотограф, — здесь в кадре пошли ее фотографии, действительно, в образе Консуэло, как это Лиля догадалась? — а потом он же познакомил ее с продюсером, и тот разглядел ее незаурядный талант. И, конечно же, вытащил за уши из этой ужасной, кошмарной, вредной и опасной игры! И она стала жить настоящей, полной, интересной жизнью, собирается сниматься у Бондарчука, и планов громадье, и компьютер она не включает неделями, потому что некогда. А сейчас она пришла сюда, чтобы помочь другим таким же, брошенным и потерянным, вернуть веру в настоящую жизнь!

Едва Консуэло сделала паузу для вдоха, как ведущий выпустил на арену еще десяток 'жертв' и защитников компьютерных игр, разгорелся скандал — и из этого скандала Лиля поняла: не одну Консуэло спас от игромании счастливый случай. А кого не спас, тот совсем пропал. Одна девушка, утирая слезу, рассказала о приятеле, который бросил хорошую работу в торговой сети, продал комнату в общаге, ушел на 'полное погружение' и не вернулся. Девушку тут же обсмеяли, мол, немудрено от такой жизни и такой девушки сбежать к черту на рога.

А Лиле почему-то стало обидно. За Ильяса. Как будто это его обсмеяли из-за того, что Лиля ушла в Тейрон, а ведь он не виноват, что она любит Эри, а Эри — там. И Киран там.

Вспомнив про Кирана, Лиля собралась было закрыть шоу и поискать Кирилла, игрока в 'Дорогу домой', он же должен играть сейчас, то есть играл полгода назад, наверняка ВКонтакте он есть, Майлгенн же сказал, там большая и активная группа. А если Кирана нет, наверняка его знает хоть кто-то из игроков...

— Посмотрела? А вот еще, — вклинилась Настасья, а Лиле подумалось, что при ней искать Кирана не стоит, будет слишком много вопросов, на которые не хочется отвечать.

В десятке роликов и тонне форумных скандалов было примерно то же самое: психозы, исчезновения, заговоры, взятки, марсиане и даже убийство. Лиля очень сомневалась, что убийство игрока было в самом деле как-то связано с игрой, но решила потом проверить. Завтра. Потому что от всей этой грязи у нее разболелась голова, затошнило и остро захотелось туда, где нет СМИ. Например, в лагерь повстанцев под Кроу.

Зато она убедилась, что не ей одной Тейрон кажется настоящим, и что погруженцы в самом деле исчезают. Может быть, конечно, это совпадение, мало ли людей меняет работу и место жительства?

Настасья была не согласна, что совпадение.

— Темные дела творятся в этой вашей Битце. Лучше б бросила ты это дело, Лильбатьковна. Может, там маньяки специальные, выслеживают тех, кто ходит на миссии — и того. Маньячат.

— Ну тебя, Насть. Маньяки, скажешь тоже. Просто...

Просто не маньяки, а Тейрон. Если человек исчезает, он же исчезает отсюда и появляется где-то еще. И если это не совпадения и не маньяки, значит, кто-то уже ушел в Тейрон. В настоящий Тейрон. В тот, откуда явились фейри. Ведь все один к одному! Только Настасье это не сказануть, а то отправит лечиться в Белые Столбы.

Лиля потерла лоб: голова снова гудит и глаза устали. Пожалуй, на сегодня хватит, а завтра она найдет Кирана. Сама. Если Ильяс не даст ноутбук, есть же интернет-кафе, в конце-то концов. Надо будет только Ильясу что-нибудь соврать. Эх. Гадкое это дело, врать, и не умеет она толком. Как там Элин говорил, настоящая светлая фейри? То ли смеяться, то ли санитарам сдаваться!

— Просто хватит дурить, Лиль, — не дала толком пострадать Настасья. — Мне не хочется, чтобы ты вдруг пропала или загремела в дурку. Между прочим, были уже прецеденты.

— Сбежал черт и украл луну, — машинально продолжила Лиля; думать об уходе в Тейрон и Настасье было неприятно. Стыдно. Права она, пропадать нельзя. Надо будет написать ей, что ли, только не рассказывать лицом к лицу. Если рассказать, не отпустит. Свяжет, в чемодан сунет и сверху сядет, но не отпустит. — Не буду дурить, Насть.

— Вот, правильно! Лучше сходи уже на выставку. Или давай вместе! Хочу посмотреть на Лильбатьковну — звезду! Кстати, Космо обещает в следующем номере статью о твоем Ильясе. А я обложку видела, угадай, кто там на обложке? И вообще, когда уже на свадьбу позовешь?