Стремящийся к небесам

У Нелл сейчас было еще одно важное дело.

Но вместо неё сюда шли двое.

— Урахара-сан, так значит, у этого зампакто нет привязки к определенной душе? — спросил Айзен, и, получив утвердительный кивок, закончил. — Тогда, с вашего позволения, я возьму его себе.

— А?.. — посмотрел на него Киске. — Ладно, я не против, но только после серии опытов... Не отдам же я такую вещь просто так?

— Только верни его в таком же виде, — предупредил Айзен, и добавил чуть тише. — А то знаю я тебя...

Урахара наклонился и поднял клинок. За его лезвием потянулся светящийся поток свободной реяцу. Бывший, или теперь уже действующий, капитан двенадцатого отряда повертел меч в руках и произнес, взглянув вниз:

— Как жаль, что мне не довелось с вами поработать, Кирио-сан. Вместе, уверен, мы бы смогли создать множество замечательных вещей.

— Что за сентиментальные речи? — хмыкнул Соуске, глядя в сторону, привлеченный чем-то очень заинтересовавшим его. — Но может, отложим это на потом, Урахара-сан?

И его спутник неохотно оторвался от созерцания изобретения своей предшественницы.

— Да, ты прав, еще не время, — согласился Киске. — Ведь сейчас должно произойти то, ради чего я сюда пришел.

— Что? — посмотрел на него Айзен, но не смог понять, что имеет ввиду этот улыбающийся хитрец.

Нелл застыла на месте. Её тело будто обратилось в камень, не желая или страшась сделать еще хотя бы одно движение. То, что предстало её взору...

Огонь.

Ужас.

Безысходность.

— Ичиго... — дрожащим голосом прошептала она.

Боль.

Смерть.

Безнадежность.

— Ичиго!

Нет пути назад.

Нет пути назад для того, кто исполняет своё сокровенное желание.

— Ичиго!!! — голос девушки сорвался в крик.

Это... Прощание?

* * *

Ласковое весеннее солнышко освещало аллею. По обеим сторонам дорожки цвела сакура, лепестками которой было устлано всё под их ногами. Стояла теплая апрельская погода, на ветках деревьев птицы пели лишь им понятные песни, весна чувствовалась даже в аромате воздуха, напоенного запахом множества цветов.

Их было двое.

— Пап! — мальчик дернул своего отца за рукав. — Пап!

Тот перевел на него взгляд, которым до этого странно оглядывал розовый ковер под ногами.

— Да, сынок?

— Пап, смотри, там девочка плачет! — мальчик указал в тень под ветвями одного из деревьев. — Что с ней?

— Хочешь узнать? — улыбнулся мужчина. — Давай подойдем и спросим у неё?

Сынишка закивал и вместе с отцом они пересекли аллею, остановившись под сакурой, скрывшей под своими лепестками всю землю вокруг.

— Эй! — парнишка наклонился к сидящей на коленях девочке. — Почему ты плачешь?

Она подняла мокрое от слез лицо и с удивлением посмотрела на него.

— Ты... Т-ты видишь меня? — теперь удивление звучало и в её голосе.

— Да, — мальчик задумчиво приложил указательный палец к подбородку. — А я не должен? Прости, пожалуйста!

Девочка помотала головой и вытерла рукавом щеки.

— Нет, просто... Просто меня почему-то никто не замечает, как-будто не видят, — она уже готова была снова расплакаться. — Утром я проснулась и пошла к маме с папой, но они очень крепко спали. Так... Так крепко, что я их не смогла разбудить, а потом... Потом всё загорелось! И я... — она закрыла глаза, но продолжила. — П-потом было очень больно, я кричала, я звала маму и папу, но никто не отзывался. Наш дом, он... Он горел! Я... Я хотела увидеть маму и папу. Потом приехали красные машины, и дяди-пожарные начали поливать наш дом. Но никто не замечал меня, я даже дотронуться до них не могла! Мама! Папа! Где... Где они?

Рядом с ней опустился отец мальчика. Он осторожно погладил её по голове и улыбнулся, когда бедняжка посмотрела на него большими полными слез глазами.

— Не плачь, ладно? — он сжал её маленькую ручку, но не почувствовал тепла. — Не плачь, ты увидишь своих родителей.

— Правда?

— Угу, — он кивнул и серьезно сказал. — Я обещаю.

Мужчина положил ладонь ей на лоб и поднял голову вверх.

— Потерпи. Уже совсем скоро... — всё под ветвями сакуры осветилось мягким радужным сиянием. — Они встретят тебя. И вы больше не расстанетесь. Никогда-никогда.

Под цветущим деревом сидели двое.

— Пап, а она, правда, найдет маму и папу? — маленький розовый лепесток опустился мальчику на нос и отец смахнул его, а после он потрепал сынишку по голове.

— Конечно, — уверенно произнес мужчина.

— А где они теперь? — не отставал сынишка.

— Ну... — теперь голос неуловимо изменился, но отец быстро справился с собой. Он вновь мечтательно посмотрел в просвет между ветвями сакуры, сквозь который виднелось чистое голубое небо. — Теперь они далеко-далеко. Знаешь, там очень хорошо. Никогда не бывает плохой погоды, никогда не одолевает скука, и нет болезней. Это очень красивое место, где каждый день как праздник, и, знаешь, это ничуть не надоедает, — он встал рядом с сыном и взял его за плечо. — Там их встретит прекрасная Принцесса. Увидев её однажды, ты навсегда забудешь о горестях и печали. Увидев однажды, ты никогда не забудешь её лица...

— Пап? — сынишка позвал его. — Пап, что с тобой?

Он посмотрел на мальчика, вытер лицо рукавом, оставляя на ткани мокрые пятна.

— Да, сынок, всё хорошо, — отец постарался улыбнуться, и у него это получилось почти искренне. — Всё хорошо... А теперь нам надо идти, и так уже опаздываем!

Мужчина взял его ладошку, и они зашагали по цветущей аллее.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 41 — Взгляни назад

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Наверное, этот трон уже забыл прежнего хозяина этого Пустого Мира. Зато теперь он мог гордиться тем, что отныне на нем восседает тот, перед кем этот самый Хозяин склонился.

Тронный зал был как всегда пуст. Стояла абсолютная тишина, и даже воздух, который часто беспокоил назойливый сквозняк, сейчас замер. Да, зал был пуст, если не считать двоих людей. Хотя... Можно ли назвать их людьми? Один из них, стоявший на коленях, поднял голову, которую венчали два белых рога. Его лицо было скрыто за костяной маской.

— Я дома, — в голосе, дрожащем от стального эха, послышались странные нотки. — Скучал? Вместо ответа человек над ним расхохотался. Полы его белых одежд разошлись, и теперь Ичиго увидел в его груди сквозную дыру, из которой вниз струилась кровь.

* * *

Вокруг лишь высокие стены и колонны из холодного серого камня, а по полу гуляет сквозняк, принесенный из бесчисленных коридоров гигантского Дворца. В тронном зале нет ни единого окна, но здесь почему-то царит полумрак, а не кромешная тьма.

Почему-то.

Кажется, будто от стоящего на возвышении трона льется мягкий свет. Или этот свет исходит от сидящего на нем человека?

— Ну что, теперь ты счастлив? — спросил парень, стоя перед возвышением, и смотря куда-то вглубь зала. — Но запомни, если из-за тебя мои друзья... мои близкие...

— Не беспокойся, мне нет нужды обманывать тебя. И... Да, Куросаки Ичиго, ты выбрал правильный путь. Так что смело иди по нему и никогда больше не сомневайся. Может быть, впереди будет ждать смерть, но скажи, разве она хоть что-то значит для тебя?

Его собеседник улыбнулся и тихо засмеялся.

— Ваша правда, Айзен-сама, — тут его лицо вновь стало серьезным. — Но я убью тебя, если мне хотя бы ненадолго покажется, что ты соврал мне.

Хозяин серого Дворца поднялся со своего трона и медленно двинулся вниз. По широким ступеням. Мимо замершего парня. Лишь тихий шорох свободных одежд подтверждал, что это живое существо, а не бесплотный призрак. Вдруг, когда до дверей, ведущих из зала, оставалось совсем немного, он обернулся к Ичиго.

— Ну, так и будешь стоять? — спросил Айзен. — У нас еще полно дел, Куросаки... кун.

Парень сделал вид, что не заметил оговорку и последовал за бывшим капитаном. За порогом начинался длинный коридор и здесь шаги двух пар ног многократным эхом отражались от стен, уходя вглубь Дворца. Стены и ничем не отличающийся от них пол. Теряющийся в непроглядной тьме потолок и холодный сухой воздух, наполняющий легкие при каждом вдохе. Спустя несколько минут, которые казались здесь бесконечно долгими, они вышли наружу. Ноги по щиколотку ушли в песок и Куросаки поморщился, а его спутник лишь криво улыбнулся.

— Ну, и зачем ты меня сюда притащил? — спросил Ичиго. — Тут слишком жарко из-за твоего поддельного солнца.

Соуске сначала склонил голову, словно задумавшись над чем-то или собираясь с мыслями, а затем посмотрел наверх.

— Взгляни, — попросил он. — Разве это не красиво? Я просто выбрал цвет, добавил легкую дымку и...

— Но зачем? — хотя Куросаки задал вопрос, но по его лицу было видно, что ему не слишком важен ответ. — Если ты покончил с той своей жизнью, то не лучше ли было избавиться и от всех напоминаний о ней? Глупо держаться за эти кусочки прошлого. А особенно глупо для того, кто хочет стать...

Рука легла ему на плечо.

— Скажи, — потребовал ледяной голос. — Скажи, Куросаки Ичиго, что ты вообще обо мне знаешь? И какое в таком случае имеешь право говорить что-то подобное?

— Айзен, — наконец, в голосе парня появилось удивление.

— Ты понятия не имеешь, к чему я стремился! — обычно бесчувственное лицо и лишенный эмоций голос исчезли без следа. — Тогда какое ты имеешь право говорить это?!

Ичиго покачал головой и Соуске сразу умолк.

— Айзен, я и правда не знаю, какая цель тебя вела. Не знаю цели, но видел, какими средствами ты к ней идешь, — он сжал кулаки и некоторое время молчал, — Лишь то, что мы сейчас вот так просто разговариваем, уже является почти чудом. Еще совсем недавно моим самым сильным желанием было...

— Убить меня, — губы Айзена растянулись в улыбке. — Но разве сейчас что-то изменилось?

Куросаки не ответил. Он зашагал прочь от серого дворца, утопая ногами в мертвом песке. Оставшийся позади Соуске не мог видеть его лицо, но, похоже, безошибочно угадал его настроение.

— Ах да, — сказал он, будто вспомнив что-то малозначимое. — Я ведь сделал тебе предложение, от которого нельзя отказаться?

Парень остановился.

— Да-да, точно, — продолжал Айзен. — Твое желание в обмен на мое. Или я что-то путаю? Если всё верно, то позволь узнать, чего же ты хочешь больше всего на свете?

— Я ведь уже говорил, что... — Ичиго внезапно умолк.

Соуске усмехнулся и сказал:

— Мне нужно твое истинное желание, а не то, которое тебе диктует маленькая надоедливая совесть.

Парень нахмурился.

* * *

Тепло. Он потянулся, просыпаясь. Тепло и уютно. Слишком тепло.

— Ч-что... — Хитсугая медленно открыл глаза, уже примерно представляя, что увидит.

Он лежал на спине. Над головой было высокий белый потолок. Хитсугая попытался встать, но у него это не получилось. Его прошиб холодный пот, но уже секунду спустя причина этого была им раскрыта. Не понадобились даже чудеса дедукции.

Девушка щекой лежала на его плече, а её тихое дыхание ласкало кожу.

— Тиа...

Светлые волосы Халибел дрогнули и она подняла голову, при этом едва не коснувшись губами носа мальчишки.

— Тоширо... Ты очнулся, — рука провела по его торсу. — Я очень беспокоилась...

Она замолчала, когда её ладонь наткнулась на препятствие.

— Капитан! — одеяло съехало и Хитсугая увидел свою подчиненную. — Ну, наконец!

Препятствием оказалась рука Рангику, лежащая на бедре своего командира. Она выпрямилась и её грудь прижалась к боку мальчика.

— Мацумото, какого черта ты здесь делаешь?!

— О-о! Вы жестоки, капитан! — протянула девушка, и потянувшись, встала.

Полы кимоно разошлись.

— Мацумото!!!

— Что? Я всегда сплю без нижнего белья, это вредно для...

Ладонь прикрыла глаза капитана.

— Тоширо, ну-ка, не смей смотреть на это безобразие, — это Халибел решила поиграть в защитницу его детской невинности. — Ты еще маленький, чтобы видеть такие вещи.

— Я не ребенок, чтоб вас обеих! — он вскочил с кровати, и только теперь сообразил опустить вниз взгляд.

Девушки переглянулись, на лицах обеих заиграли улыбки.

— Все же он такой лапочка... — щеки Рангику порозовели.

* * *

В кабинете капитана всё было усыпано бумагами. Документы, какие-то расписки, счета и прочая писанина. В воздухе стоял запах бумаги и чернил.

— Капитан, вы садист...

А посреди всего этого прямо на полу сидела Мацумото, в одной руке держа пачку бухгалтерских отчетов, а в другой — развратную мангу, которую еще на прошлой неделе во время очередной попойки ей дала Ядомару. На обложке голубоволосый красавчик с выражением лица, напоминающим оскал пантеры, держал за бедра стоящего на четвереньках паренька. Пронзительно-зеленые глаза у того были испуганными, но при этом покорными. По щекам стекали ручейки слез, словно бы въевшиеся в бледную кожу. Он закусил нижнюю губу, а левая рука лежала на собственной ягодице, что выглядело не иначе как приглашающим жестом. Дескать, скорее уже приступай к своему грязному делу...

Рангику переводила взгляд с манги на документы и обратно. Так продолжалось минут пять, не меньше. Наконец, она решила.

— К черту!.. — бумаги с кучей совершенно непонятных ей расчетов полетели в дальний угол кабинета, а сама девушка откинулась назад, спиной прижавшись к большому письменному столу. — Могу же я отдохнуть, в конце-то концов?

Она открыла первую страницу.

Часы на стене тикали, своим тихим и простеньким звуком превращая секунды настоящего в секунды прошлого. Она смотрела на первую страницу.

Бум.

Это часы отбили половину первого. Она смотрела на первую страницу, но совершенно точно не видела ничего изображенного на ней. Лейтенант десятого отряда была погружена в свои мысли, и так было уже далеко не в первый раз. Капитан днями пропадал в своей уединенной пещере, мучая своего ледяного змея. Тренировки? Куда там, ему просто нужен был способ отвлечься от пожиравших его дум, точно также как и его подчиненной. Иначе на кой черт ей понадобилось добровольно соглашаться на эту бумажную каторгу?

Мацумото думала. Одни и те же мысли не покидали её красивую головку вот уже несколько месяцев.

Там, словно бы в другой реальности.

Мир людей.

Каракура.

Голубое небо и превратившийся в поле битвы небольшой городок. Или всего лишь его иллюзия. Вокруг тихо, до звона в ушах тихо, как-будто кто-то выжег все звуки. Наверное, где-то там еще бьется Ичиго, защищая смертных, шинигами... Всех. Но ей нет дела до этого. Её волнует лишь одна душа.

— Где ты? — тихо шепчет девушка. Голос бесцветный, чувства выжгли собственные слезы. — Где же ты? Гин!!!

Но никто не отзовется. Сколько бы она ни кричала, сколько бы ни молила. Он не вернется, его больше нет. Человека, который всегда улыбался. Давным-давно, избивая её обидчиков. И, кажется, мгновение назад, когда из его спины вышло лезвие меча.

* * *

Наконец-то этот сукин сын прекратил улыбаться. Удивительно, но лишь смерть заставила его это сделать. Ичиго не без усилия вытащил ослабевшими руками свой меч из тела Гина и взглянул наверх, где оставались считанные секунды до начала нового акта безумного представления. Перед Айзеном замерли двое — таинственный Урахара, контрабандист и по совместительству владелец магазина, а вторым был Куросаки Ишшин с выражением лица, которого его сын никогда раньше не видел. Собственно, на нем и одежды шинигами раньше не было.