Цветик

-Вот это, да! Ведрами до этого собирать не доводилось!

Мамка таскала её на недальнюю Койву, где по теневым берегам росло много черной смородины и жимолости. И опять баба Тоня изумлялась, она была уверена, что смородина — только садовая ягода. И были у них заготовки варенья и компотов, по выходным к ним пыталась присоединиться и Алька, но мамки дружно выгоняли её с кухни.

-Нечего тут с пузом мешаться, идите вон прогуляйтесь на карьеры, искупайтесь, грибочков наберите. Карьеры, оставшиеся после разработок добычи алмазов в пятидесятых годах, постепенно заполнялись водой, и местные все лето купались там. Протекавшая по поселку речушка Полуденка была на самом деле курам по колено, а по верху карьеров, среди сосенок, всегда было много маслят и подосиновиков.

Набрав по ведру отборных небольших грибов, Аверы сворачивали на карьер, где Авер долго плавал, Алюня же бродила по краю, мочила ножки и любовалась своим мужем. Шрамы его заметно побледнели, он немного нарастил мяса.

-В годы войдет, будет совсем хорошим, — говорила мамка, — а и сейчас зять у меня...

Минька с дедом, как всегда, ходили у землянику, дед сидел у тенечке и и наслаждался запахами разогретого хвойного леса, спокойствием и умиротворением разомлевшей на солнце природы. А Минька собирал ягоды, половина сразу шла в рот, а другая половина, с мусором, в ведерко. Бабы обе постоянно хвалили добытчика, и Минька гордился. Ещё у ближнем лясочке они находили под елками семейство рыжиков — глазастый Минька шустро разглядывал незаметные в траве грибочки, а дед аккуратно срезал их, попадались и другие грибы, и мужики-добытчики почти каждый раз приносили грибов на жареху. Ребята — Гешка, Петька и Васька, несколько раз привозили с рыбалки вкуснятинки — хариусов, которых обожали и старый, и малый.

Антонина полностью успокоилась и заметно гордилась и сыном, и его семьей.

-Знаешь, Рита, как я волновалась за сына, ведь чувствовала, что он в Афгане, хоть и писал, что все хорошо, и он в Союзе, только по командировкам мотается...а когда ранили, не поверишь, сердце болело, было жутко, как раз в те дни, когда он... Зато сейчас... я с умилением смотрю на них, когда они втроем, любой матери приятно, когда её сына любят искренне.

-Ну, твоего Сашку сложно не уважать, вон в районе уже оценили нового военкома, хвалят.

А в начале августа Аверы принимали высоких гостей — генерала Романова и его двухметрового, видного издалека, племянника, Ваньку Чертова.

-Здравия желаю!

-Вольно, Авер, вольно, мы же не на службе! Здравствуй, Саша, ну вот, как и обещал, приехал, посмотреть на твои владения!

— Здравствуй! — генерал протянул руку серьезному мужичку, — как тебя зовут?

— Михаил Александрович Аверченко!

-Ух ты, как официально, а мама с папой как тебя зовут?

-Когда Минька, когда Мишук. И ещё, — он скривился, — баушки — Мишуткой, как маленького.

-И много у тебя баушек?

-Три: Рита, Антоновна и Тоня.

Авер обнимался с Ванькой:

-Ну, хорош военком стал!! Поправился на Алюниных пирогах, одобряю!! Ух ты! Здорово Мишук! — Ванька протянул свою лапищу. — Ты подрос-то как! Скоро меня догонишь!

Он подбросил довольного Миньку несколько раз вверх, аккуратно поставил и нежно облапил Алюню:

-Вас двоих сразу обнимаю! Соскучился, блин!

-Ага, по пирогам, — ехидненько вставил Авер.

-Ну, это само собой! Глянь, — Ванька кивнул на Евсееича и деда...

Сухонький, враз подтянувшийся и ставший, казалось, выше ростом, дед, вытянувшись и приложив руку к гражданской кепке четко произносил:

-Гвардии рядовой у запасе 536 стрелковага полка 116 дивизии, Первага Белорусскага хронта, Цветков Ахванасий Грыгорович! Здравия жалаю!

Евсееич порывисто обнял старого:

-И тебе здравия желаю и напобольше! Рад, очень рад знакомству! Много наслышан!

— От и славно, споемся — як скаже мой унук!

-Обязательно споемся и споем, Григорьевич!

На плечо деда легла ручища Ваньки:

-Здорово, дед!

-Здорово, унучек. Ай до чаго ж ты громадный вырос! Голова закружится на тябе глядеть!

-Дед, я присяду! — засмеялся Ванька, тихонько приобнимая деда.

В новой квартире Аверов полностью обставлены и обустроены были кухня и детская комната. В детской возле окна стоял новенький тренажер, которым гордился и хвалился Минька.

-Ваня, Ваня, смотри, что мне папа с мамой подарили на день рождения! — восторгался Минька.

Ваня одобрил и надолго завис возле полок с игрушками и поделками. -Не, я бы, точно, от таких поделок не отказался, клёво, Минь, береги, это такие редкие вещи!

А Толюшка стоял у окна, из которого открывался вид на лесные просторы. -Красота какая у вас здесь!!

-Здеся ешче цемзавод дымить, а у Медведке, от тама да, як у раю.

Дед и Евсееич прониклись симпатией друг к другу, генерал и рядовой оказались близки по духу.

-А як же, мы жеж старой закваски!

Наевшись Алькиных пирогов до отвала, прогулялись по городку. Саша показал активно строящуюся всем миром полосу препятствий.

Ванька не был бы Ванькой, если б не опробовал её. Раздевшись по пояс, в маскировочных штанах, этот гигант играючи и легко начал преодолевать препятствия. Казалось, он совсем не прикладывает никаких усилий для разбегов, прыжков, перекатов... А вокруг стояла тишина... замершие в восторге пацаны, остановившиеся и смотрящие на гиганта взрослые... а Ванька, с легкостью преодолев стену, крикнул прежде чем спрыгнуть с неё:

-Авер, давай, присоединяйся или слабо?

Авер молчком скинул футболку и пошел...

Вот тут уже молчащих не было. Орали, вопили, свистели все. Авер, несмотря на то, что на фоне Ваньки выглядел похудее и пониже, тоже лихо преодолевал препятствия. Встреченные восторженными криками и громкими воплями, друзья отдуваясь подошли к Алюне.

-И что скажете, госпожа Аверченко?

-Госпожа Аверченко восхищена и невозможно гордится вами, товарищи офицеры!

Алька привстала на цыпочки:

-Нагнись, детинушка! — расцеловала Ваньку, вызвав одобрительный рев, а потом ласково прижалась к мужу.

-Ты у нас — лучший!

Ванька посадил к себе на плечо Мишука, и тот восторженно вопил на всю округу. Затем, одевшегося и отпустившего на землю Мишука, Чертова тут же окружили местные пацаны, забросали его вопросами, просили показать им всякие приемчики, хотя бы немного.

Авера же дотошно выспрашивал Толюшка, его интересовало все, что делал Саша за недолгие четыре с половиной месяца в должности военкома.

-Это не проверка, просто немало у нас имеется военкомов, заросших мхом на своей работе. Ты, Саша, молодец, много нового привнес.

-Мы всем миром привносили — нашлось немало людей, болеющих за молодежь, за их досуг и отдых.

— Рад, что не ошибся в тебе!

К ним подошел дед с серьезным мужиком. -От, Евсееич, мой хронтовой друг, а почти брат, Иван Ягорыч, местный голова.

Старшие оживленно заговорили меж собой, Ваньку не отпускали от себя пацаны, а Саша внимательно слушал своих "советников"-афганцев. "Стройка века", как окрестили полосу препятствий, привлекла внимание всех. Ни одна организация не отказалась внести посильную лепту в её строительство, но случались накладки, вот и сейчас ребята сказали, что цемзавод не довез цемент, а коммунальщики не залили баки с водой и выходной получился бездельным.

Подошел наконец-то отпущенный ребятами Чертов, познакомился со всеми, живенько узнал, кто где служил. Оказалось, что он бывал не только в Кабуле, нашлись даже общие знакомые...

Сашу подозвал Егорыч.

А афганцы сказали Ваньке:

-Хороший у тебя друг, нас всех встряхнул, заинтересовал, а пацаны... весь район рвется на соревнования и полазить здесь. Мужик, наш капитан, настоящий. Слово держать умеет.

-Ха, скажу по секрету. Он в училище прославился 'ударом Авера'— ща после ранения не практикует, классно дерется и руками и ногами, вот восстановится полностью, тогда наседайте на него. Я в самбо против него — щенок!

-Да ну? — не поверил Егоров, который не пропускал ни одного дня, чтобы не проверить как и что. "Заодно и тренировка для тела, подъем в горку," — говорил он,отдуваясь..

-Ну да! Ща я его не трогаю, а до ранения, меня, такого маленького, тики так на лопатки кидал. Кароче, повезло вам с ним, и мне тоже!

Вечером звонили Витьке, тот как всегда орал и обижался, почему его не предупредили. Узнав, что Чертов только приехал, что-то прикинул:

-Вань, ты числа до пятнадцатого там не зависнешь?

-Ну, не знаю.

-Вань, я с десятого в отпуске, дождись меня, а потом вместе в Москву рванем, к невесте.

-Невеста... — пробурчал Чертов, — без места! Достала уже! Когда хоть ты её увезешь? Никакого почтения к брату. Ой, Витька, не завидую я тебе, это же ураган в юбке.

-А что я сделаю? Связала судьба! — захохотал Витек, — поздно пить боржоми!

В понедельник после обеда поехали по району. Евсееичу не терпелось посмотреть жизнь уральских поселков изнутри. Побывали в Кусье, полюбовались на рукотворный водопад, в Саранах полюбовались выставкой, Ванька ворчал, его сестрицам срочно понадобилось заиметь сережки-колечки из уваровита, его познакомили с местным умельцем. Тот показал ему каталог, Ванька, не особо раздумывая, ткнул в наиболее понравившиеся ему и попросил сделать такие. В старом Бисере понравился пруд, в Тёплой горе долго любовались на открывшуюся внизу Койву и виднеющиеся вдалеке горы Колпаки, потом приехали в Медведку. Саша оставил мужиков у тещи, где их уже ждали приехавшие на элеткричке Алюня с дедом и Мишуком. И завертелось все сразу: Евсееич с тещей и бабой Тоней шустро подхватился в лес, грибочков поискать, дед заторопился, несмотря на понедельник, баньку затопить для дорогих гостей, а Ванька отправился пошляться, посмотреть, что и как.

Шел не спеша, разглядывая все вокруг и на пересечении улиц, в небольшом проулке застал интересную картину: высокая, с забранными в хвост длинными светлорусыми волосами, одетая в обрезанные до колен старенькие джинсы и такую же старенькую майку деваха, сердито выговаривала стоявшим рядом пацанам.

Один, намного ниже её ростом, виновато бубнил:

-Натах, я не думал, что так выйдет.

-Валь, у тебя думалка только внизу, — деваха уперла руки в боки, — вот чё с тобой делать, а? Даже щелбан как следует не влепить, последние мозги выбью!

Стоящие рядом два других загоготали:

-Не, ну чё вы ржете, дебилушки? Вы все трое опарафинились.

Ванька с интересом наблюдал за ними, девица повернулась и косо глянула на него:

-Чё завис, дяденька, иди куда шел! Я не картина. Не фиг меня разглядывать!

А Чертов с изумлением смотрел на девчонку, которая оказалась совсем молоденькой.

-Борзая, да?

-Слышь, мужик. Иди уже, а? Не мешай нам! Мы ж тебя не трогаем!

Она опять повернулась к ребятам:

-Все, терпение мое лопнуло, валите, придурки!

-Натах, мы честно, исправимся, — забубнили ребята

-А, горбатого... — она махнула рукой и, повернувшись, удивленно увидела Чертова у себя на дороге. -Дяденька, — вздохнула девушка Натаха, — хреново с детства быть бестолковым, тебе же сказали, иди и не просто иди! — она взмахнула рукой, показывая,куда ему идти... и задела руку Чертова.

-Ай! Чего ты стреляешься, антистатик бы купил! — и обогнув по дуге растерянного Чертова, быстро пошла в другую сторону.

-Эмм, так у меня же вся одежда хэбэшная. Чему тут стрелять-то? — Он ошарашенно смотрел вслед девчонке, его тоже тряхнуло при мимолетном прикосновении её руки. Чудно!

-Аля, какие борзые у вас малолетки водятся, меня послать не постеснялись! — посмеиваясь, сказал Ванька.

-Это кто же тебя не убоялся?

-Да, представь, деваха, рослая такая, ты ей до пупа будешь.

-Ааа, это Наташка Плешкова. Она у нас одна такая 'гренадер-девица', хулиганистая ,резкая, но хорошая и справедливая. Из породы таких, надежных людей, я её обожаю. Представь, всех пацанов в кулаке держит, Санька — побратим наш, её с детства научил драться, потом в школе один геолог молодой спортивную секцию вел, поднаучил её всяким приемчикам, вот она и не дает никому спуску. Победили в нашей первой игре со своими одноклашками, её брать не хотели она до Редькина дошла, — Алька засмеялась, — а потом принародно фигу показывала комсомольским активистам. Сейчас вот уперлась, не стала в институт поступать, выбрала техникум в Свердловске, ей все говорили, что надо попробовать, а она своё: "Не фиг пять лет на шее у родичей сидеть, вон, Саньке с его левой рукой самый раз учиться. Я технарь закончу, а там на заочном, будет нужда, поучусь. Аль, ты с техникумом и сыном не пропала, я тем более".

-Надо же, какая у вас тут деваха есть, занятная.

Чертов сговорился с Алькиными одноклашками, и рано поутру поехали на дальнюю речку на рыбалку, вот там-то и получили они с дядькой море удовольствия, одно только доставало — комары. Эти гады кусали даже несмотря на то, что мужики с ног до головы были обмазаны мазью .

Гешка посмеивался:

-Они на вас, столичных, запали, мы-то уже надоевшие, а вы свеженькие. Ну, да дед Панас опять, поди, баньку раскочегарит, попаритесь, и укусы чесаться не будут.

Дядька и Ванька блаженно вздохнули: оба вчера напарились до изнеможения и спали как младенцы. -Да, баня здесь — это сказка!

-А зимой ещё лучше, распаришься и в сугроб, кайф!

Уставшие, пропотевшие, но с рыбой мужики явились к вечеру, а банька и впрямь дожидалась.

Расслабленный, распаренный, весь такой размягченный Ванька сидел на крылечке, вытирая мокрое лицо и попивая ядрёный квасок Аверовой тещи, когда краем глаза увидел в конце улицы какую-то заварушку ,в центре которой возвышалась уже знакомая высокая деваха-Натаха.

Как был, босиком, в одних своих любимых пятнистых штанах, подорвался и быстро пошел в ту сторону. А деваха что-то усиленно доказывала обступившим её местным, явно постарше вчерашних пацанов.

-Ну не получится у тебя, — увещевала она самого задиристого.

-Не, у тебя получается, а я чем хуже?

-Тем и хуже, что жрешь ханку. У тебя ни дыхалки, ни выносливости.

-А давай поборемся?

-Вроде здоровый мужик, а с молоденькой девчонкой бороться собрался? — пробасили сзади.

Мужик обернулся, смерил стоящего в расслабленной позе (Авер бы сейчас точно определил, что вот в такой позе Ванька опаснее кобры).

-А тебе чё надо, гора Араратская? Иди своей дорогой. Тут и без сопливых склизко.

-Вот и я про то — склизко!

-Ты чё, думаешь, такой борзой да? Да мы тебя щас...

-Ну не здесь же! — лениво процедил Иван.

-Айда на поле!

А на поле случился 'театр одного актера' — мгновенно разбросанные, охающие, матерящиеся, постанывающие местные орлы, с трудом приходили в себя. Иван все так же расслабленно стоял и ждал.

-Не, ну ты красава! — поднялся, морщась, тот, что приставал к Натахе. — Уважаю! — он протянул руку Ваньке. — Валерка меня зовут!

-Иван!

-Слышь, Иван, а поучи меня приемчикам твоим?

-Эти приемчики я уже десять лет как отрабатываю.

-Ух ты! Ну хоть что-то покажешь?

-Пить будешь — не получится!