— Ангел, — криво усмехнулся Риучи-сан. — Понимать надо. Ты еще вспомни, как Сакиил в окрестностях Токио танки дивизиями уничтожал... или прорыв Рамиила.

— Но будь на месте этих детишек кто-нибудь взрослый... — новичок. Понятно. Ярость в моей душе немного улеглась. Он просто ничего не знает.

— Как будто ты сам не знаешь... — знал бы — не говорил... Почему-то люди очень любят поболтать о том, в чем ни капельки не разбираются.

— Чего? — удивляется Бенджиро-сан.

— А, да... ты же поступил позже... — припоминает Риучи-сан.

— Так почему надо детишек совать в этих монстророботов? — продолжает интересоваться Бенджиро-сан

— В лучшем случае — человек просто не мог синхронизироваться, сидел там в капсуле и ничего не мог сделать, — поясняет старожил.

— А в худшем?

— В худшем — он растворялся в LCL. Без следа. Так погибла жена Командующего. Она села в капсулу Ноль Первого... а потом из капсулы доставали пустое платье. Совсем пустое. Ни тела, ни чего...

Жена Командующего? Но ведь... У Командующего была только одна жена — Икари Юй, мать Синдзи-куна... Неужели она...

— То есть только...

— Да, Бенджиро-кун, — ага. Значит я правильно вспомнила его имя. — Только эти дети стоят между нами и Ангелами. И если мне скажут, что ради их душевного спокойствия я должен Ледяной принцессе пятки целовать — я это сделаю не поморщившись!

— В этом нет необходимости. — Подхожу к работникам. — Мне достаточно будет уверенности, что меня не оскорбляют там, где считают, что я не могу услышать.

— Да что тут... — Начавшему говорить новичку прилетает серьезный подзатыльник от его собеседника.

— Ты пойди, Монтаро-сану скажи, что он обрадуется, если его жена навернется с лесов и его начальником монтажной бригады назначат. Он тебе популярно объяснит: обидно это, или не очень.

Бенджиро-сан втянул голову в плечи. Видимо хорошо представил себе сцену, описанную старшим товарищем. Идатэ Монтаро, бывший борец сумо, хоть и не достиг в своей карьере высокого уровня, но все-таки, действительно, подобный вопрос мог разъяснить весьма популярно...

— Неаро Риуичи-сама... Не затруднит ли Вас... — Я склоняюсь в предписанном этикетом поклоне.

— Хочешь узнать, что с твоим командиром?

— Да, Неаро-сама. Я... я переодевалась после тренировки, когда услышала объявление по громкоговорящей связи...

— И немедленно рванулась, куда позвали. — Это не было вопросом... но я все равно ответила.

— Да, Неаро-сама.

— Хорошо. Я постараюсь ввести тебя в курс дела... но, сама понимаешь: сведенья мои проходят по ведомству одна бабка сказала, — вздохнул Риучи-сан.

— Мне важна любая информация.

— Да уж. — Неаро-сан взглянул на меня с таким пониманием, что у меня чуть не заалели уши. — Хорошо. Слушай. На подходе к Японии конвой, перевозивший Евангелион-02, был атакован Ангелом. Ангел, которому было присвоено кодовое обозначение Гагиил сначала атаковал сопровождающую транспорт немецкую АУГ, и отправил на дно половину кораблей охранения. Венчур, транспорт, перевозивший Евангелион, на котором в момент атаки находился Икари-кун и новенькая-тян, попытался оторваться, набрав скорость, но был атакован. В этот момент в бой вступил Евангелион, в котором находились оба пилота. Ева пробила щит Ангела и вызвала огонь на себя. В нее влепили десяток торпед, которые и уничтожили ядро, но при этом — перебили питающий кабель. — Я вздрогнула, и это было замечено рассказчиком. Он поднял обе руки, ладонями ко мне, как бы говоря: спокойно, все кончилось хорошо. — О том, как Евангелиону удалось всплыть, я слышал семь версий, при этом ни одной сколько-нибудь правдоподобной. Но все рассказчики сходятся на том, что ОБЧР сумел зацепиться за авианосец Через радугу, покорежив ему полетную палубу, и в таком виде был доставлен в Йокосуку. Когда пилотов извлекли из контактной капсулы, у них не было обнаружено серьезных повреждений, но Икари с трудом мог стоять на ногах, чего не скажешь о новенькой. Вот, собственно, и все, что я знаю.

— Спасибо, Неаро-сама.

Я отошла от собеседников, и глубоко задумалась. Рассказ немного успокоил меня... или, скорее, успокоил немного. Если у Синдзи-куна с трудом стоит на ногах... до сих пор... Мне надо оказаться рядом с ним как можно скорее!

Токио-3. Геофронт. Икари Синдзи

Схватка с Шестым Ангелом, которую я провел почти без опоры на огромные ресурсы Геофронта, практически на собственной Силе — вымотала меня. Даже сейчас, спустя почти сутки блаженного ничегонеделания, даже для того, чтобы стоять на ногах — мне требовалась помощь Всезменяющегося. И потому повязка не покидает моих глаз.

Несколько раз Аска-тян пыталась рассказать Мисато, что она видела и ощущала в бою с Шестым. Но наш непосредственный командир раз за разом обрывала ее, напоминая о секретности. В принципе, я был с командиром полностью согласен. И я не собирался распространяться об особенностях пилотирования и их связях с варпом и многими другими официально темными вещами, хотя при чем тут Тьма — я так и не понял даже после нескольких лет шатания по Имматериуму как под руководством Вестника Рагнарека и его старших учеников, так и самостоятельно. Так что любопытство Аски все нарастало и нарастало, и к моменту нашего появления на проходной Геофронта — сорвало-таки крышку.

— Да вы хоть представляете, что я увидела, когда подняла эту клятую повязку? — возопила Аска как раз тогда, когда я ощутил приближающееся ощущение мягкого света, который в моем сознании был прочно связан с личностью Рей-тян.

— Это когда ты сидела на нем верхом и почти голая? — попыталась отвлечь Аску Мисато, злобно поглядев на охранника на входном терминале.

Но Аску уже несло, и столь мелкие подробности были однозначно недостойны ее высочайшего внимания.

— Его глаза...

— Саа, — раздалось тихое шипение, заставившее меня улыбнуться. — Она видела саа. Она не должна об этом говорить!

В первый раз у Рей-тян получилось уловить шепот Изменчивых ветров, что всегда присутствуют рядом с нами, и переместиться вместе с ними. Черный клинок атейма почти коснулся горла Аски, но замер, когда Рей-тян осознала, что на пути лезвия — моя рука.

— Не надо, Рей-тян. Не надо, — я покачал головой. — Нам нужен еще один пилот.

Рей молча кивнула, и ритуальный кинжал исчез из ее руки.

— Акума... — выдохнула Аска. — Проклятые акума. Оба.

— Йокай, — поправил я Аску. — По крайней мере, когда говоришь о Рей-тян, следует использовать термин йокай. Кстати, ты и сама такая же. Иначе — просто не смогла бы пилотировать.

Токио-3. Квартира Миасто. Аска Сорью Ленгли

Признаться, услышав, что я буду жить в одной квартире с остальными пилотами, я предположила, что у каждого будет своя, отдельная комната... или, по крайней мере, я буду ночевать с Аянами, а Икари — отдельно... Но вот то, что Икари и Аянами удалились спать в одну комнату, а мне — оставили другую, привело меня в некоторое... замешательство. Хотя... Что взять с этих йокай... раз уж Икари настаивает на использовании именно этого термина. Хотя для тех, кто убивает Ангелов, акума, на мой взгляд — все-таки более подходящее определение. Впрочем, если Икари — прав, и степень акумовости определяет возможности в бою с Ангелами, то, наверное, действительно стоит использовать термин йокай.

С проблем терминологии мои мысли вновь соскользнули на Аянами в футболке Икари... Конечно, по сравнению с тем, как спокойно она ушла спать в одну комнату с Икари это — мелочи... Но надо же иметь хоть какие-то представления о приличиях? Или... если мы — не люди, то и людские приличия — не для нас? Так что ли? Но это уже совсем бред... Ничуть не меньший бред, чем требование мне... МНЕ — посещать ШКОЛУ? Ту самую, которую я вполне успешно окончила еще в прошлом году и сдала все экзамены!

Так, в размышлениях об общем безумии окружающего мира, я и сама не заметила, как заснула.

Токио-3. Школа. Аска.

Школа... как много в этом слове... и, в основном — малоцензурного. Как я ругалась, узнав о том, что мне снова придется туда возвращаться... но увы: приказ есть приказ. Какая-то не в меру умная сволочь решила, что мне необходимо социализироваться, что я слишком конфликтна и неконтактна...

Сначала я решила, что эта сволочь — мой новый командир, Икари Синдзи... Но Мисато клятвенно заверила меня, что Синдзи твердо отказался принимать какие бы то ни было решения относительно меня до личной встречи, а приказ о возвращении меня в школу — пришел откуда-то сверху. Очень сверху. Что, учитывая, что начальник оперативного отдела подчиняется лично Командующему — оставляет не так уж много возможностей.

Так что теперь я могу полностью отключиться от гудения учителя, который полностью отключился от происходящего в классе, и токовал о последствиях Второго удара, не обращая внимания на поведения учеников... равно как и ученики не образщали никакого внимания на то, что несет учитель.

Икари повезло... или — не повезло. Это как посмотреть. После схватки с Шестым Ангелом он восстанавливается медленно, так что ему выписали больничный, заставивший классного, чье имя я забыла, едва только его услышав, аж скривился. Видимо, посещаемостью Икари не блещет. Про успеваемость выводы делать, наверное, рановато... хотя и хочется. Но, все-таки, посмотрим, что будет, когда закончится его больничный. Возможно, мне удасться сохранить хоть немного гордости, если Икари все-таки окажется среди отстающих. Или, по крайней мере, отстанет от меня. Но... бой на палубе... Он навсегда останется в моей памяти. Меня не просто победили, но превзошли. Превзошли в том, в чем я считала себя непревзойденной, по крайней мере — для сверстников. Со мной станцевали пьяную, когда истинный мастер притворяется неумехой, и только случайные события не позволяют его противнику победить. Это... Если бы он отделал меня, избив до полусмерти — это не было бы так обидно. Бой есть бой. Кто-то побеждает — кто-то проигрывает. Общий у смертных Арей. Но меня именно превзошли. Икари показал мне, что все мои исступленные тренировки не стоят ничего — он не просто лучше, между нами... между нами — ступенька. И я пока что даже примерно не могу понять: как именно мне на эту ступеньку взобраться...

— Эй, Кукла! — Прервал мои размышления голос потенциального одноклассника. Ну вот... так я и думала. Уровень интеллекта, подобающий орангутангу, зато желание унизить каждого... — Говорят твой Безбашенный Икари сильно покалечился? Приедет в каталочке! Мы его даже сильно обижать не будем... если ты с нами поиграешь... — И делает руками совершенно недвусмысленные движения.

Он не просто идиот. Он — самоубийца. Сейчас его эта йокай... Что?! Аянами просто проходит мимо? Она держит лицо... но я-то знаю, как больно могут ударить подобные слова... Почему она ведет себя так?!

Ну да ладно... Мне все равно надо себя поставить.

Хрясь! Подозреваю, что взвившаяся юбка дала возможность этому орангутангу полюбоваться моими трусиками... Вот только в том, что он там много увидел — я сомневаюсь. Удар ногой в морду — пафосно и непрофессионально... но против такого противника — сойдет!

— Вообще-то Икари не искалечен, а всего лишь травмирован. Не так уж сильно, — говорю я стонущему телу, поставив каблук в опасной близости от того места, которым он, судя по всему думает. Его товарищи, поддерживавшие шутку свистом и хохотом — дернуться на помощь не решились. И это хорошо. Это — правильно... — Так что скоро он выпишется, и придет. Злой, как десяток акума. Так что на вашем месте я бы уже начала придумывать извинения. Очень-очень хорошие извинения.

Мальчики постарались раствориться в пространстве. Правда, до скорости Аянами им было далеко...

— Аянами. Ты почему их сама не уделала? Ведь с твоей скоростью... Ты же могла их раскидать как котят!

— Наверное... могла. Если бы мне приказали... — Все то же безэмоциональное лицо. Представляю, как оно должно раздражать этих орангутангов. Если уж мне хочется сказать что-нибудь... что хоть немножко заставит ее приподнять маску. Но ее ответ вгоняет меня в ступор. Разве нужен приказ, чтобы разделаться с такими... уродами?

— Садись. — Киваю Аянами на скамейку. — Расскажи о себе.

— Наверное... — задумчиво протянуло синевласка. — У тебя есть доступ омега... Я... я попробую.

И она рассказала такое... Я-то думала, что у меня — проблемы... Но я могу хотя бы вспоминать о том, какой была мама до того, как с ней случилось... это. У сироты, выросшей в лабиринте Геофронта — не было и этого. Только ненависть, непонимание и кошмарные сны. Неудивительно, что за Икари, того, кто первым отнесся к ней по-человечески, она готова убить и умереть.

Токио-3. Геофронт. Икари Гендо

В связи с последним отчетом службы наблюдения и охраны пилотов, я вызвал к себе начальника этой службы, Кеннеди Элвин-сана. После завершения обязательных элементов вежливости, я выложил на стол отчет его сотрудников и поинтересовался, не кажется ли ему, что данная ситуация требовала вмешательства этих самых сотрудников, тем более, что часть персонала внедрена в школу под видом учителей, и могли вмешаться, не создавая ребятам дополнительных проблем.

— Обычное столкновение, в которое нам было предписано не вмешиваться, — выдал Элвин, заставив меня внутренне сжать зубы.

— Кем предписано? — уточнил я.

— Приказом Хига-сан... — н-да...

— Приказ по институту за номером 18-53 был доведен до Вас? — спросил я, посмотрев на начальника отдела поверх переплетенных пальцев. Элвин вздрогнул. Похоже, институт от последышей Хига-сан еще чистить и чистить. Жаль, что я не смог убрать ее раньше. А вот случайная смерть — развязала мне руки. И сейчас я приведу в действие еще один из освободившихся инструментов.

— Да, но... — Элвин запнулся, пытаясь найти еще какое-нибудь оправдание.

— Приказ номер 18-53 отменяет ВСЕ распоряжения Хига-сан в отношении Рей-тян. ВСЕ. И сформулировано это, на мой взгляд, предельно ясно. Если Вам требовались дополнительные пояснения по поводу конкретных ситуаций — следовало обратиться за ними ко мне, или, если бы я оказался недоступен — к начальнику оперативного отдела Кацраги Мисато-тайи.

— Я полагал, что приказ 18-53 относится только к распоряжениям, имеющим отношение к внутренним взаимодействиям...

— Что непонятного в слове все? — я не отводил взгляда от заметно нервничавшего начальника службы. — Приказ специально с учетом различных неграмотных был составлен на трех основных языках ООН*. И во всех трех вариантах однозначно сказано, что отменены ВСЕ ее указания в отношении Рей-тян!

/*Прим. автора: в связи с тем, что Британские острова оказались на дне, а Северная Америка превратилась в ледяной континент, официальными языками ООН являются русский, немецкий и японский. Английский используется в основном программистами и прочими компьютерщиками как некий вариант латыни*/