Средиземье. Путь Майара. Общий текст

И все же мне удалось его раскачать и вселить тревогу. Капитан вздохнул, красноречиво задержал на мне взгляд, и пошел с докладом к Воеводе.

Через некоторое время все проснувшиеся воины собрались во внутреннем дворики крепости, который служил нам как плац. Никто ничего не понимал, многие зевали. В толпе вялые, сонные голоса осторожно высказывались, что, мол, кто-то совсем очумел, а командование все никак не наиграется в войнушку.

Большая часть офицеров выглядела откровенно недовольной и скептической, с немалой долей осуждения посматривая в мою сторону.

Тихо потрескивали факелы. Языки огня бросали причудливые тени на стены.

— Мэлгорн, ты понимаешь, что сейчас сильно переборщил со своими полномочиями? — ко мне подошел капитан Карамир. — Если всё это окажется пустым пшиком, то жди последствий.

— Понимаю, капитан. — Честно сказать, я и сам с каждой минутой, все более и более сомневался в целесообразности всех своих поступков.

— Хорошо, — капитан пожевал губу. — Что предлагаешь?

— Проверить крепостные посты, усилить их, и ждать нападения.

— Ладно, — Карамир зафиксировал взгляд на моем лице. — Урожай считают по осени. Утром посмотрим, каков из тебя провидец. По местам!

Люди собрались, разговоры прекратились.

Десяток за десятком мы стали выходить из внутреннего дворика, направляясь в сторону Восточных ворот. Я шел в первых рядах, вместе с Воеводой, сотниками Брогером и Заргобом, и другими офицерами.

Подходя к крепостной стене, я отчетливо понял, что совершенно прав, малейшие сомнения исчезли. Более того, я неожиданно осознал, что мы опаздываем.

В известной мне истории назгулы предпримут попытку захватить Минас-Итиль. И сделают это с помощью магии. Да они прямо сейчас это делают!

— Бей,— четкий, громкий приказ на Темном наречье застал нас врасплох. В слово неизвестный вложил немало воли и магии. Гондорцы замерли, словно мухи, попавшие в патоку. Сверху, со стен, где по идеи должна находиться стража, в нас полетели стрелы.

Освещенные факелами, не видя врагов, странно заторможенные сильным заклятием, гондорцы в первые мгновения просто замерли, ошеломленные и заколдованные.

Ночная тишина рассыпалась осколками, как разбитое зеркало. Крики, вопли, проклятья раненых, звон оружия.

Всего пару мгновений действовал вражий морок. Но за это время несколько человек упало на землю.

Наконец, люди пришли в себя и встряхнулись.

— Первая сотня — к воротам, остальные на стены, — успел крикнуть капитан Карамир, вскидывая вверх меч. И замолк, поперхнувшись. Стрела пробила ему горло. Воевода, медленно, словно неохотно, повалился на землю. К нему подскочили оруженосец и еще несколько человек.

И тут раздался вой, тот, что я подспудно ожидал услышать все эти месяцы в Мордоре. Вопль назгула. Сверлящий, наполняющий ужасом и отчаянием, он пронзил ночную тишину, и точно бур, вкручивался в мозг, заставляя сомневаться в себе, отчаяться и думать только об одном — как спасти свою жизнь. Этот звук забирал силы, волю, и решительность, заменяя их страхом и неуверенностью. Руки сами собой опускались. Смысл сопротивления терялся. Все бесполезно. Впереди лишь смерть.

Несколько воинов упали на колени, зажимая уши. Иные стояли, ошеломленные, ничего не понимающие, мотающие головами.

Вопль прервался на последней, злобно-торжествующей ноте. Впечатляюще, ничего не скажешь. С непривычки можно и в штаны наделать.

Множество орков прыгало или спускалось со стен. Часть из них устремилась к воротам, часть сразу побежала в нашу сторону. Завязалась рукопашная.

— На стену, — похоже я одним из первых пришел себя и громко закричал, помогая остальным сбросить морок.— Парни, за мной, помогите.

Я примерно локализировал, где находился назгул и устремился в ту сторону. Верные друзья последовали следом. Я мельком бросил взгляд на них — вроде выглядят нормально. Хуже всех Востлинг, тот вообще, белый, как простыня, с широко распахнутыми глазами.

— Взбодриться! — я начал подниматься по ступеням. Навстречу уже бежали враги — кричащий, орущий орочий вал.

Схватка оказалась жаркой, но короткой. Около десятка орков, возбужденных криком назгула, явно погорячилась, посчитав, что все уже сделано. За такие ошибки, обычно, приходится очень дорого платить.

Самого первого, который широко размахнулся секирой на длинной рукояти, я схватил за шиворот, и, используя его же инерцию, перекинул за себя, к парням, которые радостно приняли его на мечи. Второго, слегла присев, поразил из низкой стойки.

Грес встал рядом со мной, плечу, и мы серьезно взялись за дело.

Никто из наших не пострадал, а вот для орков эта жизнь закончилась. Прорубившись сквозь врагов, мы поднялись на верхнюю галерею, и свернули влево.

Первую стрелу я отбил мечом, от второй ушел перекатом. А вот и лучники. Я ударил одного из них в шею.

Ко второму, обгоняя меня, подскочил Весельчак. Он перерубил орочий лук, подсел под врага, схватил его руками, крякнув, выпрямился и отправил его за стену.

Орки закончились. Впереди, в месте самой густой тени, там, где стена упиралась в башню, неподвижно, почти сливаясь с камнем, стоял высокий человеческий силуэт.

Мы увидели его, и словно налетев на невидимую преграду, сбились с шага. Неподвижная, закутанная в плащ фигура, стоящая у крепостного парапета, и частично скрытая тенью от башни. Назгул издал еще один вопль, подбадривая своих.

Здесь, в непосредственной близости от мертвяка, воздействие от его заклинания ощущалось куда сильней — словно идешь против сильного ветра.

Назгул замолчал, еще секунду смотрел куда-то в сторону ворот, а потом неспешно обернулся к нам.

Было ли мне страшно? Конечно, и я не стесняюсь в этом признаться. Это же не просто противник, которому несколько тысяч лет. Это великолепный боец, умеющий колдовать, и к тому же его очень сложно убить. И он живой мертвец. Так что да, я чувствовал страх, замешанный на некой неуверенности. Может, не стоит так рисковать?

Я перешел на призрачное зрение. Весь мир раскрасился в серые, и белесые тона. Теперь я хорошо видел стоящего перед нами воина — горделивого, властного, выше двух метров, широкоплечего, одетого в кольчугу, наручи, поножи, шлем и нагрудник, силуэт бледно серого цвета. Сверху на назгуле черный, до земли, плащ.

— Ваше время кончается, — назгул произнес это совершенно бесстрастно, спокойно, таким тоном, словно всё уже произошло. И вытащил со спины двуручный меч.

Назгул выглядел абсолютно уверенным в себе, готовым к любой неожиданности. Наше появление его ничуть не удивило. Более того, он его предвидел, ждал и подготовился.

Его вид, действия и слова, если и не пугали, то сильно настораживали.

В глазницах кольценосца, казалось, плескалось холодное, мертвящее пламя, освещая — не освещая шлем. Повеяло могильным холодом, словно где-то недалеко приоткрыли дверь древнего склепа.

Вот и добрался ты, Мэлгорн до серьезного противника.

Я осторожно сделал пару шагов вперед. Назгул завопил и нанес страшный удар. Я парировал Энсалом и невольно отшатнулся.

Назгул наседал, вкладывая в удары сокрушительную силу и одновременно действуя стремительно и ловко.

К тому же он очень умело встал — обойти его с боку не представлялось возможным.

— На, тварь, — сбоку на назгула обрушился Грес.

Мертвяк перестроился, и остановил атаку.

Я бросился вперед, пробил, и как мне показалось, достал противника. Назгул очень изящно, в последний момент, ушел от моего выпада и нанес удар. Я попробовал подставить Энсал, но лишь слегка смягчил удар.

Перехватив меч, назгул развернул его и окончанием эфеса ощутимо приложился мне по голове. Он целился верно, и наверняка — в висок, но я успел пригнуться.

Сокрушительный удар пришелся вскользь, и заставил меня упасть. По лицу потекла струйка крови. Машинально я зачем то стер ее ладонью, посмотрел и вытер об плащ.

Моё место занял Тгор.

С ухающим звуком он обрушил великолепный удар на голову мертвяка.

Назгул вновь скользнул в сторону. Да как же он может так легко и уверенно двигаться? На нем тяжелые доспехи и у него большой меч. Да и сам он крупный мужик. Но его пластике и координации мог позавидовать и иной эльф.

Отбив очередной выпал Грестлинга, назгул схватил левой рукой Тгора за ремень на груди. Подтянул к себе и ударил шлемом в голову. Тгор осел, а назгул, делая шаг назад, легко и изящно, чиркнул мечом по его горлу.

Мне на лицо попали капли крови. Надо что-то делать, иначе мы все здесь ляжем.

С резким свистом под левую руку назгула вошла стрела. Звук вышел странным — как удар в сухую деревяшку. Наконец то Осго, а может и Шрог, очнулись, и принялись делать то, что умели лучше всех в Итиле.

Назгул издал непонятный звук, словно выругавшись на незнакомом языке, и рывком вырвал стрелу из тела.

Еще один выстрел — стрела скользнула по шлему. Теперь назгул должен действовать более осторожно. Два классных лучника, бьющих с десятка метров, способны любого усомниться в победе.

Грес с сыном насели на назгула, и действовали достаточно грамотно, не рискуя, страхуя друг друга, и давая возможность стрелкам использовать свой шанс.

Еще одна стрела отскочила от нагрудника назгула.

Весельчак обменялся несколькими выпадами с противником. Ничего ему не сделал, но хоть сам не пострадал, и выиграл время. И то, хлеб.

Востлинг нарвавшись на сильный удар, отшатнулся на пару шагов, и я занял его место.

— Вместе, Грес, — мы с другом одновременно навалились на противника. Теперь назгул лишь защищался.

Жаль, что на стене совсем мало место. Будь иначе, мы бы спокойно окружили его, развернули спиной к лучникам, и не торопясь принялись бы убивать.

А так нам приходилось наседать на назгула всего лишь с одной стороны.

Грес задел его по руке, и кажется, пропорол кольчугу. Противник прижался к стенному зубцу, медленно поворачивая голову из сторону в сторону. Его меч, широкий, пугающе черный, неспешно двигался в различных плоскостях, словно жил своей жизнью.

Свист стрелы — назгул принял ее на лезвие, и она ушла в небо.

— Сегодня я не умру, — он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Нет, не умрешь, — я отбил его меч, и в прыжке, двумя ногами, ударил в грудь. — Счастливого полета!

Миг, и мертвяк, описав дугу, перевалился через парапет, и с удивленным воплем полетел вниз. Сомневаюсь, что это его убьет, но и падение с высоты здоровья не добавит, это уж точно.

Устало опершись на мечи, мы глубоко вздохнули. Одного назгула, кое-как, пусть не до конца, но победили.

Что там с Тгором то?

Мы бросились к другу. Тгор, распластанный у стены, уже умирал. Кровь, черная, густая, натекла в большую лужу.

Воин лишь успел пожать нам руки, попытался глубоко вздохнуть — кровь забулькала в распоротом горле, дернулся, и, перекатившись на бок, затих.

Ох, как больно, когда друзья погибают.

Я медленно поднялся на ноги. В голове пусто, а на сердце глубокая скорбь. Задержав взгляд на друге, запоминая его, я вздохнул и отправился выполнять свой долг...

Приступ мы отразили, и как могли, восстановили последовательные события той ночи.

Дозорные на стенах оказались мертвы. Странным образом они не заметили никакой опасности, позволили врагам забраться на стену, и дать себя убить. Похоже, здесь не обошлось без магии.

В атаке принимало участие три назгула. Одного прогнал наш десяток, второй, порубив порядочно воинов, сам отступил от ворот на стену, и оттуда спрыгнул наружу. Еще один назгул прятался где-то в скалах, вопил оттуда, но непосредственного участия в схватке почему-то не принимал.

Гондорцы потеряли той ночью сто сорок восемь человек убитыми и примерно столько же ранеными. Орки успели скопиться на стенах, начали проникать в город, и также смогли вырезать несколько десятков гражданских из близлежащих домов. Погиб Воевода Карамир, капитан Брогер, и еще множество офицеров и простых солдат.

Самый серьезный бой шел у Восточных ворот. Здесь второму назгулу и оркам практически удалось открыть створки. Задержись помощь хоть на две-три минуты, противник успел бы осуществить свой план. И тогда участь крепости предрешена.

А так, хоть и с большими жертвами, но орков и назгула остановили в последний момент.

Больше всего проблем доставили назгулы. Именно они оказались самыми страшными противниками, а орки, так, всего лишь массовое дополнение. Впрочем, меня это не удивило, все правильно.

Трупы орков пересчитали — их оказалось более трех сотен. Еще множество врагов находилось снаружи, ожидая открытия ворот. Рассвет заставил их отступить, но о преследовании противника даже разговор не шел.

Здоровых, готовых к схватке людей осталось слишком мало. К тому же погибло множество офицеров.

Сразу после боя, капитан Доэрлин, умеющий обращаться с палантиром, послал весть в Минас-Анор и Осгилиат о произошедшем штурме и наших потерях.

Еще через пару часов, ранним утром, как только стало светлеть, в путь отправились вестники.

Следующие сутки выдались напряженными и тревожными. Ослабленный гарнизон с опаской ждал нового штурма. Караулы и наблюдательные посты удвоили. Все, без исключения здоровые воины не снимали доспехов, готовые в любой момент выдвинуться на стены.

Капитан Доэрлин, принявший временное командование крепостью, вооружил часть гражданских — тех, кто хоть как-то мог стрелять из лука или держать меч.

Ночь, казалась, никогда не закончится. Впрочем, нападения мы не дождались. Возможно, и у самих назгулов тяжело с воинскими резервами.

Для нового штурма им необходима пара тысяч бойцов. А то и больше, ведь гарнизон не спит, готов ко всему, и применить магию не так легко, как к полусонному противнику. Вероятно, таким ресурсом назгулы не располагали. Или не стали рисковать.

13 марта в Минас-Итиль наконец-то начала прибывать поддержка. Сначала подтянулись две сотни конных. А затем, ближе к вечеру, подошли и пешие — триста здоровых, проверенных боями и временем, бойцов.

И командовал ими всеми Мардиль, который, кроме всего прочего, назначен новым Воеводой Минас-Итиля.

Знаете, кто это?

Мардиль (вроде бы пока он не получил своего прозвища — Воронве, что значит Стойкий) должен через пятьдесят лет стать первым Наместником Гондора, после того, как Король примет вызов главного назгула и погибнет.

Мардиль, таким образом, начнет управлять государством. Он сам, и его потомки будут правящими Наместниками Гондором долгие века. До тех самых пор, пока на трон не предъявит свои законные права Арагорн. И когда-нибудь родится Денетор, и его сыновья — Боромир и Фарамир, те, что принимали участия во 'Властелине Колец'.

История изменилась — в знакомых мне событиях, Мардиль никогда не командовал Минас-Итилем. Гондорцы должны потерять эту крепость в 2002г., и вероятно всего в том штурме, что мы отразили позавчера.

Теперь же многое изменилось. И изменится еще сильнее, если с Мардилем, здесь, в Мордоре что — то случится. Детей то у него пока нет!

Мардиль, как и все потомки нуменорцев, а тем более как представитель такого древнего и славного рода, выглядел внушительно и авторитетно.