Насилие не искоренить. А поэтому сколько ни следи, вопрос в контроле. То, что он делал, делал и Кирису. В их случае примитивно различался масштаб — префектурный уровень, государственный уровень.
— Хорошо, что ты такой занятой. Так и надо, жужжишь — значит, еще живой... Ну что, знаешь, зачем я тебя позвал, Яити?
На словах Нисино был добрым малым, но его глаза не улыбались. "Старшой" только звучит хорошо, но этому человеку Кирису был неприятен. Для Нисино даже просто говорить на равных с каким-то пацаном, которому и двадцати нет, было противно. Проработав чуть не два десятка лет на подхвате и наконец став наследником, Нисино не мог радоваться за талант Кирису без темной зависти.
— Да. Перевод за этот месяц я отправил. Проверьте, пожалуйста.
Сбор давно выплачен, еще на той неделе. Но он не мог сказать: "Вроде уже платил". В роли старшого Нисино не следовало светиться больше, чем нужно. Вся вина на нем одном. Что бы ни случилось, осрамиться перед вышестоящими нельзя. Таков их стиль.
— О-о, ну-ка. Стало легче, когда ты начал сам собирать пацанов. Не, ты молодцом. А то бы я каждый месяц раздавал щеглам поджопники, чтоб шли собирали... Да-а, факт. Ты малый не промах, волокешь.
— Рад стараться. А еще по какому поводу?
— Ага. Шеф сказал тебя поощрить. Уже год, как ты пацанов пасешь. Угостить, мол, надо, пользуйся случаем!
Нисино громогласно захохотал, но глаза не улыбнулись.
Как седьмая ветвь заметила Кирису — история прошлого года. Приходя на помощь школьным приятелям, давая им советы и ввязываясь в драки, он незаметно поднялся в лидеры и сколотил свою бандочку. Изначально они подбирали молодежь, которой больше некуда деться. Кирису был для седьмой ветви как бельмо на глазу, его схватили и чуть не научили уму-разуму, но он пришелся очень по душе главе седьмой ветви и так невероятно выжил. Была огромная суматоха — "работай на меня", "переселяйся ко мне", "будь моим зятем". Даже брачный контракт подсовывали. Разумеется, он отказался, сказав, что не понимает, что происходит.
А вот юный наследник и вождь седьмой ветви не стерпел. Внезапная палка в колесе вдруг стала новообращенным за подписью лично главы, он не мог даже проучить наглеца, и вообще его место как наследника пошатнулось, когда он стал на подхвате; поэтому Нисино Харусуми в рамках временного решения взял его под свое крыло.
Впрочем, Нисино и Кирису пересекались еще до того, как перейти к нынешним отношениям.
— О, спасибо. За эти слова я уже с лихвой признателен, передайте боссу спасибо.
— Лады. Шеф о тебе балакает с радостью, и мне так проще... Да, вспомнил кстати. Сын директора на той неделе женится. Охота послать ему подарок, но все так внезапно. Будь другом, заготовь лимон.
— За эту неделю?..
— За до завтра. Принеси налом.
Лимон — миллион иен. Это вдвое больше, чем собранный на той неделе налог. В месяц набирается пятьсот тысяч, но это Кирису работать до кровавого пота; сумма-то не из легких.
— Прошу простить. Я только что собрал деньги. Собрать миллион уже как-то...
— Дурак, что ли? Плевал я на твои проблемы.
Взгляд Нисино вперился в Кирису, дав понять, что разговор окончен.
Таковы будни младших. Кирису для Нисино — сплошные плюсы, а Нисино для Кирису — сплошные минусы. Устроено так, что если с Кирису что-то случится, он решит дело, защитит; но, понятно, тогда в первую очередь он же и придет за расплатой. Кирису Яитиро для Нисино Харусуми — сор в глазу, но и кошелек, о котором можно не беспокоиться.
И все же, — на миг вспомнил Кирису, — все же тот, кто был старшим для этого человека, — человек на много ступеней выше.
— Ага. И еще, это, что с теми пацанами, которых в том месяце прижали?
— С этим разобрались. Зачинщик покончил с собой, товар не поступит. Через месяцок и следа не останется.
— Ну вот и ладно. Только знаешь что, Яити. Босс ворчит, что самоубийство это слишком удобно. Ты усекаешь?
— Будет вам. Это правда с нами никак не связано. И вообще, вы же лучше меня разбираетесь. У вас знакомый в полиции.
— Ха. Да я шучу. Ты такой аккуратист, что я подумал тебя попугать.
Конечно, это не шутка. Нисино будет худо, если у младшего не варит котелок. И будет худо, если он варит слишком шустро.
До того месяца в Сикуре имел хождение дешевый транквилизатор. Сейчас контроль над препаратами — уже не основное русло для седьмой ветви, но это было вторжением на их территорию. Для расширения влияния им пришлось включиться. В такой ситуации именно Кирису Яитиро покончил с этой наркобандой из тинэйджеров. Умник того же возраста. Акции Кирису для седьмой ветви... а точнее — главы седьмой ветви снова подскочили.
— Ничего опасного я не сделаю. А если что, спрошу у вас совета.
— Мыслишь как победитель. Хе. Добро за добро, держи совет. Так вот, Яити. Ты, дружок, пахнешь гарью.
Пахнет гарью. То есть — почти в руках полиции.
Острые, орлиные глаза Нисино быстро оценили цвет лица Кирису. Не жаждая выявить и обличить слабость младшего. Нисино не волновало падение акций Кирису против семьи. Но в руки полиции ему попадать нельзя. Иначе получится эффект разорвавшейся под лопатой мины.
— Хе... Гусей гонишь. Ну и хорошо. Смотри под ноги, Яити. Там много намешано.
— Понял. Спасибо за совет.
— Ага, а если будет некуда деваться, заляг на дно. Я как минимум посодействую.
— Ха-ха-ха... Не-е. С братцем Нисино я так залягу, что потом не встану.
— Цыц. Может, я и хотел бы, но меня тогда шеф уроет. Смотри там, ясно? Если кто попадется на глаза — мочи, пока мочится.
Напоследок Нисино Харусуми показал себя правильным старшим и поднялся. Обычно он ходил с двумя-тремя подручными, но на разговор с Кирису пришел один. Кирису этот человек не очень подходил, но, как минимум, мыслил он как старшой.
— Но знаешь что, Яити? Оно, конечно, говорят, мол, нахальство пацана — монета для пахана, делай что хочешь. Но пока молодой, лучше держись от крови подальше. Опять же, твоя зрелищная халява последнее время очень хороша. Да, сильно. Я вообще не думал, что так можно. В игорном доме главное, чтоб все было прилично.
— Ага... Значит, дальше в том же направлении? Гадость и побои можно бросить?
— Ну да. Все гладко, необязательно ради старшого рвать жилы. Но, Яити, будь прав. Если они нарушили границы, нажми. Беспредельщика не жалей. Если вчера обещал, сегодня не забывай, я вот о чем.
Будь прав. Присловье Нисино.
Силовая группировка, никогда не трогающая приличных людей. Мафия, гордая тем, что не щерится на тех, кто их уважает. Если взглянуть иначе, это люди, чей знак — кровавая кара проявившим неуважение хоть раз.
— Ага. Но я не собираюсь идти в мафиози.
— Семья ни при чем. Говорю, будь толковым.
Лысый человек в солнечных очках не очень убедил Кирису Яитиро.
— А. Кстати, братец Нисино. У вас должничков нет лишних?
— Чтой-то ты вдруг. Не, ну я передам, говори.
— Да мелочь, просто есть тут один парень, попал на тупое кидалово. Ну, думаю, нет ли кого, чтоб рожа топорная и мог забрать деньги у еще более тупых малявок.
— Лады, хм... А что, тебе с этого гроши перепадут?
— Не перепадут. Ну, просто хочу побыть правым, как вы и сказали. А то от вида засыпающего в слезах страдальца плохие сны снятся.
?
Расставшись с Нисино, Кирису пошел от станции к офисам.
От него опять слишком многого ждут, но хотя бы с неприятной частью покончено. Теперь надо только пережить эту тихую меланхолию. Развлекаться с девочками настроения не было, и он решил, что сейчас хорошо отсидеться в обычном тайном месте.
Для контекста уточним, что на самом деле зрение у Нисино Харусуми было не очень.
"Яити. Ты, дружок, пахнешь гарью".
"Сам ты шарик, — зловредно подумал Кирису. — Перед тем как крутыша строить, постригись обратно площадкой". Он и без Нисино знал, что на его территории идет расследование. Когда Нисино изучающе смотрел на Кирису, тот мысленно тяжко вздохнул и состроил честную рожу. Информация слишком запоздала. Чем важничать и обращаться как с должником, выдал бы не предупреждение, а хоть что-нибудь полезное...
— Прошу прощения, можно на минутку? Позвольте помолиться за ваше счастье.
Вообще не везет. Какие-то странные зазывалы домогаются. "Я опаздываю", — Кирису махнул рукой и свернул в переулок офисного района.
Там стоял старинный торговый квартал. С пуском поездов JR станция обросла магазинами, покупатели здесь поредели, и сейчас это был натуральный город-призрак.
Аркада, подписанная "Фурэай-доори", улица Прикосновений, открытая дождевым потокам и теперь безликая. Выстроившиеся вдоль нее магазинчики, закрывшие все свои витрины железными шторами.
Как сцена из вестерна. Не хватает только пылевых перекати-поле на ветру. Прогулявшись по ней пару минут, Кирису пришел к маленькому кинотеатру. Здание ветшало, но зато атмосфера в нем царила отличная. Фасад, напоминающий западный особняк. Узкий, всего на два-три человека в ряд, вход, за которым, в глубине зала, Кирису увидел спиральную лестницу.
Это даже не кинотеатр, а "кинематограф". Останки эпохи, когда пиком индустрии развлечений являлось кино. Всем входящим даровались грезы, реальность забывалась; нищая и блистающая пора.
— Хай, деда. Можно я войду?
На окошке старик беспечно греб в лодочке. Сунув бумажку в тысячу йен в окошко, Кирису прошел ветхую дверь. Сделал один оборот вверх по спиральной лестнице, открыл двери, ведущие в зал на втором этаже. Порой здесь бывают такие же любители странностей, но в основном весь зал его. Вот и сегодня, как обычно, из посетителей здесь был только он.
— Пф, опять французская романтика! Что ж дед ее так любит...
Расположился большим телом в кресле. Неухоженная софа вся в пыли.
Сцена и меньше пятидесяти мест.
Постукивающий кинопроектор.
Звук порванного динамика и смехотворный, с пятнами чайного цвета серебряный занавес.
С детских лет Кирису ничего не изменилось.
Чуть дыша, заполняя пропасть ностальгии, он оперся на спинку кресла.
...Каждый день интересно.
Кирису Яитиро всем сердцем любил свою новую жизнь.
Человек-перекати-поле, кому изначально подходила жизнь якудзы. Соответствующие развлечения и соответствующий thrill. Если есть браток, с которым можно потупить и поржать, не на что жаловаться. Даже если он через десяток лет умрет на дороге под забором: "А почему бы и нет, бывает", — всерьез думал этот антиобщественный тип.
Сама мысль жертвовать настоящим ради будущего у Кирису не всплывала. Не "не было вовсе", а "не всплывала". Если он и чувствовал ответственность, то на уровне того, что надо бы родить сколько-нибудь детей. Я, мол, исполню долг воспроизводства, только оставьте меня в покое, — таким было кредо Кирису Яитиро.
— Только да-а. По ходу, скучно... Ну правда, сколько можно смотреть, скукотища!
Заграничный фильм без субтитров.
Фрагментарно доходящий сюжет.
Добрые возлюбленные путаются в соблазнах злодея, но одолевают — типичная любовная история. "Как можно смотреть такое не зевая?" — удивился Кирису. Он впитывал не фильм, а кинематографический театр. Детство. Время от времени сюда приходили двое хороших друзей. С тех пор старик выжил из ума, и смотреть фильмы можно было, просто пройдя тайком за так.
— Балда. Чего ведешься на такой... очевидный соблазн? — бездумно ругал он главного героя на экране.
Злодей поет: "В обмен на самое важное для тебя я исполню твое заветное желание".
"Натуральное кидалово!" — цокнул языком Кирису.
Обменивай какое угодно заветное желание на самое важное для тебя, в итоге ничего не изменится.
Детство. "Взрослый", появившийся на той красной площадке, соблазнил Кирису этой фразой. Совсем маленьким он заметил во фразе подвох. Поэтому покрутил головой — "я на такую дурь не поведусь".
Однако. В итоге сам Кирису остался доволен. А посему для человека без чего-либо важного это был беспроигрышный контракт.
Смотря унылое кино, мало-помалу он поддался соблазнам Морфея.
Темный кинотеатр.
Неразборчивая иностранная речь.
По слуху бьет громкий звук, и на экране происходит несчастный случай на дороге. Сминается капот. Выгибаются болты. Отлетает колесо. Героиня подбегает к возлюбленному. Отлетает голова мафиози. Красная кровь чертит дорожку на шоссе.
И от этого звука — хлюп!
Он вспомнил чувство в руках, как давил уже несчетно раз разнесенную человеческую черепную кость.
С Кирису слетела сонливость. Борясь с тошнотой, он уверил себя, что сейчас все пройдет.
Возлюбленные обнимаются. Пленка минует финальные титры, и из динамиков звучат аплодисменты, в то время как занавес, шурша, опускается, и вот — конец.
— Старье. В наше время кинотеатры с опускающимся занавесом не рулят, дед.
Наверно, это тоже будет классикой.
Давным-давно, когда Курису был ребенком, его друг пробовал поднять этот занавес. Наверно, хотел увидеть, что там дальше. У той истории было продолжение, и если поднять занавес, может, история продолжилась бы? Так и думал друг, это точно.
А Кирису — нет. Он знал, что тот занавес и фильм не связаны, и к самому фильму не испытывал сожалений. Он из тех, кто способен понять — что кончено, то кончено. Потому в старшей школе и учинял скандалы и отрезал пути. И наконец не смог сам себя больше обманывать, бросил бейсбол, но без особых травм.
Сожалеет, но не привязан к прошлому.
Как с этим фильмом.
Просто кончилось время показа, вот и все.
— Да уж. И вообще, занавес же, приличный зритель встает и уходит.
Придя к действительно облегчающему заключению, — "сказано — сделано", — Кирису вышел из зала.
?
Короткая передышка в кинотеатре сделала свое дело, Кирису с просветленным лицом летящей походкой возвращался в офисный район.
— Позволите? Помолиться за ваше счастье...
Подозрительная зазывала гнула свое. В такую жару женщина, постоянно улыбаясь, с горячностью вещала прохожим откровения.
Кирису проникся упорством, подумал, нет ли у нее дел поинтереснее, и...
— Так, стоп. Что это было?
Он застыл на месте, словно увидев призрака среди бела дня. Взгляд Кирису Яитиро вперился в какого-то щеголеватого парня. При внимательном рассмотрении это был обладающий специфическим, загадочным силуэтом парень, и все-таки, как ни странно, щеголь.
Кстати, сейчас две тысячи четвертый год, девятое августа.
И говорить нечего; однорукий, беспечно идущий по улице человек был только что выписавшимся из клиники имени Ольги Исидзуэ Арикой.
3/S.VS.S-1
(04.08)
— Арика-тян, тебе пока лучше тут не появляться! Предыдущая Арика-тян дел наделала, до сих пор все копают. Еще бы, молодая, энергии через край. Теперь так и кажется, что налетит и ограбит, правда? — И так далее.
Я выписался из веселой клиники Ольги, с легким сердцем вернулся на свет божий, а встретили меня лето, бурные волны житейских проблем и эта вот ценнейшая тирада Ниидзимы-тян, соседа.
