"Барьер, не защищающий территорию, а искажающий смысл? Это как вообще?", — попыталась понять Лиза. "А если мне вздумается рассказать секрет кому-нибудь на другом конце света? Этот кто-то тоже услышит чушь?". Лиза потрясла головой. Силы масок конечно бывали нереально бредовы, но силы Кастер были бредом даже не в квадрате, а в кубе! Она буквально ломала реальность об колено! Словно мир — игра, а Тейлор в ней админ. Или читер. Или использует нечто, что знает только она... Какой-нибудь астрал, или мировой разум...
Лизе внезапно показалось, что окружающий их мир, научный, логичный, понятный и познаваемый, где на любой вопрос можно найти ответ — лишь тонкая пленка на поверхности гигантского океана непознаваемого... "Нет, это уже точно чушь!", — в страхе, что это она так начинает сходить с ума тряхнула головой Лиза. "Непознаваемого нет, только непознанное! Все можно объяснить логично и нормально. Не сходи с ума, воображая какую-то магию! Нашей цивилизации тысячи лет, люди нашли ответ на многие загадки природы, и найдут на остальные. Магии нет, иначе это бы обязательно обнаружили. Кастер — просто сильная маска, а этот Барьер — что-то вроде автоматического Козыря, привязывающего к определенным словесным маркерам активацию команды "не верить!". И все. Вот так просто, логично и объяснимо". И ощущение ушло, отступило вглубь сознания, пропало.
Во взгляде Кастер, направленном на Лизу, на миг мелькнуло разочарование. Она подперла подбородок кулаком, пальцы другой руки выбили на подлокотнике кресла ритмичную дробь:
— И все же... При взгляде на Сына ты хоть что-нибудь ощутила?
Лиза с облегчением включилась в диалог:
— Я же говорю — нет. Ничего. Пусто. Ноль...
Споткнулась на полуслове, задумалась:
— Хотя... Было ощущение его неправильности. Чуждости. Инаковости. Искусственности. Знаешь, своего рода... Отвращение, да. Легкое, далекое, словно не мое.
— Забавно до дрожи. — пробормотала Кастер, почему-то глядя на Алека.
Перевела взгляд на Лизу:
— Ты можешь определить, чье это было отвращение?
Лиза нахмурилась, восстанавливая в памяти свои ощущения, тщательно их анализируя — слишком резким был вопрос Кастер, слишком требовательным. Похоже, она поняла из слов Лизы больше, чем Лиза ей сказала.
— Ощущение отвращения Сына при виде Эйдолона. — наконец уверенно ответила Лиза. — И ощущение неправильности Сына фоном.
— Интересно, что такого Эйдолон сделал Сыну? — вопросил в пространство Алек. — Золотце как бы людей вообще игнорирует. Нет, ну это что такого надо было сделать, чтобы вызвать у Сына личное отвращение? Маму его съесть?
— Значит, Эйдолон каким-то боком связан с Сыном. — подытожила Кастер. — Хм... Триумвират — одни из старейших масок мира. Сомневаюсь, что за все прошедшие десятилетия им ни разу не пришло в голову выяснить, а откуда же у них силы? К их услугам — весь Протекторат. Вероятность, что они знают о "сеятеле" — довольно высока. Отвращение к Эйдолону повышает вероятность еще выше. Но если они знают — почему Сын, если он "сеятель", от них не избавился? Соглашение? Триумвират не собирается с ним бороться?
— От нас Сын не избавился. — мгновенно указала на слабую точку Лиза.
— Мы прикрыты — это раз. Мы пока не угроза — это два.
— Эйдолон тоже мог прикрыть Триумвират. Или Сын так силен, что ему пофиг. — вступил в мозговой штурм Алек.
— Тогда откуда отвращение, если они прикрыты? Что тогда такого мерзкого Эйдолон мог сделать Сыну? — Кастер в раздражении тряхнула головой. — В-общем, понятно, что ничего не понятно. Мы не знаем какого-то фрагмента картинки. Что-то очень важное... На всякий случай предлагаю не доверять и Триумвирату.
— Ты еще и параноик. — удовлетворенно заключил Алек.
— Здоровая паранойя — залог здоровья параноика. — пожала плечами Кастер. — И еще — если голос в голове предложит вам силу, не слушайте.
— Слушать голоса в голове — вообще плохая мысль. — хмыкнул Алек.
— С чего вдруг такое предупреждение? — внимательно посмотрела на Кастер Лиза.
— Просто одна старая конфиденциальная информация. — хмуро ответила Кастер. — Может, конечно, мне просто показалось и я зря дергаюсь, но лучше поберечься. Если инцидентов не будет — значит, я просто параноик, а совпадения бывают просто совпадениями.
Кастер снова коснулась пирамидки. Барьер пропал. Тейлор внимательно посмотрела на Лизу:
— Можешь вчерне прикинуть план, как затащить в Броктон-Бей Флешетту? Увы, плаваю я в этой бюрократии.
— Посмотрю, что можно было бы сделать. — кивнула Лиза.
Кастер прикрыла глаза, перевела дух. Неожиданно открыла левый глаз:
— Совсем забыла. Во время атаки Губителя в городе побывали ваши старые сокомандники. Теперь Мрак — Завеса, Стражи Чикаго. Чертенок вместе с ним. Они оба целы. Адская Гончая погибла при нападении Левиафана.
— Спасибо. — вежливо поблагодарил Алек. — Они нам уже передали привет через наш "ящик" для экстренной связи.
Алек повернулся к Лизе:
— Вы с Чертенком едва не пересеклись, она внизу за ранеными бегала, пока ты по крышам прыгала. Чертенок очень интересовалась, что у нас за Робин Гуд завелась. А еще, — тут Алек повернулся к Кастер, — сильно материлась в адрес некоего "слепошарого Страшилы, который парня от девушки отличить не может, если у девушки нет спереди двух таранов".
Кастер тихо засмеялась, прикрывая рот ладонью:
— Да, Страшила мог.
Опустила руку, все еще продолжая улыбаться:
— И, пожалуй, последнее. Лиза, я хочу, чтобы ты пригляделась к одной девушке. Имя — Мэдисон Клементс, адрес не знаю, никогда не интересовалась. Я доставила ее в Центральный Госпиталь сегодня, после полудня.
— Твоя знакомая? — деловито уточнила Лиза. — Чем она так важна?
— Судя по всему, она стала парачеловеком. Я ее подлечила и слегка повлияла на персонал больницы, так что серьезный осмотр и МРТ ей не грозят. Своих сил она, похоже, сама не осознала, будет полезно прибрать ее себе. По моим наблюдениям, она способна ставить защитный купол и укреплять свое тело. И то, и другое — на весьма неплохом уровне. На нее дом упал, а она отделалась царапинами. Ее спутница не пострадала вообще. И да, я ее знаю.
— Не опасаешься, что нас могут связать с тобой через нее? — нахмурилась Лиза.
— Я — последний человек, которого заподозрят в дружбе с Мэдисон Клементс. — тихо фыркнула Тейлор. — Она была участником и одним из организаторов моего триггерного события.
Брови Алека полезли на лоб. Лиза почувствовала, что ее брови не отстают. Момент триггера справедливо называли "худшим днем в жизни", и то, насколько легко Кастер к нему отнеслась, поражало. Это могло свидетельствовать, что с момента триггера она успела пережить такое, рядом с чем триггер совершенно не котировался. Или же Кастер — маска второго поколения, тоже вариант. Может, слухи о том, что Эйдолон — ее отец, не так уж абсурдны?
— Эм... А она нам тогда точно нужна? — неуверенно поинтересовался Алек. — В смысле, трудно, наверно, будет работать с человеком, которого желаешь сжечь у столба, верно? И можно ли ей тогда будет доверять?
— Многое свидетельствует, что Мэдисон сильно изменилась с момента моего триггера. — спокойно сказала Кастер. — Мэдисон, которую я знала, и в голову не могло придти спасать незнакомого ребенка, закрывать его своим телом от обломков, а при спасении — не броситься к героям, побивая все рекорды на всех дистанциях, а сперва позаботиться о ком-то другом. К тому же интересный факт — ребенок был прикрыт мощным щитом и совершенно не пострадал, в то время как Мэдисон изрядно поцарапало.О своих силах она не знала, значит щит был поставлен подсознательно. Не на себя. На нее. Этих фактов хватило, чтобы меня заинтриговать. Похоже, Мэдисон поменяла свои приоритеты и фактически, представляет собой новую личность. Поэтому, Лиза, я и прошу тебя на нее посмотреть. Ресурсов много не бывает.
— Хорошо. — вздохнула Лиза. — Ты меня используешь без всякой жалости. — шутливо пожаловалась она.
— Что поделать. — пожала плечами Кастер. — Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Ты идеальный разведчик, прекрасный аналитик, хороший организатор и переговорщик. Уж извини, что столько наваливаю на девушку столь многих талантов.
— А я говорил — вредно быть слишком умным. — вставил веселящийся Алек. — Потому как в нашем мире наградой за хорошо сделанное дело обычно становится... Барабанная дробь! Еще больше дел! Нет, ну а что? С предыдущими-то справился. Логика простая и понятная.
— Вредная это логика. — с улыбкой фыркнула Лиза.
Кастер тоже улыбнулась, бросила взгляд на часы:
— Еще что-то есть?
— Нет. Все. — уверенно ответили Алек и Лиза.
— Хорошо. Тогда одна вам просьба. Найдите хороший зеленый чай.
— Чай? — ошеломленно перспрсил Алек.
— Чай. — кивнула Кастер. — Тихий домик, в котором собрались лишь свои. Город, в котором назревает битва. Подростки, в чьих руках может оказаться судьба мира. Планы, интриги, тайны... Не хватает лишь чайной церемонии. И ворот. Спокойной ночи.
С этими словами Кастер телепортировала. Лиза озадаченно уставилась на место, где та только что была. Заключительные слова Тейлор прозвучали, как часть какой-то истории. Просто красивое сравнение? Или нечто большее? Очередной намек? Зачем Кастер это делает? Чего хочет от нее добиться? И почему не спросит прямо?
Как же неудобно, что ее сила на Кастер сбоит! Все только сама, никаких простых путей и халявных ответов. А может, Кастер этого и добивается? Чтобы она меньше опиралась на симбионта, а больше на себя? Но ее главная ценность и сила — именно аналитические способности симбионта! В чем таком симбионт ей будет мешать?
Лиза почувствовала себя нерадивой студенткой на экзамене, у которой отобрали шпаргалку и выдали задачу. А она не то, что метод решения не помнит. Она условия-то не понимает! И что будет, если она этот экзамен не сдаст?
Лиза вздохнула, потерла пальцами виски. Учитывая ее ценность для Тейлор, скорее всего, ничего не случиться. Ну разве что Тейлор перестанет своими намеками сводить ее с ума. Поэтому вопрос стоит ставить иначе.
И что будет, если она этот экзамен сдаст?
Интерлюдия. Эмили Пиггот.
Директор СКП Броктон-Бей сидела в своем кресле, повернувшись к окну, и задумчиво смотрела в ночь. На столе лежала куча неразобранных бумаг, из-за стен ее кабинета доносился тихий шум работников СКП, оставшихся в ночь, надо было сделать еще сотню дел, и не когда-то, а вот прямо сейчас, но директор просто сидела и смотрела в окно. Слишком много мыслей теснилось в ее голове. Нужно было как-то упорядочить их, разобраться в своей голове, и с новой силой взяться за работу.
Самоанализ, самоконтроль, самосовершенствование. Три принципа, сделавшие ее одной из самых эффективных оперативниц СКП. Три принципа, позволившие ей не сойти с ума после Эллисбурга. Три принципа, которым она не собиралась изменять и теперь.
Прошедший день перевернул мир. Как бы патетично это не звучало. Десятки лет Губители были кошмаром всего мира. Даже не из-за разрушений и убийств. Из-за своего бессмертия. Все знали — даже если Губитель ушел, он вернется. Губители убивали в людях надежду, убивали веру в справедливость, в закон и порядок, разрушали саму основу цивилизации, толкая человечество в хаос. "Спасайся, кто может", "каждый сам за себя" и другие подобные лозунги звучали все чаще. Прошедший день перевернул мир.
Теперь люди знали — Губители смертны. Левиафан пришел в Броктон-Бей и пал. Пал от рук людей. Теперь люди знали — это возможно. Это было сделано, значит, это может быть сделано, и это обязательно будет сделано снова. Ведь что удалось одному человеку, когда-нибудь сможет осилить другой.Прошедший день перевернул мир.
Японский посол ЛИЧНО звонил поздравить масок с победой. Звонок принял Легенда, включивший громкую связь, и Эмили все слышала. Эмили знала — для японцев падение именно Левиафана должно было быть особенно радостным событием. Этот день уже предлагали назвать национальным праздником Америки, что уж говорить о японцах! Кроме того, посол что-то там намекал на "благодарность, что не могут передать никакие слова" и "дары, достойные героев". Как будто маскам и так поводов надуться от гордости мало! А о нормальных людях, врачах, работниках полиции и СКП, тех, кто организовывал эвакуацию, поддерживал порядок, заботился о раненых, что, все забыли?
"Нет", — качнула головой Эмили, обуздывая свое раздражение, — "сейчас ты не права. В тебе говорит старая боль. Это непродуктивно. Именно маски вынесли основную тяжесть боя с Левиафаном. Именно маски сокрушили чудовище. Они остались и сражались, они никого не бросили. Признай это. И маски имеют полное право собой гордиться".
Да... Маски. Мысли Эмили ассоциативно перескочили на два имени, что чаще всего произносили в связи с сегодняшней победой.
Эйдолон. "Первый Герой Земли", уничтоживший чудовище. На записи Убера(Убера! Нет, ну кто бы мог подумать, что от этого мелкого заусенца и общегородского клоуна в кои-то веки будет толк!) четко было видно — Эйдолон резко наращивает толщину своего луча и через пару секунд Губитель взрывается.
И та, что удержала Губителя под атакой. Ее самая непонятная и проблемная подчиненная. Та, что остается одним сплошным знаком вопроса даже спустя несколько месяцев совместной работы. Ее регулярная головная боль.
Кастер.
Скрытная, хладнокровная, плохо управляемая. Эмили не оставляло ощущение, что приказы мисс Эбер выполняет, лишь пока сама этого хочет. Рычагов давления у них и так на нее раньше почти не было. Деньги? Законы? Директор Пиггот была уверена — если Кастер сочтет это нужным, она сама возьмет первое и без колебаний наплюет на второе. Семьи у нее больше не было. Причин любить и доверять СКП — никаких. А маску-"восьмерку", да еще и со столь... специфической силой с раскрытыми обьятиями примут где угодно. Директор Пиггот была уверена — в Стражах мисс Эбер оставалась только по собственному желанию. В утреннем бою ее телепорт позволял ей одним прыжком пересекать полгорода. И не было никаких гарантий, что она не могла прыгнуть еще дальше. А другие продемонстрированные силы уверенно поднимали ее рейтинг до девятки... Если не десятки. А репутация, в результате слов Эйдолона, взлетела до небес.
И если Тейлор придет в голову что-нибудь выкинуть... Как прикажете ее останавливать?! Кастер казалась директору Пиггот самодвижущейся миной неизвестной модели с таймером, выставленным на неизвестное время. И где, когда и с какой силой рванет — непонятно. И рванет ли вообще, если рассуждать по справедливости. Собственно, Эмили так ко всем маскам относилась. Но Кастер была рядом и обладала огромной силой. Ее даже сплавить никуда не удалось. Заявила, что Броктон-Бей — ее родной город, и она будет его защищать. А Эйдолон, узнав об этом ответе, ее поддержал. С чего вообще Эйдолон вдруг принялся относиться к Кастер, как к младшей родственнице?! Ненормальные маски.
Эмили недовольно качнула головой. Опять поддалась эмоциям! Выпрямиться. Голова, грудь и шея на одной линии. Вдох. Отсчитать шесть ударов пульса. Закончить вдох, задержать дыхание. Три удара пульса. Выдох. Шесть ударов. Опять задержать дыхание на три удара. Повторить упражнение. Полутора минут будет достаточно.
