— Бригад-мастер, — поворачивает голову Гриарн. — У вас найдется трое небрезгливых подчиненных, чтобы проводить меня и фигуранта в какое-нибудь укромное место? Хотя нет, — его голос приобретает сладострастную интонацию. — Нет, мы займемся этим прямо здесь. Слышишь, дружочек, я хочу, чтобы твои люди слушали, как ты кричишь, это будет очень эротично. Я хочу, чтобы они посмотрели, как ты обделаешься. Я знаю один простенький ударчик, от которого у человека все дерьмо вылетает наружу, как будто вышибли дверку, хи-хи. Или ты все-таки скажешь мне, где филиты?

Босса снова скрючивает болью. Он жадно хватает ртом воздух. Гриарн ждет.

— Их здесь больше нет, — наконец выдыхает бандит. — Э-э-э... Нет, не на-а-адо! Они были здесь, были, но перебили всю охрану и ушли!

— Как перебили?! — не понимает Гриарн.

— Подожди, — Згуар хватает его за рукав. — Это давай спросим у специалистов.

Он обращается к стоящим ангахам и начинает говорить с ними на каком-то взревывающем и лязгающем языке. Один из ангахов с облегчением опускает руки и отвечает, помогая себе жестами. Они разговаривают довольно долго, наконец, Згуар поворачивается к Гриарну и бригад-мастеру.

— Как говорит уважаемый Хрмапрз Брхраграт (жест в сторону ангаха), филиты, похоже, действительно взбунтовались и каким-то образом убили троих мастеров-кээн и пятерых надсмотрщиков, но при этом потеряли больше дюжины своих — их тела сожжены на этом костре. Двое ангахов и один кээн убиты какими-то острыми предметами — метательными ножами или стрелами, остальные — застрелены из игломета. Затем филиты обыскали базу, забрали продукты, часть оружия и снаряжения и ушли в лес. Скорее всего, это произошло от пяти до семи дней тому назад. Кстати, бригад-мастер, вам, наверное, будет интересно. Один из убитых ангахов — сам великий воин Грибрнхраур Фркрстраб Гркнхрагр!

— Кто? — спрашивает Гриарн, не поворачивая головы. Он уже отпустил босса, но продолжает фиксировать его взглядом, покачивая рукой с вытянутым в его сторону пальцем.

— Знаменитый телохранитель-убийца, известная личность в преступном мире Тэкэрэо. Два года назад он прилюдно завалил главу одной из семей Синдиката, после чего его куда-то сплавили. Как оказалось, сюда.

— Понятно, — гвардеец искоса смотрит на босса. — А из твоих кто там лежит? Кто был тут главным?

— Икхимоу, — мрачно хрипит босс, не отводя глаз от покачивающегося перед его животом пальца.

— Надо же! — восхищается Згуар. — Вы что, эту плантацию вообще как лёжку использовали? Еще один проштрафившийся спец по мокрым делам, — объясняет он Гриарну. — Грохнул начальника седьмого округа первой провинции, но сработал не чисто и был опознан. На него объявили вольную охоту, которая до сих пор не отменена, так что тот филит, который его шлепнул, заслужил благодарность.

— Так где же теперь филиты? — вспоминает Гриарн.

— Вы их больше не увидите! — злобно хохочет босс. — За ними уже пошли ангахи, охотничий отряд! Вы опоздали, вы их уже не догоните!

Згуар, не глядя, врезает бандиту по зубам.

— Не свисти! Ангахи объявили священную месть. Дух великого воина умилостивят пять голов, остальным хватит и про две. Так что они должны вырезать пять... тринадцать филитов, а потом вызвать вас, да? У них маяки? Какие, на какой волне?

— Потроши стряпчего, он знает, — бандит уже окончательно сломлен.

— Обязательно.

Бригад-мастер кивает своим людям, те отволакивают в сторону молодого человека с платком, потерявшим всякий цвет и теперь уже просто пыльным. Остальных бандитов поднимают пинками и гонят внутрь базы. Вслед за ними тащат и босса, он идет скрючившись и держась за бок, продолжая со страхом коситься на Гриарна.

— Эй, вы, — кричит им вдогонку бригад-мастер. — Только заберите с собой своих жмуров! А то провоняли мне тут все здесь!...

Ангахи остаются на месте. Они нашли себе новых хозяев.

— Вот и все, — буднично говорит Гриарн, сцепляя руки за спиной. — Все они крутые, пока они с оружием, а ты — нет. А стоило чуть-чуть потрогать за пузико, и все — поплыл наш клиент. Кстати, может, не следовало их отпускать?

— По закону прихватить их было трудно и муторно, — объясняет Згуар. — А теперь всю работу за нас сделает сам Синдикат. Надеюсь, этого босса — бывшего босса — уберут еще до вечера. Там сейчас веселуха пойдет — только успевай оттаскивать!

— Ладно, все это лирика, — сухо говорит Гриарн. — Но филитов мы опять упустили.

— Ангахи их найдут. Там их было дюжин семь, так что большая часть останется нам. Остается только ждать. И, наверное, готовить дело в суд, я так думаю? Или как решит ваше руководство?

— Что же, очень может быть, что оно так и решит. Надеюсь, мы сегодня собрали достаточно аргументов, чтобы убедить ваше начальство? Если надо, я помогу. Как вы видели, — слегка показывает зубы Гриарн, — я могу быть очень убедительным.

Згуара слегка передергивает. Он слышал о психологических приемах, позволяющих быстро сломить даже такого человека, как босс Синдиката — этот сгусток злобы, жестокости и агрессии, хищного зверя, нелюдь в человечьей шкуре, но одно дело знать, а другое — видеть, пусть даже в качестве пассивного наблюдателя...

— В связи с этим я, наверное, пока попридержу у себя пилота, — переводит Згуар разговор на более нейтральную тему. — Как ни говори, а он — один из ключевых свидетелей. А если мы так и не найдем филитов, то вообще — ключевой.

— У вас с ним все нормально? — вежливо интересуется Гриарн.

— Абсолютно. Он как-то хорошо вписался в нашу компанию и даже смог найти общий язык с моим дедом, а это, как вы понимаете, совсем не просто!

Шесть часов! По многолетней привычке Боорк подскочил с постели, но тут же облегченно повалился обратно, в ее мягкую глубину. Не надо спешить ни на вахту, ни на построение. Завтрак подадут, как всегда, в полвосьмого, значит, можно подремать, поваляться еще почти час по длинному местному времени, а потом, не торопясь, привести себя в порядок.

К хорошему привыкают быстро. Боорк был в гостях меньше декады, но ему иногда казалось, что он живет в этом доме не меньше месяца. И не против провести здесь еще, как минимум, еще столько же...

Нет, конечно, он понимал, что приютившая его семья относится к самым сливкам местной аристократии. Дед несколько лет назад ушел в отставку с поста окружного начальника — редкое достижение для уроженца Тэкэрэо, обычно такие должности занимались карьерными чиновниками Министерства колоний. Згиэр в представлении Боорка был кем-то вроде отраслевого министра в центральной администрации Тэкэрэо, его брат служил заместителем начальника пятой провинции планеты, а сестра была замужем за генералом Военного Космофлота, причем, как понял из разговоров Боорк, в ближайшее время генерал должен был прибыть на Тэкэрэо по какой-то служебной надобности. Згуар несмотря на молодость и относительно невысокий чин считался восходящей звездой планетного отделения Службы Безопасности, а Згоор был председателем сельскохозяйственного кооператива, в который входили его кузены, трех— и четырехюродные братья, дядья, племянники и прочие родственники до седьмого колена, населявшие этот поселок (если так можно было назвать граничащие друг с другом полсотни огромных поместий) с красноречивым названием Згир.

Однако одновременно это была большая и очень дружная семья, в который каждый занимался своим делом и делал его четко, споро и весело. Старый отставник весь день объезжал хозяйство — целую латифундию площадью более пятисот гектаров, включавшую плантации, парники, хлева, мастерские, рыбные пруды, грядки и обширный фруктовый сад, смежный с приречным парком. В поместье трудились несколько дюжин рабочих, примерно, поровну кээн и кронтов. Причем, как с удивлением заметил Боорк, все относились к кронтам как к равным, ничем не выделяя их подчиненного положения.

Згоор иногда помогал деду в управлении поместьем, но чаще отсутствовал где-то по своим делам, как и его отец и младший брат, обычно отбывавшие на службу одновременно — двумя катерами в сопровождении двух военных машин с охраной.

Женщины занимались обустройством быта. Бабушка следила за чистотой и порядком в доме, госпожа советница заботилась о внешнем виде здания, а также занималась садом и парком. Супруга Згоора командовала на громадной кухне и в кладовых с рядами бочонков, бутылей, банок с консервированными овощами и фруктами, солений и наливок. Миилен, как самая младшая, чаще всего сидела с ребенком, следила за другими детьми или была на подхвате у других женщин семьи. Боорк практически не видел ее и встречался с ней лишь на завтраках и ужинах.

В принципе, сам Боорк считался здесь гостем без каких-либо обязанностей, но безделье надоело ему уже на второй день. Ежедневное занятие нашлось ему как-то само собой — он стал помогать деду, который оказался великолепным рассказчиком и настоящим кладезем самой различной информации об истории Тэкэрэо. Боорка это искренне интересовало — так он, наверное, и нашел путь к сердцу властного, требовательного и весьма язвительного старика, которого откровенно побаивались рабочие и которому беспрекословно повиновались все члены семьи.

В последнее время за завтраком дед обращался почти исключительно к Боорку, что, вероятно, радовало прочих домочадцев. А после вчерашнего ужина его тихонько отозвал в сторонку Згоор и то ли в шутку, то ли всерьез стал допытываться, не является ли Боорк случайно потомком их потерявшегося троюродного прадедушки?

Сегодня за завтраком почти половина мест пустовала. Згуара куда-то вызвали с самого утра, советник Згиэр вместе со Згоором уехали в космопорт, встречать какой-то важный корабль, а Миилен... Миилен просто не пришла, отсыпаясь после трудной ночи. Поэтому разговаривали за столом только старик и Боорк.

— Знаете, у меня к вам есть еще один вопрос, — сказал Боорк, когда все злободневные темы, вроде бы, были исчерпаны. — Только он может показаться вам неудобным или бестактным.

— Ничего страшного, — старик остро взглянул на Боорка. — Я никогда не боялся неудобной правды, а сейчас мне уже нечего бояться. Задавайте.

— Видите ли, — немного, запинаясь, начал Боорк. — Я летаю в космос не первый год, служил в транспортном флоте, бывал более чем на половине колоний, читал справочную литературу... Практически каждая колония на чем-то специализируется. Мааримпоа и Лавинтисаэ — на металлах, Кэтэркоро, Киилинарэ, Каангахорэ — на различных сельскохозяйственных культурах, Кзуавиэрго — на морепродуктах... Даже Таангураи и Буэривое, которые, по справочнику, относятся к переселенческим колониям, имеют выраженные экспортные товары. На Буэривое это, например, углеводороды, зерно и спирт. А какой, если можно так выразиться, вклад в процветание Империи вносит Тэкэрэо? На вашей планете нет ни шахт, ни плантаций, верно? Здесь построены огромные космопорты, но они почти пусты, хотя могли бы переваливать в пять, в десять раз больше грузов. Почему здесь все такое большое, а используется так мало? Планетное управление Космофлота занимает восемнадцатиэтажное здание, а заняты от силы пять, почему? Почему во всем, что касается Тэкэрэо, сплошные тайны?

— Интересный вопрос, — старик покачал головой, посмотрев на Боорка уже с уважением. — Попробую на него ответить. Вот вы — космолетчик, обязаны знать, какая дальность у наших кораблей.

— Около пятнадцати стандартных светолет, — пожав плечами, ответил Боорк. — Предел Ниана. Рассеяние при прыжке возрастает пропорционально кубу расстояния. Чтобы перемещаться на большую дистанцию и попадать, куда надо, нужны очень мощные компьютеры и прецизионные двигатели. Это слишком дорого.

— А до Тэкэрэо от Метрополии — восемнадцать светолет. Поэтому и летают к нам напрямую только военные и курьерские корабли, а остальные делают промежуточную остановку на Таангураи. Что-то возить от нас в Метрополию невыгодно. Слишком дорого?

— Тогда почему здесь все-таки основали колонию?

— Это старая история, — старик откинулся на спинку стула. — Это было триста лет тому назад... Тогда казалось, что вот-вот появятся корабли нового поколения, способные отодвинуть предел Ниана до двадцати четырех, даже до тридцати светолет. Тэкэрэо должна была стать опорным пунктом для проникновения в Дальний Космос, базой для первопроходцев, вторым центром управления Империей... Здесь создали уникальную промышленную базу. На Тэкэрэо есть мощности для обслуживания и комплексного ремонта кораблей. У нас расположен единственный на все колонии завод, где могут изготовлять реакторные сердечники. У нас был создан комплекс по выпуску вычислительной техники — от полупроводников до готовых микросхем. У нас... Да что говорить!... Конечно, все эти мощности, по большей части, законсервированы, но мы все-таки выпускаем на своих заводах управляющие блоки для тяжелой техники и поставляем их напрямую на Лавинтисаэ — она, как вы знаете, тоже находится в нашем секторе — вместе с продовольствием в обмен на металлы и сплавы. Поэтому мы можем обходиться без собственной добывающей промышленности.

— Обидно, — покачал головой Боорк. — Знать, что способен на большее и не реализовать себя — это печально.

— Я знаю, что вы не одобряете филлинскую экспедицию, — продолжал старик, попивая из высокого стакана фруктовый сок. — Но в те месяцы, когда шла подготовка к ней, Тэкэрэо словно зажила полноценной жизнью. Вам, наверное, больше сможет рассказать мой сын, но тогда все как-то пришло в движение. Планета, наконец, делала то, для чего была предназначена. Сейчас-то все снова утихло, но я чувствую, что-то готовится, что-то будет! После Филлины наша жизнь уже не будет прежней! Эх, быть бы мне сейчас хотя бы лет на тридцать моложе!...

В голосе старика чувствовалась горечь, и Боорка пронзило острое сочувствие к отставному окружному начальнику, который за всю жизнь так и не дождался своего момента, а когда время пришло, то оказалось, что полноценно жить и действовать предстоит уже не ему, а детям и внукам...

— А все-таки, есть ли у Тэкэрэо свой уникальный продукт, которого нет больше ни у кого? — спросил Боорк, чтобы перевести разговор на менее болезненную тему, тем более, что он знал ответ.

— Белорыбица! — засмеялась бабушка, поддержанная ободряющими улыбками всех остальных. — Такой нигде больше нет, ее у нас все покупают, все от нас везут.

— Вы ж, наверное, тоже покупали, — оживился старик. — Хотя сейчас ее стали разводить в прудах, и вкус, конечно, стал уже не тот. Я вот еще помню, лет пятьдесят назад прямо здесь, не сходя с места, во время хода можно было наловить за час штук двадцать или тридцать. А сейчас в наших местах ее, конечно, повывели. Сети, электроудочки, все такое... За настоящей белорыбицей нужно отправляться в верховье реки, на озера... Нам иногда привозят оттуда, с оказией... Вот будет в следующий раз, вот тогда уж вы попробуете, что такое настоящая, речная, белорыбица горячего копчения!...

"Уж ни кронты ее привозят, с охотничьими арбалетами?", — подумал Боорк, но промолчал. Это была не его тайна. Разговор, тем временем, перешел на кулинарные рецепты, и завтрак быстро завершился.