Повинуясь, Боорк отстегнул от пояса коробочку переводчика, снял наушники и передал Дакселю. Филиты один за другим исчезли в зарослях, а вместо них появился маленький кронт, с поклоном протянувший Боорку большую чашку с ароматным травяным отваром и несколько полосок копченой белорыбицы на искусно сделанной плетенке из веточек.
Поблагодарив кронта, Боорк, не торопясь и смакуя, принялся за еду. Переговоры, конечно, пошли не совсем так, как планировали они со Згуаром, но пока и не провалились. Тем не менее, Боорку казалось, что филиты что-то, вернее, кого-то скрывают. Он мог поспорить, что переводчик забрали у него для того чтобы поговорить без помех с кем-то другим — очевидно, тем самым скваттером, который посылал к семье Згуара кронтов с охотничьими арбалетами. Боорк не знал, хорошо ли это для его миссии или плохо, но он никак не мог повлиять на ситуацию. Оставалось только ждать и стараться получить удовольствие.
— Это дело пахнет тухлятиной! — Млиско сморщился, будто действительно почувствовал вонь.
— Думаешь, это ловушка? — осведомился Горн.
— Это подстава! Мы пришли разговаривать, а тут за нас, оказывается, все решили! И назначили на роль сладкой приманки!
— Или жертвы, — добавил Горн. — Этот пришелец, может быть, сам работает на мафию.
— Если бы это было так, он стал бы убеждать нас или уговаривать, — возразил Эргемар. — Я верю ему.
— То, что этот пришелец однажды спас тебя от расстрела, еще ничего не значит! — резко повернулся к нему Горн. — Кто знает, может, ему тогда надо было набрать больше мышек для опытов!
— Но он же даже не собирался об этом напоминать! — воскликнула Териа. — И Драйдена он даже не узнал! Мне кажется, он нам не врал.
— Его могли использовать втемную, — медленно сказал Млиско после паузы. — Мне очень не нравится, что офицер Службы Безопасности не полетел на встречу сам, а послал совершенно постороннего человека. Ни одна контора не станет привлекать к ответственной операции дилетанта. Так просто не делается!... Дауге, Бон Де Гра, а вы что молчите?! Вы должны разбираться в этой хрени лучше нас! Может ли офицер Службы Безопасности продаться мафии или, как ее там, Синдикату?
— Старший офицер Згуар не может продаться Синдикату, это невозможно! — отчеканил Бон Де Гра, поправив наушник переводчика.
— Мой опыт говорит, что в мире нет ничего невозможного, когда речь идет о неприятностях, — скривив губы, заметил Млиско.
— Это невозможно! — упрямо повторил Бон Де Гра. — Он из очень богатой и уважаемой семьи, которая очень давно противостоит Синдикату. Его нечем купить и очень тяжело запугать... Да, я правильно понял? Вам сказали, что на скамью подсудимых угодили именно Толстяк Ди и Змей Хао? Вы не ошиблись?
— Нет, — процедил сквозь зубы Дауге.
— У вас к ним счеты? — быстро спросил Млиско.
— Несколько лет назад именно они организовывали похищения кронтов и их отправку на плантацию. Они обрекли на медленную и страшную смерть сотни людей из моего народа. Они должны понести кару!
— То есть, вы — за? — уточнил Млиско. — А что скажете вы, Дауге?
— Пока Старый Бандит жив и возглавляет Синдикат, никаких показаний я не дам и даже на пушечный выстрел не приближусь к этому суду! Это самоубийство! — от волнения Дауге стал выражаться не свойственными ему длинными фразами.
— Он что, настолько крут? — удивился Горн.
— Он очень жесток. Быстро принимает решения, — ответил Дауге. — Я знаю. Я пять лет служил на его вилле, техником. Видел многое. Он сначала гордился, что ему служит человек с неизвестной планеты. Потом надоело. Меня отправили в другое место, потом на плантацию. Но я все равно много знаю. Слишком много.
— На что же вы надеялись, когда помогали нам бежать? — содрогнулась Териа.
— Тогда надо было выжить, всем нам. Другие проблемы — потом.
— Что вы думаете по поводу плана, который предложил этот пришелец? — спросил Млиско.
— Старый Бандит охотится за нами. Мы в большой опасности. Если есть шанс убрать его, надо воспользоваться.
— А есть ли у нас вообще другие варианты? — глухо произнес Горн. — Например, проскочить мимо тех гвардейцев?
— Это можно, — признал Бон Де Гра. — Я знаю, где это место. Река там широкая. Если сегодня отплыть раньше, буксировать плот лодкой, можно будет проплыть мимо еще в темноте, у дальнего берега. Но что дальше?
— Дальше?! — переспросил Горн. — Например, прорываться. Попробовать поднять шум, добраться до этого принца. Как вы думаете, это поможет?
— Да, — твердо ответил Бон Де Гра, переглянувшись с Эргемаром. — Но это риск. Если нас будет искать Синдикат и не будет помогать Служба Безопасности, мы можем не успеть. Совсем без помощи мы не пройдем.
— Не знаю, — покачал головой Млиско. — Мне все-таки кажется, что этот план базируется на слишком большом числе допущений. Ну почему, например, бандиты будут непременно атаковать в пешем строю? Что им мешает тупо взять и расстрелять нас с воздуха?
— А почему вы так этого боитесь? — уши Бон Де Гра дернулись в удивлении. — У вас же есть "Жала"!
— Есть что?!
— "Жало". Ракета для поражения воздушных целей. У вас их несколько штук.
— Беда в том, что мы не умеем с ними обращаться... — начал Млиско. — Позвольте! А вы разве умеете?!
— Умею, — рот Бон Де Гра растянулся в акульей улыбке, уши прижались к голове. — Правда, с тех пор прошло одиннадцать лет, но я не забыл.
— О, тогда нам и бандиты не страшны! — обрадовался Млиско. — Выходит, мы можем прорваться?!
— Эстин, — вдруг подал голос молчащий Дилер Даксель. — А по какому маршруту мы будем прорываться? На реке мы слишком уязвимы, а снова идти через лес мы не сможем.
— Это еще почему?! — не понял Млиско.
— А ты помнишь, что у нас продуктов всего на семь дней? И двести с лишним километров пути, если считать отсюда по прямой.
— Мы могли бы сократить это расстояние вдвое! Отплыть до темноты, буксировать плот моторкой. Держаться реки, сколько можно, потом идти. Это реально.
— Ладно, я думаю, все уже сказано, давайте голосовать, — устало вздохнул Даксель. — Дауге, Бон Де Гра, я так понимаю, что вы поддерживаете план пришельцев, так? Эстин? Ты против?
— Против, — кивнул Млиско. — Я не доверяю пришельцам. Никаким. Надо действовать самостоятельно.
— Горн?
— Эстин прав. Я тоже против.
— Драйден, Териа?
— Я думаю, надо принимать план, — звенящим от волнения голосом сказала Териа. — Лучше рискнуть сейчас, чем потом постоянно всего бояться.
— И я — за, — добавил Эргемар. — Так больше шансов вернуться домой.
— Что же, я тоже — за, так что мы в большинстве, — подытожил Даксель. — Но я все равно очень надеюсь на вас, Эстин, и на вас, Тиммо. У вас есть военный опыт, не дайте бандитам нас убить. А вас, Бон Де Гра, я хочу попросить научить пользоваться "Жалом" Драйдена.
— А почему меня?! — удивленно поднял голову Эргемар.
— Ты же был летчиком, значит, лучше всех знаешь, как надо стрелять по воздушной цели. Согласен?
— Согласен, — кивнул Эргемар.
— Тогда я покажу вам, как запускать "Жало". Сегодня же, сразу после того, как мы проводим нашего гостя, — сказал Бон Де Гра. — Я считаю, что гвардейцам лучше не показывать, что у нас есть это оружие. Оно считается слишком опасным.
— Верно, такого туза лучше держать в рукаве, — усмехнулся Млиско. — Ну что же, пошли? Бон Де Гра, вы теперь идете с нами?
— Нет, я снова подожду вас здесь, — Бон Де Гра легко, одними губами, улыбнулся. — Не будем смущать нашего гостя моим видом, он может не принять меня как равноправного участника переговоров. Да и переводчик только один... Не забудьте его, кстати...
Провожать гостя к катеру вызвался Эргемар. Он легко провел Боорка через заросли, но перед самым катером вдруг остановился.
— Подождите, — сказал он, заметив, что Боорк начинает отстегивать переводчик от пояса. — Я хотел бы задать вам пару вопросов. Личных.
— Да? — Боорк остановился.
— Вот вы говорили, что лично видели принца. А скажите, вас к нему могут допустить?
— Не знаю... — Боорк надолго задумался. — Наверное, это, в принципе, возможно. Вы хотите, чтобы я рассказал ему о вас?
— Не только о нас... Взгляните сюда.
Эргемар вытащил из кармана медальон и медленно раскрыл его.
— Что это?! — Боорк осторожно притронулся к изящной вещице. — Откуда это у вас?!
— Взяли далеко отсюда у пилота из разбившегося катера. Координаты этой находки у нас есть. Нам сказали, много лет назад здесь пропала без вести принцесса из Императорского Дома. Мы ее нашли.
— С ума сойти! — Боорк схватился за голову. — Но это же...!
— Да. Поэтому я прошу вас держать это в полнейшей тайне. Расскажите об этом принцу. Больше никому.
— Да-да, — пробормотал Боорк. — Конечно... Я не подведу вас... Не подведу вашего доверия... Поверьте мне...
— Я уже поверил, — кивнул Эргемар. — И у нас на прощание положено желать удачи. Послезавтра она нам очень пригодится.
— Мы все очень сильно будем желать вам удачи, — серьезно сказал Боорк. — Ведь от нее зависят не только ваши жизни...
Глава 41. Ох уж эти женщины!
— Кэно, сегодня у Раэнке день рождения, — сказала Кээрт, прихорашиваясь перед зеркалом.
— Сегодня? — машинально переспросил Кэноэ, перелистывая страницу.
— Ну, не совсем сегодня. Просто завтра — посадка, а потом у наших секретарей очень долго не будет ни минуты свободного времени. Она хочет собрать всех сегодня и попросила меня, чтобы мы... почтили своим присутствием.
— Вообще-то, у нас на сегодняшний вечер другие планы, — заметил Кэноэ, на секунду оторвавшись от книги. — Нас ждут дядя Сво и тетя Вэниэлт. И дядя Сво обещал мне рассказать кое-что интересное о Тэкэрэо.
— Ну, это же ненадолго, — Кээрт подошла и села рядом с ним. — Мы заглянем на пару минут, поздравим, ты скажешь что-нибудь подходящее к случаю, и мы пойдем дальше.
— Пожалуй, это можно...
Кэноэ вдруг задумался. За время поездки он изучил всех секретарей и мог много чего сказать о каждом из них.
Вот, например, Таутинг. Все такой же серьезный старательный отличник, настоящий виртуоз в обращении с информационными потоками. Кажется, он знает все, а чего не знает, может тут же узнать. Держится всегда корректно, немного отстраненно и суховато, но было бы несправедливо считать его человеком-машиной без эмоций и чувства юмора. В неслужебной обстановке он становится очень приятным и общительным молодым человеком, а уж его симпатия к Наарит видна просто невооруженным взглядом.
Или сама Наарит. Яркая, страстная, очень эмоциональная, всего в ней, как говорится, немножко чересчур. И одновременно идеальная напарница для Таутинга: всю информацию, которую он добывает, она как никто другой умеет разложить по полкам и ящикам, чтобы тут же достать, как только она понадобится, или провести удивительно четкий и точный анализ.
Хургаад. Неброский, слегка провинциальный и уж, конечно, совсем не похож на блестящего придворного. Но зато от него так и веет спокойной надежностью. Этот человек — предпоследняя линия их с Кээрт обороны, на него можно положиться всегда и во всем.
Уэрман... С ним уже все просто. Самовлюбленный красавчик, уверенный в своей неотразимости. Изящный, циничный, умный, может быть опасным, словно остро заточенный кинжальчик-безделушка или заряженный никелированный дамский пистолетик. Но, если не подпускать его близко к себе и загружать правильной работой, может быть полезен.
Наконец, Гвиэнт... Красавица с острым язычком, обожающая легкий флирт и двусмысленные шутки. Но в последнее время Кэноэ все больше начал подозревать, что ее откровенные наряды и бьющая через край агрессивная сексуальность — всего лишь маска, за которой где-то в невообразимой глубине скрывается не по годам мудрая и понимающая женщина, по-своему заботящаяся о нем и Кээрт.
Но вот Раэнке... С удивлением Кэноэ понял, что практически ничего не знает о ней. Она почти никогда не появлялась ни в спортзале, ни в развлекательном центре, ни в других местах, где он обычно проводил свободное время. Всегда тихая, незаметная, этакая скромная серенькая мышка среди разряженных в пышные одежды котов. Запечатанный сосуд, в котором... в котором не известно, что есть. Непонятная... Никакая...
— Послушай, Кээрт, — сказал Кэноэ, откладывая в сторону книгу. — Я вот вдруг подумал, что совершенно не знаю Раэнке. Она для меня словно какой-то черный ящик. Скажи, какая она? Ведь ты с ней постоянно общаешься.
— Раэнке очень скрытная, — Кээрт тоже задумалась. — Она всегда словно стесняется своих чувств. Но она отзывчивая, готовая всем помочь и не жалуется, когда на нее наваливают много работы. И она совершенно не завистливая, умеет слушать и радоваться чужим успехам — это очень редкие качества для женщины... Мне кажется, она очень хочет мне... нам... понравиться. И она, действительно, много делает для меня.
— Все хорошо, милая, — Кэноэ улыбнулся Кээрт и взял ее за руку. — Тогда мы, конечно, сходим, поздравим ее с днем рождения. Она это заслужила.
Подходя к отсеку, Кэноэ еще за дверью услышал что-то оживленно обсуждающие молодые голоса. Похоже, вечеринка у Раэнке удалась. Заранее улыбаясь, он отодвинул в сторону дверь, пропуская вперед Кээрт.
И тут же остановился, едва удержавшись от удивленного возгласа. Он не сразу узнал девушку, сидящую во главе стола. Всего-навсего другая прическа, совсем немного косметики, черное платье с открытыми плечами вместо форменного мундира, и вот симпатичная, но ничем не примечательная скромница вдруг превратилась в настоящую юную красавицу, очень женственную и изящную. От прежней Раэнке у нее остались только очки, придающие ей немного строгий, но в то же время милый и трогательный вид.
Да, подготовленная заранее поздравительная речь о неприметных героях здесь явно не подходит...
— Мудрецы говорят, что каждый человек — это целая вселенная, — начал Кэноэ, взяв в руку тонкий хрупкий бокал. Он не знал еще, что скажет дальше, но эта фраза ему понравилась. — И эта вселенная всегда многогранная, многосторонняя, многомерная. И очень часто большая ее часть скрыта от нас, потому что в нашем мире всего-навсего четыре измерения. Из-за этого нам кажется, будто каждый человек обычно повернут к нам только одной стороной. Раэнке, мы поздравляем тебя и хотим пожелать... хотим пожелать, чтобы ты всегда поворачивалась к нам самыми прекрасными своими сторонами! Ведь у тебя их так много!
— Спасибо! — Раэнке, улыбнувшись, поклонилась ему, не пряча взгляда. — Вы разделите с нами трапезу, ваше высочество, блистательная?
— Да, но ненадолго.
Кэноэ отодвинул стул, помогая Кээрт устроиться с краю стола, между сидящим в торце Хургаадом и Гвиэнт, которую по-хозяйски обнимал за плечи Уэрман, и сам сел напротив, рядом с Таутингом. Чувствуя, что все смотрят на него, он оторвал руками кусочек церемониальной лепешки, лежащей на особом блюде в центре стола, и отправил его в рот. То же самое сделала Кээрт.
Над столом повисла тишина.
— Когда мы подходили сюда, то слышали, что вы о чем-то очень оживленно беседуете, — поспешно сказал Кэноэ, не дожидаясь, пока эта тишина станет гнетущей. — Можно ли узнать, о чем?
