Волшебник смолк одновременно с тем, как все присутствующие вскинули головы.
С пугающей синхронностью.
— Вы тоже это почувствовали? — воскликнул господин Гирен, от изумления даже забыв добавить извечное 'мхм'.
Вместо ответа Мастера молча поднялись со своих кресел. Конечно, они тоже ощутили выброс силы с Драконьей Скалы; и к тому времени, как семеро волшебников и один амадэй вышли из Школы, источник той самой силы уже ждал их у дверей.
Вернее, источником этим были двое.
* * *
— ...и тут мы увидели, что у них обоих...
— ...в груди что-то светится...
— ...а потом свет померк, и мы побежали сюда, а Кес полетел, — хором закончили близняшки.
— Ясно. Свободны, — довольно-таки мрачно резюмировал Заклинатель.
Когда близняшки покорно поплелись к дверям Школы, Мастер обернулся к Лив, жавшейся у лапы дракона. Перевёл взгляд выше.
— Ну и что теперь прикажешь с вами делать? — осведомился он у Кеса.
Поскольку дракон не был предназначен для перемещения по школьным коридорам, совет решили продолжить прямо в липовой аллее, подводившей к главному входу. Предварительно запретив ученикам выходить из Школы, — что не помешало им облепить окна любопытными мордашками.
— Говорил же, — пробормотал господин Гирен, — драконы, мхм, любопытных не любят...
— Да, святой отец. Ваши девочки точно лёгких путей не ищут. — Иллюзионист взглянул на Арона почти утомлённо. — Полагаю, вы получше нашего знаете, что это значит?
Арон стоял, скрестив руки на груди, спокойно взирая на Шестерых.
Кто-то был растерян. Кто-то всеми силами старался растерянность скрыть.
— Что жизнь у них теперь — одна на двоих? — уточнил амадэй. — Или то, что теперь Лив... как бы это сказать... наполовину дракон?
— Я? — невольно вырвалось у той. — Наполовину дракон?
Арон не успел ответить.
Когда Мечник без лишних слов ударил девочку ножнами по руке, Лив вскрикнула. И лишь потом поняла: не от боли — от неожиданности.
— Больно? — участливо поинтересовался Мастер.
— Нет, — растерянно откликнулась та. — Совсем.
— А тебе, Кес?
Дракон молча склонил голову.
— Отныне его боль — твоя боль, девочка, — тихо пояснил Библиотекарь. — Но не наоборот.
— Теперь у девочки драконий болевой порог? Ну да, — возвестил Зельевар. — А ведь Мечник даже не особо сдерживался, правда? Как я и думал.
— В связке человека и дракона второй становится защитником. И принимает все удары на себя, — в ответ на непонимающий взгляд Лив пояснил Арон. — Теперь ты почувствуешь боль, лишь если её причинят Кесу.
— Хорошо хоть не наоборот. Человеческое тело такое слабенькое... и, что самое прискорбное, чрезвычайно легко смертное, — заметил Иллюзионист. — Впрочем, от ран и синяков тебя это не защитит. Но рядом с Кесом твоя регенерация... они будут заживать быстрее. И твоё сердце будет биться, пока бьётся сердце твоего дракона.
Лив только моргнула. Пытаясь понять, что делать со всеми привилегиями, вдруг на неё валившимися.
Шутка ли: личный дракон, почти неуязвимость и почти бессмертие?..
— Если только в течение жизни она не разорвёт связь, что сделать очень легко, — криво улыбнулся Заклинатель. — Полагаю, Зря... святой отец... вы помните единственное условие, необходимое для сохранения подобной связи.
Арон чуть улыбнулся в ответ:
— Что связанный с драконом человек не должен принадлежать другому человеку... в физическом плане? Прекрасно помню. Как и то, что именно это условие в конечном счёте нарушил Ликбер.
— Ликбером руководили объективные причины. Он отправлялся в Бездну, и если бы он остался связанным с драконом, кто знает, что...
— Однако разорвать связь можно и прежде, чем осквернить себя плотской связью с другим человеком, и даже вовсе без этого. Так что давайте не будем спорить о делах давно минувших дней, — тон Арона был чуть усталым, но возражений не допускал. — Лучше и правда решим, что теперь с ними делать.
Шестеро волшебников, звездочёт и амадэй повернулись к девочке.
В поисках поддержки та инстинктивно коснулась ладонью драконьей лапы.
— Ну, теперь из Школы ей никуда. Но лично я очень рад тому, что отныне смогу по полному праву угощать её сладостями, — жизнерадостно и непреклонно заявил Иллюзионист. — Летом будет поступать в Школу, новая группа как раз пойдёт под моё кураторство.
От его улыбки Лив сделалось почти так же тепло, как от прикосновения к жаркой гладкой чешуе. Какой же он всё-таки милый, этот Мастер... в отличие от остальных, заставлявших её робеть. Ну, не слишком, конечно. Так, самую капельку. Так-то она ничего не боится — уж тем более сейчас, когда у неё есть целый дракон! Драконьим всадникам не пристало бояться...
И лишь потом осознала, о чём идёт речь.
— Я... буду учиться... в Школе? — не веря своим ушам, переспросила Лив.
— Мы даже не знаем, есть ли у неё Дар, — не обратив на её слова никакого внимания, досадливо изрёк Заклинатель.
— Знаем, — возразил Странник. — Я чувствую его. Думаю, ты тоже.
— Не говоря уж о том, что доселе с драконами связывались лишь Хранители Дара, — поправив очки, вставил своё веское Библиотекарь. — Вряд ли девочка станет исключением.
Лив лишь стояла, ошеломлённо созерцая Мастеров и белое здание за их спинами, тонущее в солнечных лучах, по-зимнему ясных.
Она будет учиться у них? Здесь? В той самой Школе?
Она — волшебница?..
— Осталось только, мхм, спросить саму Лив, готова ли она ко всему этому...
Бурчание звездочёта заставило Иллюзиониста изумлённо изогнуть бровь.
— Да что тут спрашивать? Лив, скажи, ты хочешь стать волшебницей?
— Да! — выпалила та, не раздумывая.
— Тогда вопрос решён. — Широко улыбнувшись, Мастер Иллюзионист повернулся к Арону. — Теперь осталось решить ваш. — Переглянувшись с коллегами, он кивнул: отвечая на вопрос, не заданный вслух. — Мы дадим ответ вечером. Дождётесь его в Школе.
— Лучше бы их в город отправить, — пробурчал Заклинатель в вялой попытке оставить последнее слово за собой. — Если одна девчонка умудрилась такое натворить...
— Покажи мне на территории Школы ещё парочку драконов, с которыми можно 'такое натворить', и я с тобой соглашусь. — Но, подумав, Мастер Иллюзионист кивнул своим мыслям. — Хотя отныне приглядывать за вами будет кто-нибудь постарше. Мало ли...
Вечер второго дня своего пребывания в стольном граде Адаманте Лив встречала на Драконьей Скале. Сидя на тёплом камне площадки рядом с пещерой, прижавшись спиной к боку Кестреля, глядя, как мерцает ночными огнями далёкий город.
'Почему я?' — спросила Лив. Без слов: общаться мысленно оказалось так же просто, как вслух.
За день им так и не удалось поговорить. Заполучив гостей в своё распоряжение, школьники целый день показывали им местные достопримечательности, — попутно пытаясь вызнать побольше о странной новой девочке, завладевшей их Кесом.
Конечно, поесть зимой свежесорванных яблок и вишен Лив была не против, — но всё-таки со своим драконом поговорить ей хотелось больше.
'Я не знаю, — сдержанно ответил Кес, свернувшийся клубком. — Это не я ррешаю, маленькая волшебница'.
От лежащего дракона исходил жар; чувствовалось, что где-то там, под бронированной чешуёй, его кровь кипит огнём.
'А тебе вообще... — после всего произошедшего возвращаться к 'вы' казалось Лив глупым, — хотелось обладать... своим человеком?'
Дракон фыркнул, и язычок пламени показался из его ноздри.
'Никогда не мечтал всю жизнь быть чьим-то прридатком. Осознавать, что ты прринадлежишь не только себе... Бррр'.
'Ну прости, — обиделась Лив. — Я не специально. И вообще мне хуже! Кто-нибудь захочет тебя убить, и я тогда тоже умру'.
'Меня убить не так пррросто, как ты думаешь, маленькая волшебница'.
'Прекрати меня так называть! У меня имя есть'.
Глаза дракона сверкнули янтарным пламенем.
'Люди. Вы такие... глупые. Такие... воспрриимчивые к условностям, — он снова фыркнул. — Имя прреходяще. В дрругой жизни твою душу нарекут по-дрругому, но суть твою уже никто и ничто не изменит. Рразве так плохо быть маленькой волшебницей, маленькая волшебница?'
'Но мы почему-то не зовём друг друга 'большая мама' или 'маленькая дочка'.
'Мать и дочь — тоже явления прреходящие. Одно сменяет дрругое'.
Лив только рукой махнула.
'Ты сказал, что в другой жизни мою душу нарекут по-другому?' — подумав, переспросила она.
'Если ты не исполняешь того, что должен был, в этой жизни, ты ррродишься снова. Верра людей врроде тверрдит о том же'.
'Я думала, это выдумка. Я же не помню свои прошлые жизни'.
'Никто не помнит. И немногие могут вспомнить. Лишь прри опрределённых обстоятельствах... очень особенных, — дракон загадочно помолчал. — Поверрь, ты ррождалась уже много раз. Думаю, тебе судьбой суждено закончить крруг своих жизней вместе со мной. Совсем иначе, чем ты заканчивали все предыдущие жизни'.
'И как же?'
Кес поднял глаза к тёмному небу над их головами.
'Посмотрри наверрх'.
Лив послушно вскинула голову.
'Видишь? Пррямо над нами...'
Слова дракона отдавались в сознании мурлыкающим эхом. Эхо это действовало на нервы... завораживающе. Лив вдруг поняла, что с трудом удерживается от желания пораскатывать букву 'р' в ответ.
'Звёзды вижу, — в смутном раздражении ответила она. — Их много'.
'Звёздный Дррракон. Разве не видишь?'.
Спустя какое-то время Лив и правда увидела. Голову, туловище, крылья и длинный хвост, сложенные серебристыми искрами.
'Вижу. И что?'
'Когда умиррают дрраконы, их души не ррождаются вновь. И те из нас, кто достойны этого, отпрравляются туда. Чтобы рродить из своей души новую звезду... и вечность даррить людям огонь нашего света'.
Взгляд Лив, устремлённый на созвездие, окрасило недоверчивое уважение.
'Вот как?'
'Альвы такие же. Только у них дрругие созвездия, — дракон смотрел в небо, где рассыпалась по синеве колкая звёздная шелуха. — Люди, которрые связаны с нами, получают этот шанс. Вознестись к звёздам. Если наша связь не рразорвётся до моей смеррти, если ты и я этого заслужим... мы отпрравимся к созвездию Дрракона вместе'.
Лив поразмыслила над подобной перспективой.
'Что-то мне не верится', — наконец признала она.
'Тебе и в Крристаль слабо веррится. Не так ли? Ты же не можешь прредставить её такой же... живой, как твоя сестра, положим'.
'Могу, — возразила Лив. — Дядя Арон нам о ней много рассказывал'.
Дракон сощурился.
'Твой дядя Аррон вообще не так пррост... Впррочем, чего ждать от одного из Возлюбленных Богиней'.
'А драконы тоже о них знают?'
'Моя бабка была с ними знакома. И мы, дрраконы, знаем и помним многое. Только ррасказываем совсем немного'.
'Из вредности?'
'Потому что знание — опасная сила. И таким существам, как люди, опасно эту силу давать'.
Лив покачала головой.
'Странный ты, — честно заявила она. — Близняшки говорили, что Багровые драконы самые дружелюбные по отношению к людям, а ты явно не особо нас любишь'.
Дракон засмеялся. Лив уже знала, как он смеётся: в твоей голове звучит тихий смех, а в драконьих глазах пляшет янтарное пламя.
— Мы самые дрружелюбные, это верррно, — ответил он — уже вслух. Из ноздрей Кеса вырвались тонкие дымные струйки; завиваясь змеиными кольцами, они медленно таяли на тёплом зимнем ветру. — Прросто ты не сталкивалась с дрругими дрраконами, маленькая волшебница. Тогда бы и посмотррела, до чего я на самом деле дрружелюбный.
— Но испытывать его дружелюбие на всякий случай не стоит, — шагнув на каменистую площадку, посоветовал Арон. — Он всё же дракон, как-никак.
Кес одарил его взглядом, бывшим довольно прохладным, — насколько в принципе может быть прохладным пламя или расправленное золото.
— От амадэя слышу, — сухо откликнулся дракон. — Зачем пожаловал на мою скалу, некогда Возлюбленный Богиней?
— И ныне, надеюсь. — Арон шагнул вперёд, мягко и внимательно глядя в глаза хозяина скалы. — Пришёл забрать свою дочь. Она ведь всё ещё моя дочь, как-никак.
— Так же, как та, кого ты столь усеррдно ищешь? Или же немного иначе? — дракон склонил голову, насмешливо глядя на непроницаемое лицо мужчины. — Ты ррасказал Шестеррым не всё, но кое о чём догадаться им было нетрудно. Дрраконы слышат далеко, амадэй.
Арон не отвёл взгляд.
— Счастье Шестерых, что ты умеешь хранить секреты, — мягко откликнулся он. — Драконы ведь никому не рассказывают того, что знают... кроме своих людей. И тех, кому они приносят клятву верности. Принеся клятву, вы не можете её нарушить, верно? Иначе Звёздные Драконы никогда не примут вас к себе.
— Положим, — негромко выдохнул Кес.
— И если человек, которому вы принесли клятву, прикажет вам умереть — вы умрёте.
— Положим.
В драконьем мурчании послышалось шипение, однако амадэй смотрел в золотые глаза без малейшего страха.
— Жаль, что на драконов не действует никакая магия, — проговорил он. — Телепатия в том числе. Потому что мне очень интересно, какую именно клятву ты принёс тому, кто пообещал тебе излечить твои крылья... клятву верности людям? Или же клятву верности одному человеку?
Лив переводила взгляд с дракона на амадэя.
Не зная, чьи глаза больше пугают её своей непроницаемостью.
— Конечно, при вступлении в должность Мастера тоже приносят свою клятву. Обязывающую их верно служить короне... вне зависимости от личных симпатий к Его Величеству, — медленно молвил Арон. — Однако клятва не мешает им скрывать решения, о которых королю знать необязательно. И было бы очень печально, если б Его Величеству Шейлиреару всё же было ведомо, о чём говорится на советах Шестерых.
Некоторое время Драконья Скала куталась в шелестящую тишину.
Затем громадная лапа шевельнулась, осторожно подталкивая Лив вперёд.
— Наши клятвы — это наше дело. И о них не обязательно знать даже амадэям, — непреклонно откликнулся Кес. — Тебе порра, маленькая волшебница. Шестерро ждут. Возврращайся завтрра. — И прикрыл глаза. — Я никогда не мечтал прринадлежать кому-то, но нужно уметь прринимать свою судьбу.
— Смотрю, отношения потихоньку складываются, — заметил Арон, пока они спускались с Драконьей Скалы.
— Мне кажется, пока не особо, — призналась Лив. Подумала. — Дядя Арон...
— Да?
— У меня что, никогда не будет детей?
Амадэй печально улыбнулся, за руку ведя девочку по тропе, серпантином обвивающей крутой каменный склон.
— Будут, если захочешь разорвать связь с Кесом.
— Нет, не хочу. Тогда я буду жить столько же, сколько и он, а драконов ведь почти невозможно убить! А дети мне и не нужны, — подумав, добавила Лив. — Я лучше стану сильной и неуязвимой, и Ташу спасу! Кес ведь может убить того колдуна... вашего брата, да?
— Может. Но и Лиар его — вполне, — просто сказал Арон.
Это несколько поумерило её пыл.
— И я тогда тоже умру?
— При необходимости ты можешь разорвать связь в любой момент. Надо лишь очень сильно этого захотеть.
— То есть... я могу сделать так, чтобы не умирать с ним, если его победят?
