2. Тайяна. Раскрыть крылья

Караш подумал и кивнул.

— Не исключено. Так вы вернетесь, лайри?

— Нет.

— Мы можем сделать для вас что-либо?

— Да. Передать письмо родителям. Вы не собираетесь везти меня силой?

— Пока это зависит от меня — нет, — Караш фыркнул. — Надо мной смеяться не будут, а вашего жениха я узнал более, чем достаточно. Я бы за него замуж дочь не отдал. Бескрылому и право рождения не поможет.

— что!? Ах ты ... и ...! — рявкнул Шет. — ну, погоди! Папа обо всем узнает!

— Я ему сам и расскажу, — согласился Караш. — Что лайри Риккэр довольна, счастлива и не собирается домой. Или напишете, лайри?

— да, я могу написать и жрецу.

— Вы уложитесь до завтра,, лайри? Я готов отдать ваше письмо вашим сородичам, — подал голос лойрио Эрен. Все это время он любовался Тайяной.

Вот как выглядят лесные феи!

Очаровательные, почти невесомые, хрупкие и неуловимые. Им отдают свое сердце в единый миг — и на всю жизнь. А он-то и не верил сказкам!

— Да, лойрио. Благодарю вас, — Яна нежно улыбнулась.

— я правильно понимаю, что вы, лойрио, — это заговорил внезапно трайши Нокрист, — сын Жреца Леса?

— Да, — приосанился Шет.

— Но вы здесь не главный, верно?

— Дома эти твари поплатятся за наглость, — прошипел Шетаран. — Там главный мой отец.

Все с удивлением уставились на трайши. Что ему надо?!

И Нокрист усмехнулся.

— у меня к вам есть предложение. К вашему отцу. Его величество Таррэн Третий предлагает Лесу переговоры о торговле и взаимопомощи. И взамен ваших услуг готов помочь в любых делах нархи-ро на территории нашего королевства.

Шетаран приосанился.

— Это чрезвычайно любезно со стороны его величества.

Яна резко побледнела, но под наложенной краской этого никто не заметил.

— разумеется, мы готовы поспособствовать улаживанию вашей мелкой проблемы.

— Что!? — Аэлена вскочила с кресла. — Да вы в своем уме!?

Трайши Нокрист насмешливо посмотрел на нее.

— Лайри, сядьте на место. Вы как были низкородной, так ей и остались. Истинно высокородные понимают, что судьба одного человека ничтожна перед делами государственными.

Яна похолодела.

Пара слов — и ее просто погрузят в трюм, и отвезут в Лес. И выдадут замуж за Шета.

Древние Боги, помогите мне!

Ш´аари, ш´аалесс, не оставьте непутевую нархи-ро своей милостью!

* * *

Видимо, сил у древних богов не хватило.

— Что ж, — приосанился Шетаран. — Вы сейчас отдадите приказ погрузить лайри Риккэр в трюм нашего корабля — и на рассвете мы отплывем. А как только я доберусь до Леса...

— Я отплыву с вами, — спокойно оборвал его трайши Ландар. — И мы все обговорим с вашим уважаемым отцом, на месте...

Шетаран подумал пару минут и кивнул.

— Принято. Отец будет доволен.

Яна вдруг почувствовала себя, как шарик на ниточке. Только шариком была ее душа. Она словно со стороны смотрела на свое тело, на всех окружающих — и это было так странно и так непонятно...

Слова — и те выговаривались с большим усилием.

— Я... скорее... сдохну!

Шетаран принял ее заикание за проявление слабости и довольно осклабился.

— Значит, сдохнешь! В Лесу! Вернувшись к корням!

В другое время Яна испугалась бы.

Возвращение к корням, древняя казнь, которая применялась к обидчикам Леса. Их привязывали на одной из тайных полян — и за несколько месяцев сквозь их тела прорастали корни, делая святотатцев частью Леса.

Но сейчас ей все было безразлично.

В груди нарастала боль. Туманила багровыми всполохами сознание, подкашивала колени, заставляла склонить голову, сотрясала судорогами все тело...

Что со мной? Я умираю?!

Она не могла понять, что происходит. Ее то выбрасывало из собственного тела, то возвращало обратно, заставляя сгибаться от жгучей боли. Она бы давно закричала, но горло перехватило спазмом.

Шетаран победно улыбнулся.

— Вы, бабы...

— Я не позволю ее забрать, — ледяным тоном произнесла Аэлена, вставая перед Яной.

Она не понимала, что происходит, но видела, что с подругой неладно. И, не задумываясь, кинулась на ее защиту.

Она уже не видела, как за ее спиной закатила глаза и обмякла в кресле Яна, не видела, как Ааша ткнулась в безвольную руку подруги носом — и резко вскочила на лапы, готовясь к худшему. Она не понимала, что произошло, но...

— Вы не сможете помешать мне, лайри, — насмешливо произнес Шетаран. — Уйдите с дороги.

— Да неужели?

Аэлена выпрямилась во весь рост — и оказалась вровень с нархи-ро.

— Я не смогу вам помешать. Но Ааша...

Волчица уже стояла рядом с ее ногой, скалилась во все клыки, рычала, вздыбив шерсть на затылке, и было ясно — любой, кто посмеет дотронуться до ее хозяйки, должен перешагнуть через ее труп. Не иначе.

А она постарается, чтобы трупов стало побольше одного.

— Она моя невеста, — тихо произнес Гарт, становясь рядом с Аэленой.

— Извольте не устраивать балаган, — поморщился Нокрист. — Я сейчас позову стражу, и вас просто скрутят, словно щенков. Эрен!

Лойрио впился пальцами в малахитовый чернильный прибор на столе, не замечая, что по его пальцам сбегают черные струйки.

— Лайри Авельен, будьте любезны не препятствовать...

Аэлена посмотрела на градоправителя с брезгливостью.

— я была о вас лучшего мнения, лойрио. Я. Никуда. Не. Уйду.

— Если вы сейчас не уберете свою назойливую родственницу, — трайши Ландар смотрел персонально на Гарта и обращался только к нему, — я вам испорчу торговлю. Вашим семейным делом станет просить подаяние на площадях, поверьте, я это могу.

И он не шутил.

Мог, тварь такая.

Аэлену это не остановило бы, но на плечи ей легли руки Гарта.

— Аэла, они в своем праве.

— Что!? — женщина вскинулась, отталкивая родственничка. — Ты в своем уме?!

— Аэла, отойди.

Женщина дернулась раз, другой, вырываясь из крепкой хватки.

— Пусти, мразь!

Мужчины наблюдали за этим спектаклем с плохо скрытым презрением. Бабы! Вечно они лезут, куда им не надо! То из дома бегут, то скандалы закатывают... ущербная часть человечества, одно слово!

Шетаран, победно выпятив грудь, направился к Яне мимо опасно притихшей Аэлены. Ох, зря он прошел так близко, зря.

— Аууууу!!!

Пинок женщине удался.

Аэлена росла не в самых благополучных кварталах, и знала, куда надо ударить.

Коленный сустав — штука сложная, вынести его легко, вправить трудно, а болит он не по-детски. Как оказалось, у нархи-ро — тоже. Шетаран не рассчитал, что ноги у людей длиннее рук и неосторожно оказался в пределах досягаемости.

— Взять ее! — рявкнул трайши Ландар.

Ааша прыгнула вперед, ощериваясь уже всерьез, но трайши оказался не лыком шит. Мелькнуло острие шпаги.

— Убить шавку! Эрен!! СТРАЖА!!!

Загремели, распахиваясь, двери.

— Ааша, беги!!! — что есть силы завопила Аэлена, выворачиваясь из рук Гарта. Это ей не удалось, но несколько пинков не прибавили деверю хорошего настроения.

Защелкали рычаги арбалетов.

Ааша рыкнула — и метнулась в сторону окна. Завопил попавший под раздачу Караш — пробегая мимо, волчица успела рвануть его зубами за что попало. Попало предплечье, которое распахало от локтя до кисти — и волчица вылетела в окно под звон разбивающихся стекол. Вслед ей полетели арбалетные болты, да куда там!

Только хвост мелькнул, исчезая за углом.

Шум, гам, крики...

Только через десять минут все поняли, что главная героиня не принимает участия в событиях по причине глубокого обморока.

Гарта и Аэлену скрутили и чуть ли не пинками выставили из управы, стражников выставили за дверь — и трайши Ландар, оставшийся целым, сообразил посмотреть на Тайяну.

Нархи-ро осела в кресле без чувств. Ее кожа буквально горела, сердце бешено колотилось...

— Она хоть не сдохнет?

Шетаран посмотрел на невесту без особой приязни.

— Не думаю. Похоже... посмотри, что там у нее со зрачками?

Сам бы подошел, да пинок в колено надолго лишил его подвижности.

— Один расширенный, а второй суженный.

— Точно. Совершеннолетие.

Яна не поняла, что у нее наконец прорезались крылья. Одно дело читать, что взросление сопровождается неприятными ощущениями, другое — испытывать их на себе. Да и не видела она кого-то другого в таком состоянии. Нархи-ро переносили это легче. Чесались с остервенением — да. Чуть не криком кричали, о кору терлись, обезболивающее пили, но сознания никто не терял, тем более так.

Она же сейчас была недееспособна.

Впрочем, Караш и Шетаран — тоже.

Лойрио Эрен посмотрел на все это дело — и приказал вызвать лекаря. Мужчины скрипнули зубами, но повиновались — раны были нехорошими.

Шетарану грозило остаться хромым, а Караш вполне мог получить серьезное воспаление. Зубы Ааша, как и все волки, чистить не умела и другим не давалась. Даже Яне.

* * *

Выйдя из управы, Аэлена развернулась к Гарту.

Несколько секунд она молча смотрела на мужчину, а потом засветила ему такую пощечину, что у аристократа зубы лязгнули.

Развернулась и пошла. Все крики вроде: 'Как ты мог!?', 'Она же твоя невеста!', 'Это предательство!!!'...

Это все театральщина и дурная притом. А истинное презрение не требует ни слов, ни жестов.

Аэлена и без пощечины обошлась бы, но нечего было ее хватать. Вдруг она бы успела глаза наглому женишку выцарапать?

Несколько секунд Гарт стоял ошеломленный, а потом кинулся за женщиной.

— Аэла, стой!

Вот уж чего женщина не собиралась делать, так это останавливаться. Ей еще надо подругу выручить, а для этого...

Так, а что ей надо сделать?

Вернуться домой. Забрать Медведя.

Найти Рошера.

Составить план.

Ааша их сама найдет, она неглупая, она поймет, куда идти. Не обидят ли ее? Ага, как же! Много нашлось обидчиков на нежную хрупкую волчишку с метр в холке.

Освободить Яну и помочь ей уехать из Далинара.

А для начала — убраться подальше от управы, потому что сейчас их просто выгнали.. а потом могут вспомнить об удачном пинке (жаль, всего один получился) и заставить ответить за него.

За себя Аэлена не боялась, ей было куда уходить. Любое государство, любая точка мира...

Талант и руки пока еще при ней, а больше и не надо. Захочет ли Алинар последовать за ней?

Если нет — пусть остается с братом. Поделом будет. А она заберет детей и уедет. Релиш сделал ей королевский подарок, она не будет бедствовать. А Аира все равно останется трайши...

— Ты не понимаешь!

Гарт попробовал догнать, схватить за руку... зря. Аэлена даже разговаривать с ним не собиралась. Когда-то, еще в детстве, Рошер показал ей, как надо избавляться от захвата. Просто резко тряхнуть рукой.

Обычно, когда человека хватают за кисть руки, он пытается освободиться, выкручивая руку от себя — и зря. Там-то захват в четыре пальца. А ей нужно было крутануть кистью к себе.

С какой бы силой тебя не держали, преодолеть сопротивление одного пальца намного легче. Рука Гарта слетела с запястья.

— И не смей ко мне прикасаться.

— Мы не можем ничего сделать! Пойми!

— Она — твоя невеста.

Гарт отвел глаза.

— Я надеялся, что это поможет. Но рисковать вами я не могу и не хочу.

— Нами?

— Ты, Алинар, дети...

— Дело, деньги...

— Если мы сейчас поссоримся с Ландаром, нам придется уехать из страны.

— Не переломимся, — огрызнулась Аэлена.

— Ты сейчас говоришь, не думая. Но рассуди сама — стоит ли ввязываться в авантюру, без надежды на успех? Он бы крикнул страже — и нас болтами нашпиговали. Помочь мы не помогли бы, а навредить себе — запросто.

— Можешь не продолжать, мне все ясно. Своя шкура ближе к телу, правда?

— Твоя! Твоего мужа! Детей! Ты хочешь всем рискнуть ради одной нелюди?

Аэлена облила деверя презрительным взглядом.

— Идите в Храм, любезный. У меня вы понимания не найдете.

Каблучки застучали по мостовой.

Гарт посмотрел ей вслед и сплюнул.

Ну и дура!

Что тут непонятного? Если бы он женился на нархи-ро, перед ними оказались бы открытыми многие двери. Экзотическая штука, этим все сказано. Интерес людей к таким существам только возрастает со временем. Яну приглашали бы в лучшие дома столицы, наверняка. Молодая,, симпатичная, умеет себя подать — что еще нужно?

Но ставить ради нее все на карту?

Рисковать делом? Жизнью? Делом жизни?

Вот уж увольте!

Ни одна женщина того не стоит.

Аэлена сейчас злится, потому что у женщин в мозгах солома, вот если бы она подумала немного... да поймет она все! И домой придет, никуда не денется! А сам он сейчас пропустит стаканчик хорошего вина, чтобы успокоиться и тоже отправится домой. Так-то...

* * *

Завернув за угол, Аэлена остановилась. Прижалась спиной к холодным камням стены ближайшего дома, потом, не обращая ни на что внимания, повернулась лицом, так, чтобы камни охладили пылающие щеки.

Что произошло с Тайяной?

Насколько Аэлена знала подругу, та возмущалась бы, сопротивлялась, кричала, выпрыгнула в окно... да что угодно, но вот так, как овца на бойне?!

Куда ее отведут?!

Если разместят в городской тюрьме?

Или...

— Аэла?

Женщина обернулась и с тихим стоном уткнулась лицом в плечо Рошера.

— Рош! Слава Четырехликому!

— Что случилось?

— Яна!

— Что?!

— Ее забрали...

Пять минут ушло у женщины, чтобы пересказать Рошеру все, что произошло. Мужчина стиснул зубы, поиграл желваками, а потом принял решение.

— Сейчас мы к вам домой за Медведем. А потом к одному моему знакомому.

— Какому?

— Полезному и нужному. Он и узнать поможет, что необходимо, и придумать, чего полезного...

— Да?

В голосе Аэлены отчетливо звенело сомнение, но рошер только махнул рукой.

— Долго объяснять. Пошли.

* * *

Шерх только головой покачал, когда к нему на корабль вломился Рошер.

— Тебе не кажется, что это уже перерастает в привычку?

— Яну могут увезти сегодня. Насильно. В Лес, — коротко бросил Рошер.

Некромант сразу стал серьезным. Оглядел растрепанную Алену, злого и взъерошенного Медведя — и запустил пальцы в волосы.

— Подробности?

Подробности не порадовали. Наоборот, захотелось набить чучело из нархи-ро. Шетаран очаровательно смотрелся бы на носу корабля, приколоченный гвоздями за уши. С-сволочь.

Но...

— Почему не сопротивлялась Яна?

— Мне показалось, что ей плохо.

— Физически или душевно?

— Первое. Ее словно от боли корчило, я краем глаза заметила. Кажется, она потеряла сознание.

— Понятно. То есть не понятно, но ясно. Где Ааша?

— Не знаю. Выскочила в окно, когда поняла, что из нее подушечку для болтов сделают.

— Угу. А Яна сейчас где?

— тоже не знаю.

— Еще хуже.

Шерх прищелкнул пальцами.

— Фирт!

Призрак просочился из стены.

— Я все понял. Сейчас слетаю.

Шерх кивнул и перевел взгляд на Аэлену.

— Вам, лайри, лучше отправиться домой.

— что?!

— То, что я могу сделать, будет противозаконным. А у вас семья, дети...