Там, где нас нет...

В следующую секунду я увидел её провожатого и у меня мигом вылетели из головы все мысли о том, что она тут делает.

Рядом с ней стоял парень и как-то странно, заторможенно, натягивал лук. И целью у него была моя персона. Я лишь заметил, что у моего супротивника тоже была изодранная, но такая же очень богатая, как и у девочки, одежда.

И тут я скастовал "светляка".

Нервно скастовал. Со страху. Даже без желания убить, как было с теми уродами-охотниками. Просто как от какой-то осы пытался отмахнуться. Ну оно и получилось как получилось. Диск вспыхнул чуть левее и выше головы стрелка, но не там, куда целил. Увидев, что не попал, я дёрнул его в сторону тетивы лука и резко сжал.

Голубая звезда вспыхнула своим злым светом точнёхонько на уровне верхушки рога. Там, где к нему крепится тетива.

Тетива тренькнула и порвалась.

Парень же... Как стоял, так и остался стоять, тупо разглядывая обрывок тетивы и бесполезную уже стрелу в руках.

"Пьяный он, что-ли?!!" пронеслось у меня в голове.

Но пьяный он или нет, времени раздумывать не было. Я рванулся к нему. Преодолев в четыре длинных прыжка расстояние, нас разделяющее, от души вломил ему с левой руки. Не так, чтобы очень, но хорошо вломил.

Из под моего кулака брызнул горячий пот.

Богатенький лучник, взмахнув руками как подрубленное дерево, рухнул на землю и больше не шевелился. О камни звонко клацнул меч в ножнах, который тот так и не успел достать. Собственно весь мой рывок именно этим и объяснялся: ну очень не хотелось, чтобы лучник его достал. Ведь точно бы этой железякой мне сеппуку сделал. Но я успел раньше. Как тот Кристобаль Хозевич.

Быстро глянул на сопровождаемую. У той явно столбняк от неожиданности ещё не прошёл. Как стояла выпучив глаза и закрыв ладошкой рот, так и продолжает.

Глянул на парня.

Тот что-то подозрительно долго не подаёт признаков жизни. Ну не мог я его так сильно припечатать, чтобы он хотя бы через полминуты, но не поднялся на ноги. Я-то свои кондиции по части мордобоя хорошо знаю.

Парень лежал, широко раскинув руки и ноги, задрав к небесам небритый подбородок и расплескав по окружающим камням свой узорчатый шёлковый кафтан. Кстати, на ногах у него красовались очень добротные такие полусапожки. Примерно такие, как я помню, надевала знать для конных прогулок.

Я осторожно обогнул страдальца выдернул у него из ножен меч и далеко закинул его назад, в заросли. После чего осторожно пощупал у него пульс на шее. Пульс был. Значит клиент скорее жив, чем мёртв. Но липкий пот, заливавший и лицо и шею, пропитавший его одежду, наводил на грустные мысли.

— Я... Я буду драться! — пришла наконец в себя особа в рваном платье.

Я на неё поглядел как на сумасшедшую.

Тем не менее, она даже умудрилась стать в нечто подобное боксёрской стойке. Поверх её нежных кулачков сверкали решимостью красивые тёмно-карие глаза. Позиция — вполоборота, ноги чуть согнуты... Ну и где, интересно, она такому научилась? Ведь вельможностью от неё прёт за версту. А тут боевые искусства? Какая-то нетипичная феодалочка. Или у них там вся семья на всю голову раненая и учит боевым искусствам даже баб?

— Зачем?!! — как можно более тупо спросил я.

— Я буду защищаться!!! — выпалила она, даже не поменяв позы.

— От кого? — также тупо спросил я её и демонстративно огляделся по сторонам, как-бы ища её противника. Потом также демонстративно прислушался.

— Нет тут никого! — как итог всего этого цирка, заключил я. — Даже зверей не слышно.

— Но... — смешалась красавица. А она действительно красавица, отметил я, когда она, наконец, чуть опустила кулачки. — Отойди от брата! Немедленно! Я приказываю!!!

— Так это твой брат... — "догадался" я.

— Что ты ему сделал?!

— По рылу настучал! — буркнул я всё также созерцая недвижное тело. — Чтобы он меня своим дурацким луком не продырявил.

— Отойди от него! — заладила она, изображая из себя грозную госпожу. Но получалось у неё это скверно. Сквозь "грозную" маску нет-нет, но и проглядывала растерянная и смертельно напуганная девочка. Я даже непроизвольно улыбнулся.

Увидев же мою улыбку, она вообще растерялась. Но, что хорошо — страх у неё всё больше и больше уходил, заменяясь тотальным непониманием того, что происходит и как себя вести.

— Меня мучает вопрос, красавица... — сказал я, пристально уставившись на ободранную сестру стрелка. — Вы на всех безоружных, мирных встречных скитальцев нападаете?

Внешность странствующего монаха, которую я поддерживал, на неё явно должна была подействовать. И подействовала. Она сильно смутилась. Причём настолько, что даже мне неудобно стало. Ведь надо же — показать и позой, и мимикой и жестами своё смущение, причём так, что сам себя ещё виноватым начинаешь чувствовать.

— Так всё-таки? С чего вы на меня так набросились? Ведь чуть не убили! — не сдавался я.

— Ну... мы сильно испугались!

— Меня?!! Я тут что, эдакий элитный боец весь в броне с двумя мечами наперевес? — ядовито заметил я, от чего девочка ещё больше смутилась. Я даже не предполагал, после того, что было, можно ещё большее смущение изобразить.

— Нет! — таки выдавила она из себя. И чуть погодя добавила. — Но за нами гнались... Бандиты.

"Точнее, кто-то из регуляров, армии захватчиков, судя по её виду и виду брата", — мысленно поправил я феодалочку. Как я знаю, они специально за вельможами гоняются.

— И то, что вы без охраны, это они виноваты? — не стал я выдавать свои догадки. Уже можно было с большой долей уверенности сказать, кто реально за ними гнался.

— Да. — опустив глаза и крепко сжав ладони в замок перед собой, выговорила она. — И... и брат заболел.

То, что братик у неё болен, и так видно. Хлопнул я ему в челюсть не настолько сильно, чтобы валяться так долго. Да и пот... В лесу хоть и жарко сейчас, но не настолько, чтобы быть мокрым, как мыша после заплыва.

— И давно твой брат так болен, красавица? — прервал я её душевные метания.

— Но... ты....

— Так сколько дней его так валяет? — прервал я её, добавил я металла в голос возвращаясь к заданному вопросу.

То, что я видел, было слишком похоже на ту самую... Что это не дизентерия или что-то близкое, было видно сразу. Оставалось лишь удостовериться.

К тому же, оставшись один на один со всем миром, она инстинктивно принялась искать защитника. И то, что я по виду был как-бы внекастовый тут никакой роли не играло. Ей жуть как хотелось спрятаться за чью-то широкую спину, да и братика туда же утащить. Чтобы этот самый обладатель широкой спины, защитил и её саму, и валяющегося в отрубе братца, от ужасов текущей войны. Потому и такая реакция.

Если бы всё происходило в мирной обстановке, наверняка она в мою сторону даже и не взглянула. А тут — прям напрашивается, чтобы я её взял под защиту. Весь тон прям таки вопиёт: "защити нас!".

— Три дня назад у него был приступ, — дрожащим голосом наконец выдала девочка.

— А до этого у него не было приступов? — уточнил я.

Та отрицательно замотала головой.

— В таком случае вам повезло. Я знаю, как эту дрянь лечить.

— И... ты вылечишь? — не веря своим ушам, спросила красавица.

— Конечно! — фыркнул я.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Ладно! Хватит болтовни. Будем считать попытку меня укокошить, со стороны твоего брата, как недоразумение. Сейчас я возьму его и идём в мою скромную пещерку. Поклажа какая-нибудь есть?

— Есть! — поспешно заявила она и тут же полезла в ближний куст.

На свет появилась небольшая котомка. Солдатского вида. Возможно, даже забрали с убитого.

Я перевёл взгляд с девочки, и глянул на всё ещё не подающего признаков жизни братца. Осмотрел его более придирчиво. Каких-либо серьёзных ранений не нашёл.

"Может его беспамятство благополучно перешло в сон?" — подумал я. Но стоило мне к нему прикоснуться, как он вздрогнул и попытался подняться. Взгляд был блуждающим, бессмысленным. Он нелепо взмахнул руками и снова повалился навзничь.

— Не дёргайся, тело! Мы тебя спасаем, — буркнул я пытаясь как-то подлезть под него и приподнять, чтобы взвалить его на загривок. Иначе эту тушу тащить до пещерки будет затруднительно.

Но когда я таки исхитрился его взвалить на себя, то понял, что не учёл. А не учёл я того, что этот индивид явно под одеждой носил ещё и кольчугу. С чем-то ещё не менее железным и тяжёлым. О последнем говорил не только вес, но и характерный звяк.

В результате у меня на загривке оказался вес как бы не килограмм девяносто-сто. Хорошо, что братец то ли не стал выпендриваться, то ли снова потерял сознание, но каких-то рукомашеств и прочих хулиганств я с его стороны больше не имел.

— Иди за мной, — процедил я сквозь зубы сестре еле держась на ногах под тяжестью её братца.

* * *

**

К пещерке я притащился на последнем дыхании. Ох и тяжёлый же лось этот братец! Приложив максимум осторожности, я свалил эту тушу с себя, прислонил к скале рядом со входом и плюхнулся тут же. Ноги просто уже не держали.

— Заходи! — указал я девочке на узенький вход надомной. — Гостьей будешь!

— Только после вас! — спохватилась она.

— А то, как-то невежливо... — добавила она.

Вообще доверчивость у неё была запредельная. Ну да ладно! Главное, что проблем не доставляет. А то, что я решил помочь этим пропащим... Это уже моя беда.

— А я сейчас... — слабо махнул я рукой, — передохну. А после этого твоего железнобокого братца затащу. Чтобы никто не украл.

Последнее добавил в шутку, но сестричка серьёзно обеспокоилась за братца.

— А что, могут?!!

— Я пошутил, — пришлось отмахиваться мне. — Тут до дороги далеко. Места дикие, труднопроходимые. И никто не шляется. Кроме меня.

— А... что ты здесь делаешь? — немедленно спросила она.

— Живу, — буркнул я и встал на колени перед её братцем. Предстояла эпопея по затаскиванию сначала наверх, а потом внутрь через узкий проход. Учитывая что вход в мою пещерку реально узкий, — ещё то мероприятие.

— Здесь?!! Живёшь здесь?!! — недоверчиво пискнула феодалочка, обозревая окрестности.

— А чоа? — стал я в позу. — Мы, странствующие монахи, такие! Заберёмся в самую глухомань, и сидим!

Та лишь глаза вытаращила.

Да! Чую, будет с этой чистой душой мне цирк на ближайшую неделю. Ведь раньше вылечить малярию хрен получится. А вот когда братец на ноги поднимется, вот тогда и стребую с них "виру". Надо, правда, выяснить кто они такие и куда идут. А то ещё снова "попаду" как тогда... "нарвался".

Отцепил от пояса моток верёвки, и, глянув на сестричку "тела", принялся пояснять.

— Видишь то бревно? Сама ты по нему и по скальным полочкам без труда наверх заберёшься. А вот я, да с твоим братом — с трудом. Поэтому, я сейчас обвяжу его вокруг туловища верёвкой и подам тебе конец. Пока я буду подниматься, ты его за эту верёвку придержишь, чтобы я не уронил.

Та непонимающе на меня уставилась.

— Ну живу я там! — ещё раз пояснил я. — А тут разные хищники шляются. Тебе оно надо посреди ночи от них отбиваться?

На последние мои слова в глазах девочки зажглась немаленькая такая озабоченность. Она посмотрела наверх, потом на меня растерянно.

— Давай! Двигай наверх, — подбодрил я её и обратился к снова пришедшему в себя братцу.

— Слышал, что предстоит?

Тот кивнул.

— Тогда помогай.

Из верёвки я сделал нечто сидухи-подвеса для транспортировки пострадавшего. Как когда-то нас, ещё зеленючих новичков, учили на слёте "выживальщиков". Висела вся эта конструкция, вместе с болезным, у меня на плечах. Сам же он во время транспортировки, находился у меня за спиной. Всё, что от него требовалось, так это держаться за меня, как силы позволяют. На сестричку возлагалась задача лишь придержать нас. В меру её сил. Чисто для равновесия.

Процесс затаскивания наверх, несмотря на мои же опасения, прошёл без эксцессов. Взлетел я по скале, с грузом за плечами, как будто только этим всю жизнь занимался.

Сестричка же сжимала страховочную верёвку и тянула до посинения пальцев. Видно братца очень любит, раз так расстаралась.

Протащить болезного через узкий проход получилось с большим трудом. Мне пришлось упираться в стены щели плечами, чтобы хоть чуть-чуть, но продвинуть его вперёд. Но, все мучения наши закончились, и как только я втянул-таки тело братца внутрь пещеры, за ним на четвереньках быстро юркнула и сестричка.

— Ой как тут просторно! — оглядевшись вокруг, воскликнула она. — А так сразу и не скажешь, что за щелью жить можно.

— И живу, как видишь. — возгордившись собой заявил я. Но заметил, что сама сестричка держится на ногах еле-еле. Усилием воли.

— А во время дождя сюда вода не затекает? — спросила она, осторожно присаживаясь на подстилку из сухой травы возле стенки.

— Вон, по той дальней стене текло, когда здесь позавчера был дождь. Но вода куда-то уходила. Так что здесь всегда сухо. Хоть и несколько мрачновато. Свету тут только от костра, и со стороны входа... Кстати вот...

Я полез за порцией мяса, что приготовил себе утром.

— Бери, ешь, — протянул ей небольшой кусочек. — А в том сосуде — вода. Чистая. Для питья.

— А...

Сестричка, прежде чем начать есть, бросила взгляд на снова ушедшего в беспамятство братца.

— Мы ему бульон сделаем. А как очнётся — напоим. Как только лекарство примет.

К тому времени я переработал уже всю "свинью". Так что то, что оставалось — лишь на варку и жарку непосредственно. Слегка уже прижаренное, чтобы дальше не портилось.

Сестричка сначала недоверчиво посмотрела на брата, потом какой-то странный взгляд кинула на меня, и...

Ни разу ещё не видел, как едят реально сильно оголодавшие люди. А судя по девочке-феодалочке они последний раз ели очень давно. Я еле успел у неё из рук вырвать то, что она ещё не успела проглотить.

— Хватит! — резко осадил я её.

Она со страха и неожиданности влипла спиной в стену и, не понимая, что творится, уставилась на меня круглыми глазами.

— Ты бы сказала, что давно не ела! — уже спокойно начал объяснять я. — Если после голода сразу много съесть — можно умереть. Да и после того, что ты уже проглотила, почти не жуя, — тебе плохо станет.

В ответ она жалобно посмотрела на меня, потом на мясо в моих руках. Ей очень сильно хотелось попросить его, но мешали гордость, и оставшийся от неожиданного поворота дела страх.

Я тяжко вздохнул и потянулся за котелком. Влил в него воды из большого кувшина и повесил над очагом.

— Сейчас я тебе и братцу бульон сварю. Пойми! Голод, это как болезнь. После него надо очень осторожно отпаивать и откармливать голодавшего. Иначе умрёт.

Феодалочка, почуяв в моих речах непреклонность намерений чуть не расплакалась. Но вняв-таки моим речам, обняла руками коленки и принялась стоически ждать.

Я не торопясь порезал мелкими кусочками мясо и кинул в котелок. Распалил из угольков огонь и, отодвинувшись подальше от очага, принялся ждать, когда закипит.

— О! Кстати! Мы не представились! Я даже не знаю как к тебе обращаться. Наше знакомство было... Бурным! — хихикнул я.