Иной в Евангелионе

Я не стал ждать, пока кислота образует здесь провал прямо в Геофронт, тем более что Ангел и не думал останавливать атаку. Две его лапы, только что блокировавшие мне возможность ухода в сторону от потока кислоты, рванулись ко мне.

— Ну, нет уж! — прошипел я. Протянув руки в стороны, я резко ухватился за обе конечности твари и подставил их под повторный поток кислоты, одновременно выставив АТ-поле на максимум.

Как оказалось, извергаемая глазастой сердцевиной Ангела жидкость отлично разъедала не только землю и расположенные под ней бронеплиты (до первой из них кислота добралась весьма оперативно), но и собственное тело. Под полный боли вой, доносящийся откуда-то из центра основого тела Ангела, я дал задний ход, одновременно выдирая подточенные кислотой лапки так, что от прежней длины оставалась едва ли не треть. Укороченные конечности бессмысленно сучили в разные стороны, а Ангел явно пришел в бешенство, начав не только извергать кислоту не только в мою сторону, но и вообще щедро поливать всю округу.

От такого обращения уже через несколько секунд все окружающие здания — это был, в основном, частный сектор, давно покинутый жителями — исчезли, превратившись в бесформенные комки грязно-оранжевого цвета. Ближайшим из небоскребов Токио-3 также досталось, отчего те оплыли подобно свечкам.

Из-за того, что полноценных лапок у Ангела оставалось только две, передвигаться он мог с трудом, поэтому, очевидно, решил пробиваться вниз прямо с этой окраины Токио-3, а не как некоторые его предшественники, предпочитающие сначала добраться до центра города.

Вот только, несмотря на значительную убойность кислоты для пробития всех 22 бронеплит требуется значительное количество времени, которое я совершенно точно не собирался предоставлять сенокосцу.

Капли кислоты, таки попавшие на Еву, не причиняли сильных болевых ощущений, однако вследствие них у меня зачесалось почти все тело. Подпрыгивающая и скребующая руками по туловищу и голове Ева — зрелище не для слабонервных, и я с некоторым трудом сдерживал навязчивое желание. При этом мне приходилось тщательно уворачиваться от новых брызг кислоты, которыми Ангел в своей ярости щедро делился с окружающим миром. Земля в том месте уже начала существенно проседать, и я понял, что было бы неплохо поторопиться.

Ядро Восьмого чувствовалось именно в основном теле (хотя я не удивился бы, обнаружив его в одной из лапок), и, чтобы добраться до него, требовалось прорваться через оставшиеся длинные конечности монстра, которыми тот безуспешно пытался меня достать. В этом мне наконец-то помог квантовый меч. Усиленный АТ-полем, он более-менее выдерживал приходящиеся на его поверхность потоки жидкости, однако я не мог поручиться, что так будет еще долго.

Вариантов для атаки у меня было не так много. Кинуть энергетическое копье, находясь на земле, и попасть при этом в цель, было трудовато, так как основное тело Ангела уже погрузилось в землю так, что его толком не было видно. Можно было бы подняться в воздух с помощью АТ-платформ, но хоть брызги и лапки твари не смогли бы меня достать на дальней дистанции, я не мог поручиться, что копье не сдетонирует при попадании на него кислоты при подлете к цели.

Поэтому я решил не заморачиваться, а пойти напролом с мечом наперевес. Лапки тут же взвились и попытались меня проткнуть, действуя на этом раз не синхронно, а по очереди. От удара первой я увернулся — та лишь бесильно чиркнула по АТ-полю, от второй защитился скользящим блоком. Удар оказался настолько сильным, что едва не выбил меч из рук Евы, а напор оранжевой жидкости на выставленный на максимум щит, заставил меня сместиться и едва не попасть под удар укороченной лапки.

Тем не менее, будучи порядком ошпаренным, я все же пробился через эту защиту, и мой меч вошел в туловище Ангела почти по самую гарду. Монстр забился в конвульсиях, его лапки задрожали, но продолжалось это всего пару секунд, после чего Восьмой даже не соизволил взорваться, а лишь банально осел на броневую плиту, которую его кислота так и не успела проесть до конца.

— Фух, — облегченно вздохнул я, не забыв покоситься на датчик времени, который с начала активации вывел на боковую панель, — еще минута, неплохо.

Выведя Евангелион на ровную и чистую от кислоты поверхность, я "усадил" робота, разорвал синхронизацию, однако "почесунчик" почему-то и не думал уходить, даже когда я сбросил LCL и вылез наружу. И понимание, что ощущения у меня фантомные, не особенно помогали.

— А что б тебя, — недовольно прошипел я, ожесточенно скребя пятерней по волосам, измазанным в LCL, и почти с ненавистью глядя в сторону трупа Ангела.

— Эй, Синдзи! — неожиданно меня окликнули с противоположной стороны. Обернувшись, я увидел бежавших ко мне подростков. Вернее, бежали только двое — Аска и Кенске, а вот Рей, видневшаяся за ними, шла обычным лишь слегка ускоренным шагом.

— Аска, Кенске, — я приподнял бровь, оглядев тяжело дышавших ребят, — что вы тут делаете?

— Мы пытались попасть в НЕРВ! — полноценно возмутиться Аска не давал недостаток воздуха, но и так получалось неплохо, — но наши с Пай-девочкой пропуска не работали, а в городе вообще отрубили электричество.

— Не называй меня так, — отрубила подошедшая Рей, внимательно оглядев меня, — вам стоит сходить в душ, лейтенант Икари.

— Твоя правда, Рей, — буркнул я, с трудом сдерживая желание опять запустить руку в волосы, — определенно стоит.

— Так что случилось? — не отставала Аска.

— А то ты не видишь, — хмыкнул я, — Ангел случился. А что насчет электричества, то сейчас обеспечивается лишь питание нижних критически важных ярусов Геофронта. Все остальное питание было повреждено диверсией.

— Что? — в голос воскликнули Аска и Кенске, и даже Рей удивленно расширила глаза, — диверсия?

— Думаете, НЕРВ защищен от таких вот шалостей? — усмехнулся я и продолжил уже серьезно, — запомните раз и навсегда, ребята. Злейший враг человека — это вовсе не Ангелы, а он сам.

Глава 35. В преддверии праздника.

— Арбузы? Серьезно?

Кадзи стоял у длинной грядки, засунув одну руку в карман штанов. Другой он держал старенькую лейку, с безмятежной улыбкой поливая крупные полосатые ягоды.

— Ну да, а что тут такого? — пожал плечами он, — выращивание арбузов — мое хобби. Мне нравится ухаживать за ними, наблюдать, как они растут и крепнут.

— Каждому — свое, — хмыкнул я, — просто довольно трудно соотнести твою работу в качестве двойного агента и такое невинное занятие, как уход за грядками.

— В мире и не такое бывает, — протянул Кадзи, — но давай-ка лучше о деле. Гарантирую, здесь нас никто не услышит. Место тихое, безлюдное.

— Специально выбирал, чтобы арбузы не растащили? — ехидно поинтересовался я.

— Что-то в этом духе, — не менее ехидно отозвался Кадзи.

— Ладно, — я махнул рукой, одновременно сканируя местность. В округе действительно не было ни души, — рассказывай.

— Что, начинать мне? — притворно обиделся мужчина, — за тобой, между прочим, должок за разбитый нос.

— Правда, что ли? — прищурился я, — то-то ты был рад, когда Мисато крутилась вокруг тебя, аки курица-наседка. И воды, и платочек, чтобы кровь утереть. Не заливай, Кадзи. Здесь мы квиты. Нет, скорее, ты мне должен, так как именно из-за твоих шаловливых ручонок человечество едва не полетело в тартарары.

— Хорошо-хорошо, убедил, — пошел на попятный Кадзи, переходя к следующей грядке, — с чего мне начать?

— Начни с того контейнера, который ты доставил командующему.

Кадзи поморщился.

— Мда, тема щекотливая. Ну, ладно. Это был эмбрион Адама. Я украл его у Зиеле и передал твоему отцу. Надеюсь, старики еще не узнали о моей роли в его пропаже.

— Вот как, — резюмировал я, — значит, это он привлек внимание Гигаила, и тот напал на флот ООН. У тебя имеется допуск к эмбриону?

— Нет, — покачал головой Кадзи, — я даже не знаю, где он точно находится. Терминальная Догма — это не пара комнаток, а отдельный и весьма обширный комплекс. И чтобы в него попасть требуется допуск не ниже уровня доктора Акаги. Иначе автоматические турели, которых там, надо сказать, в избытке, быстро превратят любого неудачника в кровавый фарш.

Он оторвался от любовного разглядывания грядок и переместил свое внимание на меня.

— Хочешь, чтобы я раздобыл его и провел тебя в Терминальную Догму? — приподнял брови я.

— Хочу знать, что там находится. Помимо Адама.

— Это просто. Там замурована Лилит, — пожал плечами я.

Лейка дрогнула в руке мужчины, но тот быстро совладал с эмоциями.

— Однако Ангелам нужен Адам.

— Ангелам нужен Адам.

— Так значит, и это оказалось ложью, — хохотнул Кадзи, — Ангелы желают воссоединиться со своим прародителем, Адамом. Их успех неминуемо приведет к гибели всего человечества. Это будет конец. Но если там Лилит...

— С Лилит может соединиться только ее потомок, последний Ангел, — пояснил я, не уточнив при этом, чем на самом деле является этот самый Ангел. — И этого же отчасти ждет и Гендо. Но у него имеются... свои поправки, скажем так.

— То есть, у него другие планы насчет концовки всей этой истории, так? — насторожился мужчина, очевидно припомнив мои слова во время прошлого диалога, — и в чем же конкретно они заключаются?

— Это не имеет значения. Оба сценария, что Зиэле, что Икари Гендо, сопровождаются гибелью всех ныне живущих людей. Отличия имеются, но на глобальном уровне они не являются существенными.

— Значит, у твоей откровенности есть пределы, — заключил Кадзи.

— Уверен, у твоей тоже. В наше время никому нельзя доверять целиком и полностью. Но я, по крайней мере, знаю, что гибель человечества твоим интересам не соответствует. Не так ли?

— Можешь быть в этом уверен, Синдзи. У меня было достаточно времени поразмыслить над твоими словами, — негромко отозвался Кадзи. Грядки были политы. Лейка возвращена на место, и мы неспешно зашагали по дорожке, покрытой плотно подогнанными друг к другу квадратами бетонных плит, направляясь к озеру Геофронта, — Такой исход неприемлем. Только не после всего того, чем мне пришлось пожертвовать.

Последнее предложение было произнесено настолько тихо, что я едва его услышал.

— А?

— Забудь. Это личное, — покачал головой Кадзи, — так у тебя есть план, как всего этого нам избежать?

— Пока все должно идти своим чередом, — негромко произнес я. — Впереди нас ждет еще целая прорва Ангелов, и каждый будет придумывать что-то свое, дабы добраться до Терминальной Догмы. Если одна из попыток окажется успешной, то смысла во всем прочем уже не будет.

— Но ты сам сказал, что в Терминальной Догме находится Лилит, и слиться в ней у Ангелов не получится, — возразил Кадзи.

— Не забывай, что ты притащил туда же Адама, — легко парировал я. — Ты можешь дать гарантию, что, пусть и не обнаружив своего прародителя сразу, Ангел не почувствует его эмбриона?

— Это не полноценный Ангел, лишь блеклая тень, — снова возразил Кадзи, но в его голосе звучала неуверенность.

— И ты можешь дать гарантию, что Третьего Удара не произойдет, если они вступят в контакт? — прищурился я.

-...Ты прав, — нехотя признал мужчина, — сейчас мы ни в чем не можем быть уверены.

Некоторое время мы шли молча. Дорожка закончилась у самого берега, создавая небольшую площадку. Спустившись с нее, мы пошли вдоль усыпанного мелкой галькой берега.

— Ты уже представил доклад Зиэле? — спросил я.

— Ага, вскоре после восстановления подачи питания. Старики довольно нетерпеливы.

— То есть, теперь они в курсе всей структуры штаб-квартиры? — с легким недоверием уточнил я.

— Нет, конечно, не принимай меня за идиота, — усмехнулся Казди. Глядя на безмятежную водную гладь, он внезапно наклонился и поднял округлый гладкий камешек, — даже будучи не в курсе о планах Зиэле, я все равно бы послал им неполную информацию. Кроме того, Рицко неплохо постаралась со своей ложной программой, записанной в МАГИ. Так что у меня еще и правдоподобное оправдание имеется. Не думаю, что оно сильно поможет, но... Ха-а...

Размахнувшись, он бросил камешек в воду. Сделав несколько "лягушек", камень ушел на дно.

— Эх, больше семи-восьми у меня никогда не получалось, — разочаровано вздохнул Кадзи.

Я усмехнулся и в свою очередь поднял камешек.

— Четыре, — Кадзи быстро подсчитал круги, — для первого раза неплохо.

— Тебя могут попытаться устранить?

— Пока я еще необходим — для обеих сторон, — покачал головой Кадзи, — и потому временно могу не беспокоиться за свою жизнь.

Он бросил новый камешек. Шесть.

— Но когда потребность в тебе иссякнет...

Моя очередь. Пять.

— Ага, скорее всего меня уже записали в покойники, — непринужденно отозвался мужчина, — если не Зиэле, то обо мне вполне может позаботиться твой отец.

Восемь.

— И ты надеешься выжить? Зиэле — а та организации, от которой будет легко спрятаться. А они будут тебя искать, если посчитают, что ты можешь повредить их замыслу.

Снова пять.

— Соломки я уже подстелил, — пожал плечами Кадзи, — пусть и вероятность моего устранения все равно довольно велика. Но я не боюсь. Я с самого начала знал, на что шел. Когда берешь в руки оружие, Синдзи — будь готов и сам погибнуть от него.

Восемь.

— Но если ты не хочешь его брать, то это не значит, что ты от него застрахован, — парировал я, — в любой войне неминуемо гибнут мирные жители. За примерами далеко идти не нужно. Знаешь, сколько людей, не считая военных, погибло от атаки Третьего?

Снова пять. Заколдовали меня, что ли? К черту, пусть Кадзи развлекается.

— Я читал отчеты. Люди берут в руки оружие не потому, что хотят убивать — а потому, что хотят защитить. Но все приводит к одному и тому же исходу. Война, смерти, голод, болезни.

Восемь. Кадзи хмурится.

— Однако существует и другая, светлая сторона. В нашем мире всегда есть место любви, дружбе, героизму, самопожертвованию. И я уверен в одном — гибели человечество не заслуживает, насколько бы греховным оно ни было. Я не допущу этого, даже если придется отдать собственную жизнь.

Он бросил последний камень. Пролетев над отражающей бело-голубой свод каверны гладью, он сделал семь, восемь... десять "лягушек" и утонул на одиннадцатом соприкосновении с водой. На лице Кадзи появилась кривая усмешка.

— Знаешь, после Второго Удара нашему поколению было не до развлечений. Смещение материков, катаклизмы, войны — как будто природных катастроф нам не хватало! Всем было не до детей. Сирот, оказавшихся жертвами Второго Удара, расселяли по специальным детским лагерям ООН. Мы имели кров над головой, пищу, нам давали надлежащее обучение. Но не более того. Развлекали мы себя сами. И таким образом тоже. Собирались группой, болтали, смеялись, бросали камешки. Один американец из нашей компании называл эту игру "stone skipping", а русский — странным словом "blinchik". Они все время соревновались между собой и упрямо называли игру по-своему. Потом сдружились и вместе служили в миротворческих войсках ООН. Два года назад я узнал, что они погибли в локальном конфликте где-то в горах Афганистана.