Жанна устало повела головой, сбрасывая напряжение. Полет до Небесной Гавани, к огромной ее радости, большей частью сводился к входу-выходу через ворота и терпеливым ожиданием следующего "окна", и лишь последний прыжок они совершили при помощи "Карлссона". Оказалось, что как серигуанин, так и черноволосый парень, все еще с опасливым интересом поглядывающего на нее (когда ему казалось, что она этих взглядов не замечает), в эту замечательную когорту "один-из-сотни" не входят. Тогда она приложила все силы, чтобы они ничего не заметили; сейчас же с Шонтом по левую руку, знавшим ее как облупленную, маскироваться смысла не было.
"СТАТУС — КОНТРОЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ МАРШРУТ-КАРТЫ СОВПАДАЮТ С НАБЛЮДАЕМЫМИ. ПОГРЕШНОСТЬ ТОЧКИ ВЫХОДА — 0,082 ПРОЦЕНТА. РАССИНХРОНИЗАЦИЯ БОРТОВЫХ ХРОНОМЕТРОВ — 14 ЧАСОВ 43 МИНУТЫ 19 СЕКУНД. УГРОЖАЮЩИХ ОБЪЕКТОВ НЕ ЗАФИКСИРОВАНО", — навком, которому дел до самочувствия пассажиров не было, рутинно передавал на их визоры стандартный рапорт о прибытии.
— Удачно мы, — она уважительно посмотрела на напарника, который тем временем отправил команду "Карлссону" отключить захваты. "Кобру" легко встряхнуло, навком и визоры сообщили о разъединение систем управления перехватчика и носителя — и только тогда Шонт, запустивший восстановление обзорного экрана, ответил:
— Семь лет назад, когда я летел сюда второй раз, а Фарбах — третий, маршрут-карту составили небрежно. И мы шесть часов догоняли планету. С тех пор я ввожу дополнительные опорные координаты.
Жанна недоуменно склонила голову, обдумывая услышанное — все равно пока что обзорный экран, сверкающий ярче снега под полуденным солнцем, к любованию панорамой неведомого Порубежья не располагал.
— Этвуд же говорил, что здесь был аванпост, пускай даже заброшенный сейчас. Почему не ориентироваться на маяк ворот?
Укутавшее купол кабины белое сияние померкло. Шонт несколько секунд смотрел на звездное небо, на распухший на пол-экрана под ними мертвенно-красный шар планеты, на поднявшуюся над проектором сферу локатора. Не глядя, набрал на появившейся клавиатуре команду — Жанна не успела рассмотреть, какую именно.
По центру обзорного экрана появился маркер, замерцал и резко сместился вправо и вверх, совсем немного не дойдя до края передней полусферы. Едва Жанна послушно посмотрела на призывно подмигивающий красный огонек, как окружавший его космос и звезды потускнели, подернулись мутной, полупрозрачной дымкой. Маркер исчез, а на его месте, обрамленное пунктирной белой рамкой появилось изображение прыжковых ворот.
Того, что от них осталось.
Возможно, там некогда было и что-то еще — раз Этвуд говорил об аванпосте, воротам могли придать станцию наблюдения, но распознать в той груде обломков без долгого и нудного изучения каждого фрагмента что-либо еще представлялось затруднительным. Изломанные, распотрошенные внутренними взрывами, ударами снарядов и ракет ворота каким-то чудом сохранили хотя бы намек на прежнюю, кольцеобразную форму. Остальные же обломки понемногу растягивались не очень длинным, бесформенным шлейфом, придавая остову погибших ворот сходство с какой-то фантастической кометой. Этот бой закончился очень давно. Возможно, учитывая, как близко к границе находилась система, Жанна смотрела на следы одного из первых сражений войны.
— Здесь был аванпост на планете, ворота и три корвета; планировали потом разместить станцию наблюдения, — глухо заговорил Шонт, хоть Жанна не задала ни единого вопроса, мысленно ругая себя последними словами за так некстати прорезавшееся любопытство. Вовсе незачем было напоминать напарнику о том, что случилось много позже, много ближе к сердцу Конфедерации, — но завершилось точно так же: уничтоженные ворота и корабли, лишенные выхода, загнанные в смертельную ловушку фокуса тэш'шской группировки. Вот только она не могла понять: зачем же он каждый год — если судить по его словам и словам Этвуда — летал сюда? Неужели Фарбах не мог подобрать другого пилота? В конце концов, кроме Джона на "Гетмане Хмельницком" было еще два комполка — не столь опытных и талантливых, но для путешествия на какую-то задрипанную планетку в чертовом углу чертовой зоны конфликта уж сгодились бы! Или же Джон сам настоял на собственной кандидатуре?
— Всего две недели прошло после удара по Дакоте и боя там. Никто еще не понимал ничего, все надеялись на лучшее. Было много хаоса, много паники, — Шонт снова говорил как обычно, и она даже не была уверена — не почудились ли ей странные нотки в его голосе поначалу. — Тэш'ша прислали сюда около двадцати кораблей — один из первых разведывательных рейдов на нашу территорию. Комендант принял решение эвакуировать всех из системы и корветы пошли к воротам, чтобы прикрывать отступление. Тогда концепция фокусного боя крупных группировок не была популярна — "Двухлетняя война" в этом отношении оказала плохую услугу. Все закончилось очень быстро
Жанна отвернулась от укрупненного навкомом изображения произошедшей много лет тому трагедии. Напарник не вдавался в детали, но ей не требовалось объяснять, что могут сделать двадцать кораблей Империи с тремя корветами — вне зависимости от того, будут ли последние маневрировать или ждать около стационарной, неподвижной цели над планетой, до самого конца не понимая, что их ждет.
— Почему же, когда систему отбили, ворота не восстанавливали? — уводя разговор от неприятной для Шонта темы, спросила Жанна. Пока они разговаривали, перехватчик почти вплотную опустился к верхним слоям атмосферы, и теперь она следила, как навком аккуратно корректирует курс "Кобры", готовясь к переходу на планетарные двигатели.
— Никто ее не отбивал. Тут больше не было сражений. Сама система никому не нужна, планета для жизни не из лучших, ресурсов, оправдывающих развертывание колонии, нет.
Это Жанна и сама видела, как раз заканчивая читать выведенный визором отчет о системе. В полтора раза больше Марса, с пригодной — в принципе — для дыхания атмосферой, с весьма скудной биосферой. Очень старый мир, с практически угасшей тектонической активностью — пройдет еще с полмиллиарда лет, последние остатки железа опустятся в ядро, и окончательно иссякнет источник плавящей недра планеты энергии. Неуютное местечко.
"Кракен" мягко качнулся, затем люди почувствовали серию резких, жестких толчков. Навалившаяся на плечи и спину незримая тяжесть давила минуты полторы-две, пока визор не высветил, что скорость перехватчика оптимальна для перехода на планетарные двигатели. Упрашивать себя навком не заставил.
— Зачем же здесь был нужен аванпост и три корвета?
— Ни зачем. Но ГКСК и Военный Совет считали, что по периметру освоенного пространства без них не обойтись. Такие аванпосты были полезны раньше, а инерция мышления — вещь упрямая.
Жанна задумчиво кивнула. Строго говоря, во время войны с Та-Гоном аванпосты спасли Бог весть сколько жизней, — когда засекли рейдеры с термоядерными бомбами, — однако Жанна прекрасно поняла, что имел в виду напарник. Та-Гон по сравнению с тэш'ша был слабым противником. И весь опыт, все уроки, вынесенные человечеством из "Двухлетней войны", оказались совершенно бесполезными, если не сказать — вредными.
— Если здесь никого нет — зачем мы сюда прилетели?
— Здесь есть люди.
— Есть? — Жанна озадачено скосила глаз на последнюю строку все еще висящего перед ней отчета "ПЛАНЕТЕ ПРИСВОЕН СТАТУС "МЕРТВОГО МИРА", УСЛОВНО-ПРИГОДНОГО ДЛЯ КОЛОНИЗАЦИИ".
— Я сказал, что приказ об эвакуации был отдан. Его не успели выполнить. Тэш'ша вышли слишком близко. Не осталось ни транспортов, ни ворот, ни военных кораблей.
— Но как же они выжили тут? — "Кракен" снизился до одного километра, и обзорный экран демонстрировал во всех деталях плоскую, бескрайнюю каменистую равнину, по которой сильный ветер гнал пыльные смерчи. Красноватый оттенок потрескавшейся почвы и одинокие странные растения, похожие на пожелтевшие скелеты загадочных животных, обросшие длинными ветками-шипами — все это совсем не наводило на мысль, что здесь можно не то что жить, а хотя бы существовать. — И что, "коты" не высаживали десант?
— Выжили они с трудом. Коменданту хватило ума вывести и спрятать людей, заглушить генераторы и сидеть тише воды. А тэш'ша прошлись вокруг экватора и к полюсам, просканировали поверхность в поисках источников энергии — и прекратили поиски. Каких-то пленников взяли на орбите, задания захватывать планету или искать всех у них не было. Корабли Империи оставались в системе еще три дня, потом ушли. А люди почти месяц жили без энергии, экономя каждый грамм продовольствия и не выходя на открытые места. Затем вернулись к аванпосту, попытались наладить связь, а когда не вышло — ждали помощи.
— А помощь запоздала. Сильно запоздала, — прошептала Жанна. После приграничных рейдов Империи, после удара по всем секторам, после рывка тэш'шских флотилий к первым найденным колониям еще была надежда остановить и отбросить назад, не пропустить дальше приграничных секторов.
Потом был Фурсан — и все надежды умерли.
Шонт неопределенно пожал плечами.
— Можно и так сказать. В Конфедерации о них узнали десять лет назад.
Жанна недоверчиво посмотрела на напарника. На мрачную, суровую пустыню, проносящуюся в ста-двухстах метрах под ними. На неторопливо выглядывающие из-за кромки горизонта оплывшие, точно огарки свеч, вершины гор. Снова на напарника.
— Они прожили здесь тринадцать лет? Сами?
— Можно и так сказать, — снова повторил Шонт. Не дав Жанне задать напрашивающийся вопрос, он показал вправо и вниз от себя. — Остатки аванпоста. Мы почти прилетели, Звезда.
Жанна успела заметить с десяток, теряющихся в предрассветных тенях, силуэтов широких и низких зданий, равномерно разбросанных вдоль неглубокого ущелья — или древнего, высохшего русла реки. Эта картина пронеслась мимо них слишком быстро, чтобы она успела рассмотреть детали, но и того, что увидела, хватило: аванпост Конфедерации выглядел заброшенным и совершенно мертвым.
Отвлекшись от панорамы, передаваемой обзорным экраном, Жанна запросила у навкома отчет по планетарным двигателям. Навком подумал с полминуты и передал на визор успокаивающие результаты проверки: все в пределах нормы, посадка-взлет гарантированны.
Перехватчик рывком снизился до пятнадцати метров, столь же быстро гася скорость. Горы, казалось, совсем недавно робко подставлявшие лишь вершины безымянному светилу, катящемуся за спинами Жанны и Шонта к горизонту, как-то вдруг выросли, распухли, нависли над снижающимся космолетом. Ночь, которую "Кракен" почти догнал, попробовала размыть, утопить в бархатисто-черном пологе сумерек склоны и подножья гор, но люди этого даже не заметили: навком моментально подобрал нужный фильтр, настроил режим работы сенсоров — бесшумная, быстрая рябь проскочила по обзорному экрану, сделав изображение светлее и четче.
— Поселок, — услышала Жанна, стоило "Кобре" двумя лихими виражами миновать скопление устремившихся в зенит почти вертикальных, похожих на минареты скал. "Кракен" еще больше сбросил скорость, приживаясь к земле, четко следуя заложенному в навком маршруту, а созвездие огней впереди призывно манило, мерцало, стремительно приближаясь. Их не было очень много, но больше, чем Жанне представлялось по рассказу напарника.
Первые лучи солнца рассыпались широким веером бликов от бездействующих маневровых двигателей, и перехватчик окунулся в густую, вязкую тень. Шонт склонил голову к плечу, как бы изучая что-то в россыпи огней, и вдруг коснулся клавиши отключения автопилота. Легко качнул к себе рукоять управления, одновременно корректируя работу двигателей.
"Кракен" хищно взметнулся над селением, застыл на долю секунды в высшей точке дуги, пока инерция и гравитация боролись друг с другом. Перевернулся, буквально "на кончике крыла", и неторопливо опустился на землю. Жана совсем не удивилась, что сели они на ровную, тщательно очищенную площадку, почти не подняв пыли. Она особо не сомневалась, что во все предыдущие визиты сюда Шонт точно так же сажал "Кобру", возможно — даже точно на то же самое место.
— Зачем художества, Бабай? На базе ты такого никому не спускаешь... — навком не получал задания работать в боевом режиме и потому спокойно выполнял все положенные процедуры, давая пилотом время оглядеться и приготовиться к выходу из космолета.
— Здесь к нам прохладно относятся. Считают, мы бросили их и их родных на произвол судьбы.
Жанна поморщилась и покачала головой:
— Бабай, я не это тебя спрашивала.
— Да? — Шонт снял шлем и дал команду разблокировать захваты кресла. — Художества — для них.
Жанна проследила за жестом: за краем площадки, за каким-то невообразимым то ли высоким бордюром, то ли низким забором из сложенных плоских серо-желтых камней дюжина маленьких фигур заворожено смотрела на них.
— Здесь есть дети? — ее захваты раскрылись, но вставать с кресла она не спешила. — Почему их не забрали отсюда? Почему людей не отвезли в Конфедерацию?
— Потому что они отказались, — Шонт зачем-то пожал плечами и добавил, — кроме всего прочего. А для детей... почти все они здесь родились. Здесь их дом, — навком наконец-то просигнализировал, что люк разблокирован и Шонт погасил экран над панелью. — Звезда, бери только "Шершень".
Жанна только собравшая достать оружие, настороженно покосилась на неприветливую панораму на обзорном экране, но спорить не стала. "Иволга" опустился обратно в гнездо рядом с креслом, а Жанна проверила обойму пистолета. Годы совместных полетов с одним из лучших пилотов "Гетмана Хмельницкого" научили ее тому, что Джону следует доверять. Раз он сказал, что "Иволга" здесь лишняя — значит, так оно и есть. В конце концов, сюда он летает седьмой год, а она здесь впервые — ему виднее, какие тут у местных заморочки.
Снаружи холодный предрассветный ветер заставил девушку вздрогнуть. Анализаторы навкома не нашли в атмосфере планеты чего-то угрожающего для людей — да и Джон бы предупредил, — но поначалу ей пришлось делать скупые и редкие вдохи. И если зуд в горле прошел достаточно быстро, то обонянию пришлось хуже. Резкий, сильный и странный запах, вызывающий ассоциации с металлом, долго лежащим на солнце, и нечто еще, неуловимое, слабое, похожее на затхлый, застоявшийся воздух давно запертых помещений — эта смесь ароматов царствовала здесь безраздельно. Нельзя сказать, что Жанне они не нравились, но и удовольствия особого не вызвали.
Пока напарник выносил из "Кобры" и складывал ровными рядами бело-красные кубы контейнеров, Жанна обходила по периметру площадку, куда сел перехватчик. Возбужденно галдевших детей она старательно "не замечала", внимательно изучая видимую ей часть поселка.
Селений на планетах, неприветливых к людям, она повидала немало. Каждая такая планета налагала свой отпечаток на возводимые здания и планировку застройки, иногда приводя в конечном виде к любопытным с точки зрения архитектуры или общего вида поселка результатам, но нигде она не видела такого полного пренебрежения соображениями удобства или красоты, как здесь. Поселок на Порубежье вырос из лагеря беженцев, единственной и главной задачей которого было укрытие, защита от обнаружения. Жанна провела рукой по шероховатой, зернистой поверхности верхней плиты ограды, попробовала сколупнуть небольшой выступ, окинула взглядом три ближайших дома и недоверчиво вздохнула. В голове не укладывалось, как они жили здесь, в этой пустыне, у подножия мертвых, мрачных гор, жили — и выжили.
