Почему их два, если умер (видимо от простуды) один вождь Дек, — ими была услышана очень длинная фраза на эльфийском, смысл которой гонцы не уловили, но значение поняли вполне. Хотя эльфы согласились, что наконечники предъявленных обломков стрел эльфийской работы. С тем гонцы и убыли во дворец. Из покупателей канатов или веревок не допрошенными осталось только двое, один в столице, и один в порту. Завтра допросят и их. Но как уходит время, в нарушение всех королевских указов пришлось дважды воспользоваться дверью ведущей из покоев принцессы в порт. Да, возможно эта дверь для неё уже не откроется никогда, естественно, из соображений безопасности. Хотя, о чем это я, нашлась бы...Правда, спустя всего несколько дней, Арон получил предложение, от которого, что называется, невозможно было отказаться, и рвение его в поисках принцессы резко сошло на нет. Но маховик поисковой системы был раскручен и какое — то время продолжал исправно крутиться.
*
Погребальные костры догорали, и когда вместо огромных языков пламени остались горсти раскаленных углей, Хор повторил свой вопрос:
— Аэль нам нужен вождь, ты согласна быть нашим послом к Ох?
Аэль отрицательно качнула головой.
— Не тебе решать Аэль, так решило все племя, а что два игольщика под одним деревом не уживутся, это все знают. И Ох не должен на нас зло держать. Бери жезл вождя племени и уговори его возвращаться, теперь он наш вождь. Эльф он авторитетный, справится, — С этими словами Хор протянул серебряный увитый выбитыми и зачернёнными рунами жезл эльфийке.
Аэль не охотно, но взяла жезл. Хор, отвернувшись от эльфийки, стал сгребать угли с остатками погибших эльфов в белый кувшин забвения. Угли второго погребального костра, в котором сожгли трупы напавших на эльфов людей в черном, также сгребли. Но уже в черный кувшин. Ночь они должны простоять под главным деревом племени, а утром, до того как Светило войдет в зенит, прах из кувшинов будет рассеян в водах реки. Как считали эльфы, смерть всех уравнивает, и уже всё равно — человеком ты был или эльфом, бедным крестьянином или королём. Поэтому глумиться над прахом врага для эльфа, — постыдное дело.
*
Маара возвращалась с рынка в приподнятом настроении, оказывается, продукты стоят не так уж и дорого. В дорогом трактире она отдала бы в десять раз больше. Она похвалила себя (больше никого рядом не было) за рачительность и уже собралась поворачивать к дому но... Ноги машинально продолжили движение, а на лице отобразилась дежурная улыбка. Не поворачивая головы, Маара прошла дальше, а что собственно оставалось делать? Помогать страже выламывающей двери? Или спрашивать у неё: на каком основании ломаете, кто вы такие, я буду писать письмо королю с жалобой на вас. Покажите письменное распоряжение, или, ещё смешнее, жетон нагрудный. Нет, она была совсем даже не дурой, что удивительно для красавицы, но, тем не менее, это был факт. Поэтому она просто прошла мимо, а так как одежда для женщины несколько даже больше чем кожа, то радикальная её смена меняет женщину как внешне, так и внутренне. А если говорить проще, то её не узнали не только стража, у которой было расплывчатое её описание, но даже соседи, толпой глазеющие на дармовое представление.
— А идти то в общем особо и некуда, разве только... Тут она остановилась, о чем то подумала и, приняв, видимо, непростое решение, пошла совершенно в другую сторону.
*
Твен издали увидел старшего сержанта караульный стражи жирного Кромсана, известного в городе 'решальщика' всех проблем. Никто не звал его просто по имени, нет, только жирный Кромсан, как будто был где то худой Кромсан. Но конечно, так звали, что называется, за глаза. Кстати про глаза, жирный Кромсан, не жаловался на зрение, и старого волхва также увидел издали. Настроение испортилось у обоих. Хотя если говорить о Твене, то он ушел из дома и так в плохом настроении, показав, где мука (печь и так на виду) Мааре, про её чудесное перевоплощение в домохозяйку и любящую супругу, он не поверил, что называется и на ломаный медяк. Да хоть бы и осознала и перевоплотилась в ангела, разницу в возрасте куда деть? Маара была лет на восемь, а то и все десять старше Дона. Но сказать в лицо Мааре он это не смог и сославшись, что самому нужно поговорить со стражей, пошел к своему дому (в подтверждение чему был документ с печатью стряпчего). Дом этот внутри и не видел из-за ссоры с сыном, даже не проходил рядом с ним.
Жирный Кромсан, недавно, по слухам, очень хорошо поднялся материально на решении проблем с ведьмами, а вот с Твеном не получилось, воспоминания о чем, мгновенно отразились на его лице.
— Где сына с кучером прячешь? Поинтересовался старший сержант.
— Дома, вместе с каретой, за печкой, что надо у меня в доме? В чем обвиняете?
— А ты не дерзи мне здесь, похоже, принцессу украл твой Дон.
Первый раз в жизни волхв растерялся, да, сын у него видный, не по годам рослый, девушки (да и женщины) заглядывались, но чтобы убежать с принцессой?
Это как-то, ни в какие, что называется, бочки не лезло.
*
Харон ещё раз осмотрел снятые доспехи, шлем и нагрудный знак. Вот и всё, сегодня их нужно сдать и, что называется вольная птица. Годовой оклад выплачен, нужно освобождать комнату. Куда ехать было пока не неясно. Как вариант и, к сожалению единственный, к сестре в порт Голли. Вестей от неё не было больше года, но раньше у её мужа была большая лавка в порту, если не примут, то грузчиком или ещё кем найду работу.
В столице оставаться нельзя, барон Кег осуществил свой заговор, король убит, принцесса официально признана погибшей. Не простил барон трусости королю, в борьбе с волшебником Горо. И вот в стране новый король. Харона спасло, что как говориться 'самое интересное' во дворце он пропустил, валяясь в бреду в лазарете. Как оказалось, себе на пользу. Подтверждать, что видел принцессу мертвой, он отказался. Начальник же королевской стражи фактически спас его, указав на травму головы, типа, что с контуженного взять? Но рекомендовал (через жирного Кромсана, конечно) в течение дня покинуть столицу. А в общем, что ни делается, все к лучшему.
Поправил два ордена на груди, осмотрел себя в небольшое бронзовое зеркало: — Жизнь только начинается!
*
Корабль качался на волнах, Дону некоторое время это даже нравилось, как в детстве на качелях, но к вечеру захотелось прилечь. Тын же напротив, чувствовал себя прекрасно. Среди ночи, когда стало совсем плохо, Дон поднялся на палубу и свесившись с кормы опустошил желудок, стало легче, но недолго. Утешало, что он не одинок: на баке, кроме рулевого, были еще двое, один так же как Дон свешивался на половину за борт. Соленые и холодные брызги освежили, Дон пригляделся, да это же капитан с девушкой 'принцессой'. Понятно красавица, хоть и профессия у неё да, прямо скажем не очень. Хотя сейчас, её назвать красавицей было трудно, Дона опять замутило, забыв про всё, он свесился за борт.
Волнение на море продолжалось несколько дней, на третьи сутки организм стал привыкать и, о чудо, юноша даже немного поел, и вышел на палубу. Как оказалось, капитан все эти дни не отходил от постели девушки, что конечно ей помогло мало, но видимо было необходимо Туку. Когда они вдвоем поднялись на палубу, зеленый цвет лица и синие круги под глазами у 'принцессы' впечатлили всех.
— Да пройдет ещё два, от силы три дня, и станешь отчаянным пиратом, пошутил Тук. В прочем иногда слова бывают пророческими...
*
Маара уже в третий раз возвращалась с рынка, что нужно купить, сколько и почем уже проблем не вызывало. Ей даже нравилось рыночная толкотня и суета покупателей, огромный выбор различных продуктов на прилавках. Карманники на рынке, коих было не мало, обходили её стороной после одного не очень удачного (для карманника) случая. Стилет Маары проткнул ладонь молодого человека как лист бумаги, и если бы раненного не оттеснили от Маары его подельники, то следующий удар стилета неудачливый карманник получил бы в область сердца.
Старый волхв понемногу стал, что называется оттаивать и даже разговаривать с Маарой. Первые два дня он ограничивался пожеланиями доброго утра и доброй ночи, отсылая кивком Маару в комнату сына. Сегодня был прорыв в отношениях: Твен дал подробные наставления у кого на рынке и почем стоит покупать. Вспоминая пирожки, которые испекла в первый день, ожидая возвращения старого волхва с похода к своему дому, только улыбнулась. После того как были срезаны подгоревшие места, есть в пирожках осталось совсем немного. Но как говорится: горячо сыро не бывает. Сегодня все будет хорошо, и уже не простые пирожки, а целый пирог будет готов к вечеру. Ей очень хотелось понравиться старому волхву, и доказать делом, что из неё получится хорошая хозяйка для его сына. Ноги сами повернули в переулок к дому Твена и тут...
— Здравствуй Маара, давно вестей не было, вот, Хок послал навестить, не пригласишь ли в гости? Дорогу женщине перегородила долговязая фигура.
— Ноги сбил искать по городу, еле нашел.
Иногда дорога человека к свету, бывает с очень крутыми изгибами. А чтобы поставить точку на старой жизни, бывает, что нужны совсем не перья с ернилами. Маара поставила корзину на дорогу, мило улыбнулась:
— Давно ждала вестей, а почему за мной послал не Гер? Бандит расслабился и вынул руки из карманов.
— Умер Гер, хозяин в порту у нас сейчас Хок, я за тобой послан, бросай корзину и пошли, карета на соседней улице.
Маара внезапно поскользнулась на ровном месте и неловко взмахнула руками, бандит, имени которого она не помнила, но знала его кличку — Коротыш, подхватил её за талию, не дав упасть. Стилет Маары вошел в сердце Коротышу по самую рукоять, выдергивать было нельзя, — пачкать руки и платье кровью днем, на виду у многих невольных свидетелей не стоило.
— Отдохни, я сейчас, — Маара подложила под руки и голову мертвеца корзину, — Издали и правда казалось: обнял человек корзину, уткнулся лицом в неё, может пьяный сморился на Светиле.
Выследили, значит, и к Твену больше нельзя. Нужно переждать, дождаться прихода Дона и бежать из города. То, что юноша жив, сомнений в Маары не было, значит придёт, а там как говорят в порту: 'ещё как мешки в трюм лягут' от честного разговора не уйти. Кроме как эльфийки Аэль в столице не было ни одной живой души, к кому можно было подойти. За мебель заплатили очень даже много и ещё не всю получили. Правда сейчас её ставить некуда, но это не важно, деньги уплачены, и можно проведать выполнение заказа — огромной двуспальной кровати. Немного успокаивало, если конечно сейчас вообще что-то или кто-то могло успокоить, — наличие с собой денег. Маара как-то с раннего детства предпочитала, следовать принципу который звучал просто: все свое ношу с собой (и желательно золотыми монетами).
*
Сильное волнение не позволяло войти в порт Голли, и Тук распорядился бросить якорь на рейде. Качка была сильная, часто волны захлестывали палубу, не перекатывались по ней конечно как в настоящий шторм, но все иллюминаторы и люки были задраены. Команда за исключением вахтенного сидела в кубрике и занималась если не азартными играми, то просто валялась на подвешенных гамаках. Не делал исключения и капитан, — он валялся на кровати и смотрел на подвешенную, на нитке к потолку медную монету. Было забавно смотреть, как стены каюты перемещаются относительно неподвижной монетки. От этого высокоинтеллектуального занятия капитана отвлек стук в дверь вахтенного.
— Заходи.
— Капитан! 'Принцесса' на мачту лезет! Прокричал вахтенный и, судя по удаляющемуся топоту ботинок, побежал на палубу.
Тук, набросив на плечи плащ, бросился следом, порывом ветра в лицо плеснуло пригоршню соленой воды. Отряхнув с лица воду, Тук поискал глазами девушку. Не смотря на то, что веревочная лестница болталась во все стороны, Элен цепко хватаясь руками и ногами, поднималась к смотровой бочке на марсе. Тук выждал несколько ударов сердца, оценил свои и её шансы на благополучный исход и, сплюнув (что недопустимо на корабле) под ноги, полез следом за девушкой. Какие слова он произносил при этом, мы достоверно не знаем, но вахтенному послышалось что-то про оторванные руки, голую задницу и игольщика. До бочки они добрались одновременно, сказывался большой опыт капитана. На попытку вытащить девушку из бочки Тук получил короткую затрещину и предложение не распускать руки. Руки-то он не распустил, от неожиданной оплеухи он их разжал, и девушке пришлось придержать падающего капитана за плащ.
— Залезай и смотри: какой красивый вид. Тук не видел ни чего красивого в скрытом за брызгами портовом городе, и не спокойном море. Но послушно мотнул головой, типа да красота неписаная. Наверху качало намного сильнее, и тошнота подступила к горлу. Было сильное желание спуститься вниз, с девушкой или, на крайность, одному, — если она не очень нормальная. Только сейчас Тук, посмотрев на девушку, заметил отсутствие как синих кругов под глазами, так и зеленого цвета лица. Скорее он стал слегка зеленеть, но решил, что скорее он умрет, чем испачкает содержимым желудка палубу на глазах этой неожиданно для самого очень красивой девушки.
— Скоро расстанемся, меня ждут во дворце. Да, и ещё вот что: я не буду вас казнить, не беспокойтесь.
Тук решил, что девушка точно тронулась умом от переживаний или от качки, уже и неважно. На дне марсовой бочки лежала привязанная веревкой подзорная труба марсового матроса. Девушка навела трубу на порт и что-то долго и старательно в неё рассматривала.
— Странно флаги приспущены, что могло случиться во время нашего отсутствия? Как думаешь, капитан? — С этими словами она протянула ему подзорную трубу:
— Посмотри сам.
*
Швартовались быстро и слажено, матросы набросили и закрепили канаты на кнехтах. Капитан с девушкой спустились по трапу в шлюпку, дождались Дона с его другом кучером, и моряки, ударив по воде веслами, направили шлюпку к причалу. Команда под руководством Тоца занялась установкой деревянных сходней для разгрузки трюма корабля.
Элен светилась от счастья, веселое приключение закончилось, в порту её конечно уже ждут и ищут, все будут рады и конечно через несколько дней во дворце только и будет разговоров что про её приключения. Осмотрев себя, осталась недовольна, — вся одежда была из гардероба капитана. Тук был крупным мужчиной, и на Элен рубашка и брюки сидели почти как на огородном пугале. Пришлось потуже завязать широкий красный пояс, и повязать косынку на голову. Получился дурацкий маскарадный костюм, но другого платья нет, придётся потерпеть некоторое время. Шлюпка причалила к пирсу, капитан, подав 'принцессе' руку, перенес девушку на пирс, следом поднялись и Дон с Туком. Портовый служащий, уточнив у капитана про груз, отправил его с бумагами в канцелярию. Элен осмотревшись на пирсе, высмотрела стражника, лениво идущего вдоль причала, и уже было пошло к нему, но ещё раз осмотрев себя, решила подождать капитана для солидности. Тын не стал ждать и раздумывать, увидев мужиков с подводами, пошел знакомиться и узнавать новости. Дон решил не отходить от девушки, — негоже оставлять одну на пирсе, да ещё и в таком виде. Поэтому он разминал ноги и привыкал к отсутствию качки. Тын и капитан вернулись почти одновременно, новости были не то, что плохие, они были неожиданные.
