The Elder Scrolls. На изломе времён

— Гист, — я попыталась замять мой взрыв, — прости, пожалуйста...

— Не извиняйся, Лафф. Я понимаю. Это... было ужасно...

А он изменился, вновь подумала я. Раньше бы этот мальчик просто бы улыбнулся и сказал, что справится. А теперь его взгляд мечется, руки сжаты в кулаках, что костяшки стали белыми, даже не смотря на весь его оптимизм.

— Знаешь, — продолжил он спустя пару мгновений, — Мы живы, это уже что-то. Почти всех моих товарищей убили, командир форта пал чуть ли не первым. Но, по крайней мере, удалось оторваться от этих детей бездны.

— Знаешь, Гист, пожалуй, поддержу твой оптимизм. Я не знаю, что будет дальше, и даже не могу судить о том, сколько погибло людей и как они умерли, но в этом караване, думаю, найдётся около сотни человек, которые поблагодарят тебя за спасение. Тот даэдрот не остановился бы на мне. К слову, среди тех благодарных горожан есть одна очень молодая альтмерка, которая не прочь угостить тебя ужином, ну когда попадётся хоть одно жилое место посреди этой проклятой пустыни.

— Применяешь свои чары целительницы? — снова широко улыбнулся Гистеллус.

— Нет, жизненный опыт да немного женского обаяния, — снова попыталась я пошутить, — Если мы не доберёмся до этого самого цивилизованного места как можно быстрее, то я и без даэдра к богам отправлюсь! И это в мои-то шестьдесят лет... ой! — осеклась я.

— А-ха-ха, — рассмеялся во все свои зубы Гистеллус, привлекая к себе понурые взгляды соседей по каравану, — Лафф раскрыла свою главную тайну! И ради чего? Чтобы рассказать всем, что она настолько маленькая, что моложе меня!

— Что?! — оторопело спросила я, — Ты же сам говорил, что тебе 24!

— А ты сама говорила, что моложе меня! Эх, а вот это ты забыла! — вспомнил Гист какой-то момент из нашей не очень длинной первой встречи, чем ввёл меня в ступор.

Мы ехали всё дальше и дальше, а наша беседа становилась всё более и более непринуждённой. Он рассказывал мне о своих приключениях, а я ему о своих. Я рассказала, как получила Громператор, а он рассказал, как выиграл в карты, а затем в поединке с орком породистого коня, которого, к сожалению, убили. Мы забылись в приятной беседе о былых временах, не желая думать о настоящем. Перед нами маячила засыпанная пеплом дорога, а сзади нас гнала армия даэдра.

— Ой, Лафф, — вдруг вскрикнул Гист и начал рыться в своей сумке, — Я тут вспомнил кое о чём!

Он положил рядом со мной замызганный мешочек, судя по металлическому звуку, с монетами.

— Это те самые 20 монеток, которые ты просила сохранить! Даже в самые голодные годы я не решился их потратить! — гордо заявил мой спутник.

— Вы, люди... какие же вы непонятные, — с жаром высказалась я. В тот момент меня просто переполняли всплывающие в памяти стереотипы про людей, — Раз за разом я сталкиваюсь с вами, и каждый раз вы вводите меня в ступор! Я просто не смогла принять от тебя деньги, ты же был совсем маленьким, непоседа!

— А ещё ты сказала, — с искренней улыбкой того самого мальчика продолжил Гистеллус, — Что когда мы встретимся, моя мечта осуществится. Ты сказала, что мы отпразднуем это на 20 монет. Вот всё и сбылось! Твои слова оказались пророческими, Лафф, хоть и не все. Так что если твоё предложение всё ещё в силе, то этих двадцати септимов, в переводе в дрейки, хватит, чтобы выпить по кружечке суджаммы. Ведь все эти годы ты была для меня единственным лучшим другом, хоть и далёким!

Тогда я сделала для себя два вывода. Первый — ни одна разумная раса не подходила под те стереотипы, которыми я была переполнена всю свою жизнь. Второй — короткая жизнь — отнюдь не проклятье, люди — удивительны в своём мировоззрении и любви к жизни.

Дабы логичнее завершить эту главу, вкратце опишу дальнейшее развитие событий. Кризис Обливиона завершился также внезапно, как и начался, и никто толком не мог рассказать, что случилось. Нам с Гистом больше не пришлось воевать с даэдра, поскольку после нашего бегства я, раненая и поломанная, надолго слегла где-то на окраинах Вварденфелла. Те 20 монет мы так и не потратили, пока скитались по отдалённым уголкам Вварденфелла, хватаясь за любую работу, какую только не находила, помогая в восстановлении разрушенных посёлков и городов. В Империи стоял хаос, в Морровинде стоял хаос. Форты таяли один за другим, легионы уходили из Морровинда. Гиста перевели в форт около Балморы, тоже форт "Какой-то там бабочки".

Но всё это совершенно меня не беспокоило. Скитания и постоянные заботы не давали мрачным мыслям вторгнуться в мою голову, вечный оптимизм Гиста также вносил свою лепту. Удивительно, как я вообще выбралась из Оркреста без его смекалки, как он только не умер, сражаясь с диким зверьём Морровинда без моей помощи? Он не забыл своих навыков "изысканных выражений", от которых даже самым неприятным типам больше не хотелось надоедать, а уж от моей стряпни Гист не отказался ни разу!

Спустя некоторое время после нашей встречи в Альд'Руне мы поняли, что больше не можем друг без друга, что именно мы нужны были друг другу все эти годы.... И вот, 18-го числа месяца Утренней звезды, 2-го года 4-й эры мы поженились, надеясь, что больше нам никуда не придётся бежать.

Нашим надеждам, в очередной раз, не суждено было сбыться...

* * *

На четвёртый день путешествия Варди чуть на стенку не лез от скуки. Казалось, что у каждого на корабле было занятие: Лаффориэль постоянно что-то строчила в своей записной книжице, Эйвинд, когда не слушал захватывающие и, скорее всего, изрядно дополненные истории Герберта, мерно отдыхал где-то в сторонке или занимался каким-нибудь вялым монотонным делом, а Герберт, когда не рассказывал Эйвинду захватывающие истории, рассказывал их кому-нибудь другому, с переменным успехом. А единственным занятием Варди всё это время была тренировка одного и того же заклинания, целый проклятый день. А пока он сидел и тупо пялился на ладонь, напрягая мозги, в голове возникали тревожные мысли:

"Вот доберусь я до коллегии, а дальше-то что? Не завалюсь же я к архимагу и не скажу ему, мол, где тут колдуны-некроманты? Нужно придумать какой-нибудь более-менее приличный предлог для нахождения там. Думаю, стоит первым делом наведаться в библиотеку... А что я там скажу? Нужно как-то выйти на того, кто эти книги взял? А если он ещё там, то как бы его захватить?"

Недавно корабль сделал остановку в Данстаре, где на берег сошла странная парочка: Назир и Бабетта. Надо было видеть, какое выражение облегчения было на лице редгарда, когда он, наконец, оставил назойливого Герберта позади. Бабетта, в отличие от своего постоянного состояния, была крайне мрачной и напряжённой, а на трапе бросила такой ненавидящий взгляд назад, что мурашки у Варди по коже побежали. Когда они сошли с корабля, а на борт погрузили несколько ящиков металлической руды, корабль отчалил также быстро, как и причалил.

Далее ожидание окончания путешествия по воде пошло куда быстрее: Герберт, потеряв благодарного слушателя, стал тренироваться в искусстве управления мечом. Приёмы отрабатывались на Эйви, чьего согласия, конечно, не спросили. Даже Лаффориэль выглядела оптимистичнее обычного.

Под вечер, когда все четверо собрались на палубе, закутавшись во все вещи, которые удалось найти, поскольку, чем дальше на восток удалялся корабль, тем становилась холоднее. Даже нордам было не по себе тут, на севере северной провинции, посреди бескрайних льдов.

— Герберт, внучек, чего это ты не такой весёлый, как обычно, — с прежней хитрецой в глазах обратилась Лаффориэль.

— Жалко, что те двое сошли в Данстаре. С ними было гораздо интереснее, чем с Варди и Эйвиндом! Тот редгард, Назир, хоть он и не рассказывал о себе, зато как слушал!

— А, ты имеешь в виду убийцу и вампиршу? Я бы сказала, что хорошо, что они сошли! — выдала ошеломляющую информацию Лаффориэль.

Повисла гробовая тишина, прерываемая плеском воды о корпус корабля. Трое мужчин тихо переглядывались между собой, в ожидании, кто же нарушит молчание.

— В-в смысле? — даже заикнулся Варди, — Вампирша? Убийца?

— Ой я вам не сказала, — с видом невинной девочки заметила Лаффориэль, — Ну да, маленькая девочка Бабетта — вампир, старше меня. Ей лет четыреста.

— И как вы об этом узнали, бабуля, — с нескрываемым интересом сал выспрашивать Эйвинд.

— А тебе это зачем? — встрял Варди.

— По очереди, ребята! Не все хором, — довольная, что приковала к себе всеобщее внимание, Лаффориэль начала с упоением рассказывать, как она провела последние четыре дня на корабле, — Я сразу заметила, что Бабетта немного, как бы это сказать, выделяется. А если бы вы видели, как над её шуточками ниже пояса ржут матросы, то точно бы заметили, что ей явно не десять. Также я заметила, что эта парочка настороженно относилась к нам, подозрительно! Поначалу я решила, что это очередные бандиты, как в Драконьем мосте, решила проверить. Для начала стала шпионить за ней при помощи заклинания обнаружения жизни: какого же было моё удивление, когда это чадо вышло прямо передо мной, совершенно не светясь, будто бы неживая. Ну, тогда-то я всё поняла — вампир. Как-то раз, сижу я в трюме, якобы роюсь в своих вещах. Заходит Бабетта, и я как бы невзначай роняю клубок ниток...

— Погоди, бабуся, — перебил Герберт, — Ты умеешь вязать?

— Ой, милок, поживёшь с моё — и не такое выучишь. Помню, когда сидели долгими вечерами, делать было нечего, вот я и вязала помаленьку...

— Так, бабушка, не отвлекайтесь — попытался вернуть разговор в прежнее русло Варди, которому тоже стало интересно, — А ты, Герберт, не перебивай!

— Ах да! Ну так вот, я такая запричитала: "Ой, внучка, принеси мне мои нитки, совсем старая стала". И вы не поверите: она клюнула! Вампирша-мастерица обмана сама попалась в ловушку. Стоило ей подойти, как я бросила в неё одним из заклинаний, которым меня научили охотники на вампиров, они основаны на энергии солнца и не вредны живым. Зато вот вампиры от них корчатся! — с каким-то садизмом в голосе продолжала рассказ Лаффориэль, — Пока она не успела завопить, я заткнула ей рот кляпом, связала запястья, ведь она гораздо сильнее меня! Затем я приставила кинжал к её милому горлышку и сказала: "Или ты, дитятко ты бессмертное, рассказываешь, кто и зачем тебя послал, или мне придётся заняться твоим воспитанием!" Сначала она не очень хотела мне рассказывать, но мы, бабушки, умеем добиваться своего! — заговорщицким тоном всё вещала бабушка, — После небольшой демонстрации заклинаний против вампиров, она быстро усекла, что стоит быть повежливее, и не называть меня мерзкой старой потаскухой. Я, может быть, ещё и моложе неё!

— Бабушка, давайте к сути! — не выдержал Варди.

— Ну, если вы просите короче, — слегка расстроенно пробубнила Лаффориэль, — Они не относятся к организации, которая нас преследует. Я показала ей листочек с эмблемой, но она такой не видела. Потом мы немножко поболтали по душам, как две пожилые леди, и я её развязала. Милая девчушка, помогла мне убраться после нашего небольшого сражения. Про неё саму спрашивать не стала, но, скорее всего, она из Тёмного Братства. Это хороший знак.

— Хороший? — недоверчиво переспросил Эйвинд, — А чем?

— Тем, Эйвинд, дорогуша, что наши преследователи из храма пока пытаются нас преследовать своими силами, стараясь не привлекать посторонних. Если бы они заключили договор с Тёмным Братством, то убить нас стало бы гораздо проще!

— Кажется, назрел тост! — поднял окоченевшую флягу Герберт, — Живы пока, и слава богам!

Эйвинд никогда не был против выпить: горячительное его бодрило, Варди практически никогда не пил, но сейчас он замёрз настолько, что готов был факел целиком проглотить, Герберт пил только по случаю, а сейчас случай был как нельзя кстати. Лаффориэль крепкой выпивке предпочитала собственную безалкогольную настойку, от которой разило незнамо чем, но видя её блаженное лицо, никто не решился мешать.

Ближе к часу ночи компания перебралась внутрь корабля, а потом и в каюту, но и там было невероятно холодно, будто бы корабль не по воде плывёт, а по Хладной гавани, плану Молага Бала. А меж тем, корабль продолжал идти по совершенно чёрному морю, под самым чистым небом во всём Тамриэле. Освещаемое мириадами звёзд, Море Призраков казалось настоящими вратами в самые глубины другого мира.

Отличить ночное небо от его отражения в воде можно было только благодаря плавающим по поверхности льдинам. Чем ближе четверо героев приближалось к Винтерхолду, тем больше становилась на поверхности льда. Если бы какой-нибудь ночной путник посмотрел с берега на корабль, или если бы фалмеры моги видеть, то могло показаться, будто бы корабль не плывёт, а катится по льду, полностью оправдывая своё название: "Бегущий по льду"!

Глава 22. Мальчик и Коллегия

Как Герберт и говорил, корабль уложился в срок, и к середине пятого дня достиг Винтерхолда. Когда-то он был величественным городом, больше любого города Скайрима, столицей северного королевства! Но после Великого обвала, из-за которого большая часть города ушла под воду, от него осталось несколько домишек, да коллегия магов, каким-то чудом уцелевшая. Разумеется, суеверная деревенщина тут же обвинила во всех грехах магов из коллегии. Доказать это, конечно, никто не смог, но на коллегию с тех пор смотрят с подозрением. Да и Кризис Обливиона не добавил чародеям популярности. И тем не менее, год от кода коллегия Винтерхолда принимала новые дарования, желающие научиться магическому искусству.

Так как Винтерхолд пришлось отстраивать чуть ли не с начала, собственной пристани у него пока не было. "Бегущий по льду" встал на якорь недалеко от берега. Один из матросов согласился отвезти путешественников до берега. Пожелав четырём героям удачи, команда направила корабль дальше, к острову Солстхейм. Чтобы добраться до самой крепости, нужно было ещё осилить довольно крутой подъём, а при наличии непрерывно охающей Лаффориэль и её же багажа, восхождение грозило затянуться надолго.

Дуло нещадно, ветер сбивал с ног, а снизу бушевало неистовое море, разбивавшее о камни огромные куски льда, которые море приносило с дальнего севера. Когда наши герои, наконец, добрались до самого города на вершине, им открылся поистине потрясающий вид: насколько хватало глаз, дальше на севере виднелись только бесконечные ледяные поля, на которых изредка лежали хоркеры. Великолепное зрелище, чего нельзя сказать о самом городе. Из около сотни домишек, больше смахивающих на хибары, выделялся дом ярла, похожий... на большую хибару, да таверна, отличающаяся только большой вывеской.

В последнюю и решила заглянуть четвёрка путешественников, перед тем как идти в коллегию. Герберт повидал немало таверн в своей жизни, но такой пустой — никогда. Кроме трактирщика, уныло смотрящего на огонь, будто одинокий пёс, в таверне не было ни одного пьянчуги, ни одной скандальной жены.

— Добрый день, гости дорогие, — резко всполошился трактирщик при виде вошедших, — Добро пожаловать в "Замёрзший очаг"! К вашим услугам еда, питьё и чистые комнаты, выбирайте любую!

— И тебе добрый день, трактирщик! — дружелюбно отозвался Герберт, — Спасибо за радушный приём! А чего у тебя так многолюдно, а? Не протолкнёшься.