Сила. У нее нет ни размера, ни конца, ни цвета. Она ни свет и не тьма — она сила, чистая материя созидания. Она способна на все. Обладание ей грозит владельцу всевластием. Абсолютным и непререкаемым всевластием над бесконечностью космоса.
Создавать и рушить, наказывать и прощать, давать жизнь и отнимать ее — я могла это все и даже больше.
Я хочу ... эти два слова почему-то врезались в память. А чего я хочу? Все что я хочу — я могу, поэтому мне нечего хотеть.
"Я хочу спасти выживших" — донеслось до меня собственное бормотание. Кажется эти слова я бормотала как мантру.
Ну раз хочу, значит нужно сделать. Остовы кораблей начали рассыпаться на составные части. По морской поверхности поплыли доски обшивки, мачты, куски палубы. Ошарашенные люди цеплялись за них, не понимая каким образом им удалось выбраться из затопленного трюма. Несколько кораблей я разбирать не стала, а наоборот, подлатала — накинула водонепроницаемый щит на пробитую дыру и подняла корабль, слив одновременно излишки воды из трюма. Люди поднимались из трюма и не веря собственным глазам осматривали палубу со сломанными мачтами. Когда первоначальный шок схлынул, они начали помогать людям выбираться из воды подбирать всех. Среди спасенных я мельком заметила пару знакомых лиц, но никто не спрашивал чьи они, поэтому я не стала заострять на них внимания.
Собрав всех, кто подавал хоть какие-то признаки жизни, я отправила корабли к берегу. Во главе шел трехмачтовый фрегат, лишившийся всех трех своих мачт. На его палубе не было ни одного человека. У этого корабля была своя история. Это был императорский корабль. Именно на этом судне прибыл к подлунным берегам принц Карнир. Но особенность его была не в этом. Этот корабль является свидетельством низости и трусости сэра ди Мальерта.
Во время взрыва корабль чудом остался на плаву, но переломившаяся мачта перекрыла вход в трюм. По нелепому стечению обстоятельств почти вся команда в этот момент оказалась внутри.
Карнир был в бешенстве, поняв, что эта война проиграна. Он не просто запретил оставшимся на палубе морякам помогать своей команде. Вопя, что это из-за них он проиграл сражение, Карнир отдал приказ задраить все люки и заклинить их так, чтобы люди не смогли выбраться наверняка. Когда люди отказались выполнять его приказ, он натравил на них свою личную свиту — кучку безбашенных головорезов, о жестокости и преданности хозяину которых ходили легенды. Они перерезали половину тех, кто остался на палубе, остальных заставили силой выполнять приказ принца, а после этого повесили на перилах корабля. Куда они потом делись я не знала.
Глава 35.
Обгоревший остов корабля печально рассекал морскую гладь, траурно постукивая телами мертвых матросов о свой борт.
Первая партия спасенных, которую утащил к берегу один из драконов, уже более или менее успела придти в себя и даже расползтись на две кучи. Видимо поделились на своих и чужих.
Однако дальнейшие события заставили людей на время забыть кто к чьему войску принадлежал до взрыва.
Я опустилась к Тарису и прикоснулась к его щеке. Я могла отправлять ему свои мысли и без физического контакта, но из-за своей неопытности и имеющейся в наличии безграничной силы, так было проще. Я могла быть абсолютно уверенной, что своим неумелым посылом не вскипячу ему мозги.
По моей просьбе Тарис поднялся на утес так, чтобы его слышали и видели обе группы людей и заговорил.
— Я думаю, что многие из вас узнают императорский фрегат Саринга, — указал он рукой на приближающиеся корабли.
— Благодаря силе и милости императора Подлунной империи мне, главнокомандующему флотом его высочества и брату императора, Тарису ля Ринор удалось спасти тех, кого брат вашего короля обрек на смерть.
С этими словами корабль врезался в берег, до которого по идее не должен был добраться по отмели, и замер неподвижным скелетом. Через пролом в борту послышались истеричные женские рыдания. Сообразив, что внутри действительно находятся живые люди, все кто мог передвигаться, не разделяясь на чужих и своих, бросились разламывать вздыбленные доски обшивки и извлекать на свет полуживых от страха и ужаса людей.
На судне принца Карнира оказалось на удивление много женщин. Неужели он притащил с собой свой гарем?
Тем временем остальные корабли разгребая брюхом песок отмели, пришвартовались на вечно у берегов Подлунной империи.
Я выдохнула — основное было сделано — люди спасены.
Теперь уже без моей подсказки Тарис начал доносить до умов людей, что им ничего не угрожает на берегах Подлунной империи, если и сами они будут вести себя подобающе, признав свое поражение. Люди внимали, переглядывались и согласно кивали.
Большинство побежденных решило сдаться на милость победителя почти сразу, но так решили не все. Клинок Нияры перебил в воздухе пущенный из толпы арбалетный болт. Драконы, скрывавшиеся до этого от людских глаз в прибрежных скалах, не потерпели такой наглости от чужаков. Ауры их вспыхнули гневом и они синхронно метнулись к Тарису. Картина смотрелась жутко. Из-за спины мужчины в черном одеянии поднимались две серебристые ленты пробковых чудовищ и вглядывались в толпу посверкивающими глазами.
Я видела как снова тело капитана прошили две нити драконьей силы и он касается ими голов людей в том месте, откуда вылетел болт. Секундное промедление — над толпой воцарилось напряженное молчание — и драконы бросаются на врага.
Огромный темный детина взлетает в воздух и тут же оказывается обвитым драконами как удавом. Толпа с криками расступается и на то место, где только что стояли люди падает искореженный арбалет.
— Арин ди Крин, незаконнорожденный сын принца Карнира ди Мальерта! — голос Тариса превратился в глухое подобие рыка, — За многочисленные убийства и изнасилования, а так же за преступления совершенные по отношению к Подлунной империи ты приговариваешься к смерти через повешение!
Толпа изумленно ахнула. Предводителя личной стражи Карнира узнали почти все. Я тоже коснулась сознания этого человека и поняла, что Тарис сильно укоротил список преступлений этого ... человеком назвать его язык не повернулся. Я была полностью согласна с приговором. Судя по реакции толпы, они тоже — в зависшего над толпой мужика полетели камни под одобрительный вой сотен глоток.
Драконы перенесли Арина к остову императорского фрегата. Тела повешенных, которых он сам и вешал, отделились от веревок и аккуратно улеглись рядком на берегу, а сам Арин занял место одного из них. Он пытался сопротивляться, но драконы не позволили ему этого. Тогда он просто начал орать. Однако веревка, перетянувшая горло прекратила и крики. За конвульсиями повешенного все наблюдали в полном молчании, даже не обращая внимания на двух драконов, чьи тела парили над толпой.
— Тем кто присягнет на верность императору Подлунной империи я гарантирую жизнь и свободу. Тех же, кто выступит против нас постигнет та же участь! — указал Тарис на затихшего уже висельника.
У меня вырвалась невольная улыбка. Не смотря на то, что брат Има всеми силами открещивается от трона, он, оказывается, отличный политик и дипломат. Обещать жизнь и свободу на фоне казни одного из главарей! Найти бы еще Карнира. К сожалению куда делся принц никто не знал. Арин отстал от своих в горячке боя. Те кто был заперт в трюме — вообще ничего не видели, а те кто мог что-то знать сейчас бездыханные лежали ровным рядком на берегу. Принц Карнир со своей личной охраной растворился в дымке неизвестности.
Пока Тарис говорил, он продолжал ощупывать сознания людей, но их было слишком много. Я видела, что их сил на всех не хватит, а сейчас нужно экономить силы на случай нападения со стороны недовольных. Бунт мог вспыхнуть в любую секунду, тем более, что наших людей было в десятки, да что уж там, в сотни раз меньше.
Я растянула нити во все стороны ... многие сотни нитей. Огромный шквал информации моментально выбил все мысли из головы. Я сосредоточилась, перебарывая напор чужого сознания и начала отмечать тех, кто опасен для империи.
Поняв, что людей ему проверять уже не нужно, Тарис замер на секунду. Я поняла, что мы думали об одном и том же — как вывести этих людей из толпы. Если просто выдергивать неугодных из толпы — начнутся волнения. Люди, не поняв в чем дело, ополчатся на нас, пытаясь защититься, решат, что мы их обманули.
Однако проблема решилась сама собой. Тарис закончил речь, предупредив, что все кто останутся на берегу до прибытия войск будут выслушаны и обеспечены всем необходимым, те же кто подастся в бега — будут объявлены национальными преступниками и заочно приговорены к смертной казни.
Капитан увел своих людей чуть выше по прибрежному склону, отгородившись от всех остальных скалистой грядой как забором. Я оценила тактическое преимущества их положения. Тут они могут держать оборону несколькими лучниками против сотен, если поверженные солдаты все же решат напасть.
Берег быстро расцветился огнями костров, рядом с которыми пытались просохнуть мокрые ошарашенные происходящим люди. Вот их состоянием и решили воспользоваться враги.
Я наблюдала как медленно, но систематично бродят от костра к костру отмеченные мной "опасные" солдаты. Они вели себя спокойно. Подходили к растерянным людям и говорили лишь пару фраз, сразу отходя к другому костру. Они обращали внимание, что солдат "Подлунной империи" сейчас мало, а регулярная армия доберется сюда только через неделю.
Уже было смирившиеся с собственным поражением люди, начинали обсуждать возможности. Однако все рассуждения упирались в то, что отсюда не на чем уплыть.
Поняв, что бунт организовать не удается "опасные" собрались вокруг дальнего костра. Их было немного — человек 20.
Тех из отмеченных, кто по каким-то причинам не захотел присоединиться к группе, я подчинила и насильно заставила идти к их костру.
На фоне недоумения Тариса и Нияры, которые осознавали что именно я делаю, я чувствовала их решительность. Пока лагерь медленно, но верно засыпали, люди Тариса не смотря на раны и потрясения готовились к вылазке.
Оружие, луки, стрелы и копья делали из подручных материалов. Я выдохнула — самое сложное мы почти преодолели. Этой ночью никакого восстания не будет — на него у людей просто нет сил. Группировку подстрекателей люди Тариса обезвредят под покровом ночи, а к полудню следующего дня сюда приедут обозы с едой и солдатами.
Первое, что сделал Тарис, очнувшись и поняв, что происходит — это отправил гонца в ближайший городок, а оттуда уже была разослана весть о случившемся во все ближайшие военные дислокации.
Наш враг не на много ошибся в расчетах. Конные всадники, тем более с телегами, добирались бы до нас как минимум дней пять. Но дракон сделал то, что раньше делал Им для обозов, которые привозили с поля боя раненных и увозили обратно запасы еды и оружия.
Я видела как четыре нити отделились от меня и протянулись куда-то за горизонт. Проследив путь одной из них, на том конце я обнаружила бесплотный купол, под которым двигалась рота всадников и несколько дюжин груженых телег. Под куполом ни лошади ни люди не уставали и не хотели есть и пить, а каждый шаг лошади под куполом равнялся трем-четырем обычным. Я присмотрелась внимательнее. Если бы можно было изобразить сокращение пространства в реальности, то я представляла дорогу, сложенную гармошкой. Лошади шагали по верхним пикам этой гармошки, приближаясь к цели гораздо быстрее, чем обычно.
Когда придет провизия, Тарис первым делом распределит ее среди пострадавших, не выделяя при этом своих людей. На это обратят внимание все и даже те, кто не хотел признавать свое поражение смирятся, поняв, что Подлунная империя ведет честную игру и собирается сдержать свое обещание.
"Кажется здесь я больше не нужна", — подумала я, неожиданно осознав, как сильно устала.
Попытка закрыть глаза почему-то не дала результата. Точнее результат был, но неожиданный. Вместо того, чтобы закрыться, мои глаза снова открылись, но уже "во плоти". Почему-то первая мысль была: "Не успела предупредить Тариса, что ухожу".
В ответ тут же откуда-то издалека донеслось: "Спасибо! Дальше мы сами справимся". Благодарность, звучавшая в его голосе была искренней и грела душу. Я улыбнулась, склонилась над столиком в своей комнате и уронила голову на руки, засыпая.
В себя я приходила трижды и каждый раз видела перед собой обеспокоенное лицо Мирайи, которая уговаривала меня отдать ей шкатулку и поесть. Шкатулку я так и не отдала, но честно глотала все чем она меня подчивала, не различая вкуса еды.
В следующий раз я проснулась не сама. Меня разбудило какое-то странное чувство. Открыв глаза и замерев я поняла, что чую Има. Он был совсем рядом!
Я попыталась встать, но не смогла даже откинуть одеяло. Тело было словно каменным. Видимо я все еще слишком слаба.
— Это не слабость, — тяжко вздохнул внутри дракон и замолчал. Я сначала хотела задать вопрос, но ответы появились в моей голове прежде, чем этот вопрос успел сформироваться.
Перед глазами мелькали образы: — Я обещаю дракону всю свою душу в обмен на помощь, а это значит, что и тело, если он пожелает, тоже принадлежит ему; — Теперь я вижу как неожиданно у меня кончаются силы, когда я собирала второй плот для выживших и раздается тот мелодичный хрустальный звон — рассыпается связь с телом и я становлюсь духом без оболочки. Чувствую горечь дракона. Он не хотел для меня такой участи, поэтому берет с меня слово, что я выполню его просьбу. Я соглашаюсь и невидимая нить снова соединяет мое тело и душу, но теперь она проходит через дракона — так ему удается вернуть меня к жизни. Выходит, что у моего тела теперь две души? Моя и дракона? Это поэтому так тяжело?
-Да, моя сила — очень тяжелая ноша.
В комнату входит Мирайя. Я только сейчас поняла, что я не в "комнате прислуги", а в своих покоях в правящем доме.
-Где Им? — спросила я у нашей целительницы прежде, чем та успела что-то сказать.
— Его только что привезли, — присела она рядом, ощупывая меня и считая пульс, — он без сознания.
— Я хочу его увидеть!
— Тебе еще рано вставать. Она протянула мне кружку с какой-то травяной настойкой. Я послушно выпила.
— Мира, мне нужно его увидеть! — упрямо заявила я, чувствуя как слипаются веки. Вот ведь засранка! Она мне снотворного дала, чтобы раньше времени не вскакивала. Нет, так я этого не оставлю!
Ощущение того, что Им рядом, грызло меня физически, причем даже во сне. Мирайя усыпила мое тело, но не душу. Той ночью я пришла к ней во сне. Мира тоже умела вызывать осознанные сны, но вот с выходом в астрал так и не справилась, о чем сегодня горько жалела.
Всю ночь я выла и ныла, что мне физически необходимо увидеть Има, а когда мое ослабевшее тело позволило очнуться мне в следующий раз, я оказалась в незнакомой до сих пор комнате, где, на соседнем матрасе лежал Им.
Я тут же схватила его за руку. Холодная. И пульс еле еле прощупывается. Плечо и грудь по прежнему перетянуты бинтами. Неужели все на столько плохо?
