* * *
Да, пожалуй тогда всё и поменялось. Он и Саске никогда не переставали быть соперниками, но что-то исчезло в этот момент, что-то, чего Наруто так и не нашёл ни с кем больше в Академии. Может быть, Саске был слишком горд, чтобы общаться с Наруто-идиотом, или может, после какого-то времени, и сам поддался его лицедейству, как и все остальные.
Они были гораздо больше похожи до Академии. Умнее всех из своей возрастной группы, и гордящиеся этим, два лучших друга, сражающиеся с тенями отторжения и одиночества, и сдерживающие их путём острого ума, всепоглощающей интеллектуальной любопытности, и отчасти лёгкого высокомерия, и всё это регулярно выливалось в соревнования.
Академия, казалось, взяла одного мальчика и разделила на двух. Наруто стал неисправимым, бесконечно изобретательным шутом, все его амбиции ограничивались пранками и играми, которыми он развлекал себя и своих сверстников, и чем повергал в отчаяние учителей. Саске стал холодным, элитарным одиноким волком, одержимым высшей целью, которая заставляла его всё сильнее себя затачивать, хоть он уже и так отдалился от всех, кто был слабее его.
Но ничего из этого не помогало, и вообще заставило Наруто впасть в меланхолию. Единственное, что он определил — что они с Саске никогда не говорили о девчонках, ни до Академии, ни во время (когда они почти вообще не говорили, на самом деле), ни после выпуска. У Наруто не было никакой основы, от которой можно было отталкиваться в вопросе свидания Сакуры — разве что произойдет какое-то чудо и она прекратит настаивать на встрече с Саске.
Его разум в конце концов начал витать в облаках, метаясь между старыми воспоминаниями и новыми идеями пранков... эм, техник, и последнее, что пролетело в его голове перед тем, как он уснул — гордость за то, как он успешно разобрался с кризисом Хьюга.
* * *
— Как ты мог, Наруто?!
Это было следующее утро, и Наруто встретился с единственной вещью, которой не ожидал прямо сейчас: с расстроенной Хинатой.
— Я не понимаю, — сказал он почти жалобно. — Что я сделал не так?
Хинату трясло:
— О чём ты вообще думал? К-как ты мог прочитать это приглашение, решить, что это наверняка ловушка, и всё равно пойти?!
— Но... Но что я ещё мог сделать?
Хината подняла руки в отчаянии:
— Ты мог бы послать теневого клона!
— Но ведь не было смысла идти вообще, если я изначально собирался нанести ему оскорбление, игнорируя его инструкции!
Последовало секундное замешательство от Хинаты.
— З-значит, надо было нанести ему оскорбление!
Её реакция застала его врасплох. Хината сама, казалось, была удивлена словами, вырвавшимися из её рта.
— Хината, я не понимаю, — повторил Наруто. — Почему такой переполох? В смысле, я понимаю, я был очень уставший, и, наверное, мог бы всё получше спланировать, но я подумал, что справлюсь, и был прав. И теперь всё стало ещё лучше, и нам не надо держать отношения в секрете. Что не так?
Хината посмотрела на него, и её брови были сплетены в выражение отчаяния от его видимой тугодумства. Понемногу её трепет утих.
— Ты думал, что это ловушка, — сказала она. Ты думал, это ловушка, и мой отец хочет тебя убить, и ты всё равно пошёл. Наруто, если бы ты нанёс отцу оскорбление, мы могли бы со временем всё исправить, даже если бы это заняло месяцы и годы. Но если бы ты умер... Если бы умер...
Она затихла. Её глаза слегка заблестели.
Её беспокойство начало проясняться.
Наруто жестом показал ей сесть рядом с ним на кровать. Он взял её за руку:
— Прости, что я напугал тебя. Но я не собираюсь умирать, и я не покину тебя. Я обещаю.
Взгляд, которым наградила его Хината, он не ожидал. Она всё ещё была в отчаянии, и немного напугана.
— Я не прошу тебя давать мне такие обещания, Наруто, — спокойно сказала она, — да ты не можешь. Это не одна из твоих манг, где герой говорит "я обещаю, что вернусь живым" — и так и происходит. Мы — ниндзя, и рисковать жизнью — часть нашей работы. Ты не можешь избавиться от этого.
Она глубоко и медленно вдохнула.
— Я расстроена не потому, что ты был в опасности. Я знаю, что мой отец никогда бы не стал и правда вредить тебя. Но ты не знал этого. Ты подставился под смертельную опасность, хотя не обязан был, и я не понимаю почему, и это меня пугает.
И правда, почему он подставился под смертельную опасность, когда это не было необходимо? В холодном свете ясного, неизмождённого разума, идея рискнуть жизнью ради повиновения требованиям Хьюги Хиаши только для того, чтобы избежать нанесения ему оскорбления не звучала так уж убедительно. Это не было рационально, и это даже не было в его стиле. Да, если Лорд Хьюга его ненавидел, то он бы вряд ли смог далее встречаться с Хинатой. Но он не мог бы встречаться с Хинатой и если бы умер. На самом деле, даже низкий риск смерти был гораздо хуже высокого риска оскорбления отца Хинаты — не только потому что повреждённые отношения можно восстановить, а смерть окончательна, но потому, что если бы он умер, он бы потерял всё, включая и вещи, не связанные с его любовной жизнью.
Так о чём же он вообще думал? Наруто осознавал присутствие и тепло Хинаты под его боком. Задал бы он себе такой вопрос без неё? Не сегодня, а хотя бы когда-нибудь? Или это так и осталось бы его слепым пятном в сознании навсегда? Как много других таких пятен у него есть?
Он представил письмо и попытался вспомнить, какого это было — читать его, и какие мысли и чувства у него были, когда он решил ответить. Нет, осознал он во вспышке ужасающего откровения, это не было решением. Это был рефлекс. Хьюга Хиаши бросил ему вызов, говоря, что в таких условиях Наруто не сможет его победить. Ему надо было показать, что он не прав.
— Прости, — сказал Наруто. — Я только сейчас это понял, но похоже, что я воспринял это как вызов. Я чувствовал, что должен победить, и не слишком обдумывал возможность отклонить приглашение.
Хината кивнула, словно это высказывание имело смысл. Но это не заставило её выглядеть хоть сколько-то счастливее.
— Наруто, я не... Я не прошу тебя не рисковать своей жизнью. Так не получится, даже будучи просто обычным ниндзя, а ты собираешься стать Хокаге однажды. Но если ты хочешь что-то пообещать мне, пообещай вот что. Если ты собираешься подвергнуть себя опасности, попробуешь ли ты, как только можешь, сначала поискать лучший путь?
— Обещаю, — сказал Наруто, чувствуя растущее ощущение вины за то, что Хинате потребовалось говорить ему такие базовые вещи. Стать Хокаге? Похоже, он всё ещё узнавал, как стать генином.
И затем они просто сидели друг рядом с другом на кровати, и несколько других видов неловкости начали соревноваться за превосходство.
После нескольких секунд, Наруто встал как бы для того, чтобы убрать письмо подальше.
— Ну так что, эм, ты хочешь услышать, что вчера произошло?
— Д-да, пожалуйста.
* * *
— Как ужасно невежливо с его стороны! Но я впечатлена, что ты не отреагировал ни на одно из его оскорблений. Думаю, это был правильный выбор разрешения ситуации.
— Каких оскорблений?
— Оу. Эм, неважно.
* * *
— Наруто, ты когда-нибудь слышал о игре в смирение?
— Нет, что это?
— Ну, мы об этом обычно не говорим, потому что это вроде как дурной тон, но думаю, тебе всё равно пришлось бы узнать, раньше или позже. Знаешь, когда встречаются впервые два воина, иногда они обмениваются похвальбами, пока не решат, кто из них круче? Знатные люди тоже так делаю, только не хвалятся, потому что думают, что это будет неэтично. Вместо этого они соревнуются, чтобы увидеть, кто может быть самым смиренным. И выигрышный ход — это когда ты настолько унижен, что соперник не может опуститься дальше, не будучи грубым или нарушив неписанные правила.
— То есть,ты говоришь... он подстроил всё так, что я вызову его на игру, о которой знают только благородные, сыграю ровно по его правилам, и затем заставлю его выиграть, как только начну нормально справляться с этим.
Хината кивнула.
— Вот ублю... В смысле, эм, как невежливо с его стороны так поступать.
— У него своеобразное чувство юмора. Прости.
* * *
— Ты... и правда так сказал? Про меня?
— Ага, ну, примерно так, думаю. Ну... не именно этими... ну ты поняла... — Наруто был сильно занят завариванием им обоим чая, в основном, в качестве повода отвернуться от Хинаты и не дать ей увидеть своё лицо цвета лучшей из Техник Великого Огненного Шара Саске. Сейчас же все его надежды были на то, что она не заметил его непроизвольное ёрзание.
* * *
— Он сделал что?!
* * *
— Ты сделал ЧТО?!
* * *
По дороге домой, Хината обдумывала всё это.
Отец Хинаты пытался убить её парня, возможно не всерьёз. Парень Хинаты пытался убить её отца, возможно всерьёз, но в качестве самозащиты и в основном как отвлечение от попытки сбежать. В процессе он уничтожил бесценное здание, посвящённое "Длани Бога" Харуми, легендарной матриарху Хьюга, по слухам достигшей Тысячи И Двадцати Четырёх Ударов.
В результате этих событий, отец Наруто одобрил их отношения.
Видимо, Наруто всё же был прав. Манга и правда была точным описанием того, как романтические отношения работают в реальном мире. Хината обнаружила, что сожалеет о своём недостаточном возрасте для употребления алкоголя.
Было и ещё кое-что. После того, как Хината выдала Наруто аккуратно отредактированное содержание её разговора с отцом (исключив семейные дела, которые она всё ещё не была готова обсуждать), он задал ей вопрос. Он всё ещё крутился у неё в голове, требуя ответа, который она даже не могла начать формулировать.
Он спросил её: "Почему твой отец не сказал, что даёт тебе разрешение встречаться со мной?"
* * *
— Мы не соглашались на такое, сэр. Когда я изначально порекомендовал Узумаки Наруто для участия в Экзамене на Чуунина, обязательным условием было названо то, что он сначала пройдёт полную психологическую и физическую проверку у эксперта Листа по носителям демонов-зверей. — Какаши показал на копию рекомендательной формы, которая содержала небольшой роман в секции "комментарии лидера отряда".
— И так и будет, — ответил Хокаге. — Я точно так же хочу этого, как и ты. Но ты знаешь, кто этот наш эксперт, и как сложно этого человека найти. Команда Двадцать четыре говорят, что узнают его местонахождение не позже, чем через неделю, и тогда мы сможем привести его сюда, или отправить Наруто к нему, без всякой задержки.
— Это будет после основной части Экзамена, — голос Какаши был напряжён, с нотками подавленного раздражения. — В свете событий нашей предыдущей миссии...
— Я провёл с ним разъяснительный брифинг, — прервал его Хокаге, — и я удовлетворён тем, что нет никакой опасности того, что он по своему желанию откроет эту дверь. Я также убедился, что печать продолжает предотвращать все случайные утечки.
— Со всем уважением, сэр, именно такие рассуждения — то, почему нам так необходим эксперт. Думаю, мне не стоит вам напоминать о протоколах пробуждения?
— Нет, не стоит, — Конечно же, Какаши не стоило знать о том, что Хокаге пришлось проигнорировать каждый протокол на континенте в своих потугах организовать его разговор с Наруто, когда сам Какаши действовал полностью по правилам. Каждому, кто думал, что будет хорошей идеей поговорить по душам с потенциально травматизированным носителем демона-зверя, без необходимой подготовки или экспертизы, нужно было просто вспомнить, что больше нет такой деревни как Скрытое Болото.
— Но те же самые протоколы говорят, — продолжил Хокаге, — что в отсутствие подходящего квалифицированного эксперта — и как ты знаешь, у нас не было возможности натренировать другого — я обязан вынести окончательное решение, пригоден ли Наруто продолжать службу как шиноби. Я его и вынес.
Какаши знал, что подходит близко к грани, но не мог не спросить:
— Почему это так важно, сэр? Почему мы не можем позволить ему пропустить этот экзамен, получить соответствующее обследование, и затем натренировать его для последующего гарантированного успеха в следующий раз?
Хокаге устало посмотрел на него:
— Потому что глаза всего мира сейчас устремлены на Лист, и сейчас крайне важно показать нашу силу. Это включает Наруто, генина, который был способен драться против джонина почти на равном уровне. В нынешнем положении вещей, нам нечего терять и есть целый мир, что получить, продемонстрировав его способности как шиноби другим деревням.
— Итак, — он потянулся к другой кипе бумаг, словно показывая, как он занят, — есть ли ещё что-то?
— На самом деле, есть. Остался ещё вопрос с Хаку.
— Подмастерьем Забузы?
Какаши кивнул:
— Оставляя детали в стороне, факт в том, что Наруто не доложил о их взаимодействии своему лидеру команды, даже когда распознал настоящую личность Хаку. Если бы не протоколы пробуждения, я бы разобрался с этим, как только закончилась миссия. Они всё ещё действуют, или мне начинать?
— Полагаю, это и правда типичная ситуация эмоциональной заинтересованности, как по учебнику, — вздохнул Хокаге. — И если и есть что-то, что не нужно для Наруто, так это поддержка его тенденции игнорирования авторитетов. Но я всё же думаю, что мы упустили свой шанс.
— Что вы хотите этим сказать, сэр?
— События нас опередили. Что ты сейчас ему скажешь, Какаши? Накажешь за решения, которые он принял по отношению к Хаку, когда он использовал их, чтобы спасти твою жизнь на суде? Скажешь, что вы бы могли выработать другой план, если бы ты знал о Хаку, с лучшим исходом, чем смог добиться Наруто? Нет, сейчас его наказание просто заклеймит тебя лицемером. Это не то что восстановит дисциплину, это отчуждит его, и этого мы не можем себе позволить.
Хокаге изучил неуверенное выражение лица Какаши.
— Знаю, — продолжил он. — Это не оптимально. Но терпимо. Обычные усложнения — влияние на общую дисциплину, обвинения в фаворитизме — не применимы для настолько засекреченной миссии. Это оставляет только его товарищей по команде. Ты считаешь, что отсутствие нашего наказания Наруто негативно на них повлияет?
Какаши это обдумал.
— Нет, сэр. Хотя думаю, мне стоит с ними поговорить с ними, чтобы убедиться, что они знают, что делать в таких ситуациях. Сейчас же, к сожалению, у нас и так достаточно проблем на руках.
* * *
Солнце ярко сияло в утреннем небе, что наверняка было неплохим облегчением для трёх джонинов и одного смутно знакомого чуунина (возможно, один из тех двух человек, которые каким-то образом попадали на самые скучные работы в деревне), учитывая, что приёмный стол для Экзамена на Чуунина, к которому они были приставлены, находился не в помещении.
Наруто был в радостном, хотя и немного нервном, возбуждении. Приближался поворотный момент в его карьере. Вместо раскрытия себя людям по одному, он продемонстрирует свой интеллект в великолепии сданного экзамена, удивив всех, и походя насладится значительным соревновательным преимуществом надо собратьями-генинами и любыми иностранцами, достаточно предприимчивыми, чтобы разузнать суть дел. В то же время, стать чуунином — ключевой шаг навстречу конечной цели, должности Хокаге, и комплектом к тому прекрасные новые права и уровни доступа.
