Постояв перед зеркалом ещё пару минут, Мария сказала:
— Я готова...
* * *
Когда двери в королевские покои распахнулись, когда два трубача в красных одеждах вышли из них, вскинули серебряные горны и протрубили сигнал, когда они опустили горны, а церемониймейстер, выждав мгновение, стукнул тростью об пол и провозгласил выход её величества, — зал сначала замер, а затем все собравшиеся с облегчённым вздохом опустились на колени.
Мария заняла своё место на троне, у подножья его встал лорд-канцлер; церемониймейстер второй раз стукнул тростью об пол, подавая знак подняться с колен. Сэр Стивен взглянул на королеву, она кивнула ему, чтобы он начинал.
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа, во имя Святой Живоначальной Троицы, во имя апостолической Церкви Христовой — её величество королева Мария правит Англией с набожностью и кротостью, подобно тому, как благочестивый Соломон, сын Давида, правил царством Иерусалимским во имя Бога-Вседержителя, — торжественно произнёс сэр Стивен. — Находя надёжную опору в подданных, её величество королева Мария с великой радостью отмечает их заслуги и не оставляет своих верных слуг милостивым вниманием... Бог, Англия и королева! — крикнул сэр Стивен.
— Бог, Англия и королева! — дружно подхватил зал.
— По повелению её величества награждаются... — сэр Стивен не спеша достал свиток бумаги, скреплённый государственной печатью, развернул его и сделал долгую паузу. По залу пронёсся нетерпеливый стон.
— Награждаются... — повторил сэр Стивен и снова замолк.
— Ах! — раздался пронзительный вскрик и одна из дам упала в обморок.
— Награждаются, во-первых... — сэр Стивен замолчал, как будто вчитываясь в бумагу. Послышалось падение ещё одного тела.
— Во-первых, награждаются десятью фунтами каждый и благодарственным письмом королевы... — сэр Стивен сделал паузу: — ...Джентльмены из нижней палаты парламента, которые способствовали и способствуют утверждению законного основания власти её величества, пресекают преступные поползновения на власть и наносят с помощью законов тяжелые, но справедливые удары по злоумышленникам. А именно награждаются... — и сэр Стивен перечислил несколько фамилий.
Названные им джентльмены, пунцовые от удовольствия, подошли к трону и встали на колени перед королевой.
— Я рада, — сказала Мария.
Джентльмены из парламента получили свои награды, поднялись и проговорили нестройным хором:
— Мы счастливы, ваше величество. Наша жизнь принадлежит вам. Бог, Англия и королева!
Низко поклонившись, они отошли в сторону.
— Во-вторых, награждаются джентльмены из полиции, которые доблестно охраняли и продолжают охранять порядок на улицах наших городов. Как солдаты на поле боя, эти джентльмены принимают на себя первые удары врагов её величества, а также борются с теми, кто не желает честным путём добывать свой хлеб и вносить свою долю в благосостояние нашего государства. Десятью фунтами и грамотой от королевы награждаются... — сэр Стивен зачитал фамилии.
Джентльмены из полиции встали перед королевой на колени.
— Я рада, — сказала Мария.
— Бог, Англия и королева! — воскликнули они, получили награды и вернулись на свои места.
— В-третьих, награждаются священнослужители из Совета по делам церкви, руководимого его преосвященством епископом Эдмундом, — продолжал сэр Стивен и посмотрел на епископа, стоявшего возле трона. Епископ скромно потупился.
— В смутные времена, которые пережила Англия, апостолическая церковь сильно пострадала, а вера пошатнулась, — опустив бумагу, говорил сэр Стивен. — Её величество королева Мария с благословения святейшего папы восстановила Церковь Христову в нашей стране: вновь мы видим божьи твердыни монастырей, слышим благостное пение монахов, ощущаем небесную благодать в храмах, очищенных от скверны. Воистину, королева вернула нам жизнь христианскую и возродила надежду на вечное спасение! В милости своей её величество оценила и труды священнослужителей из Совета по делам церкви в этом богоугодном деле... — сэр Стивен заглянул в бумагу и зачитал их имена и должности. — Каждый из них получит по двадцать фунтов вознаграждения и благодарственную грамоту от королевы.
Священнослужители склонились перед королевой.
— Я очень рада, — сказала Мария.
— Бог, Англия и королева, — проговорили они и встали поблизости от трона.
— В-четвёртых, её величество королева Мария особым рескриптом и денежным вознаграждением в сто фунтов отмечает многолетний несравненный труд на благо королевства старейшины парламента сэра Гуго...
Среди собравшихся послышался изумлённый шёпот:
— Сэр Гуго? Так он ещё жив? Бог мой, — вот уж действительно, живая легенда!
— Сэр Гуго впервые сел на парламентскую скамью, когда Англией правил его величество Генрих Седьмой, дедушка нашей королевы, — сэр Стивен поклонился Марии. — Сэр Гуго заседал в парламенте при его величестве Генрихе Восьмом, отце нашей королевы, — сэр Стивен поклонился Марии. — Сэр Гуго решал парламентские дела при его величестве Эдуарде Шестом, брате нашей королевы, — сэр Стивен поклонился Марии. — Сэр Гуго продолжает бывать в парламенте и сейчас, при её величестве королеве Марии Первой — сэр Стивен поклонился Марии. — Пятьдесят лет парламентской деятельности, верность престолу и Англии, незапятнанная репутация политического деятеля — вот что снискало сэру Гуго милость королевы и заслуженную славу... Сэр Гуго, прошу вас выйти вперёд.
Люди в зале переглядывались, разыскивая сэра Гуго. Его не было видно, зато какой-то молодой человек подошёл к сэру Стивену, шепнул ему что-то и передал бумагу.
— Прошу прощения, ваше величество, прошу прощения, дамы и господа, но мне сообщили, что сэр Гуго в силу своего преклонного возраста и болезней не смог сегодня прибыть во дворец, — сказал сэр Стивен. — Что же, мы отправим к нему домой группу наиболее уважаемых джентльменов для вручения награды, — сэр Стивен вопросительно посмотрел на королеву.
— Я очень рада, — ответила она.
— Однако сэр Гуго, будто предвидя высочайшую милость, направил её величеству письмо, — прибавил сэр Стивен. — Если ваше величество позволит, я перескажу его.
Мария кивнула. Сэр Стивен бегло прочитал про себя то, что было написано в письме, а потом проговорил во всеуслышание:
— Сэр Гуго нижайше благодарит её величество за оказанную честь; впрочем, он считает, что её величество слишком добра к нему и милует не по его скромным заслугам... Он молит Бога о здравии королевы, а также о здравии и благополучии всех членов августейшей фамилии. Он готов до последнего вздоха служить королям Англии... Да, вот образец преданности Богу, Англии и королеве, — проговорил сэр Гуго с большим чувством.
Зал захлопал.
— Господин лорд-канцлер, — сказала Мария, — подготовьте указ о посвящении сэра Гуго в рыцари Ордена Подвязки. Мы желаем видеть его среди достойнейших из достойных.
— О, ваше величество, — склонился сэр Стивен перед королевой, а по залу прошёл завистливый гул.
— Засим церемония... — хотел было произнести сэр Стивен заключительные слова, но Мария перебила его:
— Мы хотели отметить заслуги перед нами ещё одного джентльмена... Сэр Роберт Дадли, подойдите ко мне!
— Ох! — выдохнул зал.
Смущаясь и краснея, к трону пробрался сэр Роберт.
— Мы решили наградить этого джентльмена в знак нашей признательности за верность нам, — повысила голос Мария. — Он показал её, отрёкшись от заблуждений своей семьи и придя к нам на службу... Сэр Роберт, вы награждаетесь изображением королевы, заключённым в золотую оправу, — Мария вытащила маленький овальный портрет на цепочке и передала сэру Стивену. — Господин лорд-канцлер, вручите награду.
Сэр Стивен, уже оправившийся от растерянности, с широкой улыбкой принял портрет и передал его сэру Роберту.
— Милость её величества безгранична, — громко произнёс сэр Стивен, — и всякий, кто верно служит ей, не останется без внимания.
— Бог, Англия и королева, — едва смог вымолвить сэр Роберт, а королева подставила ему руку для поцелуя.
Зал затрепетал. Сэр Роберт поцеловал руку королевы, и бочком втиснулся в толпу.
— Засим церемония награждения закончена, — как ни в чём не бывало сказал сэр Стивен. — Дамы и господа, возблагодарим королеву!
— Да хранит Господь её величество! — хором проговорили все, кто были в зале.
* * *
После церемонии вручения наград состоялся обед для узкого круга лиц, этих наград удостоенных. Богато сервированный, украшенный лентами и цветами обеденный стол был заставлен огромными блюдами с мясом, дичью, рыбой, с фруктами и сладостями. Высокие кувшины с вином стояли на отдельном столе; по знаку гостей виночерпии наполняли им чаши.
Рассаживал гостей за столом церемониймейстер: на дальних концах — джентльменов из полиции и парламента с их дамами, ближе к середине — священнослужителей из церковного Совета, а по центру, рядом с королевой, лорд-канцлера — с правой стороны, и епископа Эдмунда — с левой. Оставалось найти место для неожиданно приглашенного сэра Роберта Дадли; поразмыслив, церемониймейстер решил поместить его в торце стола, на стульчике около джентльменов из парламента — это было хорошее место для молодого человека, начинающего карьеру при дворе и в государстве.
Однако королева сразу же нарушила этот естественный порядок.
— Позовите ко мне сэра Роберта Дадли и поставьте кресло для него, — приказала она.
Сэр Роберт поднялся, как приговорённый на казнь; дамы, находящиеся в зале, многозначительно переглянулись, а церемониймейстеру стало дурно — ему пришлось ухватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах.
— Ваше величество, — пролепетал он, — но это же нарушение всех обычаев. Мы во дворце, мы не на охоте; этикет, ваше величество, не позволяет нам...
— Королева имеет право на всё, — перебил его сэр Стивен. — Если её величество пожелает, она может посадить возле себя хоть трубочиста. Делайте, как велит королева, — и он сам отодвинул своё кресло, освободив место для сэра Роберта.
— Ну вот, вас оттёрли в сторону, — успел шепнуть епископ Эдмунд. — Этот мальчишка сядет на место лорд-канцлера.
— Ничего, — беззвучно произнёс сэр Стивен. — Задержитесь после обеда, есть новости...
Вопреки обыкновению, на обеде гостей веселили шуты, жонглёры и акробаты: Мария не любила шутовские представления с дерзкими выходками, но сегодня было сделано исключение.
На середину зала выбежали два шута. У одного была в руках флейта, другой держал свирель; к коленям с внутренней стороны были привязаны литавры, так что сдвинув ноги, можно было произвести оглушительный звон.
— Ваше величество, достопочтенные господа, с вашего позволения позвольте представиться! — закричал первый из них, ударив в литавры и просвистев на флейте. — Мы два дурака, мы двое плутов: вот это — Пит! — он показал на своего товарища.
— А это — Бенни! — товарищ показал на него.
— Ослы — ученые мужы по сравнению с нами! — продолжал кричать первый шут.
— Жулики, воры и проходимцы — честнейшие люди, если поставить нас на одну доску! — подхватил второй.
— Таких дураков и плутов ещё не видел белый свет!
— Мы готовы пуститься во все тяжкие!
— Да только ничего у нас нет...
— Потому что мы — дураки! — крикнули оба и сыграли свою нехитрую музыку.
Королева сделала вид, что хлопает им, тогда похлопали и её гости.
— А теперь мы вам споём песенку о наших приключениях, — объявил шут, — и вы сами поймёте, какие мы дураки и плуты!
Первый куплет они пропели хором:
— Мы два шута, мы два шута:
Вот это — Пит, а это — Бенни.
И мы не стоим ни черта,
В карманах нет у нас и пенни!
Дальше запел первый шут:
— Жениться как-то я решил,
Невесту я себе нашёл.
До свадьбы с нею согрешил,
И тут же от неё ушёл!
— Вот плут! — закричал второй шут. — Где вы ещё видели такого развратника? Кто же бросает обесчещенную невесту?!
— Мы два шута, мы два шута:
Вот это — Пит, а это — Бенни.
И мы не стоим ни черта,
В карманах нет у нас и пенни!
— пропели затем оба шута, сопровождая пение литаврами, флейтой и свирелью.
Следующий куплет исполнил второй шут:
— Вот я наследство получил:
Работал дядя мой, как вол.
А я в неделю всё пропил,
И снова стал и нищ, и гол!
— Вот это дурак! — крикнул первый шут. — Виданное ли дело, промотать наследство? Нет другого такого дурака!
И оба они пропели:
— Мы два шута, мы два шута:
Вот это — Пит, а это — Бенни.
И мы не стоим ни черта,
В карманах нет у нас и пенни!
— Но вы послушайте, что я сделал! — воскликнул первый шут:
— Меня хозяин поучал,
Считал он каждый грош.
А я казну его взломал,
Приставив к горлу нож!
— Тебе место на виселице! — прокричал второй шут. — Позарился на чужие денежки! Что за негодяй!
— Мы два шута, мы два шута:
Вот это — Пит, а это — Бенни.
И мы не стоим ни черта,
В карманах нет у нас и пенни!
— прокричали оба шута.
— И еще раз про меня! — выступил второй шут. — Вы ещё не знаете всех моих пороков:
— От бедности солдатом стал,
Сержант кричит: "Вперёд! Ура!".
Но я обратно побежал,
Решив, что мне домой пора!
— Каков мерзавец! Он трус и не любит родину! — вскричал первый шут.
— Мы два шута, мы два шута:
Вот это — Пит, а это — Бенни.
И мы не стоим ни черта,
В карманах нет у нас и пенни!
Литавры, свирель и флейта повторили последний куплет, затем литавры ужасающе прозвенели напоследок, — и шуты низко склонились перед королевой, ожидая одобрения или порицания.
Мария беззвучно похлопала в ладоши; дамы и джентльмены за столом захлопали во всю силу.
— Да, вот это дураки! Плуты отчаянные! Их бы, в самом деле, на виселицу! — смеясь, кричали гости.
Шуты ушли, выступление продолжили акробаты со своими номерами. Сэр Роберт, успевший выпить два кубка крепкого вина, тоже смеялся.
— Вам весело? — спросила его Мария.
Сэр Роберт поперхнулся и робко глянул на неё:
— Да, ваше величество.
— Я знала, что вам понравится. Веселитесь, милорд, не стесняйтесь, сегодня у нас праздник, — ласково проговорила Мария. — Выпейте за здоровье своей королевы.
— За здоровье вашего величества, — поднял кубок сэр Роберт.
— Предложен тост за здоровье её величества! — провозгласил церемониймейстер.
— За здоровье её величества! — подхватили, вставая, гости.
Мария поблагодарила их улыбкой и пригубила из своей чаши.
— А мой подарок вам понравился? — спросила она сэра Роберта, когда все уселись на свои места.
— Ваше величество, у меня нет слов, — сказал сэр Роберт, с ужасом чувствуя, что его язык начинает заплетаться. — Он выше всего, что может быть... И вы на этом портрете такая красивая...
— Красивее, чем в жизни? — уколола его Мария.
— Нет, нет, ни в коем случае! В жизни вы гораздо красивее, — сэр Роберт возмущённо замахал руками. — То есть я хочу сказать, что вы красивая и на портрете, и в жизни. Вы везде красивая, ваше величество!
