— Минимум — пять минут. Максимум — полчаса для вас, Николай Александрович. Для дам, увы, дольше. Не меньше часа. Но это из-за их болезни. Её надо обязательно вылечить. В любом случае, останетесь вы со мной, или захотите уйти в другом мире... Все мы, несмотря на происхождение и то, кем были раньше — люди, Алиса Фёдоровна. И кому, как не вам знать, что предназначение женщины — продолжение рода. Ваши дочери рано или поздно, но обязательно выйдут замуж, родят вам внуков. Хотите ли вы, чтобы у них была такая жизнь, как у Алексея?

Все вздрогнули, а Торвальд поднялся из-за стола, обвёл всех взглядом:

— Прошу меня простить, но мне нужно покинуть вас. Дела, к сожалению. Сегодня из Керчи отходит эсминец 'Живой', на котором спасаются тысяча семьсот человек. Разразится страшный шторм, во время которого корабль утонет. Не выживет ни один человек... Если я не вмешаюсь... Поэтому нам, моему Клану, нужно готовиться к спасению этих несчастных людей.

— Мы могли бы вам помочь в столь благородном деле!

Но Торвальд отрицательно качнул головой:

— Благодарю за столь возвышенный поступок, к сожалению, я не могу допустить вас к этому. Вы будете только мешать моим людям, потому что не в силах даже представить наш возможности и методы. Если потом, когда людей надо будет расселить, помочь им прийти в себя, оказать помощь... Вы же работали в госпитале, дамы?

Дочери Николая и его жена синхронно кивнули в знак согласия. Торвальд улыбнулся, и эта улыбка совершенно преобразила его.

— Так что не волнуйтесь, а просто обсудите мои предложения, посовещайтесь, и примите решение. К сожалению, со вторым вариантом придётся немного подождать, пока не закончится спасательная операция, и мы не переберёмся в другое место. Поэтому вам в любом случае придётся провести у меня в гостях какое-то время. Но не стесняйтесь. Вы совершенно не вводите меня ни в расходы, ни в какие либо неудобства. Позвольте откланяться. Дела.

Склонил голову на мгновение, прощаясь, и исчез за одной из дверей. Романовы остались одни. Воцарилось молчание, немного затянувшееся. Наконец Аликс привычно начала первой:

— Ники, ты ему веришь?

— МамА!

Не выдержала Ольга.

— Как ты можешь только говорить подобное?! Он вытащил меня из настоящего ада, даже не подозревая, кто я на самом деле... Спас вас от большевиков! Не требуя и не прося ничего взамен! И всё вокруг — оглянитесь! Зачем ему лгать?!

— Оля, в тебе сейчас говорят эмоции, и то, что господин Торвальд, как я вижу, тебе... Скажем так, тоже небезразличен. Как и ты ему...

Отвернувшись к окну, парировала Татьяна. Ольга вспыхнула мгновенно:

— И что? Он куда симпатичнее, чем все эти слащавые хлыщи, носящие дорогие мундиры! Вы не видели, что творилось во время бегства из Севастополя, когда такие, как они, сбрасывали женщин в море с причала, давили детей сапогами, лишь бы пролезть на палубу!

Затихла, собираясь с силами, потом тихо произнесла:

— Вы находились взаперти, поэтому ничего не знаете о том, что сейчас творится в Империи... До какой низости и подлости опустилась человеческая натура... Когда маленьких детей насаживают на колья. Женщин насилуют, а потом сдирают с них кожу. Закапывают живыми, жгут на кострах, словно вернулись времена инквизиции... Вы просто не можете себе представить подобного, а я видела всё своими глазами!

Аликс подскочила на своём стуле:

— Ты хочешь сказать, что тебя тоже?! Дочь государя? Да у кого только поднялось...

— Нет-нет, мамА! Меня сия чаша минула, Хвала Господу! Но скольких таких жертв я повстречала во время своих странствий? Совсем юные, десяти-двенадцатилетние проститутки из лучших семейств Империи, потому что им не на что жить... Беспризорники, переполнившие города, лишившиеся родителей, или брошенные ими... Вы просто не можете себе представить... Это страшно! Жутко! Невыносимо!

Затихла, обхватив себя за плечи руками, словно ей зябко, и принялась раскачиваться на стуле вперёд назад. Остальные замерли, потрясённые услышанным...

— Ты хочешь остаться, Оля?

Негромко спросила Анастасия. Сестра кивнула, потом добавила:

— Я пробиралась через красных, зелёных, белых... Насмотрелась таких ужасов... И никогда не чувствовала себя в безопасности. А с ним... Я здесь два дня. И день он прятал меня от большевиков, убивавших несчастных людей, которые не смогли взойти на корабли. И я впервые себя чувствую защищённой. Спокойно сплю, без кошмаров. Мне не надо думать, на что и, главное, где, купить себе кусок хлеба. Не надо ни о чём заботиться или беспокоиться. Я знаю, что здесь меня никто не обидит, не нападёт, не изнасилует. Не отберёт мою еду, не позарится на моё тело или одежду. Я просто живу, ни о чём не беспокоясь. Спокойно, и в уверенности, что Торвальд всегда защитит меня или поможет, поддержит, если мне вдруг придётся плохо. И не только я... Здесь, на Острове, живут его люди. Я даже разговаривала с некоторыми из них... И все они чувствуют себя точно так же, как и я. Спокойно и уверенно...

— Но мы будем просто нахлебниками. Не к лицу...

Ольга чуть успокоилась:

— ПапА! У него есть чудесная машина, которая может нас всему научить. И мы сможем стать полезными ему. А не простыми дармоедами, сидящими на его шее...

— Таня? Настя? Машенька?

Отец взглянул на остальных дочерей, но те промолчали, не в силах определиться с решением.

— Аликс?

Жена задумалась не несколько секунд, потом произнесла:

— В конце концов, я думаю, надо дождаться Алёшеньку, и посмотреть... На него...

Щёлк! Словно дожидаясь этих слов, раскрылись двери, и на пороге в сопровождении красноглазой дочери Торвальда появился сын. Весёлый, улыбающийся. В нём что-то изменилось. Юноша стал крепче, уверенней даже на вид.

— Дорогие папА и мамА! Дорогие сёстры! Можете меня поздравить с избавлением от болезни! Спасибо нашему любезному хозяину и спасителю!

С этими словами он ткнул непонятно откуда взявшейся иголкой в палец. Родные в ужасе вскрикнули — они то знали, чем это раньше заканчивалось, но тут... Выступила единственная капелька, которую Алексей вульгарно, по простонародному, слизнул. И всё. Кровотечение прекратилось...

— Боже милосердный... Не верю!

— Если хотите, можете проверять дальше. Могу дать ножик, и вы построгаете его.

Ехидно добавила красноглазая.

— Нет-нет!!!

В страхе замахала руками Алиса.

— Мы уже видим!

Девочка осмотрела всё собрание, отметила покрасневшие от слёз глаза Ольги, косо взглянула почему то на Марию, безразлично на Татьяну и Анастасию. Впрочем, при взгляде на старшую сестру её глаза чуть потемнели.

— Что, папочка вас озадачил? Думаете, как поступить?

Спокойно уселась на стул в своём невозможном бесстыжем одеянии. Алексей неожиданно пристроился рядом, откинувшись на спинку дивана.

— Я, конечно, не из вашего семейства, и особого слова не имею. Но могу дать совет — лучше всего вам остаться. Миров много, везде живут по разному. Может, найдёте рано или поздно место себе по душе. А тут вам не жить. Не дадут.

Поднялась, взглянула в светящиеся на стене цифры, вздохнула:

— Ладно. Решайте, как вам быть, а мне пора на вахту. Моя смена наступает...

Убежала наверх, чтобы спустя пару минут выскочить обратно, уже переодетой в простое тёмное одеяние коричневого цвета и кокетливой кепочкой необычного фасона. На рукаве красовался шеврон с шестерёнкой. Козырнула на ходу, убежала, оставив Романовых одних. Николай вздохнул:

— Умирать никто из нас не собирается, надеюсь?

Алексей не понимая, взглянул на отца. Мария объяснила:

— Наш любезный хозяин предложил нам на выбор три варианта дальнейшей жизни: первый — покончить с собой. Второй — устроиться где-нибудь в другом месте. Он, оказывается, путешествует по разным мирам.

Глаза наследника округлились от восторга.

— И последнее из предложений — остаться жить здесь, под его покровительством.

— И что вы решили? Я, лично, не против. Тут так интересно!

Решение сына стало понятным, и глава семейства вздохнул:

— С тобой всё ясно, Алёша. Хорошо. Нам в любом случае пока придётся побыть здесь некоторое время, как сказал наш любезный хозяин, тогда и определимся. Да и посмотрим, что на самом деле за непонятные чудеса творятся здесь...

Закончить ему не дали. Аликс вскочила со своего места и бросилась к сыну:

— Милый, как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, мамА!

Потом чуть покраснел:

— Вы представляете, у нашего хозяина докторами работают милые, красивые девушки, совсем юные, даже младше меня...

...Разговор с Романовыми меня, честно говоря, позабавил. Я прекрасно понимаю беспокойство старших за своих детей, сам, как-никак, такой же, если не считать обновлённого тела, но вот молодёжь меня позабавила. Не зря я эмпат. Сразу уловил неподдельный интерес и некую зависть от сестрёнок при виде наряда Лиэй. Девушки остро позавидовали её раскрепощённости и естественности, свободы от кучи обязательных для них условностей. Ничего. Вы ещё пообщаетесь, и узнаете много интересного! Это вы с другими девчонками не общались. И нашего бассейна не видели. Так что, думаю, что вы останетесь, и это радует. Ольга, она... От размышлений меня оторвал вызов кластера по жёлтому протоколу. Значит срочный, но не требующий авральных действий.

— Помеченный объект покинул место назначения. Погодные условия за пределами Острова соответствуют историческому прогнозу.

Я включил спутниковую картинку. Сфера вспыхнула, демонстрируя вид сверху — отчаянно старающийся оттащить обречённый корабль от причала его систер-шип, забитая до отказа людьми палуба, огромная толпа на берегу. Я могу вмешаться сейчас, но... Стиснул зубы, наблюдая за кораблями. Те медленно тянулись к выходу из бухты. Томительно текли минуты. Вот суда вышли в открытое море, и сразу характер происходящего изменился: усилились волны, перегруженные корабли отчаянно валяло из стороны в сторону.

— Продолжать слежение. Я в машинное отделение.

— Принято.

Вскочил со своего кресла, сел в транспортную кабину, рухнул вниз через всю Башню. Двери послушно открылись, и я сразу окунулся в деловую суету. Народ старался изо всех сил: проверялись спасательные средства, готовились киберы, проверялись эвакуационные средства. Сам корабль я собирался захватить гравитационным лучом и просто поднять его на Остров со всеми пассажирами. Людей примем, а корабль пойдёт на пищу кластеру. Но наверняка кто-то улетит за борт, и тут то понадобятся механизмы и медики. Ноябрьская ледяная вода Чёрного Моря не та ласковая и весёлая, что летом. Так что счёт пойдёт буквально на секунды. При моём появлении экипаж оставил работы и замер, ожидая распоряжений, среди них я заметил две крошечные фигурки, уже переодетые, взглянул на Киану, та отмахнула честь:

— Вождь, я подумала, что мальчикам нужно отвлечься от случившегося и решила занять их делом.

Присмотревшись, я увидел, что мальчишки фасуют сухие пайки, собирая индивидуальные пакеты. Кивнул в знак согласия.

— Правильное решение. Не возражаю. Пока ждём. Поэтому продолжаем работу. Кораблекрушение, возможно, произойдёт либо завтра днём, либо сегодня ночью. Что вероятнее всего. И вот тогда поработаем. Кайра, ты временно пока за старшую, раз Яры больше нет. Подели людей на две вахты — одна отдыхать, вторая работает четыре часа, потом меняетесь. Когда всё начнётся — будет сигнал. Тогда сразу приступаем к делу. Все знают свои обязанности?

Люди закивали головами.

— Отлично. Я надеюсь на вас...

...Весь день корабли шли к Стамбулу, и я позволил себе поужинать. Романовы по-прежнему что-то бурно обсуждали в своём кругу, но я не стал вмешиваться, и спокойно поел в столовой, вместе со всеми, не желая на них давить, или отвечаь на беспрерывные вопросы, которые наверняка будут. Экипаж как-то оживился, и была нормальная обстановка. Вот что значит, когда люди чувствуют, что делают доброе дело. Это очень порадовало. После ужина мы с Лиэй позволили себе чуть подремать, а ночью, в районе трёх часов меня срочно разбудил кластер — лопнул буксировочный канат, и 'Живой' стало быстро относить в сторону стамбульского берега, обгоняя буксировщика. Да и шторм разбушевался не на шутку. Поднялся сильный ветер, хлынул ливень со снегом. Словом, агония не заставляла себя долго ждать. Так что пора было поднимать народ...

...Романовы, утомлённые бесплодными спорами, уснули сразу, несмотря на взвинченные разговорами и сменой обстановки и своего положения нервами. Как старшие не старались, Ольга и Алексей упрямо стояли на своём — остаться с Торвальдом. Остальные сёстры пока держали нейтралитет, твердя одно — надо осмотреться, узнать побольше, пообщаться, если будет возможность, с теми, кто населяет Остров, а потом решать, что делать. Похоже, и им образ гостеприимного спасителя вскружил голову. Лишь сами Аликс и Николай желали при первом же удобном случае уйти отсюда. Даже ценой потери своего состояния и имущества. Тем более, что им обещали — будут жить скромно, но безбедно. Получалось, что они верили Главе Клана хотя бы в такой мелочи. Впрочем, больше покинуть Остров стремилась Алиса, бывший царь был, как обычно, индифферентен, потому что, откровенно говоря, он жутко устал за последние годы, живя под постоянным прессингом следователей и дознавателей, требующих выдать им заграничные вклады царской семьи. И даже такой короткий отдых дал ему спасительную передышку. Николай чувствовал себя гораздо лучше и уверенней, пряча в глубине души желание побыть в столь спокойной, относительно, конечно, обстановке хотя бы ещё немного... Незнакомые резкие звуки всполошили всех, и мужчины и женщины семьи испугано проснулись, оглядываясь по сторонам. Алексей торопливо оделся, озираясь по сторонам, не понимая, что происходит. Внезапно мягкий женский голос громко объявил:

— Внимание экипажу! Подъём! Тридцатиминутная готовность!

Непонятные звуки стихли, сообщение повторилось ещё дважды, потом опять наступила тишина.

— ПапА!

В комнату, где спали родители, просунулась всколоченная голова юноши.

— Я схожу, узнаю, что происходит?

— Тебе так хочется?

Зевая, спросил отец, но его всполошенно перебила супруга:

— Алёша! Не выдумывай ерунды и не делай глупостей! Оставайся на месте.

Сын промолчал, закрыв за собой двери, но спустя мгновение родители услышали звук закрывающейся двери. Аликс рванулась, но Николай успел схватить жену за рубашку, кстати, ту же самую, прозрачную. Как супруга не возмущалась столь развратным одеянием, но не отказала себе в удовольствии одеть точно такую же, на смену предыдущей.

— Куда ты в таком виде?

— Но Алексей...

— Оставь мальчика в покое, он уже взрослый. Ничего с ним не случится.

— Но...

— Давай без 'но'!

Николай вспылил, что с ним случалось крайне редко.

— Дай ему посмотреть, если есть возможность! Может, сын увидит то, что сможет убедить Ольгу уехать отсюда!

Эти слова оказались правильными и успокоили жену. Поворчав немного для приличия, она снова улеглась в постель, но заснуть не могла. Что-то угнетало женщину. Но что? Вдруг она вспомнила слова, что Торвальд произнёс во время разговора с ними: '...Сегодня из Керчи отходит эсминец 'Живой', на котором спасаются тысяча семьсот человек. Разразится страшный шторм, во время которого корабль утонет. Не выживет ни один человек...'