Почти любовь, почти падение

— Я знаю.

— Это уже ни в какие ворота не лезет. Прятать у себя в спальне мужчину, когда отец в гости приходит. Он ведь там, да?

— Но я же не знала, что вы придёте!..

— Хорошее оправдание, ничего не скажешь. Знаешь, вот если бы твой Жданов был человеком серьёзным, он бы... он бы не отсиживался за закрытой дверью. Он бы вышел и признался во всём.

— В чём признался, мама? Он государственной измены не совершал!

— Тише ты, — шикнула на неё Елена Александровна. — И ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты просто не хочешь меня слышать.

Катя без сил привалилась к стене.

— Я всё слышу, мама, и понимаю, но Андрей сегодня не мог появиться перед отцом, никак.

— Это почему же?

— Сама знаешь. Папа не совсем трезв, а когда он в таком состоянии...

— Катя, это всё отговорки, которые ты сама придумываешь.

— Нет. Просто Андрей тоже... Не в форме он сегодня.

Елена Александровна сразу подобралась.

— Он что, пьяный?

Катя подняла глаза к потолку.

— Нет, он не пьяный. Если только немного. Но всё равно, сегодня явно им встречаться не стоит. Не время.

— Что-то мне подсказывает, Катюш, что это время никогда не наступит. Валера, ты идёшь? Такси, наверняка, уже ждёт.

Когда Катя дверь за родителями закрыла, только тогда смогла выдохнуть. Этот час превратился в настоящую пытку. Силясь улыбаться отцу и следить за ходом беседы, чутко прислушивалась, но ни шагов, никаких других звуков слышно не было. Кажется, Жданов на самом деле затаился. И это всё-таки горько было осознавать. Он ведь испугался не на шутку.

Прошла к спальне и дверь распахнула. В комнате горела лишь одна настольная лампа на прикроватной тумбочке, постель пуста, даже покрывало идеально расправлено, и Андрея нет. Катя в первый момент растерялась, даже подумала, что он мог незаметно выскользнуть из спальни, но в квартире тишина. Сделала несколько шагов, большую кровать обошла и увидела Андрея, на полу. Лежал, вытянувшись во весь рост, рядом всё та же бутылка, количество виски ещё поубавилось, но незначительно, руку под голову подложил, словно на пляже лежал, а не на коврике у кровати, и на Катю поглядывал.

— А я уж подумала, что ты в какую-нибудь щель выскользнул.

Он едва слышно хмыкнул.

— Родители ничего не поняли?

— Мама поняла, конечно, а отец нет.

— Это хорошо.

Она руки на груди сложила, принимая вызывающую позу.

— Чем это?

— Я его боюсь, — шёпотом признался Жданов. — Он меня застрелит. Или чего похуже.

Катя разглядывала его, потом подошла ближе.

— А меня не боишься? — Она поставила ногу на его живот.

Андрей засмеялся.

— А надо?

— Ты ещё многого обо мне не знаешь.

Он руку под кровать сунул и достал оттуда её бюстгальтер.

— Я тебя спас, а ты угрожать надумала?

Она выхватила из его руки улику, а потом несильно ногой бутылку виски толкнула. Та упала и покатилась по паркету с характерным звуком, скрылась под кроватью. Катя протянула Жданову руку.

— Помогаешь мне? — Усмехнулся он. За руку её ухватился, но вместо того, чтобы встать, потянул Катю вниз. — Не уверен, что смогу встать. — Широко и пьяно улыбнулся. — Как говорится, уж лучше вы к нам.

Всё зашло слишком далеко, настолько, что обернувшись, невозможно увидеть, с чего они начали. Катя, как ни старалась, не могла вспомнить, как же всё было в её жизни без Андрея. А это необходимо было сделать, просто для того, чтобы сохранить здравость рассудка, не позволить себе окончательно разлететься на куски, превратившись в груду осколков у его ног. Их отношения уже не напоминали игру, их давно закрутило, тесно прижало друг к другу, и невозможно было представить, что, например, завтра Андрей перестанет приезжать в их дом, что они разойдутся в разные стороны, как планировали ещё совсем недавно. Что станут чужими. Кате не по себе становилось всякий раз, когда она начинала об этом думать. А то, что чувствовала к Жданову, пугало своей силой, а ещё неизвестным доселе собственническим инстинктом. Когда вцепиться хотелось в мужчину, и выкрикнуть в полный голос, что он ей принадлежит. Чтобы все узнали, что это её Андрей, только её, она его любит, и он уже ей... муж. Ведь она о нём заботится, они вместе каждый день, и смотрит он на неё так, что ей никаких признаний от него не нужно. Лишь бы не кончалось никогда их время, чтобы всегда было место, где они вдвоём и никто им не помеха. Вот только это всё мечты и самообман. Нельзя спрятаться ото всех в четырёх стенах, и скрываться всю оставшуюся жизнь, а открытыми их отношения Катя представить не могла, как ни старалась. Вот и получалось, что это банальная трусость, они отсиживаются, закрывшись ото всех, радуются тому, что вместе, но даже между собой боятся заговаривать о том, что пришло время принимать решение. Но решение может быть одним, а вот результат противоположным. Это и пугало больше всего, и заставляло оттягивать время, находить всё новые причины и доводы для этого.

После визита в "Зималетто" Катя всерьёз расстроилась. Из-за того, что увидела там, из-за того, что успела заметить, и, конечно, из-за Малиновского, который их с Андреем поймал, так сказать, на месте преступления. Андрей её уверял, что Ромка промолчит, никому ничего не скажет, но Катя совсем не из-за этого переживала, её задел взгляд Романа Дмитрича. Он не столько удивился, увидев их с Андреем вместе, как неприятно поразился. И на Катю смотрел так, словно она не сдержала данного некогда обещания и переступила черту дозволенного. Она для Малиновского была хуже, чем какая-нибудь второсортная модель, на которую Жданов мог бы повестись, в этом случае Рома даже бровью бы не повел наверное. А вот Катя Пушкарёва всегда была никем, и не то чтобы не в их вкусе, а вообще не из того круга, в котором Андрей с Малиновским обычно выбирали себе пару на вечер-другой. И дело не во внешности, а в воспитании и взглядах на жизнь. Однажды Роман Дмитрич уже открытым текстом пытался ей объяснить, что она и Андрей, люди из разных миров, которые вряд ли когда-нибудь пересекутся. И Катя не спорила с ним тогда, и не стала бы возражать сейчас. Она готова была согласиться с ним, но вот что делать с их с Андреем сложившейся и уже такой устоявшейся за пару прошедших месяцев, ставшей почти семейной, жизнью, не знала. Наверное, из-за этих сомнений и не стала отговаривать Андрея от вечеринки в честь дня его рождения, которую Кира с Маргаритой взялись организовать. Если бы Андрей перестал злиться и возмущаться, повторять раз за разом, что он не хочет участвовать в этом представлении, то понял бы, что в первую очередь это выгодно именно ему. Выгодно — слово плохое и некрасивое, но время ли думать о чувствах? Когда Катя, тщательно подбирая слова, говорила об этом Жданову, он так на неё смотрел, что она на какое-то короткое мгновение почувствовала себя Кирой. Не раз видела, как Андрей таким взглядом свою невесту сверлил. Недоверчивым и с большой долей настороженности, словно не верил, что она может ему подобное предлагать. А теперь вот Катина очередь настала.

— Тебе так важно, чтобы я стал президентом? Это что, обязательное условие? — Он с дивана поднялся и прошёлся по комнате.

Пушкарёва подавила усталый вздох.

— Ну, какое условие, Андрюш?..

— Я не знаю какое! Ты постоянно об этом твердишь, про президентство! Выводы сами собой напрашиваются.

От его тона озноб пробрал, Катя угол подушки скомкала, но говорить постаралась спокойно.

— Это какие такие выводы ты сделал?

Жданов о край паласа запнулся, остановился, и тогда уже выдохнул:

— Прости. Я ничего такого не имел в виду, просто... Кать, ты и сама всё понимаешь!

— Конечно, понимаю, — примирительно проговорила она. И на диване развернулась, поджав под себя ноги. На Андрея посмотрела. — Андрей, я не просто так постоянно твержу тебе об этом, но я очень боюсь, что Пал Олегыч... сделает неправильный выбор в пользу Воропаева. А всё из-за того, что мы с тобой когда-то ошибок наделали. Ты достоин того, чтобы встать у руля. Ты очень изменился, Андрюш.

— Да?

— А ты сам не замечаешь?

Он к дивану подошёл и наклонился к Кате.

— И ты изменилась. — Улыбнулся. — Мы друг на друга действуем благотворно, ты не находишь?

Катя коснулась губами его губ.

— Этому можно только порадоваться. А ещё послушать меня и согласиться на предложение родителей.

— Ты даже не представляешь, что там будет, — попытался он её вразумить.

— Может быть. Но это всего один вечер. — Андрей смотрел ей в глаза, и говорить было трудно. — Ты пойдёшь туда, а потом вернёшься ко мне. — Глаза опустила, больше не могла терпеть его пристальный взгляд, ладонью по груди Андрея провела, надеясь его отвлечь. — Этот вечер нужен, как хочешь его назови — вечеринка или нет, в честь твоего дня рождения или нет, но Пал Олегыч прав, "Зималетто" нужно внимание. А то, что это будет твой день рождения, только тебе плюс, ты будешь в центре внимания.

Жданов взял её за подбородок.

— А если я попрошу тебя пойти со мной?

Катя удивлённо моргнула.

— С ума сошёл? Мы с тобой о чём сейчас говорим? Скандала допустить нельзя.

— Никакого скандала, — покачал Андрей головой. — Никто не осмелится спорить, мы просто придём вдвоём...

Пушкарёва руку его от своего лица отвела.

— Пал Олегыч тебе этого не простит. Ему нужно, чтобы о "Зималетто" заговорили, а не о твоей личной жизни в который раз, так что не придумывай.

Андрей руками в спинку дивана упёрся и голову опустил. Стоял так несколько секунд, после чего выпрямился, видимо, справившись с собой, и невесело усмехнулся.

— Раз за разом какие-то причины находятся. Мне всё это надоело.

Катя облизала пересохшие губы.

— Скоро совет, вот после и подумаем.

— Отец отмалчивается, — решил пожаловаться Жданов. — Я несколько раз пытался с ним разговор завести, а он откровенничать со мной отказывается.

— Вот и не зли его, зачем?

Андрей снова к ней наклонился и лбом к Катиной макушке прижался.

— Я дождусь когда-нибудь отпуска, чтобы увезти тебя ото всех подальше?

— И не думать ни о чём, — подсказала Катя с улыбкой.

— Вот именно, не думать.

Следующее утро началось как обычно, уже привычно для обоих, встали по звонку будильника, пока Андрей в душе был, Катя кофе варила, а после вернулась в постель, поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью. Они специально рассчитывали утреннее время так, чтобы оставалось хотя бы десять минут для того, чтобы кофе в постели выпить. Жданов из ванной возвращался, пахнущий своим дорогим одеколоном, с прохладной, чуть влажной после душа кожей, Катю обнимал, и они спокойно пили горячий ароматный кофе, и зачастую даже не разговаривали в эти минуты, и без слов хорошо было. Пушкарёва щекой к руке Андрея прижалась, посмотрела на часы и позволила Жданову себя обнять покрепче, в их распоряжении было ещё пять минут.

— Я позвоню тебе ближе к обеду, вдруг у меня время появится, — сказал он, допивая кофе. Маленькая чашечка терялась в его большой руке, а блюдце, почти невесомое, он в другой руке держал. Катя знала, что Андрей терпеть не может пить кофе из малюсеньких кофейных чашек, но это был скорее ритуал, завтракать они будут чуть позже, а сейчас просто десять минут для себя.

Блюдце, которое Жданов принялся между пальцев крутить, Катя у него отобрала и на поднос поставила, а вслед за этим Андрей ей и чашку свою отдал.

— Два глотка, — пожаловался он. — Может, ты купишь другую посуду для наших утренних передышек?

— Нет, — покачала она головой, стараясь подыграть ему, — мне нравятся эти чашки. Мы же их вместе покупали, и ты сказал красивые.

— А я и не спорю. Красивые, но как из них пить-то? Один запах. — Из Катиной руки чашку с блюдцем забрал, поставил на поднос, а Пушкарёву обратно на подушки уложил.

— Время, Андрей, — шепнула ему в губы Катя.

— Две минуты ещё есть.

Две минуты вылились в двадцать, и когда Катя из рук Жданова всё-таки вырвалась, уже пришлось и себя, и Андрея подгонять. Она уже душ приняла, а он продолжал лежать в постели, руку за голову закинул, а за Катей наблюдал с улыбкой. Пушкарёва не выдержала и за ногу его потрясла.

— Хватит валяться, ты на работу опоздаешь.

— Не опоздаю. Я в пробке стою. Ты не понимаешь, что ли?

Она рассмеялась.

— Как удобно. Ты давно эту отговорку придумал, да?

Андрей продолжал улыбаться.

— Вставай, — повторила Катя, — а я завтрак приготовлю. — Она из спальни вышла и услышала вслед насмешливое:

— А почему ты не спрашиваешь, что я на завтрак хочу?

— Я и так знаю. То, что я приготовлю, то ты и хочешь!

— Как ты догадалась?

Катя рассмеялась, а в следующее мгновение замерла в прихожей, когда в дверь позвонили. Пару секунд понадобилось для того, чтобы решить, как действовать, затем на цыпочках к двери приблизилась и в глазок посмотрела. И тут же выдохнула, правда, без особого облегчения. Отперла замки и впустила мать в квартиру.

— Доброе утро, мама.

— Доброе. — Елена Александровна дочь поцеловала, сумку поставила на стул, а Катя внимательно за ней наблюдала.

— Что-то случилось? — не выдержала она.

Елена Александровна только рукой махнула, разулась, направилось было в сторону кухни, но остановилась и на дочь обернулась.

— Ты не одна?

Катя посмотрела умоляюще.

— Мама.

— Я просто спрашиваю.

Пришлось сознаваться.

— Не одна... Мы только встаём.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Елена Александровна прошла на кухню, за стол присела, а Катя после секундного замешательства достала из буфета для неё чашку.

— Ты меня пугаешь, если честно, — сказала она матери. — Я сейчас завтрак приготовлю...

— Не хочу я завтракать. Что я, дома не позавтракала, по-твоему? А вот чаю мне налей. Едва отговорила Валеру со мной идти, как чувствовала, что ты... — Елена Александровна неопределённо рукой в воздухе повела.

— Ладно, мам.

— Опять "ладно, мам"! Не понимаю, куда вся твоя осторожность делась?

— Сгорела, наверное. А может, я её переросла.

— Да, никакого другого недостатка ты в себе не обнаружила, осторожность тебе мешать стала!

Катя замерла в плохом предчувствии.

— Мама, ты что, папе рассказала, да?

— Да что ты! Да если бы я рассказала, он бы здесь был с первыми лучами солнца! С пистолетом.

Катя осторожно перевела дыхание.

— Тогда скажи, что происходит и прекрати меня пугать!

— Здравствуйте, Елена Санна.

Катя вздрогнула, услышав голос Андрея за своей спиной. Обернулась, на Жданова посмотрела, потом на мать затравленный взгляд кинула. Увидела, как та напряглась в первое мгновение, но затем всё-таки вежливо кивнула.

— Здравствуйте... Андрей Палыч.

Жданов, уже в костюме и при галстуке, улыбнулся краешком губ.

— Думаю, что в сложившихся обстоятельствах, вы должны обращаться ко мне просто по имени.

— Да? И как же эти обстоятельства сложились, хотелось бы мне знать? Кроме того, что вы здесь ночуете?

Андрей кинул быстрый взгляд на Катю, а та перевела на мать расстроенный взгляд.