Этот его вопрос вызвал недоумение.
— Как... Так и жили, — пожал плечами Пушкарёв. — Письма писали друг другу.
Андрей решил улыбнуться и свести всё к шутке.
— И не ревновали?
— К кому? — переспросила Елена Александровна и непонимающе переглянулась с мужем.
Ответ на свой вопрос он тогда так и не получил, но из головы тот разговор никак не шёл, и на следующий день он осторожно у Кати спросил:
— Как же они жили? За это время чёрт знает что случиться может.
Жена спокойно пожала плечами.
— Если любишь, значит, веришь. При чём тут ревность?
Наверное, тогда он и понял, что дело не в том, что Кате всё равно где он и чем занимается, она просто ему доверяет. Доверяет, когда провожает его утром на работу и верит, что он вечером вернётся, а за время своего отсутствия не сделает ничего, что могло бы её расстроить или обидеть. Верит просто потому, что он её муж. Он ещё не успел ничего сделать, чтобы её доверия добиться, а она уже верит.
Ему никто и никогда раньше так безоглядно не доверял, всегда старались проверить, даже если он и не подводил до этого. Катя же просто поверила, и для неё это было естественно, а Андрей в ответ старался быть хорошим мужем и её не разочаровывать. И мучился угрызениями совести каждый раз, когда ему не хватало смелости сказать ей правду о себе. Хотелось, чтобы гордилась она им по праву, а то пока он себя достойным её доверия не считал.
Катя быстро собрала на стол, поставила перед Андреем тарелку, а тот без всякого аппетита начал есть, просто чтобы её не расстраивать, хотя от огорчения даже вкуса не чувствовал.
— Где ты ночевал? — тихо спросила она.
Он не спеша прожевал, а потом ответил:
— У Малиновского.
Она закрыла глаза и грустно улыбнулась.
— Я так и знала. Пыталась найти его номер в твоих бумагах, но не нашла.
Жданов замер.
— В моих бумагах?
— Я ежедневник искала. Не нашла.
Настороженно посмотрел.
— А что нашла?
Катя нахмурилась, глядя на него.
— А что я должна была найти?
— Это ты мне скажи.
Он видел, как Катя возмущённо поджала губы, вся подобралась, а потом глухо проговорила:
— Я просто волновалась за тебя. Я волновалась, потому что ты не пришёл ночевать, просто пропал. Я не копалась в твоих бумагах, а просто хотела найти хоть что-то, чтобы понять, где тебя искать!
Он отвернулся, не выдержав её обвиняющего взгляда.
— Я разве что-то сказал?
— Да, ты сказал!
— Тогда — извини.
Она устало вздохнула, немного понаблюдала за тем, как он жуёт, хотела присесть за стол, но вдруг решила, что Андрею этого совсем не хочется, он словно тяготится её присутствием. Как же найти этот чёртов компромисс? Протянула руку и осторожно положила мужу на плечо.
— Давай завтра обо всём поговорим, хорошо? Мы оба устали, а завтра... на свежую голову...
Он кивнул.
— Да, ты права.
Слабо улыбнулась.
— Хорошо. Я пойду, лягу. Или тебе ещё что-то нужно? Чайник поставить?
Андрей покачал головой.
— Нет, не надо.
Катя шагнула к двери, а Жданов вдруг сказал:
— Постели мне на диване.
Она резко обернулась, думала, что он смотрит на неё, но Андрей вовремя отвернулся к окну.
Это были самые обидные слова, услышанные ею от него за всю их семейную жизнь. Катя даже отступила назад, испугалась, что снова разревётся, но теперь уже перед ним, а это будет слишком. Часто заморгала и даже порадовалась, что Андрей отвернулся и всё-таки выступивших на её глазах слёз, не видит. Но зачем-то кивнула.
— Хорошо... на диване.
Из её уст "на диване" прозвучало так, словно он её этой просьбой оскорбил до глубины души. Но когда голову повернул, жены уже не было. Спустя пару минут в комнате захлопали дверцы шкафов, что-то падало, стукалось друг о друга, потом раздался жуткий грохот — Катя раскладывала диван. Андрей только головой покачал. Диван-то при чём?
Жена злилась, на него и так сильно, наверное, впервые. А почему, чем он заслужил (ну, кроме того, что ночевать не пришёл?), разве не о ней в первую очередь думает? Чтобы ей было проще, чтобы не пришлось придумывать оправдания. Это ведь самое ужасное — придумывать оправдания, когда все догадываются, что ты врёшь.
Сидел на кухне долго, снова курил, прислушиваясь к Катиным шагам — даже шаги были рассерженные, — дождался, когда хлопнет дверь спальни, а уже после этого поднялся, убрал со стола посуду, принял душ и ушёл в комнату. А свет сразу выключил, чтобы не видеть этого дурацкого разложенного дивана. Постоял немного, прислушиваясь, пытался понять, что происходит за дверью спальни, легла Катя или нет, а потом на цыпочках — самому смешно! — дошёл до дивана и лёг.
Может, не стоило сегодня приходить? Нужно было ей позвонить, что-нибудь придумать и поехать к себе. А может, собраться и уехать двадцать минут назад, чтобы не ворочаться на чужом диване, сходя с ума от безысходности.
А уехал бы — в своей квартире от тоски бы с ума сошёл. Тоже ничего хорошего.
Вздохнул и приказал себе уснуть.
В квартире стояла полнейшая тишина, Андрею казалось, что даже будильник с Микки Маусом на кухне тикать перестал, и, наверное, поэтому так неожиданно для Жданова открылась дверь спальни и в тёмной комнате появилась жена. Андрей мысленно скривился. Начинается... Странно, но он её шагов не слышал, и кровать не скрипнула, когда она вставала, неужели так и стояла за дверью?
— Просто скажи мне, ты всё решил, да?
— Кать, ложись спать.
— Я не усну. Я просто хочу знать, скажи мне — ты всё решил?
— Так будет лучше...
Она молчала не меньше минуты. Стояла в темноте, светлая ночная рубашка делала её похожей на привидение, а Катя стояла, не шевелясь долго-долго, как показалось Жданову, а потом резко повернулась, отворачиваясь от него.
— Вот значит как... понятно.
Андрей закрыл глаза и пожалел, что не уехал.
Катя вернулась в спальню, хлопнула дверь, но тут же открылась вновь.
— Я просто не понимаю, что такого произошло, — вдруг заговорила она, да ещё достаточно громко. — Что случилось? Я тебе уже говорила, что он женится через неделю, я его больше никогда не увижу, я тебе клянусь! Андрей, не молчи... Почему ты так со мной поступаешь?
Он улыбнулся в темноте.
— Ты очень хорошая девочка.
Слёзы всё-таки потекли. Надеялась, что сумеет поговорить с ним спокойно, но его снисходительный тон стерпеть не смогла. Стояла в паре метров от его дивана, смотрела на Андрея, как он спокойно лежит, заложив руку за голову, и злилась на него безумно. Слёзы вытерла и решительно проговорила:
— Я не девочка, я... замужняя женщина и дипломированный экономист, если хочешь знать.
При чём здесь её диплом? Цену себе набивает? Всё-таки прав был Старков: полная дура.
А Андрей вдруг сказал:
— Я был не прав.
— В чём?
— Я не имел права так с тобой поступать. Ты молодая, яркая, тебе... гореть надо, Катюш. Не бояться этого. И у тебя ещё есть время всё изменить.
— Да что изменить-то?
Жданов пожал плечами, хотя Катя и не могла этого видеть. Просто так, для себя пожал.
— Поговори с ним. Я же видел, как он на тебя смотрел вчера. Может, и правда любит? И не женится. Зачем ему другая, когда ты есть? Поговори, ещё есть время всё изменить.
Слёзы вдруг куда-то исчезли. Катя некоторое время обдумывала слова мужа, а потом нервно усмехнулась.
— Это ты сейчас про Старкова говорил? Любит? Хочешь, я скажу тебе, что он любит? Деньги. А я у него на пятнадцатом месте после квартиры, машины, дачи на Кипре... Он деньги любит, Андрей.
Жданов сел на постели и улыбнулся в темноту.
— А кто их не любит, солнце? Думаешь, я не люблю?
Она только руками развела.
— Знаешь, я думала, что ты не такой, как он. Ты был другим до сегодняшнего дня. Мне казалось, что ты меня слушаешь, хоть немного.
Андрей поморщился.
— Катя, успокойся.
— Нет уж. Мы же разводимся, я правильно поняла? Вот и отлично! Вот и выслушаешь меня, чего мне теперь бояться? Сейчас... — Разводятся, так разводятся! Катя сходила в спальню, надела тапки, потому что ноги на холодном полу совершенно застыли, и изображать из себя босую принцессу сил больше не было, да и стесняться теперь глупо. Она практически в разводе! Вернулась в комнату и почувствовала себя даже увереннее. — Ты такой же, как и он, всё очень хорошо за меня решил. Чего я хочу, о чём мечтаю, как для меня будет удобнее! С кем я жить хочу — и то решил. Вот только моего мнения никто не спросил, хотя к этому я уже давно привыкла. Конечно, кто я такая?
— Кать, ты всех соседей перебудишь.
— Вот и замечательно! Пусть знают, что и в моей жизни хоть что-то случается, что я не просто серая масса!
Жданов потёр лоб ладонью, но смолчал.
— Мне просто интересно, с чего ты взял, что я хочу быть с Денисом? Я тебе что-то говорила об этом?
— Да лучше бы сказала! — не сдержался Жданов.
Катя перевела дыхание.
— А что было? Я плакала по углам, страдала? Что было, Андрей?
— Может, хватит уже?
— Нет, не хватит. Дело не в том, что ты хочешь со мной развестись. В конце концов, у нас контракт, — выговорила она ненавистное слово. — Я просто не понимаю, что со мной не так, если все хотят всё за меня всё решать. Я так глупо выгляжу?
— Да что же это?..
— А вот то же! Ты что-то вчера увидел, это показалось тебе обидным, и ты уехал. Ты даже меня не выслушал, — с обидой проговорила она. — Тебе было неинтересно, что я тебе могу сказать. Конечно, что может девочка пролепетать в своё оправдание, да? Я для него всегда была девочкой, которую можно было дёргать — то к себе, то от себя, когда надоем. Я так старалась для тебя другой быть, но вижу, что ничего не получилось.
— Катя...
— Да ладно, я не обижаюсь. Просто я хотела, чтобы ты знал... он ведь не будет со мной. Он будет с ней, а иногда обо мне вспоминать будет, пока не надоем. Ты этого для меня хочешь?
— Я хотел, чтобы ты что-то изменила в своей жизни! Сама! И если ты... если он тебе нужен, то надо бороться за него, понимаешь?
— А с чего ты взял, что он мне нужен? Потому что видел, как он держит меня за руку? А то, что незадолго до этого он готов был меня ударить... Ладно, тебе неинтересно это.
— Но ты всё равно встречалась с ним, — скрипучим от напряжения голосом проговорил он.
Катя виновато кивнула.
— Встречалась.
Андрей до боли в глазах вглядывался в её тёмный силуэт, уже потянулся к ней, но Катя, скорее всего, в темноте не увидела, а может, не захотела увидеть. Ушла в спальню, а Жданов остался сидеть в нелепой позе и чуть ли не ненавидел себя в этот момент. Кажется, он на самом деле её разочаровал.
"Я не девочка..."
Андрей улыбнулся, вспомнив, с каким возмущением она это сказала, посмотрел на дверь спальни, а та вдруг снова распахнулась и появилась жена. Помялась в дверях, а затем всё-таки вышла и подошла к дивану. Андрей протянул к ней руку, но Катя вдруг присела на край его дивана, правда, повернулась спиной, а Жданову вдруг стало смешно. Она страдала, а Андрей позвал:
— Кать.
— Я хочу тебя попросить кое о чём, — сказала она, а он кивнул.
— Проси.
Её волосы раскинулись по голым плечам, и Андрею очень хотелось к ним прикоснуться, просто погладить, потрогать, чтобы у него опять появилось на это право. А в душе уже что-то запело, заиграло от облегчения и радости. Кажется, всё не так плохо. Катя на него злится, обижена, возмущена его поведением и даже чёрствостью, но к этому типу уходить совершенно не собирается. А значит, всё можно исправить. И придётся просить прощения, главное, постараться не делать это с той тяжестью на душе, которую он всегда испытывал, вымаливая прощение у Киры. В новой жизни всё нужно учиться делать по-новому.
— Проси, — повторил он, потому что Катя молчала.
— Я просто подумала, что завтра точно не решусь... днём, то есть.
— Что случилось?
Она покачала головой, Андрею показалось, что совершенно спокойно, поэтому её слезам, прозвучавшим в голосе, он сильно удивился.
Катя же глубоко вдохнула, собирая остатки смелости и решимости, и тихо проговорила:
— Не бросай меня, пожалуйста. Не бросай, Андрюш. — Она хотела повернуться к нему, почему-то почудилось, что он растерялся, а Жданов вдруг обнял её одной рукой, притягивая к себе, и прижался щекой к её мокрой щеке.
— Прости, натворил я дел...
А она запричитала:
— Я чуть с ума не сошла, всю ночь тебя ждала. А если бы ты не вернулся, где бы я тебя искала? Ты об этом хоть подумал?!
— Тсс, — Андрей поцеловал её, думал, думал, что так заставит замолчать, но Катя вдруг стукнула его кулачком по спине, и он рассмеялся. — Кать, больно же!
— Я чуть с ума не сошла, — повторила она очень серьёзно. — Никогда так больше не делай.
Он покачал головой.
— Не буду... Если ты меня не бросишь. После всего...
"18"
Диван был неудобный. Катя всю ночь жалась к Андрею, а когда вдруг потянулась и поняла, что прижиматься ей больше не к кому, от страха сразу же проснулась. Села на постели, непонимающе оглядела комнату, посмотрела в окно, за которым кроме хмурого серого неба и тусклых окон дома напротив, ничего видно не было, и перепугалась ещё больше. Андрея не было.
— Андрей!
Откинула одеяло, встала и выскочила из комнаты в прихожую. Спросонья мало что соображала, только сердце тревожно билось, Катя остановилась перед зеркалом, и не сразу расслышала звук льющейся в ванной воды. А потом шагнула к двери ванной комнаты и распахнула её.
Жданов обернулся и посмотрел на неё из-за занавески. Поразглядывал секунду, видно заметил растерянность и испуг на её лице и кивнул.
— Ты чего?
От его вопроса она тут же почувствовала себя глупо. Отступила назад и смущённо улыбнулась.
— Андрюш... ты чай или кофе будешь?
Он удивлённо посмотрел и улыбнулся.
— Кофе.
Кажется, он всё понял. Катя смотрела в его глаза, а после поторопилась кивнуть.
— Хорошо...
Закрыла дверь и от досады на себя даже ногой топнула. Снова выставила себя в глупом свете. Вот чего, спрашивается, перепугалась? Что он просто ушёл? Или что его и не было вовсе, что не вернулся, а эта ночь ей только приснилась?.. Кинулась его искать — всклокоченная, босая, в одной ночнушке... Смех просто.
— Ты чего перепугалась? — спросил он, появившись в комнате спустя несколько минут. Катя вынырнула из недр шкафа, достала Андрею чистую рубашку, а на мужа посмотрела и смущённо
улыбнулась.
— Не смейся надо мной, — попросила она.
Он подошёл и быстро поцеловал.
— Думаю, нам нужно поговорить, да?
— О чём? — насторожилась она.
Андрей поправил сползший с её плеча халат.
— Не волнуйся, ничего ужасного. Просто... хочу поговорить. О контракте.
Катя отвернулась от него.
— А зачем об этом говорить?
— Кать, давай ты со мной по пустякам спорить не будешь, — попросил Жданов. — Поговорим вечером. Хочешь, сходим куда-нибудь.
Она, как он и просил, спорить не стала, кивнула. Хотя, его предложение "поговорить" её отнюдь не вдохновило, задумалась и замолчала. Андрей снова её поцеловал, чтобы растормошить.