Дорогами мостов

— Спасибо! — Кси наклонилась и поцеловала парня в губы.

Тот немедленно притянул ее к себе, но девушка уперлась ему в грудь руками.

— Подожди! Я тебе сейчас прочту очень серьезные записи вон того умершего парня. — девушка кивнул головой на башню. — А он, чтоб ты знал, был пилотом бомбоносца.

— Это дирижабль такой?

Кси пожала плечами.

— Может быть...

— Ладно, читай!

"Салют, ребята! Тем, кто читает это письмо, этот привет из прошлого — грандиозный салют! Кто бы ни победил в этой войне — я улыбаюсь вам. Точнее, всем проигравшим.

Мне сталось немного. Я не в состоянии покинуть башню, а еды тут не осталось. Только выпивка. На ней можно протянуть, но без закуски — не так много, как хотелось бы. И ладно, хоть не так страшно жить, когда в одиночку.

Этот, разбуженный нами, электрический ад почти невидим Те, кто оказываются в долине — исчезают. Даже не исчезают-становятся тенями. Иногда я вижу темные сгустки, бывшие некогда людьми. Они бродят где-то там. Не живые, не мертвые... Призраки друзей и родных, растворенные электричеством. Я не хочу туда! У меня здесь есть роскошное пойло — "Солнечный дирижабль". А с ним и дьявол не страшен. Выпивки полно, а закуски нет. И ладно.

Мой самолет разбит в пыль зарядом. Проклятые амы нанесли удар по базе вопреки договорам. По крайней мере, так говорили по радио, пока радио работало. Теперь только треск помех. Мир исчез вместе со связью.

А может, мне все только кажется. И тени, и самолеты... Есть только "Солнце" и небо. Чертово голубое небо днем и подмигивающие звезды ночью.

Мы подрались за уголек, за энергию. Все вранье про энергоблокаду Большого Торгового Моста. Это просто предлог. Мост давно уже летает без подпитки. Его только удерживать надо, и для этого разрядникам много питания не надо. Кому-то очень хотелось денежек получить с перевозок. Вот и остановили Дорогу, оставили только путь через океан, сожравший остатки угля.

И вот ирония-то в чем: теперь у нас полно энергии. Вон она, под окном, сверкает в темноте искрами на металле. Хоть ведрами черпай. Только теперь с ней нечего делать. И пить ее нельзя, и есть. Всевышний любит пошутить, на то он и Всевышний.

Плохие вы ребята или хорошие — я не знаю. Но после глотка "Дирижабля" вы все хорошие.

Наши поднялись в воздух раньше. Словно заранее знали о вероломном нападении. А может и знали, на самом деле. Разведка что-то могла и накопать. А я торчал тут. Эх, мой бомбоносец "Зевс" развалился в один миг. Нет, его не видел, конечно. А откуда знаю? Вон там, где холмы, в которые бьют молнии, до взрыва был аэродром. Смогла бы моя малютка уцелеть там после взрыва электроснаряда? Вот то-то...

И не прикидывайтесь, что не знаете куда смотреть. Там, где бутылки, там и я. А впереди аэродром. Даже если и не бьют уже молнии, то холмы-то остались, правда? Им время ни по чем.

Обречен. Но пусть меня в ад черти сами потащут, я не собираюсь работать за них и переться туда самостоятельно. Знаете, ребята, а не так и страшно помирать, когда весь мир уже мертв. Неплохо протянуть подольше, но только ради интереса. Что в этом мире делать? Нет никого и ничего. Интересно, а если мир мертв, то кому я это пишу?

Хорошо, что бутылка еще полная. "Солнечных" мало осталось, но сосчитать не выходит. Буквы пляшут, пальцы не слушаются. Свет еще есть. Надо же! Включу его. Надо прикончить страницу. Или закончить?

Не судите строго за дурацкие шутки. Только вы у меня собеседники. Вы, пришедшие или не пришедшие сюда. Сейчас я допишу послание пьяного мертвеца, запихаю в пустую бутылку листочки и хорошенько закупорю. Если вы придете рано, то прочтете дневник. Если слишком поздно, то вот эту писульку. Хоть немножко поймете, чего тут было. Катастрофы люди не помнят, а ошибки повторяют из поколения в поколение. Вот сейчас нет у меня друзей и нет врагов. Только проклятая энергия кругом. Океаны энергии.

Если поймете что-то из моих записей, то учтите наши ошибки. Всего несколько советов. Или заповедей от пьяного пилота.

1 — Будьте ближе друг к другу. Мир маленький, а вы большие. Найдите короткий и быстрый путь к сердцам. Не позволяйте никому закрыть дорогу к вашим врагам, иначе они не станут друзьями.

2 — Гоните вояк в шею. Ненавидьте их. Если прониклись — плюньте на мои кости, я порадуюсь хоть после смерти. Черт, хуже нет ничего, чем поздно понять: войну никто никогда не выигрывает.

3 — Берегите то, что у вас есть. Все легко изменить, но нельзя вернуть. Плохое ли, хорошее, но пусть будет. Чем больше изменений в прошлом, тем меньше отличие одного от другого в будущем. Творите, храните, идите.

4— Не принимайте мой пьяный бред всерьез. Я почти умер. Наверное, последним из всех. Если так все бездарно прошло, то хоть побыть умным напоследок.

Что ж, пока, мальчики-девочки, нашедшие мои останки! Я ухожу в полет на моем "Солнечном дирижабле"

С приветом из далекого прошлого.

Севастьян Керимов, командир-пилот гранд-бомбоносца "Зевс"."

— Вот и все. Может, в дневнике нашлось бы и что-то поинтереснее пьяного бреда, но... — девушка сложила листочки и передала их Сверчку. — Держи. Убери куда-нибудь этот сувенир.

— Ну, кое-что там все же было. Летающий Мост, например.

— Никогда о таком не слышала.

— Я тоже. А тени? Ты видела тени в электрополях когда-нибудь?

— Один раз, в детстве. Когда смогла впервые переместиться в другое место. Тени и тени, если смотреть на них с края поля. А внутри... Ты видел же этих живых мертвецов. Тех, кто летел с тобой. И со мной тоже.

— Слушай, а вдруг и те, кто растворился — живы? Можно попробовать вывести их.

— Здесь нет теней. Уже давно нет. Мы сегодня ночью были там, когда затопило долину. Если где и бродят еще тени, то не в этом месте. И выводить их...

— Чем плохо?

— Знаешь, там, на базе, я однажды слышала про людей, которых вела. Об этом говорил кто-то из работников базы. Он высказал гипотезу, почему они такие покорные, молчаливые и выглядят, как... — девушка замялась, подбирая слово.

— Зомби? — предложил Сверчок.

— Да, зомби — подходящее слово, мне кажется. Так вот, часть их сознания находится в голове тэпа. В твоей, моей — не важно. И когда мы прибываем в точку назначения, то можем отдать им эту часть. Но только если подсознание уверено в их безопасности. Потому-то "пассажиров" наших держали от нас подальше, чтобы мы не сомневались в единственном безопасном месте для них. А вот где хранится часть сознания тех теней, что "растворились" — неизвестно. Наверное, самих ... зомби и можно вытащить, но они погибнут, скорее всего. Там, в энергии, у них остается хоть какая-то жизнь. И кто знает, насколько она настоящая

— Да, пожалуй.

Сверчок вздохнул. Ему было очень жалко тех людей, кто угодил когда-то в ловушку, из которой и выхода-то нет. Военные они или нет, но никто не заслужил подобной судьбы.

Кси погладила парня по руке.

— Нам выбираться надо. Давай посмотрим дома и пойдем.

— А? — он вздрогнул, возвращаясь к действительности. — Да, конечно!

Осмотр не занял много времени. В большинстве своем от зданий остались лишь коробки. Если внутри что и оставалось, то оно было похоронено под обломками и слоем грязи. Но и те, что более-менее сохранились, внутри оказались пусты.

— Ну, что, двинулись в путь? — Сверчок кивнул на холмы. — Придется через них перебраться.

— Думаешь, это единственный вариант?

— Думаю, да. Во тут в твоей карте есть линия. Думаю, она приведет нас к выходу, иначе зачем здесь ее рисовали?

— А почему там нельзя войти?

— Кто его знает, как тут все живет...

Девушка прищурилась, рассматривая вершины, потом кивнул.

— Хорошо! Давай попробуем.

Какое-то время Сверчок пристально смотрел на холмы, над которыми сверкали молнии. Хотя разряды и выглядели блекло на фоне голубого неба, но не становились от этого менее опасными. Похоже, солидная мощь была у древнего оружия.

Что такое электроснаряд ни Кси, ни Сверчок не представляли, но понимали — штука явно была разрушительной. Ландшафт вокруг долины возник в результате взрывов. Если верить записям пилота, то на месте холмов был аэродром. Теперь долина стала своеобразным островом, на который не может пробраться даже тэп, если не знает тайных ходов.

Дорога к холмам была просто направлением. Приходилось идти, преодолевая завалы и трещины. Частенько Сверчок и Кси даже не шли, а перепрыгивали с камня на камень, что сильно утомляло. Незапланированные остановки случались довольно часто, но без отдыха идти не получалось.

Когда они в очередной раз уселись на нагретый солнцем камень, Сверчок достал из рюкзака карту и попытался сориентироваться. По всему выходило, что линия их вела через какие-то склады. Присмотревшись, парень смог заметить в нагромождениях камня остатки строений. Что ж, пока ини шли правильно.

После очередной передышки идти стало легче, путь уже не усеивали обломки бетона. Теперь холмы приближались быстрее, однако росло и беспокойство. Ветер доносил запахи озона и жженого камня, а реальность временами начинала дрожать и расплываться. Едва такое происходило, как раздавался треск. В холм ударяла молния и одновременно с этим все вставало на свои места.

Когда они были совсем рядом с подножием, девушка остановилась и обеспокоенно взглянула на Сверчка.

— Два тэпа не могут вести через поле друг друга, помнишь?

— Помню конечно! Нам придется протискиваться между молниями поодиночке.

— А если нас разбросает опять? — голос Кси задрожал. — Мы ... мы же можем не встретиться.

— У нас нет другого выхода. По крайней мере, мы его не знаем. С этой стороны нам нечем открыть курган. Но пусть даже мы снимем аккумулятор с "Фаэтона", подсоединить его не к чему. В картах нет и намека на систему управления. Да и линия ведет только сюда.

Девушка вздохнула.

— Да я понимаю, но страшно! Ведь я не смогу даже коснуться тебя.

Чтобы успокоить подругу, парень сказал уверенным голосом.

— Кси, не волнуйся, мы обязательно найдемся. Я чувствую! Я знаю!

Она слабо улыбнулась.

— Спасибо! Но когда будем там, у энергобарьера, за которым почти перестанет существовать этот мир, постоим чуть-чуть, ладно?

— Хорошо! — Сверчок кивнул и улыбнулся в ответ.

Треск молний уже не походил на звук рвущейся ткани. По нервам хлестал могучий хруст ломаемых бурей сучьев в старом лесу. Становилось жутко. Вдобавок, все реже настоящее казалось таковым, все сложнее становилось идти в этой реальности. Разум отключался, заставляя инстинкты искать безопасные пути. Каждый шаг прибавлял времени промежуткам. А через несколько шагов реальность уже только изредка проглядывала сквозь мир видений тэпа.

— Стоп! — скомандовал механик больше самому себе, нежели Кси.

— Все?

— Да. Боюсь, через пару шагов я буду двигаться совсем по другой местности.

— У меня еще есть запас сопротивляемости, хотя и совсем небольшой. Я, наверное, смогла бы увидеть, как ты уйдешь.

Они обнялись. Сквозь краткие мгновения затишья между разрядами, Сверчок с нежностью смотрел в заплаканные глаза Кси. Ему казалось, что, возможно, он держит в объятиях любимую последний раз. Расставаться не хотелось. Каждый из них понимал разумом, что надо идти: здесь без воды и еды не выжить. Но, в то же время, каждый знал, что дороги по ту сторону невидимого энергетического барьера у каждого свои. А значит, им снова предстоит одолеть нелегкий путь друг к другу.

Девушка отстранилась и посмотрела прямо в глаза Сверчку.

— Мы встретимся! Верь и тогда мы обязательно встретимся! — девушка отстранилась и посмотрела прямо в глаза Сверчку. — Дождись, пожалуйста, когда я... Когда я уйду, хорошо?

Сверчок кивнул. Кси поцеловала его и решительно зашагала к холмам. Молнии били вокруг нее с дикой яростью, словно злились на вторжение в их царство. А она грациозно лавировала между разрядами.

Ветвящиеся всполохи сплетались, разделяя небо на причудливые осколки. Смотреть на них становилось больно. Сделав несколько глубоких вдохов, словно он собирался нырнуть в воду, Сверчок тихо сказал.

— Я приду, родная!

И шагнул в молнии. Его тут же накрыла странная тишина. Глубокая, но не абсолютная — странно призрачная. Наверное, потому, что звуки как бы растворялись. Они вроде бы гасли, не рождая эхо, но гасли слоисто, непривычно.

Сверчок шел по поверхности свода, состоящего из неровных кусков стекла, вставленных в переплет из шипастых стальных полос. Идти было очень трудно. Иногда стекло начинало хрустеть под ногой, словно тонкий ледок и тогда приходилось осторожно переносить вес тела на другое, более прочное место. И слушать, слушать, ни на миг не ослабляя внимания! Треск мог возникнуть совсем в другом слое угасания. А если обе ноги провалятся сквозь рассыпавшееся стекло, то острые шипы переплета раздерут тело.

Шаг, еще... По стеклу разбежались трещинки. Рывок вправо? Но там темный провал. Сверчок похолодел, стараясь найти в чудовищном витраже стеклышко поменьше, но не обнаруживая ничего подходящего. Однако, эта поверхность выдержала. Механик принялся двигаться дальше мелкими шажками, стараясь не отрывать ступни от поверхности.

Он подумал о том, что и у Кси наверняка оказалась нелегкая дорога, только выглядевшая по-другому. Он остановился на миг, стараясь не обращать внимания на угрожающий треск, поднял лицо к небу и попросил у кого-то.

— Пусть ей повезет!

Звук голоса расслоился и исчез. Конечно, Сверчок не питал иллюзий и ни на секунде не верил в существование неких божеств, способных выполнить его просьбу. Но может его услышит судьба и пощадит девушку? Здесь, в этом страшном, убийственном, несуществующем мире тэпа, все настолько ирреально, что в этом месте и чудесам не грех поселиться.

Долго стоять на одном месте оказалось плохой идеей: стекло рассыпалось, нога провалилась. Сверчок уперся руками в шипы переплета, и сталь тут же прошла сквозь ладони. От нестерпимой боли потемнело в глазах и парень закричал. И тут же, едва расползся по слоям крик, послышался тихий треск под другой ногой. Безуспешно стараясь отключиться от боли в ладонях, Сверчок ногой нащупал следующее стекло. Он попытался поднять ладони, снять их с шипов, но руки пронзила дикая боль. Перед глазами все поплыло. Но сейчас терять сознание — слишком большая роскошь, которую он не мог себе позволить. Стиснув зубы, механик рывком поднял руки. Хлынула кровь. Она толчками выплескивалась из ладоней и превращалась в летающие красные шарики. Треск! Снова чертов треск! Забыть боль и двигаться.

Двигаться...

В глазах роились какие-то мошки, сильно затрудняя обзор. Голова кружилась, стало подташнивать. Уши словно забили какой-то звенящей ватой.

Вперед...

Уже не осталось сил на то, чтобы представить себе конец пути. Вдобавок, впереди возникли голубоватые всполохи. Удивляться этому не хватало сил. Если уж разряды поджидают тэпа, переходящего реальность по своему воображаемому миру— "мостику", то выйти и надеяться не стоит. Невозможно построить "мостик" над "мостиком". Или это каким-нибудь богам, повелевающим электричеством, до смерти надоел наглый юнец со своими вторжениями?