Ладно б у него постепенно весь характер менялся, мягче становился, добрее там. Ничего подобного: вон, колкости в адрес Карта отпускать не забывает.
Гипер он не осилит рассчитать, ага. Чего там рассчитывать, в этом гипере.
Гипер?…
— Слушай, Ордо, — сказал я торопливо, боясь упустить забрезжившую идею. — А если так. А если вместо того, чтобы переть напролом, просто разогнаться вместе с «Ла Фудром» в гипере, там его сбросить, и пусть выходит прямо на «Левиафан», а?
Кандерус отвлёкся и посмотрел на меня с такой иронией, что я немедленно почувствовал себя дураком. Хотя я теперь очень часто себя так чувствовал, и не обязательно потому, что говорил или делал нечто глупое.
— Сила? — каким-то совершенно гопническим тоном спросил Ордо. — Сила есть?
— Самому еле-еле.
— Вот то-то и оно.
— Да объясни ты толком, не томи.
— Мак, — сказал мандалорец, — или кто ты там на самом деле… Я за всю военную карьеру не встречал более достойного врага, чем ты. Но сейчас мне иногда кажется, что ты вообще не из этого мира. Думаешь, будто вариант с тараном из гипера до сих пор не приходил никому в голову?…
Для дальнейшего обсуждения привлекли наших джедаев. Всё как всегда оказалось просто и, увы, бесперспективно.
Попасть разогнанной болванкой из гипера в объект реального пространства было вполне возможно. Подтверждением этому факту служили случаи, когда обычные корабли, неверно рассчитав точку выхода, влетали в звезду, планету или случайно подвернувшийся кусок космического мусора. Вот только вероятность такого события оказалась невероятно мала: намеренно попасть в цель, уступающую размерами той же звезде, было практически невозможно. Если речь шла о активно маневрирующем корабле, да ещё и с Малаком на борту, то невозможно вдвойне.
За единственным исключением: если траекторию выхода болванки мог подправить Одарённый, владеющий соответствующей техникой Силы. Я о подобных техниках если и слышал, то не задумывался, но звучало логично. Собственно, и Сила как таковая — это управление вероятностью тех или иных событий, может быть, даже на молекулярном, атомном или кварковом уровне, вот.
Поверхностное знание канона, которое я старательно выдавал за «Предвидение», тут оказалось бесполезным. Бастила, Джухани и Джоли ничем подобным не владели. И даже не смогли вспомнить хоть кого-то из Ордена, кто владел бы. Так что вопрос с гусарским тараном из гипера мы сочли закрытым. И вернулись к схеме «троянский конь».
Которую теперь я непроизвольно рассматривал с точки зрения теории вероятностей. Которую я, если честно, не знал, зато проходил курс соцстатистики, поэтому разницу между «не повезло» и «сам себе буратино» примерно представлял.
Мы с Картом сидели в грязноватой кантине и лениво потягивали какую-то местную бурду. Я обещал республиканцу вытянуть его сына из Академии: пришло время сдержать обещание.
Кабак бурлил вяло, время настоящего, висельного веселья ещё не пришло, основные фигуранты либо только просыпались, либо дорабатывали смену в Академии. Несколько довольно смирных (явно не из числа отличников боевой подготовки) ситхов-студентов, пара местных забулдыг, отдельный столик для игроков в пазаак, вот и вся компания.
— Ты уверен, что нам не надо покрутиться тут, порасспрашивать? — вполголоса уточнил Карт. Он, по старой солдатской привычке, везде стремился провести рекогносцировку. И очень огорчался, что я сдерживаю его разумные (в иных обстоятельствах) порывы.
— Абсолютно, — сказал я, прикладываясь к стакану.
Угу, приучил народ, что все задачи стараюсь решить болтовнёй и хитрозадостью, конечно, Онаси теперь недоумевает.
— Но как же иначе мы проникнем в Академию?
Я проследил взглядом за игроками в пазаак, стол которых стоял в глубине кантины. Вот счастливые люди (и нелюди): всех забот — кто у кого вырвет лишнее очко. Живи да радуйся. А тебе тут приходится галактику спасать, причём буквально против собственной воли. И большую часть времени это самое спасение заключается в том, чтобы просто умудриться не влезть в какие-нибудь очередные неприятности.
— Карт, — сказал я, возвращаясь мыслями к напарнику. — Меньше всего нам сейчас надо проникать в Академию.
Он посмотрел на меня с не самым приятным прищуром:
— Но мой сын?…
— Дело в том, — сказал я, игнорируя недовольство собеседника, — что если мы сейчас начнём «крутиться» и «расспрашивать», то обязательно найдём именно то, что ищем. Либо ситхский медальон… тем или иным способом, либо Ютуру Бан. И тогда количество задач, которые нам придётся решать, возрастёт многократно.
Онаси мне не верил, и я это видел, и он знал, что я это вижу. Думаю, он и сам мучился своим недоверием, потому что разумных причин для недоверия не было: слишком много раз доказал я свою преданность делу. Карту не хватало маленького (для меня) и огромного, принципиально непреодолимого (для него) триггера: спасения Дастила.
И, конечно, на этот случай у меня тоже был план, отличный от предусмотренного сценарием. Зачем ввязываться в драку со студентами, пытаясь добыть медальон, необходимый для входа в здание Академии? Зачем вступать в многомудрые беседы с местным проректором Ютурой Бан, зачем проходить какие-то нелепые экзамены, переться в гробницы каких-то древних Тёмных лордов, сражаться с какими-то локально-великими ситхами?…
Даже не потому «зачем», что меня с большой вероятностью замочат на первом же из шагов этого славного пути. «Зачем» — потому что, ну, серьёзно, зачем? Далёкая-предалёкая галактика и её далёкие-предалёкие обитатели неплохо прочистили мне мозги. Я ведь и школу закончил почти с медалью, и институт… ну, хуже, конечно, но всё равно весьма неплохо. Я умел учиться. Заставь меня, вон, к пазааку приобщиться, и там не оплошаю. Просто не хочу.
Один из игроков, молодой человек в форме, раздражённо швырнул на стол кредитку и откинулся на спинку стула. Двое других, родианец и твилекк переглянулись так быстро и с такими невинными выражениями морд, что сомнений в не самом чистом характере игры у меня совершенно не осталось.
А ведь я и шулером бы стал, первый класс. Жаль, здесь в казино ставят детекторы Силы: форсерам играть нельзя. Всё, буквально всё продумано до нас: и брандеры, и ограничения на карточную игру…
— Куда ты всё время смотришь? — раздражённо осведомился Карт, который сидел спиной к пазаачному столику. — Что, поиграть захотелось?
— Нет, — покачал я головой. — Просто завидую. Как у них всё легко: проигрыш, выигрыш… а в реальном мире совершенно ничего не меняется.
— По-моему, у нас есть дела и поважнее, чем зависть к бездельникам.
— Расслабься, Карт, — умиротворённо сказал я, наблюдая, как проигравшийся человек выбирается из-за стола. — Надо же иногда и отдохнуть.
— И поэтому мы сидим тут третий час в этих идиотских капюшонах?
— Да. Поэтому мы сидим тут третий час в этих идиотских капюшонах. Но если тебе жарко, предлагаю выйти проветриться.
Игрок прошёл к выходу мимо нашего стола, злобно зыркая по сторонам. Он явно искал повода сорвать на ком-нибудь раздражение. Я порадовался, что так предусмотрительно выбрал сегодня эти плащи, пусть и в самом деле чертовски жаркие.
— Я солдат, — с достоинством сообщил Карт. — Мне доводилось терпеть и не такое.
— Нет, серьёзно, нам пора уходить.
— Что?…
— Не поднимай голову. И, что бы ни случилось, не влезай в… в беседу. Твой сын только что вышел из кантины.
62.
Жизнь в далёкой-далёкой галактике и в самом деле научила меня многому. Например, тому, что не всякую задачу обязательно решать в лоб. Например, тому, что не обязательно пробиваться в Академию… если можно относительно спокойно дождаться, когда искомый объект отправится в увольнение.
Наверное, следовало предупредить Онаси. Но уж слишком достало меня его постоянное нытьё. «Левиафану» не удалось захватить нас в положенный момент, раскрытие ужасной тайны личности меня-Ревана произошло гораздо менее драматично, чем должно было.
Скрипты с триггерами лояльности не сработали, вот в чём штука.
Теперь вместо однократного ударного аккорда мне приходилось разыгрывать долгую, осторожную гамму. Следующая нота — это возвращение Дастила на Светлую Сторону.
А как проще всего привести человека в чувство? Правильно: надо начать с доброй затрещины.
Погружённый в мысли о проигрыше Дастил не замечал преследования. Мы шли за парнем не слишком далеко, не слишком близко. Сбежать ему было некуда: из Дрешде ко входу в Академию вёл единственный, очень предсказуемый путь. Когда мы добрались до одного из заранее намеченных участков, узкого тёмного проулка, я сделал Карту знак приотстать, в несколько быстрых шагов нагнал Дастила и схватил его за плечо.
В то же мгновение он скинул руку и развернулся ко мне лицом. Сын Карта был высок ростом, широк в плечах и, судя по готовности к агрессии, не слишком уверен в себе. Сверкнул световой меч, Дастил ударил меня сверху вниз.
Я блокировал его клинок своим. Некоторое время мы пыхтели в упорном клинче, затем голова Дастила вошла в соприкосновение с волосатой ладонью вуки.
— Спасибо, Заалбар, — сказал я, проверяя пульс юноши и подбирая выпавший из его рук меч. — Не хотел бы я попасть под такую оплеуху… Давай грузить его.
— Дастил! Сын!… — закричал наконец-то опомнившийся Карт.
— За ноги.
— Что?
— Бери Дастила за ноги, — повторил я, стараясь заразить взволнованного отца своим спокойствием. — Ты ведь не собираешься оставить его лежать посреди улицы? Давай, затаскиваем вот за этот…
— И побыстрее! — заметила Вао, свешиваясь с водительского сиденья. Мы не стали выдумывать ничего нового и арендовали на пару вечеров дроид-рефрижератор для развозки продуктов. — Это, знаете ли, не самое умное занятие — торчать тут, грузить…
— …Бесчувственного мальчика, — пробормотал я. — Успокойся. Это Дрешде. Здесь всем на всё плевать.
На «Варяг» добрались без происшествий. Карт сидел в грузовом отсеке и всю дорогу держал сына за руку. Я с мрачной иронией думал о том, насколько холодной окажется встреча после пробуждения.
Стонать и ворочаться парень начал ещё в рефрижераторе, но окончательно пришёл в себя, лишь когда Джоли дал ему понюхать какую-то гадость из флакончика.
— Фух… — с отвращением выдохнул Дастил, распахивая глаза.
Он обвёл мутным взглядом наши лица, не задерживаясь ни на ком конкретно, и схватился за место на поясе, где должен был висеть меч.
— Ищешь это? — дружелюбно спросил я, предъявляя изъятый прибор.
К чести парня, тянуть руки он не стал. Сфокусировал взгляд и снова начал осматриваться.
— Дастил!… — не выдержал наконец Онаси.
— Чудно, — сказал парень, впиваясь глазами в отца. — Папаша. Так и думал, что пора тебе проявиться на горизонте.
— Дастил, сынок…
— «Сынок», угу, — процедил ситх, отворачиваясь. — Спохватился.
— Ведь я думал, что ты мёртв!
— Продолжал бы так так думать. Ты что, полагал, я буду рад встрече? «Смотрите, разумные! Пропащий папочка спешит на помощь заблудшему сыночку! Ну да, он бросил нас с мамой умирать на Телосе, но кого это волнует?…»
— Я не бросал вас! Моя тактическая группа прибыла слишком поздно, Телос лежал в руинах, а твоя мама… я держал её на руках, пока… — Карт запнулся, с силой втягивая воздух. Лицо его заметно потемнело. — Я искал тебя! Клянусь, искал повсюду, куда только мог…
— Да хватит! — в тон отцу воскликнул сын. — Ты бросил нас задолго до того. Всю войну нам пришлось выживать самим, а ты один раз прилетел на побывку, и сразу сбежал снова!
— У меня не было выбора! Я был нужен…
— Ты был нужен дома! Нужен, когда начались бомбардировки, а я попал в плен.
— Ты… Дастил!…
— Знаешь, что, — сказал парень, сосредотачиваясь. Ну да, пар выпустили, можно и о прорыве на свободу подумать. — Это уже не важно. Теперь у меня новая семья…
— Ситхи? Нет, нет! Ситхи убили твою мать, ситхи разрушили Телос…
— …Семья, которой я по-настоящему нужен.
— Настолько, — сказал я, поигрывая рукоятью трофейного меча, — что твоя новая семья убила твою новую подругу.
В кают-компании установилась гнетущая тишина. Я предупредил друзей, что собираюсь раскрыть Дастилу кое-какие из «Видений Силы», но не сказал, что конкретно. Впрочем, ребята уже настолько привыкли к моей привычке без единого слова неправды пудрить мозги, что за правильность их реакций я не волновался.
— Что? — тихо спросил Дастил. — Что ты сказал?
— Твоя новая родня убила Селину.
— Ты лжёшь, тварь, — сказал парень с той же сдержанной яростью в голосе.
— Она любила тебя, — продолжил я, игнорируя оскорбление. — И раскаивалась, что уговорила вступить в Академию. Селина считала, что переход на Тёмную Сторону — это худшая ошибка в вашей жизни.
— Чушь. Кто ты такой и как можешь это знать?
— Она собиралась улететь с Коррибана. Нет, вместе с тобой, конечно. Ты наверняка замечал признаки.
— Чушь.
— Она любила тебя, — безжалостно сказал я. — Директор Ультар видел это. И считал, что Селина «тормозит твой прогресс». Ведь ты никогда не стремился стать «лучшим ситхом». Ты стремился только быть с ней. А для Тёмной Стороны нет ничего страшнее настоящей любви.
Парень сжал челюсти так крепко, что, казалось, был слышен хруст зубов. Я и не собирался бодаться с упрямым ослом: я рассчитывал довести его упрямство до такого градуса, чтобы оно перегорело само по себе.
— Можете считать себя свободными, — сказал я, поворачиваясь к команде. — А тебя, Карт, я попрошу остаться.
Первый психологический удар мы нанесли достаточно сокрушительно, теперь пришло время более интимной работы. Ребята вытекли из кают-компании мгновенно.
— Ультар сказал тебе, что Селина пропала без вести во время миссии в Долине Тёмных Лордов, — сказал я, когда мы остались втроём. — На самом деле — это он убил её.
— И ты, конечно, можешь это доказать?
— Нет, — спокойно ответил я. — Доказательства ты найдёшь сам. В сундуке, в покоях мастера Ультара лежит датапад.
— И я, конечно, должен поверить в его подлинность?
— Нет. Верить ты ни во что не должен.
— Даже в то, что вы меня отпустите? — напряжённо усмехнулся Дастил.
— А… зачем нам тебя удерживать? — старательно удивился я. — Ты что, хочешь остаться в команде?
— Команде?… — уточнил парень, покосившись на отца.
Я сделал вид, будто не понял реплики:
— Нет. Даже не думай. Быть в моём экипаже — это слишком большая честь. И слишком большая ответственность. Ты пока не готов.
— А мой замечательный папаша, выходит, готов? Да он даже не Одарённый!
— Сила может всё, — сказал я, радуясь, что сумел зацепить гордыню собеседника. — Но лишь в руках того, кто способен дать ей достойную цель. Сама по себе Сила… бессильна.
