— Всем! Шагом! Назад! — сквозь звон стали, звуки ломающегося дерева и стоны раненых прозвучал зычный крик сира Берка. Балиан даже немного удивился тому, что рыцарь жив. В его сторону, вроде бы, тоже неслись здоровяки с мечами.

Рыцарю, да и не только ему, пришлось повторить приказ несколько раз прежде, чем они начали хоть какой-то организованный отход. Балиан наскочил на одного из мечников со спины и сбил его с ног, навалившись с разбегу всем телом. Упавшего пронзили сразу три копья. На солдата же обратил внимание один из верзил, с завидной для такого здоровяка скоростью он взмахнул своим оружием. Балиан успел только чуть сместиться влево прежде, чем часть его руки с зажатым в ней топором улетела куда-то в сторону. В первый момент он даже не почувствовал боли и не сразу осознал случившееся, однако его товарищи оказались куда проворнее. Сначала жизни лишился искалечивший его мечник, получив острием копья прямо в глаз, самого Балиана в четыре руки утащили в задние ряды, к раненым...

Глава 26

— Лорд Монфорд, потрудитесь объяснить, что это? — ничто в его милости не давало понять то, какие чувства его сейчас обуревают. Лик короля был светел и доброжелателен. Однако Гансер знал, что сюзерен пребывает если не в бешенстве, то в крайней степени неудовольствия.

— Яблоко, мой король? — посмотрев на лежащий перед ним, на столе фрукт, с недоумением ответил Веларион. Он совершенно не замечал нависшей над ним угрозы.

— Нет, лорд Веларион, это — доказательство вашей некомпетентности. Или здесь имеет место быть прямое предательство? — король взял яблоко в руку и с силой кинул его в стену. Ошметки фрукта разлетелись на половину кабинета. Гансер испытал небольшое разочарование, он бы с большим удовольствием запустил яблоко в самого Велариона.

Лорд Дрифтмарка, видя происходящее, начал что-то понимать, бледнея на глазах.

— Видите, лорд Монфорд, оно гнилое. А знаете, что это за яблоко? — уже более сурово, без легкой улыбки, заговорил его милость.

— Не имею понятия, ваше величество, — ответил Веларион, хотя Гансер видел, что он уже практически обо всем догадался.

— Это маленькая часть тех припасов, что вы закупили в Чаячьем Городе. Лорд Ардриан и лорд Дюрам доверили мне свое золото, которое я доверил вам, считая вас тем, на кого можно опереться, тем, кому можно доверить такую несложную вещь, как закупка припасов. Но вы не просто облажались, Веларион, вы еще и подставили меня. Еда, которую вы привезли, оказалась гнилой. Она совершенно не пригодна в пищу. Благодарите богов, что я догадался проверить это гнилье. И им никто не успел отравиться. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я-а-а... простите меня, ваше величество! Я был слишком доверчив. Мерзкий торгаш провел меня! Даю слово, ваше величество, я все исправлю, — оправдывался бледный, словно труп, Веларион.

— Сдается мне, вы не до конца откровенны со мной, лорд Монфорд, — король пронзил хозяина Дрифтмарка очень внимательным взглядом. Гансер поймал себя на мысли, что, если бы его милость так посмотрел на него, он бы, наверное, тоже сильно забеспокоился.

Веларион же держался, на удивление, достойно. Смотрел прямо, не отводил взгляд, хотя и было видно, что ему очень не по себе. Неожиданно его милость опустил голову, издал тяжелый вздох и стал тереть двумя пальцами переносицу.

— Скажите, лорд Монфорд, неужели эта несчастная сотня золотых была вам так нужна, что вы решили обратиться к этому мутному типу? — удрученно спросил король. Гансер несколько растерялся, не совсем понимая, о чем пошла речь. Однако он решил промолчать, не вмешиваясь в диалог между его милостью и Веларионом. — Ладно, ладно в том, что вы сэкономили, ничего предосудительного нет. Если бы вы привезли нормальное продовольствие, я бы вам и слова ни сказал. Но вы из-за своей мелочной жадности мало того, что купили откроенное гнилье, так еще и не проверили свою покупку. И почему?! Почему?! Вам, видите ли, было лень отрываться своего плавучего борделя! Ладно, допустим, член завладел вашим разумом, и перестать трахать этих проклятых лисенийских шлюх вы не могли! Но почему, бл*дь, вы не могли приказать кому-нибудь провести проверку этих проклятых припасов. Имеющееся продовольствие кончится через три недели. И то, при условии того, что солдатам и матросам будут выдаваться урезанные пайки. Значит так, лорд Монфорд, в наказание за начали подданых, я налагаю на вас штраф в размере той суммы, что вы заплатили за гнилой товар. Покупка следующей партии продовольствия также пойдет за ваш счет.

Тот факт, что король за несколько секунд узнал то, что Веларион старался оставить при себе, хоть и немного удивил Сангласса, но совсем не поразил. В конце концов, его милость — воскрешенным пророком Семерых, вполне естественно, что боги наделили его способностью видеть людскую суть.

— Это... справедливо, ваше величество, — выдавил из себя Веларион, безуспешно пытаясь скрыть свое облегчение. Видимо, он, как и сам Гансер, подумал, что его милость решит его к казнить.

— Я рад, лорд Монфорд, что вы правильно оцениваете ситуацию. Советую вам собираться, вы тотчас же отплываете в Пентос. Мелькать в Чаячьем Городе второй раз будет неразумно. Очень надеюсь, что на этот раз вы подойдете к своей миссии более ответственно. Можете быть свободны. Хотя нет, постойте! Чуть не забыл, как зовут того торговца, который продал вам гнилье?

— Аратий Гиртус из Браавоса, ваше величество.

— Отлично. Вы еще здесь, лорд Монфорд? — недовольно произнес король, глядя на замешкавшегося в дверях Велариона. Тот напоследок неуклюже поклонился и вышел из кабинета, бережно прикрыв за собой дверь. Стоило Велариону скрыться за дверью, как король перестал казаться холодным и сердитым изваянием. Черты несколько лица смягчились. Гансеру даже показалось, что его милость очень устал. — Лорд Гансер, вы должны сплавать вместе с лордом Монфордом и проследить, чтобы на этот раз не произошло подобной... подобных накладок.

— Но... Но... Ваша милость, а как же рекруты?! Кто будет заниматься их подготовкой?! — не на шутку забеспокоился Сангласс.

— Увы, но кроме вас некому проконтролировать лорда Велариона. Лорд Дюрам слишком молод и неопытен, лорд Ардриан слишком стар, кем-то менее знатным лорд Монфорд легко может пренебречь. Возможно, будь у нас больше времени, я бы рискнул отправить с лордом Монфордом кого-нибудь из сыновей лорда Ардриана. Помимо прочих вещей, я уверен, что вы, лорд Гансер, сделаете все от вас зависящее, чтобы привезти сюда качественные припасы. А подготовкой рекрутов в ваше отсутствие займется сир Гаст, он достаточно компетентен для этой задачи.

— Есть ли у вас какие-то особые приказы для меня, ваша милость? — уже более спокойно спросил Гансер, настроившись на более деловой лад.

— Только совет. Возьмите с собой побольше солдат.

* * *

Выйдя из небольшой залы, которую король на время превратил в свой кабинет, Гансер быстрым шагом направился в свои покои. Только что у него появилась куча очень срочных дел. Несмотря на это настроение у лорда Святой Бухты было приподнятым.

Не часто можно наблюдать унижение давнего недруга и его милость оказал ему высокое доверие. К тому же, песочного цвета стены замка Селтигаров в свете клонящегося к закату солнца сам по себе настраивал на позитив.

Каким-то странным путем его мысли вернулись к тому роковому дню в замковой септе, когда все семеро богов явили себя Гансеру. Если бы нашелся кто-то, кто спросил у него, что он чувствовал в тот момент, он бы вряд ли смог ответить на этот вопрос даже самому себе. Как это вообще можно описать? Восторг и смятение, растерянность и интерес, непонимание и страх и много что еще, чему нет названия в людском языке.

— Мы пришли сюда, чтобы говорить с тобой, а не слушать твои молитвы. Встань! — пробасил Кузнец после того, как Гансер упал перед Семерыми на колени. Повинуясь одному из воплощений, Сагласс тут же вскочил обратно, на ноги. Однако его разум был все еще в ступоре, он не представлял, что ему делать дальше и что говорить.

— Эх, как же с вами, людьми сложно, — горестно вздохнула Старица. Фонарь, который она держала в руке, в тот же миг засветился, словно солнце посреди неба, свободного от облаков. Этот свет заполонил все вокруг, окрашивая септу в тепло-желтые тона. Удивительно, но он не резал глаза, не заставлял щуриться. Наоборот, он был очень приятен. И не только глазу. В груди у Гансера будто поселился маленький, согревающий душу очаг. В один миг ушла все смущение нерешительность и страх. Голова заработала, мысли стали ясными, вода из горного родника.

— Я не знаю, что сказать вам, Семеро. Обо мне вы знаете все. Заверять вас в почтении, наверное, тоже будет лишним. Скажу лишь, что очень рад вас видеть в своем замке.

— Так-то лучше. А то, двух слов связать не мог! — отозвался Кузнец. На его лице появилась широкая, белозубая улыбка.

— Тебя мучает совершенно естественный вопрос, почему мы явились тебе, Гансер Сангласс, — не спрашивал, но утверждал Отец, — простой рассказ вышел бы очень долгим, и ты, вряд ли, понял нас, поэтому мы покажем!

Совершенно неожиданно окружающее пространство поменялось. Изсепты Гансер попал... Больше всего это место напоминало небо с облаками, на одном из которых он сейчас и стоял. И было оно просто невероятно пушистым и мягким.

Рядом с ним, на соседних облаках расположились Семеро. Удивительно, но несмотря на произошедшее, Сангласс не испытывал никакого особенного удивления, только жгучий интерес. Вверху и внизу были только лениво плывущие в разные стороны облака и само синее небо.

— Смотри, Гансер Сангласс, смотри внимательно! — неожиданно раздался пугающий нечеловеческий голос. С ним заговорил сам Неведомый. Он поднял свою руку, указывая куда-то вверх. Повернувшись туда, куда указывал один из богов, Гансер самым настоящим образом оторопел и чуть было не бросился бежать. Стальное спокойствие в один миг сломалось. К нему очень быстро приближались кроны высоких сосен, он падал на них сверху!

Благо, Гансер успел заметить, что на самом деле никуда не падает. Кусочек неба, находящийся прямо перед ним превратился в окно в сосновый лес, он будто смотрел чьими-то главами. Он даже чувствовал запах хвои. Протянув вперед руку, Сангласс почувствовал лишь пустоту. Пальцы совершенно свободно прошли через "окно" будто там ничего. В растерянности Гансер оглянулся на Семерых.

— Ты должен лишь смотреть, мальчик, — тепло и ободряюще улыбнулась ему Мать.

"Окно" тем временем спустилось на землю, покрытую засохшими сосновыми иголками и шишками, и продолжило двигаться по хвойному лесу. И движение это было настолько быстрым, что Гансера даже немного замутило. Появилось желание отвести взгляд, но опасение, что он может пропустить что-то важное, намертво приковали его глаза к "окну".

Через несколько секунд оно совершенно неожиданно остановилось, в первый момент Сангласс даже не понял, в чем дело, однако чуть погодя заметил рогатое животное с копытами. Оно довольно сильно напоминало оленя, но совершенно точно им не являлось. Морда была слишком сильно вытянута, а рога были крупнее и имели более грубую форму.

Животное, секунду назад мирно бредущее куда-то, подняло голову, навострило уши и принялось беспокойно оглядываться. Гансер уж было подумал, что зверь обратил внимание на него или на того, чьими глазами он смотрит, но тут в бок неправильного оленя прилетело копье, воткнувшись по самый наконечник.

"Окно" повернулось в ту сторону, откуда прилетело копье. Гансер увидел группу мужчин, одетых в какие-то шкуры. Все они были изрядно бородатыми и, похоже, не знали даже, что такое бритье. У каждого из них в руках были копья, наконечники которых показались Санглассу какими-то странными. Присмотревшись, он понял, что они сделаны из заостренной кости.

Гансер слышал о том, что Одичалые за Стеной не умеют работать с железом, поэтом все оружие у них сделано либо из камня, либо из кости. Примитивное оружие, шкуры, это явно Одичалые. Зачем Семеро показывают ему Одичалых?

Охотники сначала осторожно, а потом, практически не скрываясь, подошли к животному, которое издавало жалобные стоны на весь лес. Один из мужчин достал из-за пояса что-то острое, судя по всему, кинжал, склонился над неправильным оленем и воткнул ему в глаз грубо заточенный камень, прекращая его мучения.

Дальше все происходящее за "окном" превратилось в быстро сменяющийся калейдоскоп, будто кто-то ускорил время. Странно, но Гансер не терялся в этом потоке, а видел все и осознавал довольно отчетливо.

Он видел, как радующиеся охотники отнесли добычу в деревню, которая вполне соответствовала этим диким мужчинам. Маленькие хижины с соломенными крышами, дети, играющие в грязи и некрасивые, усталые женщины, ковыряющиеся в близлежащем поле.

В какой-то момент все еще больше ускорилось. Перед глазами Гансера проносились годы, десятилетия и даже столетия, сотни тысяч, миллионы человеческих жизней. Вот деревенька разрастается, как минимум, раза в два, вокруг нее появляется частокол, домов становится больше, появляется больше разнообразия. Появляются строения, непохожие на других. Большие, более богатые, обрабатываемая земля тоже увеличивается. Каким-то неведомым образом Гансер очень отчетливо понимает, сколько времени проходит.

Минуло полтора столетия, деревенька стала небольшим городом. По размерам, но никак не по наполнению. Все те же дома с соломенными крышами, не такие убогие, как раньше, но все же. Каменных построек нет и в помине. Эти люди додумались до обжига глины, находящейся на берегу близлежащей реки. Затем последовал еще один прорыв, они додумались до того, что руду, выход которой расположен рядом все с той же рекой, тоже можно попытаться покорить с помощью огня.

То, что у них получалось, нельзя было назвать даже самым хреновым железом, больше походя на медь, но было оно в несколько раз прочнее камня и кости. Копья, ножи и сохи очень быстро стали медными. Появились украшения с какими-то примитивными узорами из того же материала.

Спустя сорок лет на поселение напали другие люди, пришедшие откуда-то с севера. Их было три сотни, что, как уже успел заметить Гансер, было больше, чем в два раза больше, нежели воинов в племени, за которым он наблюдал. Однако все они были вооружены каменными копьями, и выглядели еще более примитивно, чем предки жителей деревни, когда он их впервые увидел.

Состоялась битва, при виде которой Гансеру захотелось побиться головой о что-нибудь твердое. Да какая там битва?! Драка одной толпы против другой! Защитники даже не попытались укрыться за частоколом и закидать чем-нибудь нападавших. Вместо этого они вышли в чистое поле и приняли неравный бой, в котором, как это ни странно, победили, обратив врагов в бегство.

С тех пор начался период войны между двумя племенами, длившийся пару десятков лет. Закончилось все тем, что "подопечные" Гансера победили, поработив проигравших. В один момент население деревни увеличилось больше, чем в два раза. Новоприбывшие были, в основном, женщинами и детьми, поэтому с их контролем у новоиспеченных рабовладельцев не было практически никаких проблем.