Доминат (черновик)

— Это Вы про восстание? — удивленно спросил юноша.

— На самом большой празднике, проводимом маркизом за последние несколько лет, происходит поджег, который устраивают люди По. Он сопровождается массовыми беспорядкам. Кто-то повел озверевшую толпу горожан в золотой квартал, чтобы устроить там погромы. В это время единственные силы, которые могут помешать восстанию, погибают в катакомбах. За несколько дней, практически вся знать, что проживала в Небограде, была уничтожена. После чего люди По, имеющие неоспоримое превосходство в живой силе над гвардейцами, не трогают северную гавань, купол канцелярии и наши испытательные постройки. Мне кажется, что кто-то сознательно дает нам возможность закончить испытания и довести корабль до ума.

— А я слышал, что полезных граждан Домината, эвакуируют к вампам в Стальнхорн. А тех, кто не нужен или может погибнуть в пути, бросают на произвол судьбы, не тратя на них столь ценный провиант и место в санях...

Разговор двух ученых прервал вышедший из леса отряд гвардейцев. Тут же закричал наблюдатель, а капитан закряхтел, раздавая приказы.

Крики капитана и Рено долго разносились по всей округе. Целый день был потрачен на то, чтобы отбуксировать судно обратно к месту его стоянки. В пасть ангара корабль заталкивали с помощью канатов и пары десятков сильных гвардейцев. Аккуратно приземлив судно на страховочные ремни, и вновь натянув цепь катапульты, усталые и замершие люди отправились на ужин только глубоким вечером. После чего члены экипажа разошлись по своим комнатам, построенным на верхних ярусах ангара над техническими помещениями.

Только поздно ночью обессиленный Алекс упал на мягкую, набитую соломой кровать. Для жилья ему отвели тесную коморку без окон. Накрывшись теплым одеялом, сытый и умытый парень быстро погрузился в глубокий сон.

, к которому он был причастен как никто другой, его должны были раздирать эмоции, однако он, как ни странно, был совершенно спокоен. Впервые за свою жизнь он по-настоящему ощутил чувство всепоглощающего спокойствия. Завершившееся успехом испытания он воспринял как данность. Многие люди свершив знаменательное открытие всю жизнь пожинают с него плоды, но Фао был не из их числа. Он знал, что пока он жив, он не остановиться на достигнутом, ставя перед собой все новые, более сложные цели и задачи.

Многомесячные переживания за общее дело, проведенные за чертежами сферы и корабля бессонные ночи, давящее на психику грядущее цунами и постоянный страх попасть в руки бунтовщиков отпустили его, даровав долгожданное мгновение спокойствия и неги.

Глава X. Настоящая дружба.

Доминат.

Сорок километров восточнее Небограда.

Февраль. 2 год апокалипсиса.

Месяц спустя...

Бескрайняя грязная снежная пустыня простиралась по некогда богатому красками Доминату. Шел уже второй год, как она окутала цветущий край, и казалось, что она уже никогда не отпустит его из своих объятий. Опустели богатые живностью леса, что давали кров животным и птицами, вымерзли большие и малые реки, что служили пристанищем для рыб и путем для предприимчивых купцов. Из-за ненастья погибли практически все звери и даже самый главный в этом краю зверь — человек, не смог противится стихии. Они были не способны выжить в столь суровых условиях.

Беспроглядные сумерки упали на землю. Солнечные лучи не могли пробиться как раньше сквозь наполненное пеплом небо. Ночь вступала в свои права теперь более гладко, сменяя приглушенную темноту настоящим беспросветным мраком. Черные тучи были плохим помощником солнечной погоды. Климат очень быстро изменился до неузнаваемости. Уже больше года с неба падал смешанный со снегом пепел и сажа.

Он попадал в глаза и проникал даже в самые узкие щели. Пепел накапливался в легких и застывал в них густым веществом, вызывающий удушье кашель, усиливался до появления крови, что в конечном итоге становилось главной причиной смерти человека. От этой напасти спасали только плотные тканевые повязки, которые значительно затрудняли дыхание.

Сильные ветра поднимали пепельные бури, которые значительно уменьшали и без того непродолжительный световой день. Видимость падала до нескольких метров.

Тем, кто остался в живых и был вынужден сняться со своего обжитого места, стало тяжелее добывать в пути воду. Если раньше достаточно было протопить снег, то теперь его необходимо обязательно отфильтровать через кусочек ткани и добавить специальный алхимический раствор. В противном случае человек получит отравление и умрет от кровавого стула. Но даже используя этот метод, путешественнику следует быть предельно аккуратными, ведь если зачерпнуть в котелок только верхний слой наста, то вытопиться лишь одна чистая сажа.

Вот уже два месяца Квинт шел по снежной пустыне, держа путь к чудесному городу Небограду. Чуть больше года назад, когда Хитрово впопыхах покидал воздушный остров, его путь отнял у него жалкие две недели. Но то было в цивилизованные времена, когда практически на каждом шагу любого путника поджидали услужливые таверны и погосты, путешествие проходило по мощеным дорогам, а за скромную плату можно было разместить в стойле ближайшей деревни уставшую лошадь.

Последнего в своей жизни коня, которого видел Квинт, три месяца назад забили на мясо надзиратели лагеря рабов, что построили гоблины на севере Юрона. Теперь же, без верного парнокопытного помощника, идти приходилось гораздо дольше. Комфортные дилижансы сменились на порядком разболтанные снегоступы.

По иронии судьбы именно Квинт был первым, кто увидел островитян на их континенте и он же стал первым, кто увидел прибывшую к берегу иноземную армаду. Берег был заставлен на десятки километров малыми судами с низкой осадкой, а за их спиной, как стая птиц, сгрудились в одну кучу большие корабли. Насколько хватало взора, с бесчисленного количества лодок высаживались сотни тысячи беженцев. Не виданных ране существ было настолько много, что юноше казалось, что прибрежную территорию Юрона захватили чудища из сказок. Очень быстро пляж заполнился нескончаемыми баулами, мешками, корзинами и сетями набитых под завязку барахлом.

"Сейчас они, наверное, уже дошли до самого севера Дау и заняли сожженный юронцами Сармат". — подумал про себя Квинт — "Чтоб они там все сдохли, суки!".

У Квинта были все основания так думать про своих бывших спасителей и их новоприбывших товарищей. После того, как Хитро сам поучаствовал в захвате, новой рабской силы, из которой пережил дорогу только каждый пятый раб, он ненавидел островитян всем сердцем. Но то, что творили островитяне дальше, Квинт не пожелал бы и врагу.

Хваленый Ярославом союз островов распался, стоило только правителям остальных рас высадиться на территорию неизвестного, но такого богатого нового материка. Вынуждено объединенные единой целью десятки жителей разных государства, сразу после высадки вновь разделились на своих и чужих.

Лес стал настоящим дефицитом. В судорожных попытках обогнать бывшего союзника и занять самые высокие и перспективные земли, он был брошен на строительство волокуш и саней. Новоприбывшие интервенты разительно отличались от уже привычных гоблинов не только физической силой и внешними признаками, но и абсолютно иным подходом к использованию столь ценного людского ресурса.

Вожди других государств пошли дальше зеленых коротышек. Захватывая полузаброшенные деревни, они также порабощали населяющих их людей, но использовали их в основном как двуногих вьючных животных. Они запрягали их в сани и заставляли таскать бесконечные грузы. Они не строили для пойманных рабов убежищ от непогоды. Люди как звери ожидали своей участи, сбившись в огромные кучи на охраняемых часовыми пустырях. Тысячи подобных рабских загонов быстро образовались вдоль всего побережья. Заснеженный Юрон обезлюдил...

Бывшее княжество вымерло не само, ему с этим сильно помогли. Среди людей оказались предатели рода человеческого, моральные уроды, что охотились на себе подобных, дабы получить милость новых господ. Самая отпетая предводительница охотников за головами, оказалась бывшая хозяйка этих земель — Агата Юрон.

Именно она первая выторговала себе место под новым солнцем, когда невиданное ранее войско минотавров — минасов подошло к воротам её замка. Уже тогда она промышляла каннибализмом, сожрав со своими людьми всех крестьян в округе. Вечно ведущая праздный образ жизни Агата, никогда не делала запасов, живя одним днем. Каково же было удивление минасов, когда они увидели загоны с полуживыми, замершими людьми и полные мяса ледники замка.

По достоинству оценив масштаб мысли Агаты, вождь минасов заключил с ней соглашение по отлову необходимых на стройках и погрузках рабов для организации похода к горам. За короткий срок подобные агатским отряды охотников за головами, организовали лидеры и других государств, спутавшись с местными бандами каннибалов. Десятки подобных отрядов быстро "очистили" Юрон и уже несколько месяцев орудовали в соседних Ярее и Флории.

Приплывшие островитяне принесли с собой на новый материк свою странную магию, основанную на четком следовании ритуалам и использовании экстравагантных компонентов. Вытяжки и порошки из людские ушей, глаз и печени служили не только прекрасными оберегами от сглазов, но должны были помочь от простатита, герпеса и простуды. Предприимчивые шаманы делали дорогие косметические мази из молотых ногтей и костей, а из подкожного жира варили мыло.

Шаманы повелевали силами природы, используя для своих таинств кровавые жертвоприношения и части тел существ. Их магия носила преимущественно бытовой, хозяйственный характер. Они могли разжечь пламя с недостижимой кузнечными печами температурой, могли сильно укрепить любую вещь, несравненно увеличив её прочность, умели заговорить продукты, чтобы те долго не теряли своих потребительских свойств.

Талисманы из шкур разумных медведей савелов, копыт кентавров или новомодных сушёных частей человеческих тел, имели постоянный спрос на стихийно образованных базарах и толкучках.

Помимо шаманов другими представителями магического сообщества островитян выступали друиды. Так называли тех, кому были подвластны силы окружающей природы. Их вид волшбы позволял друидам управлять протекающими внутри существ жизненными процессами, тем самым становясь лучшими целителями.

Квинт покинул рабский загон гоблинов два месяца назад. Он не знал, что Юрон уже покинут практически всеми островитянами. Миллионы новых жителей Некротии обживались в разорённом войной Дау.

Хитрово сбежал из своего теплого сруба в разросшейся базе гоблинского флота. Он так и не был в рабстве, а служил переводчиком в организованном для людей рабском лагере. Чтобы разместить после прибытия первую часть беженцев, людей выгнали из бараков в чистое поле. И без того не сладкая жизнь рабов в одночасье изменилась до неузнаваемости.

После пропажи Ярослава он стал единственным человеком, кто хорошо понимал речь островитян. Каждое утро он доводил перед оставшимися в живых, усталыми и голодными людьми новые приказы гоблинов, а в течении всего дня юноша бегал по лагерю и корректировал работу бригадиров строительных и грузовых отрядов.

Он никогда не забудет те чувства, что одолевали его в тот момент, когда он подходил к людям и переводил для кого-то из них возможно последний в его жизни приказ зеленых карликов. Их взгляд, взгляд полный скорби и отчаяния, взгляд потерявших себя людей. Они не пытались бежать, у них не было на побег сил и они знали, что не выживут в ледяной пустыне. Люди ненавидели гоблинов, но ещё больше они ненавидели его, Квинта. При любом удобном случае, они выкрикивали ему угрозы расправы и старались запустить чем-нибудь тяжелым. Не счесть сколько раз из толпы в него летели плевки и замершие испражнения.

Пораженные язвами от воздействия пепла и отсутствия помывки, вечно голодные и уставшие люди спали вповалку прямо на земле на тонких шкурах. Чтобы согреться на морозе им приходилось прижаться друг к другу вплотную и только небольшие костерки, разбросанные по краям загона, давали слабый свет и небольшое тепло холодными ночами. Каждую ночь кто-то умирал, не выдержав испытаний и истязаний, а кому-то с этим помогали. Гоблины не вмешивались во внутренние склоки людей, что они устраивали между собой в свободное время. Главное чтобы на утро люди вновь смогли приняться за разгрузку пребывающих судов.

Даже в столь экстремальных условиях, когда казалось чтобы выстоять и выжить люди должны были сплотиться в единое целое, они были разобщены. Сильные отбирали еду у слабых, насиловали их женщин, издевались над их детьми. Рабы рабов... Больше всего Квинта поразил случай, после которого он окончательно убедился, что если он не сбежит из творившегося кошмара, то он сойдет с ума.

За день до своего побега, в загон привели новых рабов, пойманных на окраине Флории. Среди нескольких десяткой побитых людей так же были женщины с детьми. Первая же их ночь в загоне, стала для них настоящим кошмаром воплоти. Всю ночь над рабским лежбищем раздавались крики новых рабынь и смех издевавшихся над ними мужчин — старожил лагеря.

Наутро перед Квинтом предстала невообразимая картина. Казалось, что ещё может до глубины души поразить парня, успевшего пройти через многие испытания?

В этот раз он не успел, как обычно, начать утро с доведения новых распоряжений. Увидев место развернувшейся ночной трагедии, он не смог сдержать подступившую тошноту и опустошил свой желудок перед толпой рабов.

Несколько мужчин скалились на него с замершей на лице и руках кровью. Возле их ног, прямо там, где они ночевали, лежали небольшой горкой маленькие обглоданные кости. Избитые в кровь женщины сидели на коленях и безучастно смотрели на остатки того, что когда-то было их миром. Выданная им теплая одежда была разорвана практически на лоскуты, а на внутренней части бедер виднелась замершая кровь. Их насиловали, насиловали всю ночь пока их детей ели живьем эти нелюди.

Заметив реакцию Квинта, главарь уродов, издеваясь над юношей, коротко прорычал команду окружившей его ораве шавок. Безучастные к чужому горю люди, те, кто слышал всю ночь крики матерей и плачь детей, кто так и не решился им помочь, побежали по остолбеневшим от горя женщинам, бросившись собирать невероятно щедрый подарок хозяина — кости младенцев. Завязалось несколько драк, свалившиеся в крысиную свару люди рычали друг на друга, дрались и кусались, как дикие звери за обладание столь ценной едой. Их руки шаркали по утоптанному черному снегу, в попытке первым найти хотя бы ещё одну косточку, хоть маленький хребет. Юноша не тал наблюдать, что происходило дальше...

Первой же ночью Квинт собрал все свои вещи, прихватил с собой запас еды для долгой дороги, погрузил все в сани и беспрепятственно покинул лагерь гоблинов навсегда. Ушел из него человеком.

Хитрово сильно изменился за этот год. Закаленный лишениями в походах с гоблинами, он мог долгое время обходиться без еды и воды. Он знал, как выжить в пепельной пустоши, где найти ночлег в снегу и когда следует остановиться в пути, чтобы переждать буран. Суровые реалии изменили его характер, сделав его более мужественным, а произошедшие в лагере события выбили из него всю напускную спесь. Ему было стыдно за то, каким он был раньше.