Он остановился перед Робертсом, сдвинув брови.
Антуан скосил на него взгляд и повязал на шею шарф из мягкой шерсти книззлов.
— По-прежнему очарован?
— Совсем нет, — холодно ответил Магнус, — скорее отравлен и заинтригован. Поверишь? Мне хочется её придушить. Пожалуй, стоит навестить её отца до Рождественского приёма у Прюэттов.
— Даже так?
— Не знаю, Антуан, не знаю. Надо подумать. Пойдём уже.
До барьера, где кончалось антиаппарационное поле, шли молча.
— Абраксас спрашивал тебя, — сказал Магнус, когда они остановились.
— По поводу?
— Велел приглашать на Рождественский приём.
— Не думаю, что хорошая идея.
— А ты не думай. Просто приходи, можно с дамой. Можешь один. Подозреваю, у Малфоя кто-то есть для тебя на примете.
— Уже страшно, — усмехнулся Антуан, — ну что — прощаемся?
— Ты в Хогсмид?
Робертс кивнул, оглянувшись на высокие стены Хогвартского замка. Окна светились, шпили башен красиво устремлялись в вечернее небо, внизу плескались холодные воды Чёрного озера. А если посмотреть в сторону квиддичного поля, можно было приметить одинокую фигурку на метле. Кто любил так расслабляться Робертс знал прекрасно, и даже вздохнул, раз сел на метлу — всё с ним будет нормально. И вообще — страдания украшают. Н-да.
— Да, прогуляюсь.
— Я знаю одну милую вдовушку, что живёт там в собственном доме, — усмехнулся Магнус. — Говорят, ласковая и приветливая.
— Ты ей тоже понравился, — парировал Робертс. — До встречи, друг!
— Адью! — Нотт активировал порт-ключ, всё так же усмехаясь.
Антуан постоял, раздумывая, усмехнулся, покачал головой, и развернулся обратно к школе. Настрой на приятный вечер Магнус умудрился испоганить. А у него — змейки брошены. На старину Слагги надежды мало. И завтра занятия никто не отменял.
* * *
— Как договаривались? — Рита придирчиво рассматривала свой маникюр, с безразличным видом опираясь локотком о парапет. На Астрономической башне было ветрено.
— Приглашение на два лица, — надменно усмехнулся Люциус Малфой, протягивая ей плотный конверт с печатью Министерства Магии. — Советую найти себе пару. Министр будет огорчён, если вы придёте одна.
— Не беспокойтесь, у меня кое-кто есть на примете.
— О нет, — Люциус картинно ужаснулся. — Неужели Уизли?
Рита оценивающе его оглядела — хорош, а ведь только четырнадцать парню. И совсем её не боится. Глаза хитрющие, а рожица смазливая. Страшно представить, что будет через пару лет. Все дурёхи из-за мерзавца передерутся.
— Оставлю в тайне имя кавалера, если не возражаете.
— Ваше право, — не стал настаивать Малфой.
"Аристократ!" — фыркнула она мысленно, не обманываясь излишней молодостью парня. В будущем такое знакомство будет не лишним.
— С вами приятно иметь дело, мистер Малфой.
— С вами тоже, мисс Скитер. Позвольте откланяться.
Она неопределённо махнула рукой, отпуская сиятельного наследника.
Рыжика ждёт сюрприз.
Глава 13
После безумно напряжённого дня Саньке катастрофически требовался отдых, но потраченные нервы и серьёзный стресс давали о себе знать — в эту ночь девушке никак не удавалось уснуть. Она и не пыталась, если честно. Мыслей было много, они набегали друг на друга, грозя раздавить и растоптать.
Кто она такая вообще? Что творит? Как дошла до жизни такой? И самое главное — что теперь делать со всем этим?
Похоже, эти месяцы, прошедшие с момента попадания, она просто плыла по течению, не пытаясь даже мысленно остановиться и осознать, что по сути, она просто заигралась в юную школьницу-волшебницу. А ведь был Тёмный Лорд, спасибо Магнусу Нотту — напомнил. Был какой-то Обливиэйт, правда непонятно у кого — у неё или у прежней хозяйки тела. Если у неё, то значит в школе у неё есть враг, если у той Молли — то враг может быть и не в школе. Да что там, все эти приворотные в напитках уже говорят о недобром внимании к её скромной персоне. Дамблдор какой-то мутный, даже отец ему не доверяет, судя по заметанию следов перед посещением министерства. Есть какое-то пророчество, тоже мутное, говорит о том, что она должна была стать поводом для войны. Она или прежняя Молли — вот в чем вопрос.
Раньше у Саньки была своя теория о Молли Уизли и её семье в эти годы. Только забылась, а теперь вот вспомнилась. То ли после прочтения канона, то ли после фанфиков сложилась такая картина: некто, возможно, тот же Нотт, собирался на Молли жениться, возможно, даже была заключена помолвка. Молли сбежала с Артуром. Ну не совсем сбежала — просто они поженились. Свадебный обряд провёл Дамблдор, и скорее всего это произошло ещё в школе. Жених — гипотетический Нотт — решает отомстить нарушившей обещание семье и, столкнувшись с братьями Прюэттами, убивает их на пару с Долоховым. Если всё так и должно было быть, могло ли это стать поводом для войны? Вполне. Братья, судя по всему, входили в Орден Феникса. Санька сразу решила спросить их об этом в субботу, вдруг и в этой реальности они тоже в этом Ордене Дамблдора. Или его ещё нет? Когда он был создан? И что вот ей с этим всем делать? Что она может?
В том мире ей бы уже исполнилось двадцать три, как раз в день рождения Молли Прюэтт. Странное совпадение — не оно ли виновато в её беде? Ведь на самом деле трудно назвать попадание сюда — счастьем. Особенно сейчас. И всё это время она жила словно понарошку, на черновую, словно забыла или не верила, что это настоящая жизнь, что никто обратно возвращать её не собирается, что теперь именно она настоящая Молли. Молли навсегда.
Что-то уже получилось сделать. Но так мало! Повидалась с отцом, с братьями, практически подружилась с тётушкой, подружилась с Лестрейнджами и Беллатрикс Блэк, много училась и даже делала успехи в чарах, а заодно заинтересовала Тёмного Лорда и настроила против себя весь Гриффиндор. А почему — не только же из-за Лестрейнджа-младшего, пригласившего её на бал? Или этого было достаточно? Конечно, она даже не задумалась, что держалась возле слизеринцев и между танцами. Серебристо-зелёный Дом казался ей более родным и понятным. И её платье, кстати... О Мерлин, её платье было в слизеринских цветах! Какая же она тупая! Пожалуй, теперь Саньке стало даже легче, по крайней мере бойкот она действительно заслужила. Вспомнить только подарки. Гриффиндор навсегда, ага.
Да ладно бы только это! Ещё и мужчины вокруг кружат. Как минимум двое, а если посчитать ещё Рыжика — то трое. Но хуже, что она сама готова увлечься пятнадцатилетним мальчишкой, у которого всё всерьёз. После его признания на балу двух мнений быть не может. Тут вообще у всех всё всерьёз. Был у Саньки в той жизни сосед, Егор Вершинин, сын тёти Тани, старшеклассник. И ведь ей в голову никогда бы не пришло в него влюбиться. Да и парень на неё бы и не взглянул в таком плане. И сильное подозрение, что она просто морочит голову такому милому и замечательному Басти теперь тяжким грузом давило на совесть. Правда, с тем Егором его не сравнить. Басти, он такой... настоящий.
Был ещё Магнус Нотт. И его намерения Саньке такими прозрачными, как у Лестрейнджа-младшего, не казались. Да, скорее всего, присматривает себе невесту, и не прочь на ней, Саньке, жениться. Но только ведь гад последний, и не нравится он ей совершенно. А с другой стороны, кто её спрашивать будет? Скажет отец, что она пойдёт за Нотта, и что — возражать станет? Чревато вообще-то, тут всё основательно, и на магии завязано. За нарушение обета подзатыльником не обойдёшься, сама магия накажет каким-нибудь нехорошим откатом. Здесь дети повинуются родителям, а бунтари становятся изгоями. И как бы она тут ни рыпалась, выбирая, а всё равно всё будет зависеть от Лорда Прюэтта. И можно беситься, плакать, влюбляться и разочаровываться, страдать и веселиться, но одно решение отца — и все твои трепыхания перестанут иметь даже малейшее значение. Пойдёт ли она против воли отца? Чтобы повторить судьбу настоящей Молли? Пожалуй, нет. Самое меньшее, что она может сделать — это перестать быть поводом для войны, не стать причиной смерти замечательных братьев и, возможно, родителей.
Значит, что? А всё просто! До Рождества никакой любви, никаких юных горячих слизеринцев, и зрелых тоже не надо. Дождаться рождественских каникул и поговорить с отцом. В письме о таком не напишешь, и встретиться для такого разговора лучше именно дома. А там мама...
Мысль о том, что у неё теперь есть мама, едва не лишила её способности рассуждать разумно. Нельзя о ней думать, пока всё не решит. А решать что-то нужно. Чувства же в этом деле только помеха. Любые чувства: и плохие, и хорошие.
Значит, нужен план. Лучше бы, конечно, записать его на пергамент, но вдруг найдёт какой-нибудь домовик и передаст кому не надо? Да-да, доброму директору с колокольчиками в бороде. Хотя нет пока никаких колокольчиков, но будут же?
Только в седьмом часу утра Санька забылась коротким и тревожным сном. А в половине восьмого злобный маленький утёнок-будильник уже надсадно крякал, заставляя её подняться и действовать.
Действовать не хотелось. Вставать — и то желания не было. И составленный ночью план казался на утро слишком самонадеянным, сложным и невыполнимым. Радовало только то, что контролировать его исполнение никто, кроме неё не будет.
В Большом зале за завтраком царило уныние. Половина учеников отсутствовала вовсе. Только младшие курсы негромко гомонили, вполне довольные жизнью.
Санька не пошла к Эжени и Робу, понуро сидевшим в центре стола. Артура не было видно. Девушка присела с краю, мельком бросила взгляд на слизеринский стол, и сразу уткнулась взглядом в свою тарелку с овсянкой. И пусть Рабастан хоть дырку на ней прожжёт, пусть внутри всё переворачивается от его пристального внимания, поддаваться и поощрять его она просто не имеет права. И почему она не попала в ту же Помону Спраут — никому бы в голову не пришло в неё влюбляться, по крайней мере — из школьников. Хотя Помона ещё совсем молодая и даже хорошенькая. Может, тот же Кеттлберн или Робертс ею увлечены. Кто знает?
До первой пары оставалось ещё время, когда она закончила завтракать. Заготовка из пачки тетрадей лежала у неё в сумке. Незаметно для всех сбегать на восьмой этаж не составило проблемы.
В Выручай-комнате Санька скинула сумку с плеча, схватила первую из книг про Гарри Поттера и положила её на стол. Рядом выложила пачку толстых тетрадей. Запаслась она ими основательно, когда заказывала из каталога всякую канцелярскую мелочь вместе с другими гриффиндорками. Тогда ещё они к ней относились очень дружелюбно.
Заклинание копирования она знала отлично, оно ей даже принесло пять баллов у Флитвика. Взмах палочки по сложной траектории, тройное заклинание, белое мерцание над листами книги, которая сразу открылась и принялась со страшной скоростью сама листать страницы. Вот ожили тетради. Затрепетала одна, потом вторая, третья. Всё замерло. Сияние погасло. Две тетради не пригодились. Да и третья была заполнена лишь наполовину.
Теперь соединить три тетради в одну, придать им форму книги, создать простую твёрдую обложку неприметного коричневого цвета с маленькой аббревиатурой ГП1, сделать странички тоньше, чтобы уменьшить толщину томика, проверить лёгкость листания и читаемость текста. Готово.
Ещё одно заклинание — и книга становится размером со спичечный коробок. Оставалось сунуть её в карман и бежать на первую пару. Слагхорн, конечно, добрый профессор, но лучше не нарываться. В конце концов, теперь ей просто необходимо как можно меньше привлекать к себе внимания.
Как ни странно, этому очень способствовал бойкот грифов. На неё не смотрели. Рэйвенкловцы тем более не присматривались к ней, но уже по другим причинам. Все как один заучки и любознательные одиночки. Они вообще мало уделяли внимания чему бы то ни было, способному отвлечь их от главного дела жизни.
Санька быстро резала нужные корешки, работая одна. Наловчилась уже, да и память тела помогала. Прежняя Молли, должно быть, отлично справлялась с Зельями.
Эжени пересела к Робу, а Артур не пришёл на занятие, за что заочно заработал отработку. К концу пары у Саньки в котле варилась вполне приемлемая зелёная жижа — будущая мазь от ожогов. И что-то подсказывало, что даже её творчество, заслужившее неопределённое хмыканье Слагхорна, будет действовать лучше, чем тот же "Спасатель" из прошлой жизни. Незаметно достать из кармана флакончик, наполнить его своим варевом и спрятать в карман — было минутным делом. Запастись собственной аптечкой — один из пунктов её нового плана. А зачем тратить лишние деньги на эту мазь, если есть возможность сварить собственноручно?
Перемена между парами была короткой, и Санька бежать в Выручай-комнату не решилась. В стороне от других она спокойно устроилась у подоконника узкого окна в коридоре, ожидая начала урока по Трансфигурации. Тут и навалилась на неё усталость, сказалась бессонная ночь.
— Эй, — кто-то тронул её за плечо, и она распахнула глаза. Эмили Гамп таинственно улыбалась, — Пойдём в класс, а то опоздаем.
В коридоре уже никого не было, девушка охнула и поспешила в кабинет трансфигурации следом за маленькой слизеринкой.
* * *
Мюриэль спокойно отложила зеркало после разговора с племяшкой, посмотрела ещё раз критическим взглядом на лежащую на столике метлу и вызвала эльфа.
— Безумно рад, хозяйка Мюриэль, что вы меня позвали этим скучным вечером, — приосанившись, произнёс домовик.
— Не время! — рявкнула хозяйка, но тут же подмигнула побледневшему эльфу. — Кручок, мне срочно нужен братец! Одна нога здесь, другая там. Вежливость номер пять. Выполняй!
— Слушаюсь! — Кручок крутанулся на месте и пропал.
Мюриэль глубоко вздохнула, потренировала скромную улыбку и поправила платье. Камин загудел почти сразу.
— Что стряслось? — лорд Прюэтт, едва вышагнув из камина, грозно огляделся, вздохнул, укоризненно посмотрел на сестру и занял кресло, стоящее напротив, по другую сторону от камина. — Чему ты учишь эльфов, скажи на милость?
— Чему хочу, тому и учу, — фыркнула Мюриэль. — Какая тебе разница?
— Ровно никакой. Что звала? Кого убивают? Если это очередная сплетня, сестрёнка... — лорд прищурился, не договорив.
— Пока никого не убивают, — спокойно отозвалась сестрёнка, — Кофе? Чай? Коньяк?
— Ты меня сорвала прямо после ужина, чтобы угостить коньяком?
— Если ты меня сейчас запугаешь, то я грохнусь в обморок и ничего больше не скажу!
— Говори! У тебя пять минут! — голос лорда не стал ни на йоту добрее.
Мюриэль еле сдержала порыв поёжиться.
— Изверг! А у меня к тебе просьба, брат. Птичка принесла на хвосте, что...
— Всё-таки сплетни, — лорд Прюэтт поднялся резким движением. — У меня нет ни времени, ни желания...
— Дело касается женихов Александры! — быстро выпалила она.
Шагнувший было к камину брат, застыл, а после медленно обернулся:
— Ты сказала "женихи"?
— Ты не ошибся. Пока два, а вскоре может прибавиться.
— Мюриэль!
— Хорошо-хорошо, Джейсон! Наследник Нотт может навестить тебя в ближайшее время. Лорд Лестрейндж тоже.
