— Вы немного не дошли, я как услышал, что граната разорвалась, вышел к вам. Ну, супротив пулемета они не стали рыпаться, все сразу и померли. Семеро их было.

— Бля, больно как! Чего делать-то, неужели в этот раз сдохну?

— Я тебе сдохну! — отозвался Вано, видимо я это вслух сказал, — Выйдем! Малой сказал, выведет. Только не в Ленинград, пойдем в другую сторону.

— Тут до наших, километров десять! Сдурел что ли?

— Дотащу, обоих. Тем более, Толян сам сможет идти. Просто рука висит, как тряпочка.

— Вано...

Видимо на этот разговор, ушли все силы. Очнулся я, видимо не скоро.

— Эй, есть кто? — я попытался привстать, но не смог, сил не было совсем.

— Дядя Сережа, я здесь, не вставайте! — рядом кто-то приземлился.

— Федь, ты что ли? — со стоном прошептал я.

— Да, дядя Вано, за дровами ушел. А то замерзнем все.

— Слушай, малой, а как ты в доме-то один не замерз? — Вот именно сейчас, мне почему-то взбрело в голову это узнать.

— Топил по ночам. Один раз чуть не заметили. Но выдувало быстро, кутался, во что мог.

— Ну что, проснулся? — Послышался голос Вано.

— Ага, где мы? — спросил я.

— В подвале, почти за городом. Дом над нами разрушен, давно уже. Федька тут дырку нашел, говорит, тут раньше бойцы наши прятались. Вокруг никого, если ты за дым переживаешь. Тут фрицам делать нечего, так что спокойно все.

— Где Толян? И кстати, не знаешь, наши на берегу как?

— Толян на улице, ночь, все-таки смотрим помаленьку. Мало ли чего, позвать? — Вано встал.

— Да не, не надо, сколько времени прошло, и как он?

— Да храбрится больше, херово ему. Лежать уже не может, вот и скачет. Плечо, похоже, раздроблено, хотя я не врач, не знаю! А наши ушли, я как тех гавриков положил, сходил посмотрел. Немцев больше не было, они отчалили. Вроде из гражданских кто-то погиб. Но не точно это. Уже далеко было, не разглядеть толком. Ты второй день уже в отключке.

— Ни хрена себе! Да Вано, вот как получилось-то! Опять я дырявый!

— Ничего, я думаю, спину у тебя саднит от спирта.

— Ты чего, меня им полил что ли? — Я уставился на Вано, как баран на новые ворота.

— А что я должен был делать, тебя с осколками в спине лежать оставить?

— Ты их вытащил что ли? Чем?

— Ножом ковырял! Небойся, я и его спиртом полил. У нас у всех ведь он был, да и у фрицев я шнапс забрал.

— Ни хрена ты даешь! — Удивился я.

— Да ты все равно без сознания был. Думаю, чего ждать, когда еще выйдем? Надо было вытаскивать из тебя железки. Вчера и вытащил. Зато сегодня ты уже говоришь! Они не глубоко оказались, ватник их притормозил, но один все же не смог достать.

— Что, очень глубоко?

— Да не то что бы очень, я разрез сделал, и видно его задел, ты так застонал, что я побоялся. Тебя аж перекосило всего. Ну, думаю, все, очнешься сейчас, и застрелишь! А ты даже глаза не открыл.

— По идее, надо доставать! — Вяло заметил я. Меня абсолютно не радовала такая перспектива. Но вариант с заражением, радовал еще меньше.

— Толе тебя не удержать! Тут надо бы еще кого-нибудь посильней! Ты сам-то, не чуешь, внутри не болит?

— Да из-за жжения на спине, я вообще больше ничего не чувствую. Но если бы глубоко попали, то думаю с тобой не разговаривал бы уже!

— Тоже так думаю! Когда выходим?

— Дорогу бы проверить сначала. А то нарвемся на гансов, мы не хрена не бойцы теперь!

— Я схожу, товарищ лейтенант, можно? — Вдруг заговорил Федюня.

— В другой раз, уши бы тебе надрал, но сейчас...

— Товарищ лейтенант, я осторожно, я здесь всю округу знаю, меня и не увидит никто!

— Давай малой. — Я попросил Вано достать карту, — Вот, видишь деревенька?

— Я там бывал, знаю хорошо. Но там немцы были. Недалеко от нее, есть еще одна. Вот туда часто приходили красноармейцы.

— Где, покажи, — я ткнул пальцем в карту.

— Да я так не знаю. — Развел руками Федя, — но подальше от озера.

— Значит на юг, или восток. Хорошо, давай, только осторожно. И немцев за собой не притащи!

— Я быстро, товарищ лейтенант!

— Ты не быстро, а осторожно! — Повторил я. Страшно было его отпускать, но вляпались мы конкретно. Блин, да еще я не ходячий. Может попробовать? Ноги вроде целы, а боль потерплю.

— Слышь, Вано?

— Чего, командир? — Вано наклонился ко мне.

— Чего-то надоело мне на пузе лежать.

— Так на спине ты вообще не сможешь!

— Да я не про это. Помоги встать.

— Ты в своем уме, Серега? Ты больше суток в отключке был, раненый, силы-то, откуда возьмешь?

— Ну, давай попробуем! — Проскулил я, — не могу я как бревно лежать, вдруг нормально будет, а так, как ты собрался меня тащить, за что браться будешь?

— Через плечо положу и пойду! — Пробубнил Вано. Сам, наверное, понял всю сложность ситуации.

Я осторожно, закусив до боли губу, повернулся на бок. Вано подхватил меня под руки, и хотел было поднимать, но тут силы оставили меня в очередной раз, я обмяк, и если бы не Здоровый, рухнул бы на землю.

Сколько провалялся так, не знаю. Сил не было даже глаза открыть. Я чувствовал, как Вано смачивает мне рот водой, проверяет пульс. Слышал, как он ходит, что-то тихо бубня. Глаза я открыл от услышанных стонов.

— Толян, братуха, ну потерпи чуток, скоро к нашим пойдем.

— Не могу больше! Лучше добей меня, меньше хлопот!

— Э, телохранитель хренов. Тело-то еще не сдохло! Кто тебе право умереть дал, а?

— Серега, сил нет терпеть. Вано меня так связал, что я дышу с трудом!

Я повернул голову в сторону говорящего. Да, Вано ему так руку перемотал, как будто Толян во все тело сразу ранен.

— Ты чего, дохтур? Ему же дышать нечем, в твоей повязке! — Окликнул я Вано.

— Нормально все. Зато кровь остановил. Из него ручьем текло, надо же было что-то делать!

— Надо идти, Вано! — Сказал я уже серьезно, — малой ведь давно уже ушел, так?

— Три часа нету! — Покачал головой Вано, — Пропал пацан!

— Сам не ходил? — спросил я.

— Так, чуть-чуть посмотрел. В городе постреливают, но так, не хотя. Здесь тихо. Я тут вот о чем подумал!

— Рассказывай! — кивнул я.

— Надо фрица какого-нибудь поймать. Тебя на носилки, и вперед!

— Ага, а тут что, много фрицев, желающих раненых красноармейцев потаскать?

— Ну, здесь нет, а в городе можно и поймать! — На полном серьезе, сказал Вано.

— Ты серьезно? — Я думал что он передумает.

— А чего тут еще придумаешь? Вдруг Федьку немцы взяли, приведет сюда и все!

— Если бы взяли, уже, наверное, пришли бы! — Заметил я.

— Серега, может, все-таки получится? — Прозвучал голос Толяна, — Чего тут высиживать?

— Да знаю я, оба загнемся, если к врачу не попадем! — Я пытался что-нибудь придумать, но голова отказывалась. Только боль, и все думы только о ней. А если заражение, ладно если в ящик, а то оставят калекой, ну на хрен. Кому я нужен буду?

— Вано, ты у нас в одиночку не ходил ведь ни разу, сможешь ли?

— Хорош базарить, командир! — Резко оборвал меня Вано. — Все будет, зашибись!

— Дай сожрать чего-нибудь, или нету ни хрена? — Сменил я тему.

— Как это нету? Я же немцев обобрал, есть и сосиски, и тушняк. Даже хлеб есть!

— Да ты куркуль! — Дай тушенки, пожалуйста, и банку сам открой.

— Да вот держи, открыта уже. — Здоровый снял с костра банку, и подставил мне.

Я попытался взять нож, но только уронил голову без сил.

— Погодь, сейчас покормлю тебя. — Мне стало так стыдно, за свою беспомощность. Я тут же представил, как я захочу в туалет. По нужде, он тоже мне помогать будет?

Проглотив несколько кусков мяса, я попросил воды.

— Может, лучше шнапсу хлебнешь? Боль потише будет, я по себе знаю. — Проговорил Вано, подставляя мне горлышко фляги.

— Вано, ну не люблю я спиртное, меня мутит даже от запаха. Ты же знаешь, я вообще не пью.

— А я тебе нос заткну, ты и проглотишь! — Засмеялся тот в ответ.

— Отстань, искуситель! — Я сделал несколько глотков воды, и опять опустил голову на подложенную накидку.

Вано ушел минут через пятнадцать. Зарядил и положил возле нас автоматы, и пробормотав что-то, ушел.

— Ну чего, Толя, будем ждать?

— Слушай командир, а ты нахрена меня закрыл, когда граната рванула? — Как-то даже не добро, посмотрел на меня Круглов.

— Честно? — Спросил я.

— Конечно! — Утвердительно качнул головой Толя.

— Как-то само сабой получилось, тебя ранило, я рванул к тебе, а тут граната. Думать-то и некогда было, лег да и все!

— Вообще-то я должен был тебя закрывать! — Отвернулся мой телохранитель.

— Да перестань ты, что сделано, то сделано. Зато ты жив.

— А если ты умрешь? Думаешь, я надолго тебя переживу? Мне ведь приказано охранять тебя, везде и всюду. Андрюха вот погиб, я один теперь, но не вышло у меня.

— Все, заткнись, пожалуйста, — оборвал я его пламенную речь. Чего доброго еще застрелится!

Кстати, жжение помаленьку стало отходить, вместо его, проявилась тупая, но все же вполне терпимая боль.

— Слышь, охранник?

— Чего, — недовольно спросил Толян.

— Херню мы придумали, с походом Вано за фрицем!

— Ты только сейчас это понял? — Зло процедил Круглов.

— Да башка не варит ни хрена. Чего я согласился.

Однако договорить нам не дали! В дыре, что служила входом в наше убежище, появилась голова Федьки. Мы с Толяном вскинули автоматы, а Федя залез и поднял руки.

— Товарищ командир, это же я, не стреляйте! Там дядя Вано сзади!

— Ты где пропадал?

— Федор у нас, самый полезный человек оказался. — Раздался голос Вано, а затем он и сам появился.

— Вернулся, слава Богу! — Выдохнул я.

— Ага, и посмотри с кем! — Пробасил Здоровый.

Он отошел в сторону, и я увидел бойца в красноармейской шинели. А когда пригляделся, меня чуть Кондратий не хватил. Девушка! Тем временем, в нашу берлогу залезли еще два бойца, тоже в шинелях, со знаками различия пехотинцев.

— Товарищ лейтенант государственной безопасности, разрешите доложить? — Отчеканила девчушка громко, я аж скривился.

— Докладывайте, только без всяких этих безопасностей! Не в штабе сидим, а во вражеском тылу. Коротко, пожалуйста, и, извините за грубость.

Девчонка смущенно потупила взгляд, и заговорила.

— Санинструктор Мельникова, прибыла для оказания помощи, и эвакуации раненых командиров.

— О, как! — Я подавился и закашлял. — Родная, как тебя по имени?

— Валентина, — она опять засмущалась и отвела глаза.

— Так вот, Расскажет мне кто-нибудь, что все это значит, и как вы тут всем табором оказались?

— Командир, давай я, — вступил в разговор Вано.

— Ну, куда же без тебя! Давай, трави!

— Чего? — Удивленно посмотрел на меня Вано. — А не важно. Серега Федюня у нас — ЗОЛОТО! Я тут по городу лазил, чуть на роту фрицев не налетел.

— Чуть? — Посмотрел я на Здорового.

— Ага. Вот эти меня за фрица приняли, ну и взять хотели. Если бы не Федор, мы бы друг другу накостыляли.

Оказалось, наш маленький разведчик, отмахал почти пятнадцать километров, и попался разведчикам. Те его в штаб полка притащили. Федюня им все рассказал, вот, видишь, даже дивчину прислали.

— Как же вас отпустили-то, Валентина? А вдруг тут засада?

— Не похоже было. Мальчик, уж очень убедительно рассказывал, поверили.

— Товарищ лейтенант, нужно выбираться. — Сказал один из бойцов, пришелших вместе с санинструктором.

— Серег, немчура в городе что-то зашевелилась. Как бы не накрыли. — Добавил Вано.

— Я сначала осмотрю раненых, повязки сменю, вы нас охраняйте, — скомандовала Валентина.

— Слушаемся, — вскинул руку к голове Вано.

— Товарищ лейтенант, как спина? — девушка стала снимать с меня ватник, которым меня укрыл Вано.

— Да болит зараза. Как она еще может быть?

Пока снимала наброшенную одежду, я еще терпел, а когда стала срезать тряпки, которыми меня замотал Здоровый, начал материться, и не тихо.

— Товарищ лейтенант, у вас не удален один осколок, его нужно немедленно вытаскивать. А то начнет гнить!

— Ой, — испуганно прошептал я, — а может мне сначала по голове стукнуть, чтобы не чувствовать ничего?

Девушка слабо хихикнула.

— Терпите, товарищ командир! Будет больно!

Она еще только прикоснулась к ране, как все тело прорезала ужасная боль. Я чуть не подпрыгнул, и тут же потерял сознание.

Очнулся, от едкого запаха, в нос шибало так, что из глаз ручьем потекло.

— Очнулись, ну вот и хорошо. — Девушка довольно улыбнулась.

— Все? — Только и смог пролепетать я.

— Да, осколок я вытащила, рану обработала. Дальше уже в госпитале вами будут заниматься. Ваш друг, молодец, одним ножом вытащил все осколки, последний же, не смог. Ну и не мудрено, очень глубо сидел. Я то с инструментами пришла, так что все хорошо. Будем надеяться, что рана загноиться не успела.

— Спасибо, Валентина, и зовите меня просто Сергей, не надо званий.

— Хорошо, товарищ Сергей! — Она опять улыбнулась. — Вот товарища младшего лейтенанта, нужно срочно в госпиталь. У него задето плечо, и сломана ключица, пуля где-то внутри. Больше я ничего так сказать не могу, надо в госпиталь.

— Как скажите! — Я прикрыл глаза. Боль становилась слабее. Опять появилось жжение, но это, наверное, от обработки раны.

Валентина позвала ребят, те вынесли меня на руках наружу. Толя все время стонал. Здоровый подставил ему плечо, меня уложили на носилки.

Вперед послали Федора. Он маленький, ходит тихо. Валентина то шла рядом со мной, то отходила к Круглову.

Пройти успели пару километров, когда из дозора вернулся Федя.

— Немцы! — проговорил он, подбегая к моим носилкам.

— Где, сколько, и куда идут? — Отчеканил Вано, усаживая на снег Толяна.

— Много. Идут в нашу сторону.

— Пешком? — Опять спросил Вано.

— Ага, давайте туда, — и парень указал в сторону, где была небольшая рощица.

Меня опять подняли, Круглов пошел сам, ему лишь немного помогала Валя. Здоровый с Федором, теперь вместе ушли вперед. Вано тащил пулемет, блин, как он его таскает? Такая тяжесть! Малому он дал МР-40, еще в подвале, он научил его им пользоваться. Без практической стрельбы конечно. На Федю было приятно смотреть. Гордо подняв голову, он ходил с автоматом, чувствуя себя взрослым.

На этот раз обошлось. Дойдя до рощицы, мы остановились, и стали ждать. Вано занял хорошую позицию, если бы фрицы нас обнаружили, мы бы смогли их немного потрепать. Подороже так сказать жизнь продать. Для полноценного боя, у нас не было ни сил, не средств. Два калеки, девушка санитар, ребенок, и три бойца. Хотя Федя чувствовал себя, надо думать, настоящим солдатом.

Немцы прошли мимо. Когда они вывалились из леса, я даже посчитал примерно. Рота, как минимум. Вроде даже минометы видел, хотя мог и ошибиться. Очень хотелось врезать по ним, так удачно они к нам боком шли, но нельзя, навоевался уже. Сколько теперь в госпитале проваляюсь, неизвестно.

За три часа, мы прошли километров семь — восемь, не больше. Скорость с двумя ранеными была никакая. От тряски, жутко разболелась спина, а как звенело в голове! Толя тоже все время стонал и спотыкался. Мне было стыдно, меня тащат практически на руках, такие же солдаты, и ведь не пикнут. Понятно, что им отдали приказ, но ведь кроме той остановки, из-за прочесывающей лес немецкой роты, они ни разу не попросили о привале. Хотя у обоих руки наверное, как у обезьян вытянулись. Я ведь без одежды и оружия, почти восемьдесят кило буду. Плюс вся снаряга моя рядом лежит. Короче без десятка, килограмм девяносто будет!