"У каждого правителя должен быть план "Б", а в моем положении нельзя было не озаботиться местом, куда можно увести свой народ, если план "А" провалится", — хмыкнув на собственные мысли, хищница ускорила шаг, буквально всей кожей ощущая чей-то голодный взгляд, который не имел ничего общего с восхищением или вожделением, обычно испытываемыми самцами в ее присутствии.
Перед дверью в спальню она задержалась, будто бы к чему-то прислушиваясь, затем кивнула своим ощущениям и толкнув створку, бесшумно скользнула внутрь, одновременно с этим выхватывая изогнутый меч, клинок которого покрывала вязь причудливых рун. Телохранители метнулись вслед за хозяйкой и тут же распределились по помещению, а из всех уголков крепости к ним устремилось многочисленное подкрепление.
Восемь капель крови, оставляя за собой размытые линии, похожие на хвосты камет, устремились к молодой грифонше, но к удивлению Вирды были частично отбиты мечом, а частично вовсе ушли в "молоко". Четверка охранников не позволила произвести второй залп, нападая на проявившуюся зебру со всех сторон, но тут уже обладательница красных гривы и хвоста продемонстрировала незаурядную гибкость, словно вода обтекая несущиеся на нее лезвия сабель.
Так как за окном царило начало ночи, в комнате было довольно темно, но при этом совершенно никто из противников не испытывал каких-либо сложностей. Телохранители двигались будто единый организм с четырьмя парами рук, ног и крыльев, их хозяйка же стояла в стороне и наблюдала за незваной гостьей.
В какой-то момент зебра выхватила длинные кинжалы и с их помощью стала отводить клинки грифонов, тем самым ломая их кажущийся идеальным танец. Магию использовать она не спешила, искренне наслаждаясь этим "танцем", ценой за ошибку в котором, могла быть ее собственная жизнь. Впрочем, тем, кто хоть немного разбирался в фехтовании было понятно, что полосатая кобыла просто играет, так как превосходит соперников едва ли не на голову.
Железная Дева все больше хмурилась, а меч в ее руке угрожающе поблескивал. Она не обратила внимания на то, что в комнату один за другим проскользнули тенями ее воины, вооруженные арбалетами, которые встали вдоль двух из четырех стен, собираясь обрушить перекрестный залп из болтов на слишком верткую для них цель.
Без единого лишнего слова, телохранители отпрыгнули в стороны, а воздух прорезал синхронный щелчок десятков арбалетов. Часть из них Вирда отбила кинжалами, часть увязла в кровавом тумане, окутавшем тело полосатой кобылы, но большинство просто пролетело мимо.
— Хватит, — впервые с начала сражения нарушила молчание молодая грифонша. — Чего тебе нужно, Шэйд?
— Хихи... Меня раскрыли, — деланно опечалилась незваная гостья. — Это было весело! Но ты права, подруга: Хватит шуток.
Кровавая взвесь собралась в мелкие шарики, которые на огромной скорости полетели в грифонов, пронзая их тела и заставляя упасть сломанными куклами. Лишь Железная Дева, да ее телохранители смогли избежать ранений, в общем счете выжило всего двенадцать хищников.
— Какая... неожиданность, — изобразила удивление на мордочке Вирда, но тут же расплылась в хищной усмешке, и отведя взгляд от одного из трупов заявила. — Это многое объясняет.
Луч зеленой магии пронзил воздух и разбился о стену, но Шэйд успела метнуться к стене и выпрыгнуть в окно. Преследовать ее никто не стал (смысла не имело), а вместо этого вновь прибывшие солдаты, все так же молча стали собирать трупы своих менее удачливых сородичей.
"Как же невовремя", — раздраженно скривилась княгиня, подходя к злополучному окну чтобы выглянуть на улицу, где безмятежно горели сотни костров и отдыхали после сражения тысячи грифонов.
* * *
— Аоаоаааоаааоооуаа! — разносился над утренней пустыней пронзительный кобылий голос, на высоких нотах воющий какой-то причудливый мотив.
— Аррр! — сидя на спине Цербера, Ауисотль отчаянно зажимал уши лапами, стараясь заглушить вопли Банши, из-за которых его голова грозила взорваться. — Грогар! Заставь эту тварь заткнуться!
— Если бы я мог, — негромко хмыкнул старый козел, любовно баюкая в руках книгу, на черной обложке которой красовалась надпись белыми буквами: "Зебраномикон".
Сам трехглавый пес, прижав уши и склонив головы, быстро бежал на юг, стремясь преодолеть Великую Пустыню и добраться до населенных мест государства фелинидов. Хозяин сказал ему, что призрачная кобыла, в целях маскировки, будет вынуждена прекратить свое пение и иного стимула для бывшего стража Тартара не требовалось.
— Ооооаааооооаааао! — перелетев с вершины песчаного холма на другой холм, прозрачная фигура полосатой кобылы, одетая в развевающиеся на неощутимом ветру лохмотья, сменила мотив своей песни, но от этого никому не стало легче.
"Никогда... Больше никогда не буду пытаться подчинить дух древнего некроманта, призванный при помощи его же останков, лежащих в саркофаге вместе с магическими книгами", — внешне ничем не выказывая своего состояния, создатель чудовищ отсчитывал секунды, ожидая наступления тишины.
Загадку сфинкса они так и не смогли отгадать (его создательница, после своего призыва назвала верный ответ, который звучал как "Зебра, которой стыдно"), но тогда ни серый козел, ни гибрид шакала и тигра даже не догадывались, что сражение с многотонной статуей — это меньшая из проблем, которые они неосторожно призвали на свои головы. Хуже всего в сложившейся ситуации было то, что изгнать вредный призрак не получалось, а отпускать контролирующую связь, пусть и работающую весьма ущербно, было попросту опасно.
"Если находясь фактически в рабстве, Банши умудряется вредить, что она сделает оказавшись на свободе?".
Примечание к части
Жду отзывов.
29
— Готова, дорогая? — встретив белую единорожку в гостиной их с Каденс апартаментов, растянув губы в самой своей обворожительной улыбке, протягиваю вперед правую руку, развернутую ладонью вверх.
— Готова... дорогой, — почти без заминки отозвалась Шайни, вкладывая свою кисть в мою руку, при этом только глазами показывая, насколько ее раздражает данная ситуация.
"Мне определенно доставляет удовольствие наблюдение за ее терзаниями: наверное я даже буду по этому скучать", — ничем не выдав своих садистских мыслей, держа за руку мать моего еще не рожденного жеребенка, буквально излучая вокруг себя эманации довольства, направляюсь к дверной арке разделяющей комнату и коридор (впрочем, портал уже давно настроен так чтобы вести к выходу из замка).
Стоит заметить, что мой белый военный мундир, благодаря покрою визуально увеличивающий ширину моих плеч, на которые накинут привычный черный плащ с алой подкладкой, вполне неплохо гармонирует с платьем моей спутницы, состоящим из юбки в форме узкого колокола, украшенного резкими и угловатыми узорами разных оттенков синих линий на белом фоне, облегающего жилета без рукавов с корсетом, пары перчаток до локтей и воздушной шали скрепленной сапфировой заколкой на груди, укутывающей кобылку от шеи и до локтей.
За дверью нас уже ждали шестеро гвардейцев в алой броне, которые молча и почти бесшумно сформировали своеобразную коробочку и держа выключенные световые копья в правых руках, всем своим видом показали готовность встретить любого неведомого врага. Армор на это только сдержанно хмыкнула и уцепившись левой рукой за мой правый локоть, подняла на меня вопросительный взгляд.
Махнув свободной рукой, оправляя полы плаща, неспешным шагом направляюсь к распахнутым двустворчатым дверям, на площади за которыми виднеется небольшая левитационная платформа с алым балдахином и куполообразной крышей. По бокам от паланкина, ожидая своих владельцев лежат шесть летающих дисков, предназначенных для наших сопровождающих.
Без суеты покинув замок и подойдя к несколько излишне вычурному транспортному средству, помогаю моей спутнице забраться по двум ступенькам и сам легко запрыгиваю в импровизированную комнатку, после чего задергиваю полог и опускаюсь на двухместный бархатный диван. Гвардейцы тут же заняли свои места на индивидуальных летных артефактах и мы все взлетели на высоту двух метров от земли, а затем поплыли в сторону окраины города.
— Я чувствую себя идиотом, — уперев локоть правой руки в подлокотник, белая единорожка подперла голову ладонью, каким-то задумчивым взглядом смотря в алую занавеску перед собой.
— Выбиваешься из образа, — усмехнувшись, закидываю правую руку на спинку дивана и расслабленно запрокидываю голову. — Ты ведь не собираешься нарушить наш уговор?
— Все равно тут нас никто не видит, — отмахнулась свободной рукой кобылка. — Так что, не вижу смысла устраивать шоу, у которого нет зрителей.
— Зрители есть всегда, — замечаю многозначительным тоном. — Просто, не всегда они очевидны. И вообще, дорогая, расслабься и получай от происходящего удовольствие.
— По моему, ты получаешь удовольствие от происходящего за нас обоих, — скосив на меня взгляд, констатировала Шайни. — Даже хочется врезать тебе по морде, чтобы улыбка не была такой слащавой.
— Злая ты, — состроив обиженную гримасу, заявляю. — Вот дождешься, что я уйду...
— Хм? — выражение мордочки Армор стало заинтересованным (на миг даже показалось, что она примеряется, как бы удачнее врезать мне по скуле).
— ...к Каденс, — заканчиваю свою фразу с совершенно невозмутимым видом.
— Пфф, — выразила свой скепсис вызванный моей угрозой капитан дневной стражи, которую как мне кажется, на службе в Кантерлоте уже никто не ждет. — Фигляр.
— Попрошу без сомнительных эпитетов, — подняв левую руку, сжав кулак выставляю вверх указательный палец и произношу с достоинством. — Я — благородный... шут.
— М-да... — прикрыв глаза, Шайни кончиками пальцев левой руки помассировала переносицу. — Знаешь, что во всем этом самое страшное?
— Что же? — вопросительно изгибаю брови, развернувшись к собеседнице вполоборота и словно бы невзначай положив левую ладонь на колено кобылки.
Сохраняя на мордочке невозмутимое выражение, Армор движением своей руки скинула мою ладонь, затем поправила ткань юбки и заявила:
— Самое страшное заключается в том, что я начинаю ко всему этому привыкать. Словесные пикировки с ископаемым извращенцем; все эти магические устройства, которыми утыкан весь город; даже тело кобылы... все это становится обыденностью. А ведь прошло едва ли три месяца!
— Разве это плохо? — удивление изобразить удалось вполне натурально.
Ответом мне был страдальческий вздох, воздетый к крыше паланкина взгляд и негромкие слова:
— И кому я жалуюсь? Это же и есть тот самый ископаемый извращенец.
Хмыкнув, сажусь ровно и расслабленно облокачиваюсь на спинку. Говорить в данной ситуации что-либо сверх уже озвученного, было бы излишне, так что самым правильным будет дать спутнице время подумать. К тому же, мне и самому есть над чем поразмыслить...
Прислушавшись к своему восприятию мира, обнаруживаю тот факт, что паланкин уже почти долетел до барьера, отделяющего Кристальную Империю от окружающего мира. Шестеро гвардейцев (двое — впереди, двое — позади, двое — по бокам) изображают бдительную охрану императора и его невесты, но глупо было бы полагать, что я ограничился столь незначительной охраной, решив позволить матери своего еще не рожденного жеребенка выйти во внешний мир. Кроме того, что все окрестности оцеплены постами дозорных, на некотором расстоянии от нас движутся бойцы из подразделения Призраков, которые пользуются технологиями невидимости, а в тенях, скользящих по земле под нами и летающими дисками, скрываются мои потомки из числа единорогов ордена, к которому принадлежат Сажа и Асаж.
"Да и в Наукаграде, камню некуда упасть от сотрудников служб безопасности", — мысленно повторяю себе одну и ту же фразу, которая начинает напоминать какую-то мантру.
Неразумно было бы отрицать ту простую истину, что я волнуюсь. Да — детей, внуков, правнуков и иных потомков у меня много, пусть в ряде случаев и сложно сказать, кто кем друг другу приходится. Однако, все это не значит, что каждый следующий жеребенок для меня менее важен...
"Нужно отвлечься", — усилием воли заставляю себя перестать думать о всех тех мерах безопасности, которые были предприняты на этом маленьком мероприятии по официальному открытию научного городка, где пони из Эквестрии и представители других народов, сумеют прикоснуться к изобилию знаний Кристальной Империи.
Пока есть время, стоит вспомнить, чего удалось добиться с момента возвращения города-государства в большой мир и начать лучше... с дальнего севера. Город Яквиль, население которого превышает сто тысяч, медленно становится полноценной провинцией моей империи: непрерывные потоки пропаганды, тотальная слежка, подкупленные яки, которые агитируют сородичей вступать в спортивные секции, заниматься учебой и работать для собственного светлого будущего, делают свое дело и заставляют народное мнение о захватчиках меняться в лучшую сторону. Конечно, время от времени происходят беспорядки и попытки бунта, но стражники (среди которых есть лояльные быки) и автоматические системы безопасности, быстро подавляют очаги возмущений.
Наивно было бы рассчитывать, что дав захваченному народу жилье, еду, работу, знания и блага цивилизации, сразу же получится искоренить недоверие и откровенную злобу: что не говори, но кристальники в этом случае — захватчики и оккупанты. Чтобы слова моих агитаторов звучали убедительнее, после совещания с советом министров, я отдал приказ о применении неопасных веществ (пищевых добавок), делающих разумных более внушаемыми. Однако же, дозировка состава низка, да и подмешивается он не регулярно, а лишь по одобрению Голден, которой теперь приходится следить еще и за нашими новыми согражданами.
На самом деле сейчас, когда все основные мероприятия по этому проекту завершены и осталось ждать результатов, которые будут видны через годы, мне уже не кажется, что захват Як-якистана был столь уж хорошей идеей. Свою силу мы конечно показали, да и свои силы проверили в условиях приближенных к боевым, к тому же расширили зону влияния и увеличили мобилизационный потенциал... только вот польза от всего этого появится не скоро. С тем же успехом можно было потратить ресурсы на строительство нового города в снежных пустошах, заселить его голохронами со слепками личностей ученых и военных, помещенными в мобильные платформы пониподобного вида, а затем запустить процесс массового клонирования, либо выращивания жеребят в искусственных утробах.
Лояльность у искусственно выращенных кристальных пони была бы выше, нервы они мне трепали бы меньше, да и проблем вызванных необходимостью искоренить старый жизненный уклад, вовсе бы не возникло. Ну а пока жеребята росли бы и обучались, размещенная в стенах нового поселения армия обустраивала бы жизненное пространство.
"Почему же я так не поступил? Да потому, что я — гордый, темный и вообще самый-самый...".
Сейчас уже сдавать назад поздно, а тогда, когда принималось решение, все мои советники руководствовались теми же мотивами, что и их император. Нам нужна была быстрая и по возможности бескровная победа? Мы ее получили. Теперь нужно расхлебывать последствия...
