— Всем на пол! Работает аврорат!
— Ня возьмете, лягавые! — мявкнула в ответ девушка-кошка, прыжком уходя с траектории возможной атаки.
Вспыхнули оглушающие заклинания, полетели в разные стороны магические путы, началась полноценная свалка, в которой три соискательницы личного семейного счастья, как-то неожиданно для самих себя, выступили на одной стороне против общего врага, в роли коего были служители правопорядка. Однако, невзирая на безобразную драку, никто не применял настоящей боевой магии, ограничиваясь "детским" арсеналом и физической силой, в которой представительницы слабого пола, благодаря своим расовым особенностям, превосходили тренированных мужчин.
На следующий день, в газете "Ежедневный Пророк" вышла статья, написанная скандально известной репортершей Ритой Скиттер, заголовок которой гласил: "Дом — милый дурдом".
Впрягаясь в дела
Табличка лазурного цвета, на которой золотыми буквами было написано "Магические Бои Насмерть", разделилась на верхнюю и нижнюю части, открывая взглядам публики, разместившейся на трибунах вокруг ринга двоих людей, сидящих за столом комментаторов: низенький пухлый мужчина с круглой головой и украшающими лицо густыми усами был одет в малиновый пиджак, а высокая женщина с вытянутой вверх головой красовалась темно-синим строгим платьем и моноклем на правом глазу. Широко улыбаясь и словно бы излучая позитив всем своим видом, эти люди начали говорить:
— Приветствую всех колдозрителей и колдослушателей, — восторженным тоном произнес мужчина. — Сегодня — вечер пятницы...
— ...а это значит, что с вами мы — Амелия Боунс... — подхватила речь напарника женщина.
— ...и Корнелиус Фадж, — закончил фразу мужчина.
— И вместе мы находимся на очередном выпуске "Магических Боев Насмерть"! — подвела итоги комментаторша.
— Амелия, ты сегодня превосходно выглядишь: прямо взгляд радуется, — похвалил напарницу Фадж.
— Корнелиус, лучше смотри не на меня, а на ринг, а то твоя жена может начать ревновать и тогда... нам обоим сильно не поздоровится, — шутливо пригрозила напарнику мисс Боунс.
Оба ведущих рассмеялись, а затем мужчина попытался изобразить серьезное лицо и перевел тему:
— А на ринге сегодня действительно есть на что посмотреть, ведь первый бой уже скоро начнется.
— Сегодня на арене сойдутся бесшабашное прошлое и безалаберное настоящее: шутники, терроризировавшие Хогвартс в прошлом и нынешнем поколениях, — объявила женщина. — Мародеры и их идейные последователи наконец решат, кто же являются самыми лучшими шутниками школы чародейства и волшебства.
— Ради этого поединка, Ринг был превращен в подобие класса для зельеварения, для чего нам пришлось опустошить заначку старины Слизнорта... но надеюсь, что он не в обиде и получит от зрелища такое же удовольствие, как и все мы, — улыбаясь произнес круглолицый мужчина. — Как думаешь, Амелия, кто сегодня победит в первом сражении?
— Даже не знаю, Корнелиус, у обеих команд есть как сильные, так и слабые стороны, — мисс Боунс сцепила руки в замок и начала рассуждать: — Начнем с того, что старшие Мародеры обладают гораздо большим опытом, знаниями и силой, но у близнецов Уизли имеется больший опыт работы в команде, да и они понимают друг друга без слов, словно бы могут общаться мысленно. Кроме того Сириус Блек долгое время просидел в Азкабане и пусть восстановился после этого испытания, но отсутствие практики волшебства продолжительностью в десять лет серьезно урезает его боевой потенциал. К тому же Ремус Люпин остается все тем же неуверенным в себе и закомплексованным оборотнем, каковым был в годы своей учебы.
— Чувство вины действительно может стать препятствием для него, тем более если учитывать, что наш сегодняшний приглашенный судья — Северус Снейп, одинаково негативно относится и к первой, и ко второй команде... но к Мародерам у него все же особые счеты, — поддержал рассуждение напарницы Фадж. — Но пока соперники еще только приближаются к Арене, давай коротко вспомним, какие еще сегодня нас ждут бои?
— Второй бой сегодняшнего дня — еще одно столкновение прошлого и настоящего: лорд Волдеморт против Гарри Поттера! — женщина развела руками, словно бы хотела кого-то обнять. — Тьма и свет, зло и добро... множество разных эпитетов можно подобрать для описания этого столкновения, но с уверенностью можно сказать только одно: сегодня свершится месть.
— Напомню, что лорд Волдеморт почти захватил магическую Британию, но погиб при попытке убийства Мальчика-который-выжил, сам же Гарри Поттер в тот злополучный вечер стал сиротой и был вынужден жить у нелюбимых родственников, — Корнелиус сделал вид, будто смахивает слезу, но тут же снова расплылся в улыбке. — Поможет ли темная магия восстановить свое имя самозванному Лорду Судеб, либо сила любви вновь повергнет злодея — это мы узнаем во втором поединке сегодняшнего вечера.
— Ну и третий, финальный бой, который по-настоящему можно назвать королевским: на ринге сойдутся принцесса Селестия и принцесса Найтмер Мун...
...
Закашлявшись и резко приняв сидячее положение, "Альбус" широко распахнутыми глазами стал озираться по сторонам. Странные видения, навеянные сном в гостевых комнатах дома Аберфорта, постепенно истаивали и затирались в памяти, оставляя после себя невразумительные обрывки. Однако же, отдышаться и успокоить бешено колотящееся сердце удалось далеко не сразу.
— Не стоило смотреть этот странный магловский мультфильм перед сном, — вздохнул великий светлый волшебник, устало откидываясь на мягкие пуховые подушки. — Хотя Аргус Филч вполне неплохо смотрелся бы в роли рефери.
* * *
Частичный выход из изоляции, как и внедрение в повседневную жизнь маговизоров (показывающих многие магловские каналы, которые прошли проверку службы цензуры министерства) магофонов, позволяющих общаться с обладателями схожих артефактов по всей стране, заметно оживили магическую Англию, а появление многочисленных переселенцев из других стран, пусть среди них большинство представляли магики, вдохнуло жизнь в экономику, позволив ей выползти из того болота, куда ее затягивало последние десятилетия. Массовое строительство жилых домов с инфроструктурой, которое требовало открывать производства обработанных магией материалов, мебельные и артефактные мастерские, зельеварни и многие иные учреждения оказались обеспечены работой на месяцы, а то и годы вперед, что заставило спешно расширять штат сотрудников. Пользуясь этой шумихой, министр продавил решение о том, чтобы всем эмигрантам первого поколения было разрешено отдавать своих детей в Хогвартс, а также был поднят вопрос о строительстве магического университета на берегу пролива, за которым находится остров Азкабан.
В то же время Люциус Малфой, пользуясь магическими удобрениями и помощью магиков, постепенно захватил продовольственный рынок Великобритании, начав перекупать разоряющиеся фермы маглов. Его даже не расстраивало, что двадцать процентов сверхприбылей приходится отдавать министерству, еще один "кусок пирога" уходил Хогвартсу и Дамблдору, ну и зарплаты работникам следовало платить из своего кармана, отчитываясь за каждый кнат. В Европу его корпорация тоже успела запустить свои метафорические щупальца, но тамошние министерства, пусть и упустили начало захвата рынков сбыта, постепенно начали выдавливать зарубежного конкурента, тратя на развитие собственного сельского хозяйства огромные суммы полновесных галлеонов.
Остров, ранее служивший жуткой тюрьмой для волшебников, усилиями волшебников из нескольких стран был сперва очищен от фона темной магии, буквально пропитавшей страданиями и страхом каждый камушек и каждую песчинку, после чего расширен по площади почти втрое, укреплен камнем и обустроен под научно исследовательский центр с испытательным полигоном. Пользуясь опытом строительства министерства, жилые помещения и большинство лабораторий оказались размещены под землей, надземная же часть сооружения представляла из себя несколько башен, ангаров и широкую каменную площадку, выложенную гранитными плитами. Именно там англичане, японцы, индусы, русские, немцы, французы и американцы, начали воплощать в жизнь идею о космических перелетах... пока что лишь на бумаге.
Институт по изучению биорадиации, открытый в Лондоне, курированием которого занялся Отдел Тайн, тоже принес свои неожиданные плоды: приходящие на проверку люди, желающие раскрыть в себе сверхспособности, десятками проходя через тесты и обследования (совершенно добровольно и без обмана) позволили более точно рассчитать примерный уровень магического излучения, исходящий от одного магла в спокойном состоянии (это в свою очередь дало почву для размышлений на тему, сколько ресурсов понадобится потратить на то, чтобы увеличить данный показатель до уровня, когда человек будет видеть через маглоотталкивающие чары). Обнаружились десятки сквибов, способных пользоваться артефактами и зельями без вреда для себя, многие из которых тут же были завербованы новообразованной службой безопасности, а остальные остались в общем списке потенциальных работников. Удалось обнаружить даже нескольких слабеньких волшебников, сил которых в идеальных условиях едва ли хватало на десяток "люмосов", из-за чего в свое время Хогвартс не зачислил их на обучение.
* * *
На торжественном балу в министерстве, устроенном в честь возвращения "Альбуса" из дипломатического путешествия по миру, к которому было приурочено еще и официальное открытие научно исследовательского комплекса Азкабан, собралось множество людей и магиков, многие из которых ранее никогда не встречались друг с другом. Как-то так получилось, что виновник торжества оказался единственным, кто хотя бы поверхностно знаком абсолютно со всеми, а потому именно ему пришлось представлять друг другу различных влиятельных личностей...
— А этот юноша, госпожа Ясака, Корнелиус Фадж — самый большой человек в министерстве магии Англии, — одетый в сиреневую мантию с золотыми звездами, добро улыбаясь и весело посверкивая стеклами очков-половинок, произнес "Дамблдор", жестом руки указывая на невысокого человека в малиновом костюме, голову которого прикрывала шляпа-котелок.
— Рада с вами познакомиться, мистер Фадж, — облаченная в свободное алое одеяние, девятихвостая кицуне одарила человека сдержанной улыбкой, без возражений позволив подхватить кисть своей руки для церемонного поцелуя.
— Рад приветствовать вас в Великобритании, госпожа Ясака, — изобразил поклон чиновник, после чего перевел взгляд на великого светлого волшебника и произнес: — Директор, я всегда поражался вашему умению произносить комплименты, одновременно отпуская обидные замечания.
— Понятия не имею, что ты имеешь ввиду, Корнелиус, — совершенно искренне возразил "Альбус". — Впрочем, тебе, с твоей высоты, должно быть виднее.
— Вы — невыносимы, Дамблдор, — деланно печально вздохнул министр.
— Не такой уж я и толстый, — сделал вид будто обиделся великий светлый волшебник. — И вообще: хорошего человека должно быть много.
— Поверю человеку вашего опыта, — хмыкнул Фадж. — Как говорится: седины надо уважать...
— Гхм, — демонстративно кашлянула кицуне, за спиной у которой колыхались девять хвостов. — Если я правильно поняла вашу логику, то вы только что назвали мистера Дамблдора старым... А ведь он — намного младше меня.
— Я вас оставлю: мне нужно поздороваться еще кое с кем, — подмигнув стушевавшемуся чиновнику, на которого устремила испытующий взгляд девятихвостая лисица, бывший директор Хогвартса поспешил ретироваться, пока шутливая перепалка не переросла в нечто иное.
...
— Люциус, старина, — вынырнув из промежутка между двумя группами беседующих волшебников и магиков, "Альбус" перехватил Малфоя, который с царственным видом двигался по направлению столов, оккупированных делегациями греков и индусов (и среди первых, и среди вторых были наги, что помогло найти точки соприкосновения). — Прекрасно выглядишь и седина почти не видна.
— Дамблдор, — констатировал аристократ, усилием воли подавив желание потянуться к волосам левой рукой (уж он-то точно знал, что седые пряди качественно закрашены). — Вы что-то хотели?..
— Что ты, я просто хотел поздороваться, — блеснул очками великий светлый волшебник. — А где же твоя жена?
— Нарцисса сегодня осталась дома, — чинно отозвался монополист в сфере сельского хозяйства. — Ей слегка нездоровится.
— Надеюсь, ничего серьезного? — проявил беспокойство "Альбус". — Я бы мог поделиться слезами феникса... пусть Фоукс и не любит плакать.
— Благодарю за щедрость, но не стоит, — ощутив некоторую благодарность к собеседнику, Малфой все же поделился своей тайной: — Это недомогание несколько иного характера...
— А!.. — понимающе покивав, "Дамблдор" пообещал: — В таком случае, думаю я смогу достать немного молока единорога. А с кем же ты тогда пришел?
— С Северусом, — без задней мысли ответил Люциус.
— Что же, пойду поищу бывшего подчиненного, — решил бывший директор. — Еще увидимся, старина: не налегай на алкоголь — в твоем возрасте это вредно.
— ... — глядя вслед затерявшемуся среди гостей собеседнику, платиновый (с сединой) блондин произнес: — Я... не... старый.
Будущее уже сегодня
В мрачной (но стерильной) лаборатории, расположенной на нижнем уровне Отдела Тайн, в Министерстве Магии Англии, среди колб разных форм и размеров, соединенных гибкими и прозрачными трубками, кипящих котлов, столов с инструментами и ингредиентами, на небольшом пяточке свободного пространства стояли четверо мужчин в серых лабораторных мантиях. Первым из квартета был Альбус Дамблдор, известнейший в магическом мире филантроп, добряк, герой и просто хороший человек, которого никак нельзя было представить находящимся в комнате с банками, в которых плавали зародыши представителей разных рас, с выражением почти детского восторга на лице, а не гнева или хотя бы осуждения во взгляде. Вторым был невзрачного вида мужчина средних лет, на деле являющийся маскирующимся Николасом Фламелем, согласившимся поучаствовать в разработке зелья, которое изменит весь мир раз и навсегда (вот его, все кто знали историю древнего волшебника, вполне могли представить со скальпелем в одной руке и человеческим сердцем в другой руке). Двое других мужчин, Гораций Слизнорт и Северус Снейп, не были столь же знамениты, да и их заслуги перед магическим сообществом сильно уступали, но вот таланта в изготовлении разных составов, а также живого ума, этот факт совершенно не отменял.
— Друзья мои, — начал говорить "Дамблдор", но словно бы споткнулся и откашлявшись в кулак продолжил: — Надеюсь, я все еще могу называть вас — друзьями?
— Пустое, — махнул рукой Фламель. — Чтобы я изменил о тебе свое мнение, должно произойти нечто большее, чем эксперимент с гомункулами.
— Согласен с нашим скрытным коллегой, Альбус, — поддержал древнего алхимика Гораций. — Я тебя хорошо знаю, а потому не сомневаюсь: тебе самому было неприятно всем этим заниматься.
— А я вообще не вижу проблемы, — хмыкнул бывший преподаватель зельеварения и декан факультета Слизерин, в этом году сложивший свои обязанности и ушедший работать в ОТ, по прямой специализации. — Это ведь всего лишь гомункулы.
