Пушинка в урагане (наш человек на троне)

В зале залегла нехорошая тишина.

— Ещё один момент, господа. По окончанию коронационных торжеств финансовая часть Третьего отделения проведёт ревизию потраченных денежных и иных средств. Если растрата составит больше пятнадцати процентов, то отличившийся чиновник составит компанию злосчастному полицейскому на просторах тихоокеанского побережья.

Разумеется, слухи о моём стиле руководства разошлись самые удивительные, но зато и чиновники зашевелились: даже сам московский градоначальник стал регулярно объезжать намеченные места массовых гуляний. Но в то же время поставщики резко взвинтили цены, и взволнованные чиновники побежали к непосредственному руководству, а уже оно явилось ко мне.

— Ваше величество! — обратился ко мне товарищ московского градоначальника, Бобокин — Оптовые торговцы начали задирать цены. Если так будет продолжаться, смета расходов на торжественные мероприятия и народные гулянья возрастет самое малое втрое.

— Подскажите, уважаемый Виктор Аполлинарьевич, какое наказание за подобные злоупотребления обозначены в Уголовном кодексе?

— В Уголовном кодексе? Разве там имеется нечто подобное? — забормотал высокопоставленный чиновник — Да-да, я припоминаю, в Уложении имеется...

— Прекрасно, голубчик. А теперь займитесь прямым исполнением своих служебных обязанностей. В своей деятельности Вы, как и каждый верноподданный, обязаны руководствоваться только законами Российской империи. А если Закон нарушается, Вы обязаны всеми силами противодействовать этому безобразию. Вспомните, в нашей державе есть службы, специально созданные для борьбы с правонарушениями — это прокуратура, суд, полиция и жандармы. Сотрудничайте с ними, и будет вам благо.

— Но Ваше величество, за спекулянтами стоят такие фигуры... — голос чиновника упал почти до шёпота.

— А вот тут я Вам, Виктор Аполлинарьевич, с удовольствием помогу. Сейчас с Вами побеседует полковник Власьев, поведайте ему о раскрытых Вами сомнительных деяниях.

В глазах чиновника блеснуло понимание: есть возможность воспользоваться случаем. Ну что же, пусть пользуется.

— В Российской империи наступает эра диктатуры Закона, и тот, кто это осознает, имеет шанс на значительное улучшение своего положения.

— Благодарю за разъяснение, Ваше величество!

И окрылённый чиновник отправился на нелёгкую битву со спекулянтами, имея в перспективе значительное улучшение своего положения.

* * *

Два дня до прибытия английской эскадры я практически не спал: дела, будь они неладны. Провести операцию по блокированию мятежных частей так, чтобы никто ни о чём не догадался вовсе непросто. Но удалось. Самое главное, что удалось подтянуть железнодорожную артиллерию особой мощности на позиции в пределах дальности бывших гвардейских частей. Пехота и кавалерия тоже были выдвинуты на рубежи ожидания, ждали лишь англичан. Это по их сигналу должны взбунтоваться наши изменники.

И вот ко мне явился новый английский посол, Роберт Бёрнет Давид Мориер, и, не снимая шляпы, напустив на себя весьма высокомерный вид, заявил, что Её величество не считает меня законным русским государем. Следовательно, к Петербургу приближается эскадра британского флота, с намерением навести порядок в этой стране.

— Любезный, вы хоть поняли, что тут наговорили? — спокойно спросил я наглеца — Вы хоть сообразили, что за хамство в лицо царственной особы, подлежите позорной казни через повешение?

Роберту-как-его-там слегка взбледнулось, но тон его остался решительным:

— Как полномочный представитель великой державы...

— Конвой, снимите, наконец, с этого наглеца его шляпу. Голову не сносить.

От группы офицеров отделился драгунский капитан, и продемонстрировал лихой трюк: стремительным движением он выхватил саблю, и снёс ею шляпу с посла. На лысой вершине черепа осталось только небольшая круглая рана от срезанной кожи, откуда обильно потекла кровь. Посол от испуга упал на колени, а в воздухе резко завоняло сортиром. Стоящие за спиной посла два англичанина мгновенно сдёрнули с голов свои головные уборы, с ужасом глядя на драгуна, уже бросившего в ножны свою саблю и отступившего на место.

— Ну вот, он ещё и обделался. — по-английски заметил стоящий рядом со мной Гурко — А я-то думал, что англичане покрепче в коленках.

— Ещё и пол мне запачкал, невежа. Встаньте, посол, мне отвратительны ваши рабские замашки. И отправляйтесь-ка вы домой, мне такие послы не нужны. — вынес я своё решение.

В рядах присутствующих, среди которых было немало иностранных дипломатов, одобрительно зашумели. В самом деле: поведение английского посла было за гранью любых норм и правил, и воздаяние за такое поведение было одно: смерть. Но смерть посла — Casus belli, повод для войны. А тут и наглец получил достойную отповедь, и повода для войны не дано. А то, что спесивый англичанин прилюдно обосрался со страху, придало происшествию анекдотический характер.

— Господа! — обратился я к присутствующим — Позвольте мне объяснить подноготную произошедшей трагикомедии. Дело в том, что английское правительство решило осуществить в Российской империи государственный переворот и интервенцию. Для этой цели была подкуплена кучка отщепенцев, которые должны были свергнуть законную власть и привести на трон человека, который однажды пытался захватить власть, и даже убил для этого собственного отца. На этот час мятежники блокированы в своих лагерях и скоро их принудят к сдаче. Официально объявляю: никто, даже зачинщики этой попытки переворота, не будут казнены смертью. Их лишат всех прав состояния и вышлют на принудительные общественно-полезные работы. Рядовые солдаты будут отправлены служить в штрафные части, а впоследствии освобождены. Они, скорее всего, участвовали в бунте, ввергнутые в измену путём обмана, чего не скажешь об офицерах. Степень вины офицеров и наказание за измену определит суд

Присутствующие внимательно меня слушали.

— Интервенция, о которой я говорил, уже началась. Английские корабли ведут обстрел несколько фортов на подступах к Кронштадту. Сейчас я, вместе с Его императорским величеством султаном Абдул-Хамидом, Его королевским величеством Альфонсом и Его императорским высочеством кронпринцем Вильгельмом, отправляюсь с воздуха наблюдать разгром флота британских интервентов. Остальные гости вольны делать что им угодно, но для желающих организовано оперативное извещение обо всем, что сейчас происходит в Финском заливе. Телеграфисты из Териоки, Сестрорецка, Кронштадта и двух фортов, обороняющих подходы к Санкт-Петербургу, сообщают сюда обо всём, что они видят или им становится известным. У вас, господа, есть возможность быть свидетелями действа. Кроме того, на стене зала вывешена большая карта Финского залива, и служители будут наносить на ней все изменения, согласно свежим сообщениям. Приятного вам времяпрепровождения, а мы отправляемся.

Спустя час мы уже были в воздухе. Распределились мы довольно вольготно: каждой царственной особе был выделен гидросамолёт, поплавковый 'Аист', куда и погрузились монархи с ближайшими советниками. Принц Вильгельм попросился со мной. Ещё три 'Аиста' заняли морской министр Шестаков и спасательная служба, на всякий случай. Вот такой, весьма представительной 'стаей' мы отправились в полёт.

Вопреки обыкновению я не стал садиться за штурвал: бессонные ночи и нервотрёпка не способствуют нормальной реакции, необходимой пилоту. Да и на сражение хочется полюбоваться, не отвлекаясь на пилотирование.

Чем морской бой отличается от боя на суше? Во-первых, тем, что на море нет и не может быть линии фронта. Сегодня флоты столкнулись у какой-нибудь Доггер-банки, а завтра они могут быть уже в море Сулавеси. Ну... не так быстро, конечно, но принцип вы поняли. Нет смысла оборонять до последней капли крови какую-нибудь отмель, когда вокруг на тысячи миль свободные пространства.

Да и просто сойтись вражеским флотам непросто: много времени занимают манёвры сближения, уклонения, выбора удачного ракурса для обстрела и приведения своего корабля в неудобное для супостата положение. В общем, это сложная наука, требующая блестящего образования и гигантского опыта, потому так редки среди адмиралов молодые мужчины, а всё больше умудрённые сединами мужи.

Но на сегодня намечен бой новой эпохи: стареющий, но ещё чудовищно сильный морской гигант будет атакован неизвестным ещё противником: стаей морских ястребов. Сойдётся в бою две силы, доселе не испытывавших друг на друге свои щупальца, когти и клювы.

Да, посмотрим.

Английский флот мы увидели на горизонте сразу, как только достигли Кронштадта. Десантные корабли, под охраной двух крейсеров находились мористее, а вперёд вышли все пять броненосцев и остальные крейсера. Около них суетилась какая-то мелочь. Корабли стояли на якорях, и интенсивно палили в сторону фортов. Кажется, бой вела Красная Горка и ещё кто-то, я не знаю по названиям все форты. Крепостные батареи активно отвечали, но результативность стрельбы с обеих сторон пока была ничтожна: бой только начался.

Приветствуя наше приближение, в воздухе стали вспухать белые, как будто ватные шарики.

— Ого! — оценил Вильгельм — Они применили шрапнель! Впрочем, как Вы, Пётр и предсказывали.

— Англичане весьма изобретательный народ. — буркнул я — Ещё бы их изобретательность, да направить на доброе дело.

Наш пилот повёл машину вверх. Это правильно. Не надо лишней бравады, мы в бою не участвуем.

— Вижу! — закричал Вильгельм — Вижу наши ударные самолёты!

Весьма примечательная оговорка: русские самолёты германский принц называет 'нашими'! Это хорошо.

Действительно, со стороны южного берега показалась первая волна самолётов. Да, это с аэродрома, что мы разместили в Сосновом Бору. Впрочем, пока эта мыза именуется Устиа.

Самолёты перестроились в боевой порядок, и атаковали десантные корабли, с которых начали палить зенитные пушки.

За первой волной самолётов показалась вторая волна, а первая, в это время, уже бросала бомбы. Удачно! Я наблюдал как минимум шесть попаданий, но и англичане огрызались: вон один из 'Коршунов' резко покачнулся, зацепил крылом воду и дальше по волнам прокатился и канул в воду огненный клубок.

— Царствие небесное героям! — выдохнул пилот.

Мы с Вильгельмом тоже перекрестились и каждый на своём языке произнесли молитву.

А в это время транспорты достигла не замеченная нами и англичанами ударная группа с южного берега. Эти самолёты не стали проводить топ-мачтовое бомбометание, а построились в круг, и стали бросать бомбы с пикирования. Признаться, пикирование было так себе, довольно пологое, но что поделать, более крутое пикирование не позволяют существующие конструкционные материалы. Внимание зенитчиков оказалось раздёрганным, да и количество зениток резко снизилось, поскольку многие транспорты и оба крейсера получили множественные повреждения, и тонут. Нам сверху видно, что на транспортах царит чудовищная паника, люди мечутся, дерутся за места в спасательных шлюпках. А вот и первые здравомыслящие англичане проявились: сначала на одном, а потом и на остальных трёх ещё не атакованных транспортах рывками упали британские флаги, а вместо них, с бешеной скоростью поднялись белые флаги.

— Капитулируют! — порадовался Вильгельм.

Наши пилоты мгновенно оценили обстановку: с головной машины приближающейся волны 'Коршунов'-топмачтовиков, в сторону транспортов протянулась полоса ракеты белого дыма, а в сторону всё ещё стреляющих броненосцев — две ракеты красного и чёрного дыма.

Команду поняли и приняли и пикировщики. Они разомкнули свой круг, и гуськом потянулись к артиллерийским кораблям англичан. Пикировщики надвигались боевыми тройками, распределяясь по целям. Навстречу им попытались выставить стену заградительного огня корабельные зенитки, но тщетно: на корабли сверху уже упали первые бомбы. А мгновение спустя бомбы прилетели и в борта. Топ-мачтовики атаковали пока только флагман, другие корабли бомбили пикировщики.

— Вильгельм, Вы хорошо разбираетесь во флотских делах, скажите, что это за броненосцы?

— Вижу 'Инвинсибл' под флагом вице-адмирала Бичем-Сеймура.

— Вы разбираете флаги английских адмиралов, Вильгельм?

— Ну что Вы, Пётр, просто полковник Власьев любезно поделился со мной этой уже не секретной информацией. Далее стоят 'Девастейшн', 'Тандерер', 'Колоссус' и 'Александра'.

— Благодарю Вас, Вильгельм.

Все три бомбы топ-мачтовики уложили в кормовую часть 'Инвинсибла', и он прекратил огонь, интенсивно оседая в воду кормой. Тут же атаке подвергся броненосец в конце строя. Видимо он получил бомбу в пороховой погреб, отчего башня приподнялась над кораблём и рухнула в море. Ага, и этот отстрелялся.

— Как думаете, Пётр, боевые корабли последуют примеру транспортов, и капитулируют?

— А куда им деваться, Вильгельм? Ситуация-то безвыходная.

И, правда, после повреждения остальных броненосцев, впрочем, оставшихся на плаву, все они выбросили белый флаг. Их примеру последовали и корабли меньше размером. Три крейсера попытались улизнуть из ловушки, но их тут же атаковали пикировщики и топ-мачтовики. Самолёты тут же утопили двух беглецов, а третий, увидев судьбу собратьев, тут же поднял белый флаг.

Но и самолёты понесли потери: один из пикировщиков, как начал скользить по пологой дуге к кораблю, так и воткнулся в воду рядом с бортом, а ещё два самолёта потянули в сторону ближайшего берега, волоча за собой чёрные дымные хвосты. Ага! Ребята не стали пытаться посадить самолёты на сушу, приводнились рядом с берегом. Это правильно: глубины тут ничтожные, а посадка в воду всяко мягче.

— Всё, дорогой Вильгельм, экскурсия завершена, пора и домой. Вы не возражаете?

— Согласен, Пётр, пора домой. Ах, как жаль, что не было возможности запечатлеть сверху выдающуюся победу.

— Отчего же? Взгляните на небо, Вильгельм, и пересчитайте 'Аисты'. Кроме наших пяти самолётов, в воздухе ещё три 'Аиста', на которых имеются фото и кинокамеры. Вот они и снимали происходящее.

— Пётр Николаевич, Вы самый предусмотрительный человек в мире! Могу ли я попросить возможность ознакомиться с фотографиями?

— Не только фотографиями, мой друг. Мы вместе ещё и посмотрим кино.

— Кино? Что это такое?

— Это новейшее изобретение, позволяющее показывать движущееся изображение. Да что там объяснять, когда мы прилетим, и после того, как плёнки будут проявлены, посмотрим всё сами.

Вечером во дворце состоялся торжественный приём, на котором чествовали героев, разгромивших британский флот. Присутствовали все экипажи самолётов, за исключением раненых, и офицеры фортов, ведших бой с английским флотом, тоже за исключением раненых. Раненых я, в компании принца Вильгельма, посетил в Военно-Медицинской академии, там же и вручил каждому офицеру награду и погоны следующего чина. Рядовые получили из моих рук, кроме наград, ещё и направления в военные училища.

Героев отгремевшего сражения доставили к Зимнему дворцу на нескольких пароходах, а лётчики устроили из своего приезда шикарный аттракцион: на Неву стали приводняться гидросамолёты 'Аист', и выгружать на дебаркадер сразу по десять летунов. Как они там размещались в шестиместном самолёте, ума не приложу. Ну да ладно, лихость в крови у лётчиков, грех за неё наказывать.