Впрочем, моя прострация продолжалась только до ужина, на который меня своевременно увлекла Маркиза. И новые (или старые?) переживания нашли в моих мыслях свое место. Кто бы ни был этот таинственный Утвердитель — сейчас он уже сделал свое дело. Уже утвердил Сценарий очередного Акта Пьесы. И сейчас этот Сценарий лежит в недрах Внешнего Сейфа, вплоть до момента начала Церемонии Открытия. В этом "утвержденном" Сценарии Пьесы уже определена судьба моего персонажа, и эта судьба еще не ведома мне. Мне остается лишь ждать.
Церемония свершилась, по традиции, после ужина. Как всегда, при большом стечении народа. С обязательными шумовыми эффектами и прочей бутафорией.
Имя моего персонажа фигурировало в Списке действующих лиц очередного Акта Пьесы. Но это еще ровным счетом ничего не говорило о характере роли, уготованной ему в будущем Спектакле.
Одним из первых я получил свой конверт с "утвержденным" Сценарием. И, не в силах терпеть больше эту гнетущую неизвестность, вскрыл его немедленно после своего выхода из Гостиной. Едва успев рассмотреть оттиснутую на конверте круглую синюю печать с загадочными, совершенно ничего не говорящими мне символами:
LIFE-SHOW "THEATER "H""
Бегло я просмотрел печатные страницы. И, первым делом, с огромным удовлетворением установил, что по ходу действия мой сценический персонаж остается жив!
Подробнее я изучил Сценарий будущего Акта Пьесы уже в своей комнате, в обнимку с Маркизой. Ей такого же конверта не дали, а это значило, что в следующем Акте Пьесы ее участие не предусматривалось. Тем не менее, заинтересованная моей судьбой, она уделила Сценарию свой повышенный интерес.
"Утвержденный" Сценарий грядущего Акта Пьесы, собственно говоря, являлся чем-то средним между моим вариантом и вариантом Графа. Об этом я мог судить достоверно, поскольку был знаком с обоими произведениями.
Запланированное театральное действие предусматривало нашу с Графом усердную подготовку к предстоящему поединку, как вдруг этот процесс прерывался совершенно неожиданным образом. В главную резиденцию Короля, в строгой последовательности, прибывают гонцы "с восточной, северной, и западной границы". Гонцы, слово в слово, повторяли речь друг друга, из которой явствовало, что "со всех сторон несутся вести, что Варвары хотят полезти". Королю, до этого момента деликатно отсутствовавшему на Сцене, в свете полученных известий, надлежало выступить в полном блеске своего величия, созывая "военный совет". На совете присутствует весь цвет рыцарства, в том числе и мы с Графом. Очная наша встреча грозит тут же, без предисловий, перерасти в кровавую схватку, но присутствующие тут же многочисленные вельможи, с риском для собственной жизни, предотвращают вспышку взаимной агрессии.
В это время на Сцене появляется сам Король. Разразившись гневной тирадой в адрес "Варваров неугомонных", он, однако, не выказывает никакого сомнения в грядущей победе над невидимым врагом. При этом Его Величество великодушно предлагает "сейчас забыть все старые обиды, а доблесть проявить во время битвы".
Сценарий предписывал нам с Графом ответить на этот призыв страстным согласием, и даже публично пожать друг другу руки. Кстати, этот момент и являлся настоящей кульминацией всего сценического действия, поскольку все присутствующие при этом примечательном событии персонажи хором обязаны были воскликнуть: "воистину, непобедима мощь двух геройских побратимов!"
Ну, "побратимы" — это, конечно же, было чересчур, но выбирать не приходилось. В принципе, таким Сценарием я остался доволен, хотя он и предусматривал мое немедленное отбытие "на северо-восточный фронт, где враг стоит возле ворот". "Ладно, — подумал я, — выпутаемся как-нибудь!"
Маркиза высказала большее опасение моей дальнейшей сценической судьбой.
— Как же так? — возмущалась она. — Чуть только сколько-нибудь примечательный персонаж появляется в Пьесе, его тут же отправляют на какую-то дурацкую войну!
И даже высказалась в том смысле, что зря она поучаствовала в таком развитии сюжета Пьесы.
— Это добром не кончится! — с тревогой говорила она.
— Да не переживай ты так! — пытался я успокоить Маркизу. — Все будет хорошо! Вот увидишь — мы победим!
Почему-то у меня присутствовала полная в этом уверенность.
— Но тебя там могут убить! — взволнованным голосом возражала мне Маркиза.
— Это мой долг перед Отечеством! — провозгласил я веско, но и это ее не успокоило.
Я же в этот момент переживал совсем другие чувства. Прочитанный Сценарий Акта Пьесы подбросил мне дополнительной пищи для размышлений на давешнюю тему, и на сей раз умозаключения мои приводили к самым, что ни на есть ободряющим выводам.
Я вдруг осознал, что Тот Кто Утверждает Сценарий, кто бы он ни был, относится ко мне, пожалуй, весьма благосклонно. К этому меня привели сделанные мною логические выводы.
Мое появление в Пьесе произошло, в конечном счете, по воле Утвердителя. И если этот самый таинственный Утвердитель за какой-то своей надобностью ввел меня в Сценарий Пьесы, у него, пожалуй, не должно быть оснований тут же избавляться от моего персонажа. По крайней мере, именно сейчас. Вместо этого можно было бы вовсе не вводить меня в Сценарий!
Эти соображения я постарался высказать Маркизе, хоть и вышло у меня это несколько сумбурно. Тем не менее, основную мою мысль она уловила, а, подумав над нею, осторожно согласилась. И даже обещала больше не причитать по этому поводу.
Интерес к загадочной личности Утвердителя Сценария Пьесы для меня немного померк — в связи с явным его ко мне доброжелательным отношением. Барон опять оказался прав — какая разница, кто утверждает Сценарий Пьесы? Особенно, если это твой собственный вариант Сценария!
И вот, согласно "утвержденному" Сценарию Акта Пьесы, мой персонаж вполне еще дееспособен, а значит, дееспособен и я — единственный и неповторимый исполнитель этой сценической роли!
Глава 4.
Жизнь шла своим чередом. Начались репетиции нового Акта Пьесы. И все, что я мог сделать полезного в осуществлении своей такой неясной и неопределенной жизненной мечты — это отнестись к этой работе самым серьезным образом. И я старательно репетировал — и на Сцене, в окружении других персонажей, и даже у себя в комнате, перед зеркалом.
Маркиза все так же самоотверженно поддерживала меня. Все в нашей общей с ней жизни было посвящено только моим целям, и только моим задачам.
Все-таки, какая она у меня замечательная! Сколько она сделала, и продолжала делать для меня, совершенно не требуя ничего взамен! И все настоятельнее чувствовал я свою обязанность чем-нибудь отблагодарить ее за это. Вот только заработаю сколько-нибудь серьезные "понты", а там — все будет в моих руках. Вот тогда-то я и смогу сделать эту женщину счастливой!
А сейчас — работа! И я работал, не покладая ни рук, ни ног, ни головы.
Очередной Акт Пьесы прошел на "ура". Все были великолепны, ну а я — просто неподражаем! Так сказала мне моя Маркиза, наблюдавшая Спектакль из зрительного зала. Ее мнение я был склонен ценить очень высоко, особенно, когда оно совпадало с моим собственным.
В субботу утром, пока Маркиза еще спала, я активизировал свой "понтомат", и с большим удовлетворением обнаружил на своем счете симпатичную трехзначную цифру. Как я и ожидал, мои несомненные драматургические и актерские способности были оценены по достоинству. И теперь стоило подумать, как правильнее всего распорядится заработанными средствами.
Взяв лист бумаги и карандаш, я основательно уселся за письменный стол, и приступил к планированию своих будущих расходов.
Моей заветной мечтой последнего времени было приобретение собственного Компьютера. Насколько я имел представление о его стоимости, теперь я мог бы позволить себе эту покупку. Правда, это потребовало бы полной мобилизации имеющихся у меня средств, без остатка.
А ведь от меня еще требовалось обеспечить нашу с Маркизой текущую жизнь! Не говоря уже о том, что мне давно уже следовало бы совершить какое-нибудь благодеяние по отношению к Маркизе и Барону. Эти люди, не задумываясь, жертвовали мне свои "понты", когда у меня еще не было собственных. И теперь, когда у меня завелись собственные "понты", я просто обязан был ответить им тем же.
Тягостные раздумья мои в итоге вылились в размышления о своей сценической и засценной жизни вообще, о сложной их взаимосвязи и взаимозависимости.
В принципе, жаловаться мне было не на что. Ситуация явно благоволила мне. Мой вариант Сценария Пьесы все же находил свое место в "утвержденном" Сценарии, а я уже вторую неделю подряд находил свое место на Сцене. Все это приносило мне, помимо большого морального удовлетворения, весьма хороший "понтовый" доход. Мое будущее изо всех сил стремилось предстать передо мною в как можно более лучезарном свете.
Однако, уповать на то, что так будет продолжаться всегда, было бы чересчур самонадеянно. Разве можно совершенно исключить вероятность того, что когда-нибудь в будущем мои варианты Сценария Пьесы не будут пользоваться такой благосклонностью Утвердителя?
Даже если предположить, что я всегда буду в фаворе у Утвердителя, это вызовет только сдержанное, а потом и вовсе неприкрытое раздражение всех остальных действующих лиц Пьесы. И было бы весьма опрометчивым игнорировать фактор общественного мнения.
Что же мне, в свете данных соображений, следует предпринять в ближайшем своем будущем?
Тут мне виделось два выхода. Первый — попытаться развить свои профессиональные драматургические и актерские навыки, с тем, чтобы обеспечить своему сценическому персонажу самое активное участие в Пьесе. И для этого, как нельзя более насущным, представлялось приобретение собственного Компьютера.
Второй вариант предусматривал реализацию какого-нибудь альтернативного способа добычи "понтов". С тем, чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, от прихоти таинственного Утвердителя.
Еще лучше было бы совместить эти два варианта, но об этом пока было рано думать. Сначала следовало придумать этот самый "запасной" способ добычи "понтов".
А ведь они есть, эти самые способы! Иначе и быть не может, ибо не всем суждено творить Пьесу! Сколько местных обитателей и не помышляют о творчестве, и могут только мечтать появиться на Сцене! А, тем не менее, обеспечивают свое существование за счет других источников дохода.
К примеру, Слуга со Служанкой прислуживают "артистократам" за обеденным столом, моют посуду. Дворник убирает общественные помещения, моет полы в коридорах. И ведь кто-то стирает и гладит сценические наши костюмы, и кто-то раздвигает занавес во время Спектакля...
Что и говорить, подобные способы добычи "понтов" выглядят малопривлекательными. Не говоря уже о том, что все эти виды деятельности совсем не подходят для творческой натуры, они наверняка отнимают много времени, а "понтов" приносят мало.
Нет уж, оставим подобного рода работу на долю второстепенных персонажей. В самом деле, не буду же я покушаться на чей-то заработок? Может быть, для кого-то из местных обитателей это единственный источник дохода. Вполне возможно, что зарабатывать творчеством дано не каждому. Так пусть же каждый добывает свой кусок хлеба так, как умеет!
Придав, таким образом, своему решению отказаться от нудной и низкооплачиваемой работы вид некоего благодеяния, я перешел к рассмотрению других вариантов. Много, много еще в мире способов творчески зарабатывать "понты"! К примеру, игра в "Биржу". За победу в турнире по хоккею, как говорили, выплачивались неплохие призовые. Кто-то по секрету сообщил мне, что Герцог принимает ставки на исход хоккейных матчей, и, при известной удаче, можно было рассчитывать на солидный куш. Уж я не говорю про азартные карточные игры.
Славно устроен наш мир! Он готов предоставить всякому творческому своему обитателю возможность столь же творчески зарабатывать "понты"!
Проснулась Маркиза, и ненадолго отвлекла меня от раздумий. Но после завтрака я решил, что финансовое планирование должно явиться плодом наших совместных с ней усилий. Маркиза с удовольствием подключилась к этому увлекательному процессу.
— Я считаю, — сказала она, — что лучше всего нам было бы отправиться с тобой на Отдых! Этих "понтов" как раз хватит на четыре дня Отдыха, то есть на пару дней для нас двоих!
Отдых! Не раз уже слышал об этом Отдыхе, и слышал только самые лестные отзывы. Но до сих пор я еще не смог составить себе четкого представления, что же это такое. Единственное, что я знал почти наверняка, что стоит Отдых очень дорого.
Должно быть, этому имелись веские причины. Судя по рассказам Барона, по впечатлениям Маркизы, по отзывам других актеров, это было просто чудесное место. Со всеми удовольствиями, какие только возможно себе вообразить.
Особенно меня волновал совершенно мифический образ Бассейна! По чужим восторженным описаниям я готов был его себе мысленно представить, хотя и получалось что-то совершенно невероятное. Что-то такое, во что совсем непросто было поверить. Мне хотелось бы увидеть Бассейн собственными глазами! И не просто увидеть, а войти в него, окунуться в него, и даже попробовать на вкус.
Мне иногда даже во сне снился этот самый Бассейн — таким, как я его себе представлял.
Маркиза давно уже вынашивала идею нашего с ней совместного Отдыха. Видите ли, все уважающие себя дамы там хотя бы изредка бывают, а Королева с Принцессой так вообще чуть ли не каждую неделю туда отправляются.
И вот теперь она смотрела на меня своим счастливым взглядом, как будто вопрос о нашем с ней Отдыхе уже решен. Я глядел в ее глаза, и чувствовал, что у меня остается не так много решительности, чтобы попытаться ее переубедить. Но, во имя моих далеко идущих планов, мне было просто необходимо это сделать! Отдых просто не вписывался в них! По крайней мере, именно сейчас!
И я предпринял отчаянную попытку сопротивления этой крайне несвоевременной идее. Я обрисовал перед Маркизой весь ход своих логических рассуждений. Полчаса посвятил только тому, о чем так долго размышлял сегодня целое утро. Потом убедительнейшим образом обосновал насущнейшую необходимость приобретения мною Компьютера. И как совершенно необходимого средства труда, и как акт повышения своего социального статуса.
А еще я ей говорил о своих планах вложить "понты" в перспективные фишки. А еще я ей намекал на то, что в ближайшее время отсутствие сценического дохода более чем вероятно.
— Подумай, на что мы потом жить будем? — призвал я Маркизу к здравому смыслу.
Но Маркиза просто посмотрела на меня таким взглядом, в котором я прочел, что эта женщина готова делить со мною все — и прелести Отдыха, и неминуемые впоследствии печали незавидного "беспонтового" существования.
— Нет, это решительно невозможно! — вскричал я в отчаянии, и тут же пожалел об этом.
Маркиза отвернулась к стене и закрыла свое лицо руками. Раздался ее явственный всхлип. Я, признаться честно, опешил от такого неожиданного поворота дела.
