Отпетые отшельники

— Мужчины, обычно, работали и обеспечивали всем необходимым свои семьи, женщины занимались хозяйством, держали в порядке дом и растили детей. Но, бывало и так, что женщина-мастерица могла заработать больше мужа и приносила в дом больший доход. Тогда уже муж занимался хозяйством, домом и детьми. Но главным стержнем любой семьи оставались любовь и согласие в доме.

Аж самому стало противно от своего менторского тона. И скулы свело от своего ханжеского и занудно-поучительного бреда. А что делать? Ну не учить же их 'плохому'? Может быть ещё и заложить здесь основы для феминисток и лесбиянок?

Ольга надолго задумалась, переваривая мои перлы, и я перевёл дух. Потом выпалила:

— А мы?

— Что вы? — опешил я.

— Ну, мы, девчонки? В Гетерии? Мы как?

"Ага, самый актуальный вопрос."

— С вами в Гетерии всё нормально. Ваша главная задача сейчас там, учиться всему, чему вас учат. Но это не значит, что вы всё это время должны быть монашками и если кто-либо из вас найдёт себе здесь сердечного дружка или даже мужа, Бог их не осудит за это. Насиловать вас здесь никто не станет. Здесь куча молодых парней, неженатых. Вот и делайте с ними что хотите. Любая из вас может сказать "Нет" парню. Но и любой парень может сказать "Нет" любой дивчине. Здесь главное Любовь решать будет. Но если все парни сказали девушке "нет", то ей нужно будет искать себе суженного вне этих парней. И это ЗАКОН этого Острова!!! Можешь передать это всем другим девчонкам.

— После обучения те, кто не пустит здесь "корешков", поедут жить в Московию или в родные места, а на их место придут другие на обучение.

Ольга помрачнела.

— И я тоже могу выбирать?

Моё сердце дало сбой.

— Можешь. — выдавил я из себя. — "Но мне очень не хочется убивать твоего избранника".— подумал при этом. Она видно это почувствовала.

В эту ночь Ольга впервые осталась в моей келье...

Чёрт!!! Дожить до седьмого десятка и так дрожать перед сопливой 17-летней девчонкой!

Что-то у нас получилось. И даже не один раз. Но это "што-то" было скорее физиологией или сексом, но не любовью. Я любил её тело, я сходил с ума от её запаха и бархатистости кожи. Я тонул в её глазах и зверел от каскада её волос. Одно прикосновение к её груди взрывалось во мне вулканом желания и восторга. Но ответного подобного чувства я не ощутил. Я видел, я чувствовал, что близость со мной Ольге доставляет удовольствие и вызывает ответную страсть. Но Любви я так и не почувствовал. Просто встретились два молодых, здоровых тела и занялись сексом.

Утром я не мог ей смотреть в глаза. И раненько по-тихому, пока она спала, улизнул на корабль.

После этой ночи Оленька переселилась ко мне. Нет, она по-прежнему проводила весь день с утра до вечера в Гетерии с девчонками, училась, выполняла там свою работу и обязанности. Но вечером приходила ко мне в келью.

...... — Ну, и кто из вас такой смелый, что не побоялся 'проклятья' 'Создателей' и принудительной кастрации?

Гл. 13.

Генуя

Наступил октябрь. Погоды ещё стояли вполне 'приятственные' и мы решили порешать кое-какие назревшие вопросы. На обратном пути с Мальты 'Манушу' опять обстреляли корабли генуэзцев. В бой она вступать не стала, просто врубила мотор и ушла против ветра. Но Пена подобное поведение этих 'первых' банкиров возмутило, и он жаждал их крови. Наш МИД-министр Эдюня предложил весьма коварный план: — Ограбить этот Банк прямо в самой Генуе. А заодно и наше финансовое положение подправить. Закупка леса, скота, зерна, продовольствия и остального для новосельцев Фазенды заметно уменьшили наш и без того невеликий 'Золотой Запас'. А тут какие-то зажравшиеся банкиры ешё нападают на наши корабли. Ну просто сил никаких нет терпеть подобный 'беспредел' и мы просто обязаны отомстить!

Идти решили на трёх кораблях: — 'Мануше', 'Осётре' и 'Котёнке'. Я, Эдик, Димуч, Лёха и Пиндос улеглись под гипнопеды, изучать тутошние 'Идиш' и 'Иврит'.

По пути к Генуе, зашли на Мальту и я у Великого Магистра выпросил себе рекомендательное письмо Генуэзскому Банку Джоржа. Имея оригинал, мы довольно быстро слепили на нашем бортовом компьютере рекомендательное письмо на Моисея Соломоновича Рабиновича из самой Хайфы, представителя купеческой общины. Заодно посетили вездесущие еврейские лавки и ломбарды, закупили необходимый антруаж и прикид. Понаблюдали и послушали 'природных' местных иудеев.

Мы доплыли до Корсики, прикурковались там в уютненькой бухточке и арендовали там же небольшую фелуку. На ней с радиостанцией и нашим экипажем в самую Геную отправился Саша Пиндос с Эдиком. Одной недели работы наших 'Штирлицев' в порту Генуи вполне хватило, чтобы организовать налёт на Банк. Его 'исторический' адрес был нам известен из компа, его план — тоже.

Одним ясным октябрьским утром шебека с торговым флагом Османской Империи вошла в порт Генуи и пришвартовалась к пристани. 'Мануша' осталась на 'очень' далёком рейде, с берега и не разглядеть толком. А 'Осётр' высадил на берег, всего в четырёх километрах от гавани, в укромной закрытой бухточке миномётный расчёт с 80мм миномётом и соответствующим боезапасом. Да и сам стал на якоре рядышком.

Эдик незаметно вернулся на 'Котёнка' и за полчаса преобразился в пожилого почтенного купца из Хайфы, с положенными пейсами, хламидой и соответствующим головным убором. Ну, и разумеется, с бесконечно печальным лицом. На фелуку, Пиндосу в помощь были на лодке отправлены снайпер Кныш и один автоматчик. А я прикинулся 20-летним еврейским оболтусом, племянником почтенного купца. Опять же, в соответствующем прикиде и с пейсами.

К 11:00 местного времени мы с Эдиком заявились в банк, с рекомендательным письмом. Благо, его двери выходили почти на самую набережную порта. У дверей стояло четверо мордоворотов, обвешанных железом. Почтенный купец вступил с ними в переговоры. Я особо не прислушивался и бдил по сторонам, намечая возможные пути отхода и укрытия. По докладам 'разведки' было известно, что кроме этих четырёх стражников, в самом банке сидят ещё около двух десятков обормотов, причём, днём и ночью.

Наконец, нас допустили вовнутрь. В здоровенном зале нас встретил такой же, вечно печальный тип, маскировавшийся одеждой и повадками под итальянца, испанца или француза. Эдик вручил ему рекомендательное письмо Мальтийского Ордена. Нас пригласили к столу у стены. Банкир и наш купец присели к нему, а я, по статусу, остался маячить на ногах.

Эдя стал разъяснять ситуацию: — Мы де, плывём в Лондон и Копенгаген по торговым делам. На морях сейчас не спокойно и перевозить большие ценности чревато, а Дон Рамон Перелльос, давний клиент их общины в Хайфе, клятвенно заверил, что Генуэзский Банк является абсолютным гарантом во всей Европе и в Новом Свете. Поэтому мы бы хотели открыть кредит в этом банке, положить часть наших денег здесь в Генуе, получить соответствующие документы и по ним в Лондоне, Ротердаме или Копенгагене получить необходимую сумму на руки.

Для этого мы готовы предложить Банку в качестве обеспечения эти камни, Эдик достал замшевый мешочек с нашими 'фианитами' и высыпал часть их на подстеленную бархатную тряпочку. Потом продолжил:

— Кроме того, мы готовы уже сегодня и сейчас передать вашему банку 200 английских фунтов в золотых монетах под соответствуюший документ. Камней мы имеем на 300 тысяч лондонских гиней. (в оценке наших камней мы опирались на предварительную оценку лондонского ювелира, на всякий случай, вдвое завысив цену).

Срочно были вызваны 'главный банкир' и ювелир с помощником.

Я очень хреновый физиономист, но сразу заметил хищный взгляд генуэзца, склонившегося над нашими 'камушками'. Ну, ещё бы. По-моему, такого качества огранки драгоценностей в это время в Европе ещё не достигли. Положить в свой карман вполне реальные драгоценности и монеты, и дать взамен бумажку. Потом пираты или собственный флот Генуи пускают обладателей этой бумажки и саму бумажку ко дну... И платить ничего не надо! Хороший бизнес...

Почтенный купец Эдя в своей речи на латыни щедро сыпал словами на Идише и Иврите, но банкир его без труда понимал. Но, вот чего я уже совсем не ожидал, что на латыни можно так воспроизвести говор одесских евреев:

— Ви таки посмотрите на этого мальчика! — воскликнул Эдя с типичным одесским привозным акцентом — это мой племяник! Ему всего 19 лет, а он уже говорит на пяти языках. Очень способный мальчик. Сам Сэр Лорд Исаак Ньютон, Глава Лондонской Монетной Палаты, его Учитель, прочил ему великое будущее. Он считает, как бог и сэр Исаак все свои расчёты доверял только ему.

Я шаркнул ножкой и покраснел, по сценарию.

— Лёля, иди наружу и дай таки знак, чтобы золото несли сюда. Я уже вижю, что здесь таки живут очень приличные люди. — топнул ножкой купец.

Я зашаркал на крыльцо и дал отмашку. Четверо сарацинов под охраной двух, вооруженных до зубов, 'негров' понесли с пристани от шебеки здоровенные носилки, задрапированные богатой тканью. Под её пологом скрывались складные резиновые колёса. В носилках, под тканью покоился солидный сундук, который нам достался от Аги-Ахметки. 'Сарацинам', даже со стороны заметно, было очень тяжело. Банкир стоял рядом со мной на крыльце и наблюдал всю процедуру. Тут прибыли главные действующие лица, банкир и ювелиры. И действо началось!

'Негры' остались снаружи, а 'сарацины' занесли носилки в зал. 'Дядя' откинул ткань в сторону и ключиком, висящем на шее, открыл сундук. Золотые монеты, блестящие в нём, были самыми настоящими, награбленными нами уже 'тут'. Моисей Соломоныч отошёл в сторону, предоставив своему 'соплеменнику' полную свободу действий.

По углам зала и на галереях маячило восемь стражников банка, вооружённых шпагами, мушкетами и пистолями. Генуэзец взял на выбор несколько монет, поскрёб их стилетом и рассмотрел в 'стёклышко'. Потом при помощи набежавших служек стали взвешивать принесённое золото, затем высыпали все монеты в хитрый сосуд с водой. 'Дядя' отчаянно стал торговаться и суетиться, предлагая собственные гирьки для весов.

После четверти часа вселенского базара, общая масса привезенного золота была установлена и даже мой 'дядя' с ней согласился. Дальше началась комедь по оценке привезённых камней. Это продолжалось ещё около часа. Ювелир с помощником, как только не изгалялись над нашими 'сокровищами'. Мойшу даже пытались пристрастно допросить, откуда эти камни. Соломоныч отделался байкой о недавно открытых в Йемене, на юге Аравии, новых месторождений.

В конце оценили камни в 280 тысяч лондонских гиней. Бешеные деньги, однако... Ударили, наконец, по рукам. Служки понесли, вновь приобретённое сокровище в Хранилище, а банкир выписал нам что-то на подобие чека и платёжного поручительства, а так же рекомендательные письма в европейские филиалы банка. Все 'ответственные' подписали эти бумаги. После последнего удара банковской печати я три раза нажал на лангету рации.

И последовал удар недалёкого разрыва...

Все наши неспеша одели маски противогазов, висевших в противогазных сумках, через плечо. Лёха, возглавлявший 'сарацинов', разбросал по всему помещению газовые гранаты со слезогонкой, потом добавил свето-шумовые. 'Сарацины' бросились в Хранилище.

Даже убивать никого не пришлось. Лёха-'сарацин' неспеша и деловито обошёл все помещения банка и обраслетил-окляпил всех мечущихся сотрудников и охрану.

Миномёт обстреливал Крепость и форты, сам оставаясь невидимым. Досталось и парочке кораблей в порту. 'Осётр' со своей позиции положил два десятка дымовых ракет на ную порта. А мы вывезли из хранилищ банка 2.5 тонны золота в монетах и слитках, и около 10 тонн серебра. Прихватили и довольно увесистый мешок с драгоценностями. Взяли бы больше, но оно всё тяжёлое, людей мало, а время дорого. Для этого 'Котёнок' перешвартовался 'под дымком' к самому банку, и мы почти три часа, с помощью матросов шебеки, как каторжные перетаскивали и перекатывали на носилках-тележке ценности из банка на шебеку. Откуда-то со стороны нас прикрывал своей снайперкой невидимые Кныш и автоматчик, отстреливая приблизившихся городских и портовых стражников. Да и стрелки из команды не зевали. Поэтому особых проблем с погрузкой мы не имели.

К вечеру, после всего этого шухера, кто-то умный из местных взял Власть над портом Генуи. И вслед за уходящей шебекой была организованна погоня. Хренушки!!! Все хвосты отрубили 'Мануша' и 'Осётр'. Мимо Корсики и Сардинии мы пронеслись свободные, как птиц... 'Мануша' с Эдиком и 'сарацинами' на всех парусах и моторах взяла курс на Лондон и Ротердам, чтобы успеть снять деньги по чекам в тамошних филиалах банка, а мы поплыли домой.

На Буян вернулись богатыми и счастливыми. Как позже выяснилось, наши вечнопечальные, длинноносые генуэзские банкиры об ограблении их банка шибко распространяться не стали. Более того, даже засекретили эту информацию. Но оно и понятно, до позвоночника мы их не ободрали, мяса и кое-какого 'подкожного' у них осталось — можно работать дальше. А вот потеря репутации могла обернуться полным крахом.

Гл. 14.

Зима

Конец октября. Пару недель и по здешней традиции — навигции конец! Пронеслись первые, по-настоящему, осенние дожди. Воду из бассейнов уже спустили. Джон c пейзанами посеял озимые и на Буяне, и на Фазенде. Там уже приступили к постройке ста домов. Всё это время под руководством Джона и Замка переоборудованные и вооружённые 'котята' каждую неделю мотались на Крит или в сторону Греции.

На Фазенду завезли достаточное количество скота и прочей живности на сто семей. Из расчёта на каждую семью: — одна лошадь, одна корова, пару коз, пару овец, пару свиней. Ну и домашнюю птицу, разумеется. А ещё несколько собак и кошек.

Я очень люблю кошек, собак и лошадей. С Принцессой уж так получилось, что она стала моей. А вот от собак и лошадей я старался дистанцироваться. Они намного хуже, чем кошки, переносят разлуку с хозяином и очень страдают от этого. А заставлять страдать любимых — это уже изуверство. Около пяти лет в 'той' жизни я держал кобылку. Расстаться с ней для меня было кошмаром. Буд-то сердце у себя из груди вырывал. Прав был Экзюпери.

Поэтому на Буяне собаки и лошади растились и воспитывались всем нашим 'братством'. Но от этого любви, тепла и ласки им доставалось не меньше. Садистов и изуверов среди наших 'братьев' не было. Все парни были вполне нормальными и на любовь отвечали любовью.

Поставили и заселили десяток ульев. Свои поставки от ' Создателей' выделили в отдельные стада и птичьи стаи и оставили на Буяне, для разведения 'породы'.

Мужики даже умудрились привезти на Фазенду 32 женщины. Причём, часть из них выкупили на невольничьих рынках, деньги на это я капитанам 'котят' выделил. Но большую часть умудрились уговорить и сосватать из вольных православных. Рядом со столовой и общагой был построен вместительный холодильник-рефрижератор и его под завязку забили мясом и другими скоропортящимися продуктами. Запитали его от поставленного ветрогенератора и солнечных батарей на крыше, а ещё на реке, ниже горного озера поставили погружную ГЭС на 50кВт. Кормов, зерна, круп и прочего тоже запасли достаточно на зиму. Затеяли и строительство церкви. Ну, а уже семейные вовсю строили себе дома при помощи общины. Пахотные земли и угодья между семьями решили поделить по весне. Первый озимый урожай будет общинным.