— Надеюсь, на тебе приличное белье?
Вопрос был не слишком уместным — все, что было на рабах при продаже из собственных вещей, сожгли при первой же возможности, выдав подходящую одежду, которая вряд ли могла прийти в ветхость за эти неполные три недели.
— На мне нет белья, — хмыкнул парень.
— Фи, это же негигиенично. Или ты думаешь, что чирьи на заднице охладят пыл моего мужа?
— Тесса! — парень побледнел и тут же вновь покраснел от возмутительного предположения.
— Прости, плохая шутка, — снова смутилась Тесса. — Держи!
Она кинула ему увесистый кошелек. Сауш может, конечно, договариваться о сумме за услуги, но платить за себя Дерек должен сам.
— Простите, госпожа Тесса... спасибо... — Меченый ловко поймал кошель и развернулся.
— Постой! — уцепилась девушка за его рукав.
— Да? — резко обернулся он.
— Я тебя еще увижу? — прямо спросила хозяйка чуть дрогнувшим голосом. Она не понимала, чего больше хочет — чтобы Дерек сбежал или не решился... Глупо... она знала его не дольше, чем Ренальда...
Шикарная возможность слинять в неизвестном направлении с деньгами в кармане... Вопрос был не праздный.
Дерек накрыл ее руку своей (Тесса всего на мгновение почувствовала легкое пожатие пальчиков), и тут же отпустил. Солдату все равно не быть равным и неуместно целовать руку своей госпоже, даже если он не хочет ощущать себя рабом.
— Я Вас не подведу... госпожа Тесса, — серьезно пообещал он, и девушка безоговорочно поверила, почувствовав облегчение — он не исчезнет из ее жизни...
— Тебе тяжело называть меня "госпожой", — заметила жена лаэра.
— Я постараюсь привыкнуть, — усмехнулся парень. — Желаю удачных покупок.
— И тебе удачи!
— Я в себе и так уверен, — хохотнул Дерек.
Из дверей заведения показался Верен, и девушка махнула рукой, подзывая Сауша.
— Хвастун! Проверить-то не могу... — начала было отвечать Тесса, но резко оборвала себя, облегченно вздохнув: " чуть было не сорвалась — еще не хватало дать Красавчику пищу для размышлений о мотивах моего поступка".
Тессе нравилась легкая перепалка с Дереком. Она должна была чувствовать в нем "соперника", но ощущала только легкое сочувствие. И его вовсе не хотелось защищать, как Рени, ограждать от всех несчастий... максимум, по-дружески, сделать какое-нибудь одолжение, вроде этого, или, как тогда, в лесу, позвать переночевать в палатке, чтобы не мок под дождем.
Аслан не знает о "подлянке", устроенной его женой. Возможно, лаэр как мужчина гораздо лучше понимал потребности парня в "подружке", но специально не обращал на это внимания, преследуя свои цели. Но Сауш не проболтается, а Дерек — тем более.
Единственное, хотелось бы узнать мнение Верена — он постарше обоих парней, и Тесса с ним чувствовала себя неуверенно, стесняясь, так же как с Саушем или Дереком, зубоскалить на любую тему... Но Верен только усмехнулся, объявив, что раз госпожа отпустила всех телохранителей, то покупки будет таскать сама — у него должны быть свободны обе руки на всякий непредвиденный случай. Мужчина был прав, и Тесса молча проглотила это замечание, пообещав, что наймет посыльного, если будет что-то громоздкое, чтобы покупку доставили сразу сюда, на постоялый двор.
Четыре часа пролетели незаметно. Тесса изо всех сил старалась сосредоточиться на приятном занятии — приобретении нужных и ненужных товаров, но с Вереном это было не так весело, как с Саушем. Боец лаэра мужественно молчал, но с каждой новой лавкой, в которую они заходили, его тяжелые вздохи все больше напоминали мученические стоны. Девушка пожалела нервы солдата, и они вернулись к месту встречи гораздо раньше намеченного времени.
Однако и Дерек с Саушем вернулись раньше. Лица обоих парней расцвели при ее приближении. Значит, раз настроение у них хорошее, все прошло удачно, и поэтому Тесса задалась справедливым вопросом:
— Почему так скоро?
Сауш хмыкнул и кивнул на Дерека, предостерегающе зло полоснувшего блондинистого красавчика взглядом:
— Это Вы у него спросите...
— Ладно, нагулялись, так нагулялись, — примирительно закрыла тему девушка.
Меченый немного нервничал, и Тесса не могла понять почему. Сауш был похож на сытого кота, который сожрал полную миску законной сметаны, а Дерек — на такого же сытого, но виновато ожидающего, что ему за эту "сметану" влетит... Странные создания эти мужики...
* * *
С удовольствием утолив голод, небольшой отряд, сопровождающий жену Аслана, двинулся в сторону Замка.
Тесса смеялась над очередной байкой любимчика девушек о своих любовных похождениях, Верен вставлял скептические реплики, Сауш заводился и, когда нечего было возразить, вредничал, уверяя, что Верен просто уже все позабыл, потому что ему давно уже ничего не обламывалось с красотками. Верен пообещал блондинчику вечером встать с ним в пару в спарринге и показать, насколько он стар. Сауш слегка поник и озадачился подсчитыванием, не его ли смена сегодня идти в караул (как раз вечером), и ненадолго заткнулся. Верен тихонько посмеивался, сумев хоть как-то уязвить хвастунишку, а непривычно притихший Дерек плелся в самом конце, замыкающим... Возвращались не спеша, мерно покачиваясь в седлах, не разрешая лошадям пуститься в галоп, потому что из-за дробного стука копыт невозможно было разговаривать спокойно. Тесса думала о Рени, но видеть его пока не была готова, так что долгий путь домой вполне входил в ее планы.
Девушка несколько раз оборачивалась, чтобы украдкой взглянуть на парня, плетущегося позади, но тот погрузился в собственные мысли — то ли переживая заново свои недавние ощущения, то ли думая о чем-то более приятном. На его губах блуждала загадочная улыбка, а в следующий миг он мрачнел и кусал губы, словно сожалея о чем-то...
Уже подъезжая к замку, Тесса пропустила Сауша с Вереном вперед и чуть придержала лошадь, поджидая Дерека.
— Тебя что-то гложет? Или мне кажется? — обратилась хозяйка Замка к нему.
— Да нет... нет... спасибо... я тронут и не забуду... — улыбнулся Дерек, и, вынув из-за пазухи чуть подзавядший цветок незабудки, протянул ей, отчего-то смутившись.
Тесса умилилась. Она не видела, когда он его сорвал (видимо, почти сразу по выезде из города — в тамошней округе много незабудок...) И видеть смущенного Дерека тоже оказалось забавно.
— Я его сохраню, — пообещала девушка.
Порывшись в седельной сумке, рискуя свалиться с лошади, Тесса нашла книжку (сегодняшнее приобретение) и бережно пристроила скромный стебелек с нежными голубыми цветочками среди страниц. В воду ставить уже бесполезно — не оживет...
* * *
Обед Ренальду снова принесли в его комнату. Господа еще не вернулись. После обеда у мальчишки было свободное время, но Дерек тоже уехал с хозяевами и, скорее всего, с ним заниматься сегодня уже не будет.
Ренальд зачем-то пошел в библиотеку через коридор, куда выходила дверь комнаты для гостей. При дневном солнечном свете это место, где вчера кружилась девушка, уже не казалось таким чарующим... Рени лениво окинул взглядом стены с гобеленами, ниши с напольными вазами и двинулся дальше. Рядом с одной из ваз боковым зрением мальчишка заметил что-то блеснувшее в солнечном луче. Он подошел поближе и наклонился — надо же — один из тонких браслетов с бубенчиком, что был вчера на танцовщице...
Юноша аккуратно, почти благоговейно поднял его и, поднеся к уху, потряс. Раздался нежный тихий звон, правда, совсем не такой, как получался у девушки... Перед глазами мгновенно предстала вчерашняя "картинка". Рени вздохнул... наверное, надо сказать кому-нибудь... Рута куда-то запропастилась. А Марта, комендантша, наверняка знает, что с ним делать... Рени положил браслетик в карман и пошел на кухню. Если у Марты выпадала свободная минутка, она приходила к Антиге попить чайку...
Ренальд уже хотел озвучить свое появление, выйдя из-за огромного шкафа, где хранился кухонный инвентарь, но его остановила фраза Марты, сидевшей с Агтигой за одним из разделочных столов. Сердечко мальчишки ухнуло вниз... и дальнейшую неторопливую беседу, перемежающуюся вздохами обеих женщин, он воспринимал, как во сне, словно речь шла не о нем...
Рени забыл, зачем пришел, и сейчас, оперевшись о шкаф спиной (почему-то стало как-то не по себе), собирался с силами, чтобы отлепиться и уйти восвояси...
Выйти незамеченным не получилось, неловко пошатнувшись, он налетел на большую пустую кастрюлю, сушившуюся на краю стола и упавшую на пол. Мальчишка поднял ее, попятился, задел еще что-то — послышался звонкий грохот, и опрометью бросился вон из кухни, пока еще что-нибудь не натворил.
Подскочившая с перепугу Марта заметила лишь его спину:
— Ох... Рени...
Антига метнулась к окошку, выходящему во двор (Ренальд как раз пробегал мимо):
— Ах, Всевидящие! Неужто он слышал? — всплеснула руками кухарка. — На нем лица нет...
— Ох, как жаль мальчишечку... А мы-то с тобой, как две сороки...
— Ой, и не говори... Чё он услышать-то мог, а? Как бы не натворил чего с собой... ах, вот беда... — сокрушалась Антига.
— Надо хозяйке сказать. Она будет сильно гневаться... — досадливо покачала головой Марта.
— Но лучше ей, чем хозяину. Чай она знает к мальчику подход, вот вернется...
— Ох... даже не знаю, как все преподнести... Пойду, Руту предупрежу, чтоб приглядела пока...
— Да, иди, иди скорей... уж больно впечатлительный он у нас... а я пока приберу здесь...
Добравшись до своей комнаты, наложник лаэра долгое время просто бездумно сидел на кровати, словно в оцепенении, раскачиваясь из стороны в сторону. Услышанное придавило, лишило всяких мыслей. Рута пару раз заглядывала, спрашивала, не надо ли чего, но Ренальд только мотал головой и просил девушку уйти.
Ближе к вечеру послышался звонкий радостный лай Дика на улице, и Рени встрепенулся. Вернулся кто-то из хозяев, или, может быть, оба.
Он встал, решив переодеться. Из кармана вывалился браслет, тихонько дзынькнув бубенчиком, и упал на пушистый ковер. Наложник поднял его, повертел в руках, и в светлую головку мальчишки пришел "гениальный" план...
Ренальд долго собирался с силами, сомневался, переживал, накручивая себя, останавливался и возвращался, но все-таки лучшего ничего в его голову не приходило....
Сердечко Рени гулко стучало под ребрами, от волнения и стыда вспотели ледяные ладони. Непослушные ноги дрожали в коленях, но страх оказаться выкинутым (это, конечно, сильно сказано), отправленным в чей-нибудь чужой гарем, оказался гораздо сильнее мук совести. Ренальд сделал не один вздох, прежде чем постучал. Дыхательные упражнения помогли мало. Парень чувствовал, что к горлу подступает какой-то ком — говорить и думать о том, что он сейчас собирается сделать, было невыносимо стыдно, но, оттягивая, он впадал в еще большую панику, понимая, что если не решится сейчас, то на вторую попытку смелости у него не наберется...
— Да? — раздался из-за двери ровный голос лаэра.
Рени почувствовал, что ему не хватает воздуха, отчаянная решимость куда-то улетучилась.
— Ну, входите уже, кто там такой робкий?
Ренальд подергал дверь, не в силах сообразить, что она открывается внутрь.
— От себя, — последовала подсказка из-за двери.
Совершенно расстроившись еще и из-за этого, Рени, шалея от своего безрассудства, распахнул дверь и наконец вошел. Аслан разбирал какие-то бумаги. Увидев в своем кабинете обнаженного наложника (лишь в какой-то набедренной повязке), дзынькавшего при каждом шаге браслетом с маленьким бубенчиком на ноге, мужчина нахмурился. Кожа мальчишки лоснилась, словно он был натерт маслом, и расточала вокруг себя нестерпимый удушливый приторно-сладковатый аромат, от которого сразу же захотелось сморщиться. Брови лаэра удивленно взметнулись, но он молча предложил Мелкому обозначить свой несуразный вид, объяснить, "что сие значит"?
А мальчишка нетвердыми шагами вышел на середину и попытался принять "соблазнительную" позу (не иначе подглядел на кухне — так пошловато-непристойно вела себя новенькая девчонка, помощница кухарки, только у девчонки это выглядело как-то непосредственно, а Ренальду явно не хватало репетиций перед зеркалом). На пьяного или одурманенного наркотической настойкой Рени не походил, чем вызывал еще большее недоумение...
Аслана разобрал смех, но он решил досмотреть представление до конца, прежде чем озвучить напрашивающийся вопрос, совершенно не понимая, что происходит. Закусив губы, чтобы не заржать над несуразным видом пытавшегося изобразить из себя бывалую шлюху мальчишки, лаэр откинулся на спинку кресла.
Окрыленный первым успехом и молчаливым "одобрением" (ну, по крайней мере, не прогнали сразу с глаз долой), Рени попробовал сделать несколько танцевальных па.
Аслан прикрыл лицо рукой и опустил голову — вот это уже переходило все границы. Если бы на наложнике был шутовской колпак — это одно дело. Но нагое щуплое тело (правда, бледная кожа уже не отдавала в синеву и казалась золотистой — не зря же он почти ежедневно купался и загорал), одинокий браслетик с бубенчиком на худенькой лодыжке и убийственно решительный взгляд блестящих синих глаз на бледном лице, цветущие маковым цветом щеки и пылающие уши — собрать все это вместе и сделать правильный вывод воображение мужчины отказывалось...
— Ренальд... остановись... Ты меня соблазнить, что ли, пытаешься? — догадался, наконец, Аслан, нахмурившись.
Рени замер — хозяину не понравилось...
Мальчишка судорожно сглотнул, наблюдая, как меняется выражение лица лаэра. Закрыл лицо руками, сдерживая ком рвущихся наружу рыданий от стыда за свой идиотский поступок, о котором уже жалел сам...
Все напрасно... Господин все равно отдаст его. Только он сам перечеркнул своей выходкой то, что заставляло Аслана хоть чуточку уважать его, воспринимать как личность... Он только что, в отчаянной попытке задержаться в этом доме, убил все светлое и хорошее, подтвердив, что его "употребили" по назначению...
Унижаться дальше было бессмысленно, и все-таки Ренальд без сил опустился на колени и прошептал:
— Не отдавайте меня, пожалуйста... я буду тем, кем Вы захотите... кем скажете... я научусь всему, что должен уметь раб... я... простите меня... не отдавайте...
— Ренальд! — растерялся Аслан, резко поднимаясь и подходя к мальчишке. — А ну встань!
Раб оперся руками о пол и начал медленно вставать, не смея поднять взгляд на своего господина.
Аслан подавил в себе раздражение и желание поднять мальчишку за шкирку (просто на нем не было одежды, не за волосы же хватать) и еще более сильное желание просто отшлепать его за такую сцену, но это тоже можно истолковать по-разному. Желание посмеяться уже не возникало. Неприятно было думать, что он ошибся в парне, и тот, жадно схватившись за возможность учиться и развиваться физически, вдруг решил довольствоваться жалким положением постельной игрушки... Противно даже было представить, что он авансом определил для наложника нишу, которую мальчишка мог бы со временем с достоинством занять в его доме, в этой "большой семье", где у каждого (даже у слуг) было свое место, достойное уважения, которое ценилось хозяином... Только невероятно было и то, что такая разительная перемена произошла в юноше без видимой причины... Единственное разумное объяснение — у Ренальда что-то не сложилось в отношениях с Тессой — теперь Аслан уверился в данном факте окончательно, но при чем здесь это нелепое выступление? Или, может быть, Рени расстраивался, что его не зовут к общему столу, не разрешают оставаться вечером с хозяевами, не похвастались им перед гостями... глупо же... он умный парень — неужели не понимает, что слишком хорошенький, для того чтобы похваляться им, не вызывая зависти у людей, содержащих гаремы...
