Мечтательно вздохнув, по очереди накрыл "болезных" тончайшими шелковистыми простынями — их подозрения имеют под собой почву, мне действительно интересно наблюдать за их реакциями. На каминной полке хотел было оставить три трофейных перстня — остальное сами пусть снимают, если захотят, лично мне влом, Сержу до фени. Но прикинув варианты, отбросил идею — лучше не касаться, ибо тогда вручу своему визави ключи от недавних парадоксов с временными завихрениями, чего ни в коем случае делать нельзя.
Кешниафа
Ноздри щекотал пряный аромат сырной запеканки с салом на баклажанах с чем-то еще эдаким, нюх чародейки так же засек винную медвежатину во фруктах, что-то кисловато-терпкое, сдоба с чесночком. Урчание слилось с общим хором, вынудив плавающее в приятной неге сознание вынырнуть в реальность с открытыми глазами.
Зрение как-то чересчур быстро сфокусировалось, никаких сонных разлепливаний. Руки в каком-то беспорядке всполошились чисто рефлекторно, прижав норовящую при любом неловком движении сползти удивительно легкую и приятную для кожи простынку, совершенно не скрывающую изгибы тела.
— Ц! — Со смешенными чувствами и бровями вразлет разорвала она тишину.
Взгляд первым делом уперся в двух мужчин, стремительно запунцевевших — они, судя по всему, все проснулись одновременно, но эти двое, видимо, не поддались неге и раньше всех открыли глаза, начавшие пожирать лежащих напротив.
Справа томно вздохнули, а ее пробивало на смех — два бугорка под тонкой тканью с головой выдали...
— Солеан!.. — Первым на него обратил внимание Хмырч, перестав метаться глазами.
Как-то разом связанное с эрекцией забылось. Непроизвольно глаза Кеш расширились — она одномоментно восприняла все случившееся... когда? Вчера? Позавчера? Голод тоже пока остался на заднем плане — с присущей грациозностью присевшая на кушетке, она прицельно обежала взглядом холл.
— Три-и-и? — Дал петуха Танпелард.
Помимо отсутствия обрезков одежды у своей кушетки, квартеронка отметила богатство укрытых пленкой какого-то заклинания трех тифлингов. Шли за одним. Как тащили? Мысли по инерции задавались вопросами, а взгляд прикипел к великолепно сервированному на пять персон столу, во главе с легкой полуулыбкой и внимательным интересом в глазах восседал он, Солеан, полуанфас цеплял их и декоративные створки выхода. Вот он, завладевший четырьмя парами глаз, неспешно и не глядя в тарелку, отрезал кусочек мяска, макнул вилкой красного золота в соусницу и отправил небольшой аппетитный кусочек в рот, начав тщательно и по-королевски аккуратно разжевывать.
Сглотнули все четверо.
Тут слева от нее судорожно вздохнули, но Кеш предпочла перехватить брошенный взгляд Пелагеи — та скривилась и фыркнула, выражая свое фи представшему во все красе великолепному бюсту.
— Здравствуйте, — иронично перехватил инициативу Солеан. — Прошу к столу, обо всем на сытый желудок, — мазнув влево, мазнув вправо, переведя взгляд на главное блюдо стола, поблескивающее ароматной корочкой в окружении легкого фруктового гарнира. На четырех тарелках произведением искусства лежал изысканный салат из непонятно чего. Длины стола хватало, чтобы полукругом расставить еще несколько перемен блюд, включая медовый десерт. Какая-то магия не давала запахам смешиваться, передавая только приятную горную свежесть фоном к тому, на чем сосредотачивался взгляд — если ни на что не концентрироваться, то пахло текущим блюдом хозяина стола.
— Здравствуйте...
— Приветствую.
— Спасибо, и Вам не болеть.
— Как пожелаете...
Четыре таких разных ответа вызвали смешинку в глазах. А может он улыбнулся гардеробу? Скорее его намеренному отсутствию. Не мудрствуя лукаво, Кешниафа завернулась в несколько оборотов в шикарный прямоугольник, у правой подмышки завернув край. Пелагея с опозданием повторила ее маневр — смущенная и в горделивой позе королевы она была откровенно смешна. Усмешку вызвало и усердие соседей, прижимавших промелькнувший стояк к животу пополам вдоль свернутой тканью — и вздох украдкой по божественным телам, возбудившим похоть.
Кристально ясная голова Кешниафы отметила исчезновение абсолютно всех шрамов, у себя в том числе — была еще какая-то странность, мелькающая на периферии, но настойчивый желудок, подзуживаемый носом, прогонял все к еде не относящееся.
Расселись в порядке, как лежали, осторожно ступая босиком. Отогнав густой рой вопросов, Кешниафа стала смаковать, абсолютно не стесняясь проявлять эмоций, чем играла на публику и потакала желаниям главы стола. Соседка непрерывно хмурилась и ерзала, плохо перенося близость с Солеаном — напротив нее личико лучилось безудержным счастьем, глазки так и скакали от тарелки влево, украдкой огибая стол целиком. Напротив нее не чуждый светских раутов баронет сделал морду кирпичем, Кеш легко определила — вкус еды волнует усача в последнюю очередь, смотреть в сторону дам он вообще избегает. А она сама то и дело любовалась возвышающейся над столешницей частью торса... обоих, несколько неожиданно для себя — и это после коварно устроенной шутки!
По мере насыщения падало настроение — противление вызывала та безобразная легкость, с которой ими вертел Солеан. Не оправдывало его в глазах Кеш и удивительно вовремя проведенное исцеление — чародейка догадывалась, что Танпеларду с Хмырчем пришлось совсем не сладко, хотя совершенно не помнила их возвращение. Вопросы множились каплями дождя, постепенно превращаясь в секущий ливень с градом. Полное отсутствие ее одежды воспринималось теперь форменным издевательством, грубым и пошлым.
— Вижу бестолковые ковыряния, — хмыкнул Солеан, оставивший на тарелочке три четверти воздушного торта. — Направим Ваши думы следующим образом — через три минуты подробный рассказ со вчерашнего до нынешнего пробуждения с мотивационными выкладками начинает Пелагея, дополняет Кешниафа, затем Тольрапт и заключительные абзацы за Танпелардом, — тоном, не терпящим возражений.
Обе женщины синхронно вспыхнули. Про Пелагею Кеш не бралась судить, а сама она от гнева на манеру общения. Сдерживалась токмо из-за потребности услышать правдивый — иного Солеан не допустит — рассказ. Квартеронка догадывалась, что все сливки собрал наниматель, сэ-э-эр, оставив им трупы — она знала цену информации. Грамотно построенная цепочка из докладчиков сузит круг вопросов, оставив, по большей части, касающиеся непосредственно его самого.
Кешниафа почитала себя достаточно взрослой, чтобы гасить свой горячий характер, когда того настоятельно требовали обстоятельства. Ей хватило одного раза с Солеаном — преимущество за ним. Как бы Кеш не бесилась, он получил свое, и он по-прежнему нуждается в них, иначе тихо распрощался бы, отдав долг исцелением, а не готовил трапезу, достойную ублажать вкус королей, не отдавал бы мягкий приказ поделиться сведениями с напарниками.
Поймав себя на последней мысли, женщина грустно улыбнулась, с непонятным даже себе чувством оглядев парней с глазами мужей. Те ответили без похабных мыслишек, ища уверенность и стойкость и одновременно делясь ими. Напарники. Проведенное вместе под землей время сблизило вернее месячных трясок в седлах по проселочным дорогам. Разные судьбы сплетены Солеаном в один клубок, в своем единстве способный отстоять собственное мнение, чтобы создать достаточное впечатление о паритете...
Танпелард явственно обиделся, когда точные вопросы вскрыли мелочи, сопутствующие той шутке со злым оттенком — Тольрапт воспринял философски. Кеш затруднилась сказать, осуждает ли он — вдруг его мнение стало важным для нее, фасадное безразличие обижало уже ее саму. Под запинающийся и неровный голос волнующейся как на первом экзамене магессы Кешниафа осознала, что за коротышку готова встать насмерть так же, как недавно за страшную цену спасла Пелагею — исцеление покрыло ее ставку, но вопросы...
Для самой чародейки стала откровением возникшая между ней и Пелагеей телепатическая связь, со всей очевидностью вскрытая Солеаном. Подавила она в себе и подростковое желание любой ценой освободиться от "родительской опеки" — смотреть сквозь пальцы на несомненную удачливость отныне просто невозможно. Тольрапт... да, Тольрапт... Он сам ставил правильные акценты, и вопреки обыкновению обуздывал эмоции, запрещая проявляться на лице (внешние слои ауры он тоже как-то умудрялся подчинять).
Рассказ Танпеларда о последних отрывочных воспоминаниях отличался пространными фразами и домыслами — это необычно для в таких вещах лаконичного воина, ему не присуще. К этому моменту все насытились, подавляя желание сесть вразвалочку — очень удобные кресла, подозрительно подошедшие каждому, от мелкогабаритного вора до атлетичного громилы воина. Сама Кешниафа предпочла бы под разговор обложенную подушками софу, а не обеденный стол, но тому помимо прочего мешал внешний облик — неожиданно прорезалась неловкость и расхотелось провокационно смущать напарников наготой и соблазнами изгибов.
— Добился-таки своего... — подумала Кешниафа.
— Ага, — хищно улыбнулся Солеан женщине, понявшей, что ненароком озвучила мысль.
Не успела она привычно цикнуть, срочно закусив губу — грязная посуда с недоедками дружно полетела в камин, обращаясь в огонь. Стол стремительно очистился, оставшись в одной кружевной скатерке, придавленной разделившимися на ассорти фруктами и ягодами в пять плоских ваз.
— Настала пора раздачи слонов и щелбанов, — загадочно проговорил Солеан.
Кешниафа сдержалась, подобно остальным, передав всю инициативу в чужие руки. Да, по незначительным нюансам квартеронка заключила — каждый из них считает только одну пару рук чужой. Ох, давно, как давно она хотела вновь испытать чувство единения, но и помыслить не могла, в какой обстановке осуществится старинная мечта, постоянно ускользавшая в прошлом мире.
— Деточка, — Кешниафа инстинктивно вскинулась, воспылав огнем в очах, но поднять и нацелить их на сидящего во главе стола не решилась, перед сильным признавая себя слабой, будто жизнь началась по звериным законам. Уже в следующую секунду Кешниафа сумела обратить огонь в лед — она не даст повода.
— Не стоило применять отвратительно отрепетированный прием, тем более запрещенным образом. Знаешь, игры с судьбой и нарушения табу мироздания дразнят богов. Вижу, лирика тебя не трогает, так и быть, перейду к практической стороне вопроса, — иронично. Как ни старалась, Кеш не смогла выявить сарказм или яд в его интонациях. Гроза притаилась внутри, готовая разразиться тьмой молний.
Насторожились все четверо — ее опрометчивые действия касались каждого, Пелагеи особенно — вон какая паническая искорка мелькнула в омуте ее карих глаз, раз пять темневших и светлевших за этим столом.
— На случившуюся в... Асудз неразбериху многое спишется, кроме моих манипуляций с вами. В данный момент этот межплановый пузырь в безвременье позволяет держать вас в подвешенном состоянии, но пока вы не явите свою волю, отсюда никто не выйдет. Самый простой вариант заключается в обрезании созданных связей. К сожалению, вы на практике не сможете их оценить — находящиеся в моих руках, образно выражаясь, нити я вынужден блокировать...
Дальнейшее повествование повергло Кеш в культурный шок, оно казалось сказкой, вымыслом, чем угодно, но не правдой в последней инстанции. Слишком гладко, слишком фантастично, слишком!..
Чародейка впервые услышала про тень связи судеб, про Теневую связь, якобы возникшую и не оборванную. Из нее проистекает необычная меткость, интуиция и верткость, проявленная Танпелардом, проклюнувшаяся выносливость Тольрапта. Из-за установленной ею хаотичной связи засбоил ее подпространственный карман, способ доступа к которому у нее принципиально иной.
— У одних выход в подпространство прячется за бумажной ширмой, для других это равносильно походу в другое измерение или план бытия, а некоторые шахтеры сами докапываются, пролив семь потов в пробах и ошибках или долбясь целенаправленно, — объяснял Солеан, то скатываясь, то поднимаясь в слоге.
Кешниафа поймала себя на мысли, что никогда прежде не задумывалась о том, куда девается ее амуниция при смене форм. Ни-ко-гда. А тут бац, и все от шнурка до драконьего зуба уничтожено, вернее, с громадными потерями обращено в энергию для формы и лечения тела от фантомных болей и реальной раны, от которой не осталось и следа на груди, Танпелард это точно запомнил, и даже румянцем не покрылся, провокационный вопрос остался на языке.
— Оставить все как есть, хм, это ваш риск. Изменения начнут накапливаться и прогрессировать помимо вашей воли. Вполне вероятно установление в вашем квартете разрушимой токмо богами связи, центрированной на Кешниафе. Гадать об ее хаотичных аспектах нелепо.
И вот опять Солеан принялся выдерживать драматическую паузу, раскаляя отнюдь не абсолютной твердости терпение Кешниафы. К фруктам и ягодам никто, кроме возглавляющего стол, за все время его монолога не притронулся.
— Несомненно, ваше право обсуждать что угодно, в случае надобности интересуясь моим экспертным мнением, но из всех прочих вариантов я вычленю единственный, хех, дабы вновь подкупить вас. Судите сами: трое из вас порвали с прошлым, так или иначе оказавшись в Пек-Блэ; у одной проклятье периодически обрезает прошлое. Каждый из трех думал о восстановлении или завязи новых знакомств, полагая разрыв явлением временным, а одна... семь-ю-семь, Кешниафа, сакральное число, критическое для проклятья — ты интуитивно стремилась избежать сцепок с этим миром, желая уединиться в глуши и в дальнейшем допрыгать до окончания второго семеричного цикла.
Все взоры устремились к ней — женщина неожиданно для себя стушевалась. Раскрыли ее поднаготную... но поздно, она отчасти понимала, чем грозит то заклинание. Ей страстно хотелось вскочить и убежать, спрятаться ото всех. В присутствии Солеана ее твердость расшатывалась.
— Ритуал кровного братания. Все четверо сцеживают отмеренные доли крови в общий кубок и потом одновременно выпивают его до дна из дозационных трубочек — эти меры гарантируют отсутствие побочных эффектов. С каплей моей крови можно так сильно не заморачиваться, но она без всяких клятв сделает вас навсегда верными и преданными лично мне, однако и усилит кратно...
Кешниафа задрожала, боясь развить повисшую мысль. Не одну ее пробил то ли мандраж, то ли что-то еще неопознанное и оттого нагнетающее жути.
— Ритуал закрепит телепатическую связь во время боя, повысив уровень координации. Наделит усиливающейся при сближении эмпатией к собратьям. Искра позволит Танпеларду на первых порах видеть эфир и наносить удары по уязвимостям — это помимо меткости и эффекта наведения на цель при стрельбе, стойкости к жару и холоду, естественному отводу глаз при замираниях, улучшенной реакции. Тольрапт сможет проводить других в Тень и выводить оттуда без портала, те же стойкости, повышение выносливость и регенерации. У обоих уже улучшена невосприимчивость к негативным энергиям и незаметность для теневого взора, понижена обнаружаемость слабой нежитью до проявления агрессивности к ней — в силу обстоятельств, заменяя кожный покров, я вынужденно сохранил и усилил создаваемый рунами эффект (кое-кто, не будем тыкать пальцем, напортачил, закрепив сыпь от снадобий во время спешки с копированием рун), так что теперь вы, эм, станете после ритуала хамелеонами, без ритуала завязанный на чувства красочный покров будет виден каждому посредством волшебного зрения. Последнее смахивает на мою прихоть... предлагайте другие варианты, исправить еще не поздно.
