Хозяин порталов (Спираль миров-2).

— Товарищ майор, сам ни сном, ни духом.

— Что?! То-то я чуял какую-то неправильность, — его лицо запылало праведным гневом. — Знаешь, как такое называют?

— Побочный эффект.

— Диверсия, сукин ты сын! Твоё счастье, что всё обошлось без последствий.

Его состояние трудно не понять, когда мимо со свистом пролетают спиленные деревья и целые стволы без единого листа. Я и сам немного оторопел от локального апокалипсиса, но сделал вид, что так и должно быть.

— Сергей, ты здесь? Жарковато сегодня, — Роман присел рядом, вытирая серым платком потную шею.

— Мавр сделал своё дело.

— Мавр может уйти?

— Команды не было. Мне ещё начальство домой возвращать.

— Я тут случайно подслушал, наши боссы про тебя говорили.

— Про парня из преисподней, какой он такой-сякой весь из себя страшный, авторитетов не признаёт и вообще с ним надо осторожнее?

— Вроде того. Нам ещё вместе работать...

— С чего ты взял, что вместе?

— Исходя из логики событий.

— Нет пока ничего, и кто его знает, как всё обернётся. Рассуждая в глобальном масштабе — сейчас не то время, когда одна половина земного шара не подозревала о существовании другой. У меня нет желания участвовать в мировых потрясениях. Не вижу себя в качестве действующего лица, однако иногда приходится. То ли по своей простоте, то ли по дурости из детского желания похвалиться — 'смотрите, что у меня есть'.

— И много есть?

— Всё не унести, здоровья не хватит.

— А как же — 'за державу обидно'?

— Никак. Прекращаем политический трёп.

Роман поморщился от резкости ответа, хотел возразить и махнул рукой — передумал разводить дебаты на пустом месте. Правильно сделал — мы не на встрече правящей партии с оппозиционным блоком. Лучше о житье-бытье трындеть, а то у нас каждый второй знает, как обустроить Россию. Чёрт, брюзжу как старый дед на завалинке.

— Сергей, правда...

— Правда, Роман.

— Дай договорить сначала.

— Слушаю внимательно.

— Весь настрой сбил...Ты человек или нет?

— Нет.

— Давно?

— Давно.

— Вот и поговорили, — он полез в карман рубашки, достал сигареты и досадно чертыхнулся. — Куришь?

— И тебе не советую. Вредно для здоровья.

— Сам как-нибудь разберусь, что вредно, а что нет, — Роман раздражённо смял пустую пачку.

— 'Данхил', 'Ротманс', сигары? Саратовскую 'Приму'? — я по очереди сконструировал называемые предметы.

— Фокусник хренов, — он выдернул из рук 'Гавану' в целлофановой упаковке, распечатал, надкусил кончик за отсутствием обрезайки. — Крепкая, зараза, — сипло протянул после первой глубокой затяжки. — Продирает, аж до самой задницы.

— Кушай, не обляпайся.

Пять минут помолчали, на большее Кравцова не хватило:

— Ты где служил?

— Писарем при штабе.

— Все двадцать пять? Очень смешно.

— Двадцать семь. Да и какая разница. К твоему дню рождения я не одну пару сапогов с берцами стоптал. Тебе поди лет тридцать?

— Двадцать девять, а Настя на четыре года младше.

— Чего так поздно ребёночка завели?

— Квартиру дали недавно. У родителей квадратура не позволяла личной жизнью заниматься. И вообще мы сейчас про тебя разговариваем. Про твоё тёмное настоящее.

За деревьями взрыкнуло и на поляну выползли грузовичок с двумя половинками новых ворот, подъёмный кран и пассажирская 'Газель'. Засуетились оранжевые жилетки, довольно заурчал бензогенератор; заверещала болгарка, весело разбрызгивая сноп бенгальских огней. 'Оперативненько', — подумал я, наблюдая за чужой работой. Осталось разжечь костёр, пустить воду и погрузиться в созерцательное ничегонеделанье. Впрочем, мы и так ничего не делаем уже два часа. Когда они наговорятся? О, неужели бог услышал мои молитвы, запустив незатейливую мелодию Нокии.

— Слушаю.

— Вы там ещё не разбежались?

— Покуда терпим.

— Молодцы. Смотри, скоро подкатит парочка брони для рекламной акции, загоняйте в ангар и ждите. Мы недолго, совещание заканчивается. Сопроводите меня к предкам?

— Николай Васильевич, оно вам надо?

— Может и не надо, но любопытно. Уподобляюсь Черёмохову на старости лет. Так как?

— Чего не сделаешь ради хорошего человека, — я вздохом изобразил вселенскую скорбь.

— Всё, уже собираемся. Отбой.

— Скоро они? — Роман кивнул на замолчавшую трубку.

— Железо погнали. Начинается промоакция с раздачей бесплатных подарков. Прогуляешься в иные миры?

— Естественно, — что-то не было особой радости в голосе Кравцова.

— Не ссы, капитан, со мной не пропадёшь. Если что, я тебя возрожу...возрожду...короче, возьму в свою армию тьмы, а то одному скучно.

— Скучай дальше, у меня ещё семья молодая.

Позади ангара засвиристело, затрещали сминаемые кусты, заорали 'куда прёшь...разуй глаза...' и во всей красе нарисовался Т-90. Грациозно сделал круг, раскидывая по сторонам земляные комья, норовя осыпать всех и вся. Дыхнул сгоревшей солярой, превращая лесной пейзаж в вонючий склад ГСМ. Следом проскочила БМП, порыскала острым носом, пристроилась рядом, со старшим собратом из гусеничной братии, словно показывая: 'Мы вместе и нам всё по...'. Из её нутра вылезли двое, увешанные армейскими причиндалами как на выставку вооружений. Роман отбросил потухшую сигару, отряхнул брюки от прилипших травинок, пошёл знакомиться с новоприбывшими. Пока пообщались, пока аккуратно подогнали технику к переходу — вернулись высокие договаривающиеся стороны.

Майор госбезопасности молодцевато покинул пятнистый 'Тигр', ласково похлопал по капоту:

— Песня, а не машина. Николай Васильевич, первые четыре обязательно мне.

— Без вопросов, Иван Викторович.

— А это что за зверь? — Стужин походил вокруг танка, попинал гусеницы.

— Танк Т-90, — отрапортовала голова из люка механика-водителя.

— Кто таков, боец?

— Старший лейтенант Сухоруков, инструктор по матчасти.

— С матом у нас всё в порядке, остальное покажешь на месте. Сейчас заводи своего коня и осторожненько вперёд, там точно такая же поляна. Смотри не передави никого, спрошу по всей строгости военного времени. Ясно?

— Так точно.

— Товарищ майор госбезопасности, — указал Стужин на нарушение формы доклада.

— Так точно товарищ майор госбезопасности, — с улыбкой повторил старлей.

— То-то же, разгильдяи. Ничего, партия научит вас как надо Родину любить. Трогай, соколик.

Меня пригласили пересечь границу миров на внедорожнике, но я отказался. Что нам какие-то тридцать шагов и девяносто лет времени? Муравей не успеет устать. Красноармейцы и милиционеры с интересом разглядывали военные диковинки, придерживая похрапывающих лошадей. Приближаться никто не пытался ввиду грозных майорских ромбов. Наши отвечали взаимностью, пялясь во все глаза на былую историю, хотя здесь она самая настоящая.

— Товарищ колдун, отойдём в сторонку, — Стужин потянул меня за рукав подальше от чужих ушей. — Говорят, ты умеешь хитрым способом сокращать расстояния.

— Товарищ майор госбезопасности, говорят за раскрытие государственной тайны положено применять высшую меру социальной справедливости.

— Это ты потом, в своём капиталистическом раю, напишешь претензию господину генералу. Сейчас неподходящий момент выказывать гонор. Ты понимаешь, сколько понадобится времени для перевозки техники в Москву? Или предлагаешь Иосифу Виссарионовичу самому прилететь сюда?

— Я ещё в здравом уме.

— Правильные слова. Говори, что нужно.

— Убрать лишние глаза.

— Сделаем. Дальше.

— Подробно описать местность, желательно до мельчайших деталей и самое главное — сообщить о прибытии гостей, иначе вероятны, мягко говоря, недопонимания с применением оружия.

— Кому надо, тот знает и в полной готовности. Мы...сомневались насчёт возможности контакта, но на всякий случай подготовились.

Потухшая трубка в очередной раз заалела огоньком и Сталин, выпустив клуб ароматного дыма, хитро посмотрел на Берию:

— Лаврентий Павлович, как ты относишься к потусторонним силам?

Сидевшие неподалёку Молотов и Микоян переглянулись, пряча улыбки в усы.

— Никак к ним не отношусь, Товарищ Сталин.

— А ты, Вячеслав Михайлович?

— Я, Иосиф Виссарионович, атеист со стажем и во всякую чертовщину не верю.

— И с кем тогда связался наш товарищ Меркулов? Неужели своим рапортом он хотел ввести в заблуждение руководство Советского Союза? В час, когда над нашей Родиной нависла смертельная угроза?

— Товарищ Сталин, Всеволод Николаевич ответственный человек и не зря носит звание комиссара государственной безопасности, — вступился Берия за своего подчинённого, — Он сейчас находится в приёмной с новыми данными. Поступили буквально три часа назад.

— Ну что же, давайте послушаем последние новости из первых рук.

Меркулов, ростом чуть выше своего начальника, сделал три шага от двери и чётко произнёс:

— Здравствуйте, товарищ Сталин. Разрешите доложить о прибытии 'гостей'?

— Докладывайте, — махнул трубкой хозяин кабинета.

Раскрылась тёмно-зелёная папка, на стол Вождя легли несколько фотографий:

— В четырнадцать тридцать пять, в N-скую часть прибыла колонна техники в количестве трёх единиц: танк, бронемашина пехоты и бронеавтомобиль. Их сопровождали майор госбезопасности Стужин, лейтенанты Токарев и Швыдко. 'Гостей' шесть человек: два механика-водителя, двое в охранении, водитель бронеавтомобиля — все в командирских званиях. Старший — генерал-майор Арташев. Плюс к этому учёный-физик и ещё один гражданский — назвался проводником.

— Проводником куда? — Сталин внимательно разглядывал людей у необычного вида танка.

— Через пространство. Так он сказал.

— Анастас Иванович, ты тоже не веришь в потусторонние силы? — Вождь взял другой снимок, где два человека, не позируя, разговаривали прислонившись к капоту мощного автомобиля.

— В свете последних событий начинают возникать нешуточные сомнения. Всеволод Николаевич, объясните, что значит 'через пространство'.

— Там действительно какая-то чертовщина. Как мне рассказал Стужин, основываясь на описании местности Проводник создал ворота в воздухе, через которые вся группа мгновенно переместилась от Новосибирска к Москве.

— Какие интересные возможности, — Сталин задумчивым взглядом обвёл присутствующих. — Лаврентий, твоя очередь высказывать мнение.

— Надо усилить охрану...

— Это само собой. Кто этот человек? Ты, как знаток, пропустивший через свою вотчину немало душ, должен разбираться в людях, — он протянул фотографию. — Стоящий слева.

Берия покрутил снимок, задумался, словно пытаясь что-то вспомнить:

— Я его видел, но где? Всеволод Николаевич, помнишь Парголовское дело двухгодичной давности?

— Как же не помнить, товарищ нарком, фигурантов так и не нашли, как сквозь землю провалились, хотя подробное описание разослали на все посты и отделы.

— А посмотри внимательнее, случаем не он? Как вблизи выглядит Проводник?

— Высокий, метра два ростом, если не больше, крепкого телосложения, я бы даже сказал богатырь. Тёмная кожа, тёмные волосы, глаза с этакой искринкой. Что ещё? Улыбка...точно, по краям губ иногда проглядывали зубы как у хищника.

— Хм, — Берия прищурил один глаз. — Осветлить причёску, отбелить...Сфинкс. Как пить дать его описание.

— Лаврентий, ты там не в египтологию ударился? Разобьём врага и партия даст тебе возможность посетить египетские пирамиды, — Молотов с Микояном сдержанно рассмеялись, поддержав шутливый тон Вождя.

— Товарищ Сталин, к Египту прошлое дело не имеет никакого отношения. В тридцать девятом году, в Парголовском райотделе НКВД были убиты начальник и несколько сотрудников. Затем осуществлено нападение на конвой, перевозящий пациентов из психиатрической больницы имени Кащенко. Машина и люди исчезли бесследно в самом прямом смысле. Отпечатки протектора обрывались на дороге, — нарком Внутренних Дел блеснул стёклами очков на товарищей по партии.

— Интересная получается аналогия, — трубка постучала по пепельнице, выбивая остатки табачных крошек, и вновь наполнилась 'Герцеговиной Флор'. — И тут и там происходит таинственное перемещение. Какие из этого следуют выводы?

— Необходимо подтянуть к N-ской части полк НКВД, чтобы ни одна мышь не проскочила, — Микоян рубанул воздух ладонью.

— А кто будет вылавливать диверсантов, предателей и прочий преступный элемент? Не ты ли Анастас Иванович?

— Можно использовать свободную армейскую часть.

— У нас нет свободных частей. Все свободные готовят оборону на подступах к Москве, — жёстко ответил Вождь. — Я читал это дело. Банда бывших сотрудников органов, твоих, между прочим Лаврентий, готовила покушение на руководство страны. Простим товарищу Сфинксу действия, не согласованные с соответствующими компетентными лицами. Он помог очистить ряды НКВД от предателей и диверсантов. Если товарищ Сфинкс и дальше будет помогать Советской власти, мы забудем этот неприятный эпизод его биографии. Товарищ Меркулов, когда мы можем ознакомиться с новинками потусторонних вооружений?

— В любое время, товарищ Сталин.

— Лаврентий, организуй членам правительства безопасный проезд к N-ской части.

Чёрный 'Паккард', в окружении машин охраны и мотоциклистов, помчался по полупустым вечерним улицам, в восточный район столицы. Гражданских, по пути следования кортежа, убрали заранее выставленные милиционеры. Город приучался жить по законам военного времени.

Небольшой плац части, разрисованный извёсткой на квадраты и линии, прекрасно обозревался из окна второго этажа штабного здания. Сталин рассматривал чужую технику, не выказывая особого интереса. Да, танк увешан непонятными коробками и трубами, оснащён мощной пушкой, но это просто кусок железа. Пятнистая раскраска автомобиля, его габариты необычны и не более. Важнее люди, стоявшие у бронированных монстров.

— Есть что-нибудь дальнозоркое?

— Есть, товарищ Сталин, — Вождю протянули расчехлённый полевой бинокль.

Изображение резко приблизилось, переходя с одной фигуры на другую и замерло на единственном лице. Жёлтые глаза Зверя спокойно смотрели на мощную оптику. В них не было ничего, кроме уверенной в себе Силы.

— Зверь, — проронил Иосиф Виссарионович. — Сфинкс — Зверь.

Никто не осмелился задать вопрос, что он имеет ввиду. Микоян с Моловым тихо обсуждали форму пришлых. Нарком НКВД с первым замом не спешили затевать разговор, дожидаясь вопросов главного члена партии.

— Ну что, товарищи, осмотрим вблизи чудо военной мысли, пощупаем руками крепость капиталистической брони, — Сталин вернул бинокль и неторопливо покинул кабинет начальника штаба.

Неизвестные бойцы представлялись, отвечали на вопросы по экипировке, личному оружию, демонстрировали привезённые образцы. Рассказывали характеристики техники, описывали назначение установленного оборудования. Сталин удовлетворённо кивал головой, иногда переспрашивал в непонятных моментах. Он остановился перед тем, кого разглядывал издали, оглянулся и окружение сразу рассосалось, заинтересовавшись чем-то пропущенным.

— Здравствуй, Сфинкс.