— Никому больше я этого не доверю, — ответил (пока еще) Оранжевоглазый Демон.
...
Операцию было решено провести прямо на месте и Харуки, предупредив о том, что уходит на перерыв, отвела Мадару в свой кабинет, где закрывшись на все замки и активировав барьеры, которые только умела создавать, приступила к процедуре. И пусть пересадка обычных глаз уже давно не была для нее какой-то сложной процедурой, разве что затратной по чакре и времени, но додзюцу шли по совершенно иной классификации.
К счастью, Дао не в первый раз работала с Учиха, да и опыт общения с Хо давал некоторые преимущества. Она справилась с пересадкой обоих глаз всего за сорок минут, да и то, большую часть времени занимали все подготовительные процедуры и заживление, которое позволит пользоваться органами зрения не через сутки-другие, а спустя пару-тройку часов.
Так как второй основатель Конохи не хотел становиться беспомощным ни на минуту, его личному меднину пришлось работать практически наживую, лишь применяя обезболивающие техники, благодаря которым пациент не лез на стены от "приятных" ощущений. Впрочем, Харуки подозревала, что Мадара даже без подобных мер, без особого труда перетерпел бы все издевательства над своим организмом.
— Приживление прошло успешно и отторжения нет, — озвучила свои наблюдения блондинка. — Чакроканалы в норме, так что если нам повезет, то скоро ты снова будешь видеть своими глазами.
— И что я делал бы без тебя, Харуки-чан? — ощущая нервную дрожь во всем теле, спросил пациент.
— Охмурял бы какую-нибудь другую девушку? — приложив пальчик к губам, задумчиво предположила Дао.
"Вероятно — да. Но тебе об этом знать не следует", — промелькнула мысль в голове теперь уже бывшего Оранжевоглазого Демона.
— Харуки-чан, проследи за извлеченными у меня глазами, — попросил второй основатель Конохи. — Я бы очень не хотел, чтобы они попали в чужие руки.
* * *
Он проиграл...
Он просчитался...
Из-за него пострадал брат, а Скрытый Лист в целом и клан Сенджу в частности, теперь практически беззащитны против Учих. Это нельзя оставлять так.
"Я все исправлю... Я сделаю все правильно, брат. Просто доверься мне".
Тайное убежище, построенное скрытно даже от хокаге, расположенное под торговой площадью Конохи, встретило троицу шиноби тишиной и покоем. Несколько комнат, тренировочный полигон, кухня, рабочий кабинет и маленький госпиталь — вот все, чем сейчас располагал Тобирама Сенджу. Рядом с ним шли верные ученики — Данзо Шимура и Утатане Кохару (третьему своему ученику мужчина доверял не полностью, а потому и не посвящал во все свои секреты).
— Ждите меня в госпитале, — велел альбинос, когда они дошли до развилки коридора и не слушая ответа, направился в свой кабинет.
Открыть дверь, деактивировать ловушки, закрыть дверь и начать открывать сейф — именно в такой последовательности стоило действовать, чтобы печати спрятанные под полом не взорвались струями огня, прожаривая неудачливого вора до хрустящей корочки. Захватывать живыми тех, кто сумеют проникнуть в тайный бункер главы АНБУ никто не собирался, так как слишком уж ценные вещи здесь хранились (которые могли послужить серьезным компроматом).
Достав из сейфа специальную коробочку хранения, созданную мастерами печатей клана Узумаки, Тобирама вернул на место все замки и вновь активировал ловушки, после чего вышел из кабинета, быстрым шагом направившись к ожидающим ученикам. Уже в госпитале, устроившись в специальном кресле с откидывающейся спинкой и поднимающейся подставкой для ног, младший из братьев Сенджу выставил на стол контейнер и приказал:
— Я хочу, чтобы ты сделала мне пересадку глаз, Утатане-чан. Данзо-кун, проследи, чтобы все прошло без эксцессов.
"Я все исправлю, Хаширама. Мне просто нужно больше силы и тогда... Я прижму Учиха и поддерживающие их кланы, чтобы в Конохе наступил мир и порядок. Наш порядок. Даже забавно и чуточку иронично, что в этой цели мне поможет сила самих Учиха".
...
Лишь к вечеру глаза прижились и сразу же стали поглощать просто огромное количество чакры, из-за чего какой-нибудь другой шиноби рисковал бы получить истощение минут через десять-пятнадцать. К счастью для себя, Тобирама если и уступал Хашираме в объеме резерва, то не столь катастрофично, а инстинктивное понимание, как пользоваться вживленными шаринганами, компенсировало все неудобства сторицей.
Оставив учеников в убежище, глава АНБУ отправился на базу своей организации, где собрал всех командиров, верность которых в отличие от того же Шимуры была под сомнением, после чего обработал их сильнейшим гендзюцу, на которое только было способно додзюцу Учих.
Отдав приказ собирать бойцов, сам Сенджу отправился в гости к главам союзных кланов, собираясь заручиться их поддержкой... Как выяснилось в процессе, даже знаменитые бьякуганы Хьюга, не являются надежной защитой против высших шаринганов, что в очередной раз убедило Тобираму в опасности, которую несли все обладатели проклятой крови.
"Мадара, если бы не потерял зрение, мог взять под полный контроль всю Коноху", — эта мысль набатом билась в висках альбиноса, пока он стягивал все имеющиеся силы к границам клана Красноглазых Демонов.
* * *
— Женщины и дети в бункере, Мадара-сама, — стоя на одном колене, отчитался один из старейшин клана, впервые за последний год надевший полный комплект амуниции шиноби. — Барьеры активированы, но если их начнут пытаться вскрыть всеми силами...
— Соберите всех бойцов у резеденции главы, — решительно прервал собеседника второй основатель Конохи. — В этот бой я пойду один.
— Но Мадара-сама... — попытался возразить немолодой мужчина.
— Сегодня я покажу, почему меня и Хашираму называют Богами Мира Шиноби, — кровожадно оскалился глава клана Учиха, в глазах которого вспыхнули алые радужки с рисунками восьмилучевых сюрикенов. — Коноха жестоко заплатит за свое предательство. А теперь иди и передай мой приказ: никому не вмешиваться. Вы будете только путаться у меня под ногами.
— Хай, Мадара-сама, — низко поклонившись, практически коснувшись лбом земли, подчиненный исчез в вспышке огня, которая была визуальным эффектом применения шуншина.
...
Идя по дороге к главным воротам квартала, вернувший себе полноценное зрение Мадара, облаченный в красные доспехи, купленные у клана Узумаки, вооруженный белым мечом и парой подсумков на бедрах, думал о том, что жизнь — та еще стерва: только успеваешь порадоваться удаче, как она тут же подкладывает здоровенную свинью. В свете лучей заходящего солнца, его бесстрастное лицо могло бы внушить ложное ощущение невозмутимости, однако же чудовищная по своей силе жажда крови, которую ощущали за сотни метров от второго основателя Конохи, наглядно демонстрировала царящее в душе бешенство.
"Тобирама, ты —
* * *
тый на всю голову ублюдок", — мысленно выругался глава клана Учиха, когда услышал об ультиматуме, который ему выставил Сенджу, взявший на себя роль временно исполняющего обязанности Хокаге.
Альбинос требовал (!) выдать для показательного суда, предавшего Коноху и ударившего в спину Хокаге, опасного преступника и джинчурики двухвостого биджу, Учиху Мадару. В случае отказа подчиниться, весь клан Учиха будет уничтожен силами АНБУ и верными селению кланами.
"На что он рассчитывает? Даже не так: как он умудрился убедить участвовать в этом безумии всех остальных? Даже без меня, Учиха — сила, с которой нужно считаться всем. Деревня может нас задавить, но при этом умоется кровью так, что вряд ли успеет оклематься перед вторжением других стран. А они уж точно не упустят такую возможность".
Ворота были уже близко и рядом с ними, с внутренней стороны, жутко нервничая стояли двое чунинов. Кивнув молодым парням, глава отослал их к остальным бойцам, а сам толкнул створки и вышел на небольшую площадь, на противоположной стороне которой находился сам Тобирама, в окружении бойцов АНБУ.
— Ты все же решил сдаться, предатель? — надменным голосом спросил альбинос.
— Если здесь и есть предатель, то это ты, девонька, — усмехнулся Учиха, прикрытые веки которого пока что не давали рассмотреть его новые глаза. — Сперва ты предал брата, потом его идею, а теперь предаешь Коноху. Скажи, что ты пообещал остальным за участие? Женщин Учиха в наложницы? Думаешь Хаширама, когда выйдет из госпиталя, оставит это без последствий?
— Тебе больше не спрятаться за спину моего брата, предатель, — сказал словно сплюнул Сенджу. — Сегодня с Учиха будет покончено и Коноха войдет в новую эру процветания.
— Это вряд ли, — широко открыв глаза, второй основатель Скрытого Листа активировал свое додзюцу и положил ладонь правой руки на рукоять меча. — Чтобы сделать это, тебе придется переступить через мой труп.
— С привеликим удовольствием, — также распахивая глаза, в которых на алых радужках выделялись рисунки трехлезвийных сюрикенов, с азартным оскалом отозвался Тобирама. — Только ты и я, Мадара...
— Ты... — жажда крови главы клана Учиха стала такой, что у бойцов АНБУ перехватило дыхание и затряслись ноги. — Глаза моего брата... Ты заплатишь за это, паршивая овца.
* * *
Благодаря тому, что явно сошедший с ума Тобирама-сан согнал почти всех шиноби, которые на этот момент находились в Конохе, к стенам квартала Учиха, я без какого-либо труда прошел в центральный госпиталь, под своим собственным видом. Лишь у палаты хокаге меня попытались остановить, но сенбоны с сильнодействующим усыпляющим ядом успокоили пару чунинов.
"Был бы я вражеским диверсантом... Вот и еще одно доказательство, что брат хокаге сошел с ума: глава АНБУ не мог находясь в здравом уме, настолько ослабить обороноспособность деревни", — покачав головой, натягиваю на лицо нейтральное выражение и захожу в палату.
— У тебя тридцать секунд, чтобы объяснить свои действия, — заявил мне Хаширама Сенджу, лежащий на широкой кушетке, будучи подсоединенным к монструозной конструкции из трубок, органов шиноби и какого-то оборудования... при этом от него исходила серьезная угроза, заставляющая поджилки трястись от страха.
"Монстр в человеческой шкуре. Одной ногой находится в могиле, но при этом умудряется пугать до мокрых штанов", — осторожно прикрыв дверь, демонстрирую пустые руки в знак добрых намерений (что для шиноби — абсолютно не показатель боеготовности).
— Хаширама-сама, прошу прощения за вторжение...
— Двадцать секунд, — перебил меня хокаге.
— Хорошо, — прикрываю глаза и заявляю. — С минуты на минуту, ваш брат, собравший все наличные силы Конохи, начнет штурм квартала клана Учиха. Учиха Мадара, вернувший себе полноценное зрение, готов выступить против него и с жертвами считаться не намерен. Остановить их могут только два человека: вы и Мито-сенсей... Однако, ваша жена находится среди тех, кто собираются идти на штурм, а вместе с ней — джинчурики кланов Сарутоби и Хьюга.
Хаширама выругался. Коротко и емко, затем посмотрел на меня и спросил:
— Раз ты пришел сюда, зная то, в каком состоянии я нахожусь, значит имеешь какой-то план?
— Я могу помочь вам с внутренними органами, как помог однажды Мадаре-сану с глазами, — растягиваю губы в улыбке. — Это не полноценное лечение и из-за необходимости действовать быстро, вам придется мне довериться. Но боеспособность вы вернете если не полностью, то близко к тому.
В этот момент откуда-то со стороны донесся грохот взрыва, а по сенсорным чувствам ударили волна чакры и ярости. Хаширама-сама прикрыл глаза и произнес:
— Действуй. О цене поговорим позже... если это "позже" вообще будет.
Примечание к части
Сумбурно, но...
Жду отзывов.
Глава 42
Всего одна ручная печать понадобилась Мадаре, чтобы создать технику "Огненного дракона", которая потоком ревущего пламени устремилась к стоящему на другой стороне площади Сенджу.
Одна ручная печать понадобилась Тобираме, чтобы создать технику "Водяного дракона", которая бушующим потоком воды устремилась к главе клана Учиха.
Обе атаки столкнулись примерно на середине пути между противниками, с грохотом взаимно уничтожаясь и накрывая пространство вокруг облаком густого и горячего тумана. Впрочем, ни первому, ни второму мужчине, данная незначительная помеха не мешала видеть противника.
Несколько кунаев с печатями для хирайшина веером разлетелись в стороны, а один из них полетел за спину Красноглазого Демона. Альбинос сложил одноручную печать концентрации и в следующий миг появился за спиной своего врага, тут же атакуя тем самым ножом, который выхватил из воздуха, что сумел сделать благодаря улучшившимся реакции и координации движений (шаринганы прекрасно работали, пусть и нагружали мозг лишней информацией, что вполне компенсировалось медицинской техникой от головной боли).
Сверкнуло белое лезвие меча, блокируя выпад куная и оскалившийся в улыбке Мадара напитал свое оружие чакрой огня, заставляя тем самым клинок вспыхнуть языками пламени.
— Потанцуем, девонька? — отталкивая все еще находящегося в воздухе противника усилившимся напором меча, второй основатель Конохи создал серп пламени, который должен был разрубить жертву на две неравных части.
Снова применив хирайшин, Тобирама переместился влево, а техника Учихи расплескалась об барьер, защищающий закрытые ворота, заставив его пойти едва видимыми волнами. Не теряя ни секунды, Сенджу выплюнул дюжину "Каменных пуль", от части из которых его враг уклонился, парочку разрубил мечом, а затем использовал шуншин, исчезая во вспышке алого пламени, чтобы появиться перед альбиносом, ударом ноги пытаясь снести его в сторону.
Новый хирайшин к другому кунаю позволил Тобираме уклониться от удара, при этом благодаря шаринганам он даже на мгновение не потерял ориентацию в пространстве. Руки молниеносно сложили короткую серию ручных печатей и в спину Красноглазому Демону полетел "Водяной сюрикен", вращающийся с дикой скоростью, своими режущими кромками заставляя воздух закручиваться в ураган.
— Тц, — багрово-фиолетовая дымка окутала второго основателя Конохи словно тонкий доспех, легко принимая на себя атаку Альбиноса. — "Аматерасу".
Черное пламя вспыхнуло на том месте, где мгновение назад был Тобирама, который снова применив хирайшин переместился на крышу невысокого здания, находящегося на противоположном конце площади. Выхватив из подсумка три куная, он метнул их в Мадару, используя собственные глаза для того, чтобы зажечь снаряды черным огнем... потухшим прежде чем ножи достигли своей цели и были разрублены быстрыми взмахами белого клинка.
— Стихия воды: дождь водяных пуль, — одними губами произнес глава АНБУ, создавая множество маленьких водяных снарядов, разлетающихся с солидным разбросом, взрывая землю и стены домов, в которые они попадали.
Учиха метнул в противника свой меч, а в следующую секунду распался клубами белого дыма из-за попадания снаряда в грудь. Практически в тот же момент хенге меча развеялось, открывая взгляду Красноглазого Демона, который появился из клубов паразитной чакры в паре метров от альбиноса. Взмахом своего оружия он отправил в короткий полет серп энергии, взорвавший крышу дома дождем из осколков черепицы.
