— Сейчас он прибежит. Что будем делать? — как телефон зазвонил опять. Снимая трубку, Капитан задел кнопку громкой связи. Аппарат завопил чуть не на все здание:

— Наружный по северному! Радар видел посадку винтокрыла примерно в районе Семиградья. Одиночный.

Вельвет хмыкнула. Капитан вздохнул:

— Я не люблю, когда все складывается очень уж гладко. Как правило, в оконцовке там... Нехорошо.

— Тарщ ктан, старший сержант Лось по вашему приказанию прибыл!

— Вольно. Закрой дверь и присаживайся, дело сложное. И не вполне служебное. Так что без чинов.

Лось опустился на скрипнувший стул и Капитан решил не ходить кругами:

— В том борделе одна спасенная девчонка тебя узнала. И повесилась. От стыда, что ты ее такой видел. Оставила записку.

Капитан развернул белый комок, но текста Лосю не показал.

— Никаких намеков не будет. Не знаю, где вы встречались, но сейчас тебе лучше поработать вне города. Потому что или ты сунешься выяснять, или девки с возмущением придут. И то и другое плохо.

Капитан всмотрелся в лицо, но фавн сидел ровно и дышал тихо, и Капитан вспомнил слова Вельвет: "Лучше всего он делает вид, что все нормально".

— Пойми, Лось. Она не хотела, чтобы ты ее узнал. И я, насколько в силах, эту последнюю волю исполню. Готовь своих в командировку на недели три, примерно. Потом дело стихнет, и уже вряд ли кто придет к тебе права качать.

— А я в чем виноват?

— Ни в чем. Но у человека... Фавна... Ты понял, в общем. В сложных обстоятельствах выбора почти нет. Может он мало что, а возмущение требует хоть какого-то действия, поступка. Особенно, когда по делу ничего уже исправить нельзя, а выплеснуть сердце надо. Чашку об пол, мужу скандал. Муж в такой ситуации морду бьет, неважно, виновному или кто под горячую руку попал. Просто чтобы мозг для себя галочку поставил: работа проведена, отреагировали оперативно. А потом и без истерики можно разбираться. Так ведь это ж, пойми, потом!

Лось кивнул, не сбив ритма дыхания, не расширяя зрачков, и Капитан подумал: может, вообще биоробот? Как в той передаче из Атласа про доктора Полендину.

— Потом... Потом что?

— Все наладится, сам увидишь. За месяц большая часть чувств спадает. Не зря отпуска ровно месяц, чтобы не успел напрочь отвыкнуть от работы или там службы.

Лось пожал плечами:

— Есть готовиться к выходу. Куда?

— В знакомые места. — Капитан показал карандашом по настенной карте. — Среди развалин вашего Семиградья сел "буллхэд". На чем он перетянул через океан, или с корабля взлетал, мы не знаем. Кого привез, тоже не знаем. Знаем одно: дело это чрезвычайно срочное. Непонятно, почему Атлас не выслал воздушный крейсер, который не боится перескать океан.

— Может, решили проверить, почему не выходим на связь, а крейсер посылать дорого. Тем более сейчас, когда там суды-комиссии. А может, крейсер следом чешет, "буллхэд" же вперед направили, чтобы скорее.

— Да, Вельвет, это самое вероятное. Так что Лось, это прямо знак судьбы. Выбросим пока что вас. Если что, вы мне РД, и я тоже подскочу. Разомнусь, а то бумаги к суду готовить уже задница плоская стала, прости, Вельвет. Вопросы?

— Товарищ капитан, хватит ли одного взвода? Мы не знаем, остались ли в районе Бранвены. Главной у них очень благодарная нам за машины Рейвен...

* * *

Рейвен опустила монокуляр и спрыгнула с кабины сперва на капот, а потом к машине. Грузовик выглядел целым, а что провода перепутаны, в азарте погони мало кто спохватился. Вдавили стартер и, ясен красен, спалили контроллер, и стояла теперь машина мертвым камнем. Прочие четыре машины сперва разобрали по винтику, потом скрутили обратно — все заработало. Только время, понятно, потеряли.

На что проклятые зверожопые и рассчитывали. Нет, попадется Синдер... Впрочем, Синдер наверняка затем и раскачивает ситуацию. Чтобы при встрече Рейвен больше злилась, чем думала.

На Вернал это сработало бы без осечки.

На Янг...

Рейвен поморщилась.

У нее не одна Янг. У нее таких полный клан.

Сначала делают, а потом уже и думать не надо.

Бросить, как ушел Кроу?

Бросить своих?

Предать?

Ну нахер. У Бранвенов хотя бы все честно. Кто сильный, тот и прав, безо всех этих цивилизованных выкрутасов. Не надо ждать, пока человека прижмет и он станет плохим. Надо водиться с теми, кто сейчас плохой. Тогда не разочаруешься.

Прилетевший с севера "буллхэд" вырвал из тягостных мыслей. Видать, не получая радио, выслали все же проверку. Ну ничего, ничего, сейчас поглядим, кто кого проверять будет...

— Карту!

Подали планшет — не новый, не командирский, который тоже уперли проклятые фавны. Синдер их так выдрессировала, или правда уличная шпана, или с отчаяния?

— Вот здесь он сел. Тераторн, бери полсотни, занимай этот брод. Лихо, твой брод второй.

— А не проще их на месте посадки хлопнуть?

— Ну давай смотреть. Вот они сели, огляделись. Все сожжено. Это не гриммы, гриммы не жгут. Значит, здесь люди. След протоптан грузовой колонной. Колею дожди смыли, но просека осталась.

Переждав согласное пыхтение, Рейвен постучала по карте:

— Карта у них наверняка есть, и они допрут, что колонна могла переправиться через речку либо здесь, либо здесь, где дно чистое и есть спуски к воде. Тераторн, ты бы что сделал?

— Пролетел бы над речкой и узнал, через какой брод шла колонна.

— Вот. И пока мы добежим на место посадки, они уже взлетят проверять броды. У нас не больше суток. Сегодня они обшарят ближний радиус, ужаснутся, наверное, радио дадут. А завтра пойдут по следам. Но для проверки бродов им придется снизиться, а то и сесть. Тут вы их и...

— Рейвен, а если без "буллхэда"? Пешим порядком?

Прежде Рейвен удивился второй полусотенник:

— С чего бы ноги бить? Никто так не делает.

— Именно, Лих! Понимаешь, никто не задумался, что фавны не подожмут хвоста и не побегут, роняя горячий кал, а внезапно пойдут в ответку. Причем не с криком в лобовую, а выследят машины и нападут всем стадом на жменьку охраны. Так мы потеряли шесть машин из десяти, а зверожопые пидары наверняка теперь хвалятся, что надрали самих Бранвенов. Ну, и прикинь, если их разведка пойдет ночью, если там фавны.

Рейвен поглядела на Тераторна, потом на карту снова и постучала пальцем по речке между бродами:

— Я бы пошла вот сюда.

— Но здесь нет брода, отвесные скалы, каньон.

— Перескочил каньон или там дерево срубил, и вышел вот сюда, на холм. Холм высокий, с него видна вся долина. Сразу поймешь, куда поворачивает просека, и броды проверять не надо.

— А если все-таки пойдут на броды?

— Там вы их примете. Но, думаю, не сунутся. Разведгруппа маленькая, лес дикий, гриммы могут быть очень запросто. Обшаривать все некогда и некем. А что-то доложить они обязаны, так? Не просто, что прилетели и угольки собрали. После каньона вот на холм и осмотреться, выбрать место для следующего скачка "буллхэда". Конечно, если они не боятся, что у нас трофейные зенитки. Они же не знают, сколько мы взорвали, а сколько забрали.

Тераторн почесал буйную шевелюру:

— И много их там быть не может. Пять-шесть. Я такие леталки видел, взвод не всунешь. Если полетят, то все. А если пойдут ногами, кто-то у машины останется.

— Хм. Нам бы пригодился "буллхэд". Кречет, бери два десятка, и туда. Успеешь или не успеешь, а мысль хорошая.

Кречет поморщился:

— Вряд ли они останутся ночевать в сожженных лагерях.

* * *

Ночевать в сожженных лагерях не захотели ни Тан Линь ни лейтенант, но и улететь дальше не смогли. В "буллхэде" кончилась праховая заправка, да и океанские ветры потрепали коробочку крепко. Для наладки требовался авиамеханик, а не авиаугонщик, пусть и настолько безбашенный, как бывший адъютант Винтер Шни.

Куда идти, не спорили: к основанию полуострова, за стену и потом к первой серьезной реке. Река так или иначе приведет к жилью. Напрягши память, лейтенант поковырялся в затворе и сделал из пулемета мощную винтовку одиночного огня:

— Хотя бы все патроны с перепугу не высадим. И вот еще у меня пистолет есть, возьмите.

Пистолет коммунист повертел в руках, не нашел, куда сунуть. Пришлось потратить время, чтобы снять кобуру и повесить ее на пояс Тан Линя.

Вытащили единственную коробку с пайками, распихали полсотни батончиков по карманам. Все прочие коробки на перелет забили Прахом, и хватило в самый обрез. Но все же хватило, в чем Тан Линь усмотрел улыбку судьбы, а лейтенант не усмотрел ничего — он разглядывал карту.

— Все сожжено. Это не гриммы, гриммы не жгут. Значит, здесь люди. Гарнизон тут стоял не по зубам случайным бандитам. Крупная банда приехала на машинах, это без вариантов. Потому что все летающее опросит и заземлит первый же крейсер, не обязательно Атласа.

— Должен остаться след?

Лейтенант кивнул:

— Колею дожди, наверняка, давно смыли, но просека осталась. Вы как, идти можете?

— Лейтенант, вас не обидит предложение перейти на "ты"? Мне кажется, в наших обстоятельствах можно уже не стесняться.

— Согласен... Линь.

— В общем, чувствую себя нормально, идти-бежать препятствий нет.

— Займемся обувью и выйдем прямо сейчас.

Почему сейчас, Тан Линь понимал и сам: чтобы погоня не накрыла их возле "буллхэда". Рассевшись на обломках, мужчины сняли обувь, давая ногам подышать воздухом.

Включили пока что карту в лейтенантовом Свитке. На правах военспеца лейтенант сказал:

— Скорее всего, подъехали они по долине с юго-востока. Откуда тут взялась крупная банда, непонятно. Из больших, до сих пор не развалившихся, известен только клан Бранвенов. Но они мистральские.

— Другой континент?

— Не подскакивай, на подошвы мусор налипнет, а нам шагать и шагать.

— Лейт, но если кто-то привез их сюда с Мистраля, значит, у нас враги не только в Атласе, так?

Лейтенант огляделся: обгорелые бревна, встопорщенные брусья деревянной узкоколейки.

— Только Озпин из Вейла может заставить несколько государств действовать сообща. Наш Айронвуд у него с рук ест.

— Озпин или его противник.

— Линь, вы до сих пор думаете, что...

— Что черные гримм-твари на самом деле разумны либо управляются кем-то разумным. Например, прежними владельцами планеты. Им на руку ослабление Атласа.

— Ослабление Атласа на руку абсолютно всем прочим державам. Любая из них могла нанять частную военную компанию сработать под банду. Бессмысленный спор, не находите?

— Мы вроде на "ты" перешли?

— Привычка. Давай лучше карту глянем. Смотри, Тан. Если они подъехали колонной больше пяти машин... А я думаю, что больше. Десять сквадов стену бы не взяли. Тут надо человек триста. Машин пятнадцать-двадцать. Останется большой след. И мы должны увидеть его в долине. По расчету времени завтра утром выйдем к стене. Поглядим, как ее ломали, может, поймем что-нибудь.

Тан Линь отряхнул все соринки с подошвы. Затем беглецы надели чистые шерстяные носки, купленные лейтенантом еще при планировании маршрута. Тщательно расправили складки. Натянули ботинки и снова неспешно зашнуровали, чтобы не пережать голени, но чтобы ботинки и не болтались, натирая.

Поднялись, прошлись туда-сюда по поляне. Подсунув под "буллхэд" непрогоревшие куски бревен, Тан Линь отвинтил посадочные колесики и принялся срезать с них резину. Лейтенант вытащил плоский ящик аварийного комплекта, повесил ранцем за спину. Снял с "буллхэда" сигнальный фонарь: в нем еще оставался Прах. Очищенные от резины посадочные колесики собрал ожерельем вражьих голов, а взамен протянул Тан Линю фонарь:

— Для включения замыкай эти два провода. Увидишь, на нас бежит что-то — не пытайся разобраться, просто свети в морду, стрелять буду я. Обувь не жмет, не трет?

Тан Линь повертел головой отрицательно. Лейтенант вздохнул и первым ступил под свод леса.

* * *

Лес кончился перед стеной, защищавшей полуостров Семиградье от континентальной фауны. Против ожидания лейтенанта, стену не проломили при штурме, а взорвали уже потом, перебив защитников.

— Смотри, — показал прутиком лейтенант. — Вот отсюда приложили заряд, изнутри. К этому моменту зенитку скинули со стены. Видишь, обломки камня засыпали орудийный дворик. Если бы на момент взрыва там стояла спарка, ее бы выкинуло наружу, а она валяется здесь.

— И что это значит?

— Что стену не пробивали тяжелым оружием. Либо кто-то открыл им ворота, либо ночной штурм с побережья, либо, что всего вероятнее, Охотники с открытой аурой. Атака в лоб, очень быстро, зенитки не успели прицелиться. Штурмовики вскочили на стену и вот, смотри, срубили блок стволов с накатником. Это сделано большим клинком или топором, ну и Прахом, конечно же. Эксперт нашего управления назвал бы имя. Таких мастеров немного, есть картотека микроследов.

— Никак не привыкну к этим вашим сверхлюдям, — Тан Линь укладывал колесики, перематывая куском веревки, чтобы не брякали.

— Я вот не привыкну, что ты можешь руками порвать арматурный прут или связать в узел гвоздь. И это безо всякой ауры, чисто на мышцах.

— И что теперь?

Присев на уцелевший кусок парапета, лейтенант вынул бинокль и принялся осматривать местность. Кинул через плечо, не оглядываясь:

— Тан... Тебе сильно обидно за вот это все?

— За себя не очень. Опять начну сначала. Досадно, ну и ладно. Я свой выбор сделал еще там, у "Паруса", ты помнишь. Мне подростков жаль. Но, может, кто-то выжил.

— Сейчас мы их искать не можем. За нами наверняка уже идет крейсер.

— А потом, когда погоня убедится, что нас тут нет, мы сможем вернуться?

— Это под самый плескальник, что ли? Тут будет по колено воды, ты же прилетал сюда осенью, должен помнить. Если честно, то выживших наверняка добили гримм. Стена развалена, частоколы сожжены, чинить некому и нечем.

Тан Линь посмотрел со стены на развалины школы, на гнилой цветок вскрытой изнутри взрывом караулки, на облезший порваный лозунг: "...немытую жопу невежества".

Вздохнул.

— Пошли, — сказал тогда лейтенант, постаравшись придать голосу хоть сколько-то уверенности. — Никого не видно.

— А куда?

Лейтенант открыл карту:

— Вот первая серьезная речка. На чем бы там кто ни приехал, он должен ее пересечь.

— Ага, понял, — Тан Линь подвигал карту, — два брода уже вижу.

— Мы пойдем посередине, — лейтенант показал, где именно. — Тут, судя по схеме, скальный берег и каньон. Метров десять всего. А вот эта циферка над черточкой обозначает высоту леса, и эта высота футов на десять больше ширины речки. Свалим дерево. Ты сильный, как падла. Надвинем ствол, вот он и мост. Надвинем еще ствол, вот нам и трасса.

— Думаешь, броды сторожат?

— Не знаю. Если они пришли сюда надолго, они могут и по речке дрон запустить. Или не запустить, это как получится. Посидим в кустах, понаблюдаем. Но вот оседлать броды — это азбука. Это у нас в каждом боевике, детишки знают. Пошли, надо убраться под ветки, я прямо кожей чувствую взгляд с неба.