Медленно повторил нанесенное на обратной стороне королевского обруча заклинание и закончил придуманным оборотом.
Однако, словно ничего и не произошло. Только навалилось непреодолимое желание поспать. Веки, как ни старался король их удержать, сомкнулись, послышалось расслабляющее дуновение ветерка, и вот уже глубокий сон сморил узника подземелья.
Удар по плечу заставил подпрыгнуть. Однако, распахнутые глаза увидели вовсе не сумрак темницы. Яркое солнце над головой. Широкая и многолюдная площадь. Сутолока спешащих по своим делам горожан. Простолюдинов, торговцев, нищих. Гомон и крики несутся со всех сторон. Да и сам он неуловимо изменился. Оглянулся и едва успел увернуться от занесенной над ним трости. Расфуфыренный вельможа, прогуливающийся по тротуару, не желая тратить слова на зазевавшегося оборванца, вновь взмахнул рукой, норовя достать по голове. Андрей отпрянул в сторону, оступился и по самые щиколотки провалился в густую грязь. Хохот и свист прислуги, сопровождающей господина, показали, что грязный бродяжка скорее смешон, чем опасен. Дворянин опустил оружие и проследовал мимо, стуча каблуками по доскам тротуара.
— Ну, чего рот разинул? — пробормотал спешащий мимо разносчик. — Хочешь опять получить, тогда жди, вылез на господский ход и рот разинул. Вона, туда ступай и там ворон считай.
— Эй, погоди, — ухватил Андрей доброхота за просаленный рукав драного кафтана, — что за город? Я только пришел...
— Да как сказать, — разговорчивый паренек, прикидывая, не выйдет ли содрать с бестолкового здоровяка монету, оценил наряд незнакомца. Со вздохом вытянул руку и пробурчал: — Да не одно тебе, где побираться? Ну, Бармуль... И что?
— Где ж такой? Не в Гвардарии? — с надеждой поинтересовался Андрей.
— Эк хватил. Аль Гардия, нынче наши земли который уж год в ее королевстве числятся.
— Так это, значит, и есть Элейское море? — ткнул Андрей пальцем в сторону виднеющегося в разрывы домов кусочка синего пространства воды.
— А то? — потеряв интерес к недоумку, паренек свистнул и побежал дальше, ловко лавируя среди праздных гуляк.
— Та-ак, — пробормотал Ильин, выбираясь из грязи. Его роскошные сапоги, как и королевское одеяние, куда-то исчезли. А вместо этого, на ногах под толстым слоем зловонной жижи виднелись грубые деревянные башмаки. Под стать обуви оказалось и платье. Рваные штаны, старый солдатский мундир, когда-то зеленый с красными обшлагами, а теперь темно-серый от грязи. Застегнутый всего на две пуговицы, он совершенно не скрывал отсутствия иного платья. Рукав, разорванный по шву, и круглое, словно пробитое чем-то острым, отверстие на груди.
— Похоже, костюмчик-то секонд хэнд... бомжеватый... — пробормотал король. "И налицо явные признаки раздвоения личности", — где-то в уголке сознания затаилось понимание того, что никуда он не ушел из того подземелья. А самое противное, что сам себя загнал в новую ловушку. Никакого присутствия королевского обруча на всклокоченных волосах, что совершенно лишало надежды на воссоединение со второй своей половиной.
"Идиот... — ругнулся Ильин... — И чего теперь делать?" Он прошел на противоположную, куда более грязную и замусоренную сторону площади. Однако, именно благодаря маргинальности окружающих, его вид перестал бросаться в глаза. Люди весьма разнообразной наружности, но объединенные одной общей чертой — неизбывной печатью нищеты, вовсе не обращали внимания на него.
Андрей опустился у выщербленной стены и, брезгливо косясь на вонючую гору отбросов, задумался. Денег нет, возможности их заработать никаких, а как и, простите, где искать неведомого мастера, который согласится взять себе этакого ученика?
"Что-то в моем пожелании не сработало", — с угрюмым вздохом подвел итог мыслитель. Выпрямился и, обходя сидящих прямо на брусчатке чумазых детишек, двинулся прочь с площади. Незаметно дошел до узеньких, но не менее запущенных, переулков, веером расходящихся в разные стороны. "И куда теперь? — словно былинный богатырь возле придорожного камня замер он. — Погоди... Но, если это Аль Гардия, то... То... ничего. Стоит лишь заявить, что он и есть ненавистный королевскому дому сосед, как тут же последуют оргвыводы. Хотя, нет. Никто и не поверит, что этакий босяк — не самозванец. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Ладно, чего тут гадать. Вперед, и дорогу осилит идущий".
Пока изображал мыслительную деятельность, стемнело. Сумрак, лишь изредка разгоняемый выныривающей из-за туч луной, скрыл нищету и убожество улиц. Только силуэты уходящих вверх стен с узенькими, заплетенными решетками, проемами окон.
— Вот этот, пожалуй, сойдет, — раздался в темноте низенькой арки грубый голос. — С одного удара, господа... Кто будет делать ставку?
— Не пойдет. Слишком уж это просто... — отозвался второй голос. — Может, его хоть вооружить чем-нибудь?
— Да? Сударь, вы смеетесь. Этот мужлан даже с оглоблей в руках никаких шансов против меня не имеет. Поэтому, если ставок нет, то зачем мы здесь?
— Ну, хорошо, хорошо, Баронет, ставлю пять монет, что вам понадобится не менее трех ударов.
— Фи, шевалье, как можно, один, не более. Насажу, как жука на булавку.
— Ох, господа, как бы вам не опростоволоситься. Мастер показал удар всего раз и то мимоходом...
-Да вы просто не хотите ставить заклад, — подзадорил первый. — Хорошо. Пять к одному, и три против одного. Каламбур, ха-ха.
Андрей, которому беседа показалась весьма интересной, уже поравнялся с таящимися в темноте фигурами. И тут одна из них рванулась вперед, норовя проткнуть запозднившегося прохожего хитрым ударом шпаги. Клинок скользнул в миллиметре от тела, спасла лишь мгновенная реакция. Зажав локтем стальное жало, Андрей крутанулся вокруг своей оси и со всей души засадил бретеру в лоб прямым с левой. Когда речь идет об уличной драке, тут уж не до изысков. А лучший болевой, как любил говаривать его командир, два удара в челюсть. Однако повторения не потребовалось. Слишком силен оказался хук, загнавший шпажника в глубокую задумчивость. Он пошатнулся и рухнул на камни. Перехватив оружие, Андрей, не дожидаясь атаки второго из ночных злодеев, сделал классический выпад. Шпага вонзилась в темноту. И нашла свою цель. Темнота и теснота подворотни сыграла с бандитами плохую шутку. Получив случайный удар в сердце, закутанный в темный плащ бретер лихорадочно взмахнул рукой. Сверкнула шпага и, пронзив дернувшегося прочь третьего сообщника, застряла в двери, пригвоздив того к сырым доскам, как жука в коллекции.
Андрей вгляделся в сумрак. Хрип перешел в слабые стоны и быстро затих.
Наугад провел ладонью и, нащупав тяжелый мешочек, подвешенный к поясу застывшего у дверей искателя приключений, рванул. Лопнула бечева, тело соскочило с импровизированного вертела и завалилось на грязную мостовую.
Ильин легко поднял охотника, ставшего жертвой, и встряхнул. Увы, общаться тот был явно не готов.
Легкий удар в основание носа освежил не хуже нашатыря: — Эй, лиходей, кто твой учитель, и где его мастерская?
— Да ты?.. Свинья... — и тут же затих, почувствовав, как уперлось в живот лезвие. — Ну? — повторил, уже с угрозой, Ильин.
— Дон Иеронимо, — произнес потрясенный экспериментатор. — Дом Логгера.
— Вот и славно. Не дон Педро, но тоже ничего, — Андрей с озадаченным видом взглянул на жертву: |"Только что делать с этим, с доном? Отпустить?"
Но головорез сам выбрал свою участь.
Он, вообразив, что пропущенный удар стал простой случайностью, выхватил из складок плаща короткий кинжал, норовя вонзить в живот отвратительно воняющего босяка.
Оборванец оказался проворнее. Он не стал удерживать тело, а легким толчком отбросил в сторону и уже вдогон взмахнул зажатой в руке шпагой.
Тихое сипение, и вновь над полем боем воцарилась тишина. Теперь уже вовсе.
— Да, суровое нынче время... — философски вздохнул Ильин. Он сдернул плащ с одного из потерпевших и замотал в него шпагу.
"Не та у меня сегодня харизма, чтобы с перевязью ходить", — решил он, торопливо покидая место схватки.
"И еще, интересно, появляется ли здесь стража?" — впрочем, долго рассуждать не стал. Едва он покинул тесную улочку, как из темноты, словно затаившиеся до поры крысы, выскочили несколько оборванцев. Они живо подскочили к телам, лежащим в подворотне, и, обхватив их с разных сторон, уволокли в глубину переходов.
Глава 6
Ночевка в незнакомом городе — само по себе испытание, а если город этот расположен в чужой стране, то испытание может окончиться куда раньше, чем наступит рассвет.
Бродяга, конечно, всегда сможет отыскать местечко для сна, но для этого нужен опыт и сноровка настоящего бездомного. Андрей, знакомый с этой стороной жизни лишь умозрительно, задумчиво осмотрелся. Торопясь покинуть место стычки, он успел забраться довольно далеко от площади и сейчас брел по совершенно темным улочкам. Узким и вонючим, явно не принадлежащим к месту жительства знати. Нечего было и думать отыскать здесь ночлег. Чужак имел все шансы встретить отчаянный отпор со стороны аборигенов. Поэтому он продолжил путь, не забывая внимательно поглядывать назад: "Кто их знает, этих клошаров. Дадут по голове и как звать не спросят. Плевать им, что жертва внешне ничем не отличается от самих экспроприаторов, довольно того, что он чужак".
Понемногу каменистая мостовая пошла под горку, подул свежий ветерок, донеслись запахи йода и соли.
"Вышел к порту", — сообразил Андрей, разглядев очертания многочисленных мачт, торчащих на фоне темного неба.
А еще через пару минут в ночи мелькнул едва приметный огонек. Это пробивался свет из окон маленького кабачка. Впрочем, то, что это заведение — прообраз заведения общепита, узнал, только приоткрыв тяжелую дверь.
Сумрак и негромкий гул голосов, а еще духота и вечный спутник множества немытых тел — тяжелый, густой запах пота.
Не останавливаясь на пороге, шагнул к свободному месту за грубым столом, на котором стояли две пустые и одна полная бутылки.
А над ними, подперев голову руками, сидел горожанин. Впрочем, появление соседа вовсе не мешало.
Гуляка протянул руку, неловко наплескал себе полстакана пойла, чокнулся с пустой посудиной и опрокинул зелье в рот.
— Бр-р, — замотал головой пьяный. — И все из-за тебя, дорогая, — пробормотал он непонятную фразу и вновь уперся головой в ладони.
"Ну, этот мне не опасен", — пришел к выводу Ильин. Он спрятал сверток под стол и махнул рукой, привлекая внимание официанта.
— Ты не напутал, приятель? Здесь бесплатно не кормят, — грубовато поинтересовался пробегающий мимо стола паренек с подносом, заставленным грязной посудой.
— Плачу наличными, — отозвался Андрей, как ему показалось, подходящей моменту фразой. — Бутылку вина и пожрать. Быстро.
— Хм, — непонятно фыркнул половой. Но от комментариев воздержался.
Получив заказ и расставшись с мелкой монетой, вынутой из трофейного кошелька, Андрей приготовился скоротать время, потягивая кислое вино и слушая сплетни.
— Эй, приятель, давай выпьем, — отвлек голос соседа. Тот протягивал свою бутыль, намереваясь заполнить стакан.
— Что? А... Наливай, — не стал кочевряжиться Ильин. Видимо гуляка допился до того, что не может различить, кто перед ним. Бродяга или солдат, лишь бы было с кем поговорить...
Пригубив отвратного напитка, король едва не сплюнул: "И это пойло они называют вином?"
С огорчением вспомнил старое Гвардарийское, хранящееся в погребах замка.
— Твое здоровье, приятель, — тем не менее, поблагодарил он за халявную выпивку.
— Она сказала, что я тряпка, и ушла... Ты можешь представить? К... аптекарю. Он, конечно, здоровый, как бык... И вообще, но...
— А знаешь, солдат, — попытался навести резкость собутыльник. — Я ведь даже не уверен, плакать мне или радоваться?
— Жена, конечно... но... стерва порядочная, а... ладно... — речь собутыльника стала вовсе неразборчивой. Он пустил пузыри, силясь еще что-то добавить, но рухнул носом в стол.
"Да, дружище, местечко для отдыха ты выбрал себе не самое подходящее", — Андрей незаметно глянул по сторонам. Так и есть. Минимум трое, из сидящих за соседними столиками гуляк, с явным интересом следили за спящим.
"Если ничего не предпринять, то проснуться тебе, приятель, суждено только перед вратами святого Петра. Жаль, мог бы спокойно дождаться утра, а теперь, кто знает, чем кончится все дело?"
Однако, ждать становилось уже опасно. Сделав вид, что продолжает беседу, заговорил:
— Марио, не грусти. Это она должна переживать. Плюнь.
Он ухватил соседа за шею и, придерживая безвольное тело, попытался незаметно привести в чувство. Куда там. Вино сделало свое. Брошенный муж качнулся и попытался сползти с лавки.
— Э, старина, да ты набрался. Пойдем, я отведу тебя спать, домой, — громко произнес Андреас. Впрочем, относились слова, скорее, к соискателям кошелька пьяницы.
Осторожно вытянул из-под лавки плащ и невзначай стряхнул полу с рукояти. Другой рукой поднял пьяного за ворот и попытался вытащить из-за стола.
— А платить? — трактирщик среагировал на движение с реакцией гепарда.
— Сколько он должен? — с досадой остановился помощник.
— Пять монет, и ни форинтом меньше... — вытирая руки несвежим фартуком, стоял на своем хозяин харчевни.
— Держи, — бросил Андрей, отпустив ворот нежданного спутника. И едва успел подхватить рухнувшее на пол тело.
Головорезы, следящие за его действиями, оживились. Оборванец, разбрасывающийся монетами, да еще с дорогим плащом в руках. Это добыча. А то, что в плаще шпага, так это благородная публика, со своими условностями, считает ее грозным оружием. А в умелых руках дубовый ворот куда вернее. Пятерым и не такие здоровяки по зубам.
Андрей выскочил из подвальчика и хлопнул дверью. — Вставай, — тряхнул висящего на руке пьяницу.
Но, поняв, что стоять на месте опасно, поспешил убраться за угол. И вовремя. Мелькнул свет, и из приоткрытых дверей выскользнуло несколько теней. Они кинулись в ближайший проулок, с явным намерением догнать верзилу, умыкнувшего их добычу.
— Эй, просыпайся, — пихнул Андрей прислоненного к стене человека. Пьяный смех и неразборчивое бормотание доказали бессмысленность попыток реанимации.
"Идиот. Ну зачем тебе этот пьяница? — ругнулся доброхот. — Две схватки за одну ночь — это перебор. К тому же, здесь так просто не обойтись. Ребята привыкли к боям без правил и способны на всякое".
Уже не церемонясь, забросил тело на спину и трусцой побежал прочь. Какое-то время преследователи изучали другие переулки, но, наконец, один из них заглянул в выбранный для побега. Короткий свист дал знать сообщникам, что дичь обнаружена. Послышался топот множества ног.
"Эге, да их тут не меньше десятка", — озадачился Ильин. Он уже вовсе не думал ни о чем. Бежал, словно на зачетном кроссе с полной выкладкой. Миновал несколько поворотов и вдруг обнаружил, что впереди возникла стена: "О-е... Влип, очкарик".
От неожиданности не удержал и уронил груз на мостовую. Пьяный охнул и заворочался, пытаясь подняться. От неожиданного препятствия Андрей чуть растерялся и совершил поступок, не имевший никакого смысла в столь опасный момент. Он принялся с силой тереть уши своему спутнику. — Эй, ты чего? — пьяный голос сообщил, что его усилия не пропали даром. — Ты кто? — задал лежащий сакраментальный вопрос.
