Рокировка

— Пора уничтожить их еще раз.

— Мы вышли против Создателя и его Воли. Кто мы и с кем мы? Мне кажется, что мы все давно на стороне Тьмы, — казалось, что слова Анисы произнесенные почти шепотом слышал лишь Ишмаэль.

— Возможно нам не нужен такой Создатель и такой Мир, — Легейр резко поднялся на ноги, и окинул всех членов Совета горящим взглядом, — быть может, коль Создатель отринул нас, стерев саму надежду на прощение...

— Быть может, нам тоже отринуть Создателя!!!

— Отринуть Создателя...

— Совершить последний шаг.

— Он прав.

— Мы все равно идем против воли Его, так почему бы не отринуть его до конца.

— И тогда его власть не будет иметь над нами своей силы.

— "Это шутка...?", — Ишмаэль смотрел как маги и эльфы обмениваются быстрыми и все понимающими взглядами.

— Отрекаюсь от Создателя и Света перед лицом Вечности...

Учитель стоял посреди странно потемневшей залы и его слова пронзали душу Ишмаэля сильнее и больнее любого копья.

— В Вечности не бывает свободы...

Эти шелестящие шипящие змеиные слова разносились вокруг членов Совета, будто рожденные самим пространством.

— Нельзя быть против Света и быть свободными...

— Отрекаясь от Света... примите другую сссссторону...

— "Что они творят..."

Эта мысль была последней для молодого эльфа, прежде чем его и членов Совета поглотила абсолютная Тьма.

Девушка на троне была окутана всполохами света, как будто ее одели в радужные стеклянные одежды.

— Это она...

Каков был шанс встретить одну из них сидящей на троне императрицы тарков. Цель ради которой прибыло в страну тарков посольство обнаружилась в первый же день.

— "Тарки..."

— "Хуже и придумать нельзя, они зальют весь мир кровью эльфов".

— "Как же она красива", — аура девушки буквально пела языком совершенства, притягивая взгляд Видящего подобно магниту.

— "Эти люди убьют ради нее кого угодно", — ему было уже все понятно, они опоздали, опоздали на 15 лет, тарки были не тем народом, что сможет простить убийство члена семьи, — "кровная месть, для кого угодно эти слова пустое нагромождение слов, но не для тарков".

— Ты уверен, — голос Аэгнора звучал почти испуганно. И его можно было понять, в зале было больше 60 стражниц увешанных оружием с ног до головы. И это не считая, большого количества вооруженных придворных тарков.

— Шан Дэль Хейр...

— "Правительница... кажется так называли ее члены Совета", — голову девушки украшала изумительная диадема, ничуть не уступающая в величии и богатстве любой короне.

— Вечный лес приветствует и тебя младшая императрица...

Аура девушки завибрировала и зазвенела подобно хрустальному колоколу, этот звон невозможно было терпеть, казалось он проникает в тело, разрывая ткани и кости изнутри.

— "Сила... чистая сила..."

— Шан Дэль Хейр, — собственный дрожащий голос Ишмаэля прозвучал неожиданно громко и гулко.

— "Те кто пришел до них, они отомстили..."

Сейчас он видел это удивительно четко, души прошлых носителей, точнее остатки душ, эти всполохи были лоскутками душ, лоскутками несущими способности и дарования.

— "Они отомстили, они передали новым носителям все свои таланты", — наибольшее количество всполохов наблюдалось вокруг головы, умственные способности этой девушки несомненно превосходили обычный уровень.

— "Убив ее мы лишь все ухудшим, следующие носители будут настоящими чудовищами..."

— Младшая императрица...?

В голосе молодой императрицы заклокотала черная ненависть, ему показалось, что через ее глаза выливалось все скрытое зло этого мира.

— "Неужели... она помнит...?!"

— Вот как!!???

— "Только не это...", — худшего сценария тяжело было придумать, один из пяти не сдерживал своего бешенства, по телу Ишмаэля прошел озноб дурного предчувствия, — "мы опоздали... тарки, имеется ли сила в этом мире способная остановить гнев этих варваров?"

— Убить их!!!

В этот момент хрустальная светящаяся аура девушки пронзительно лопнула, и молодой эльф потерял сознание.

— Пусть войдут.

В этот день Амелия Гольдштайн была сильно не в себе. И виной тому был острый приступ тошноты и головной боли, температура тела поднялась явно выше обычного уровня на градус-полтора.

В этот день Амелия так и не смогла заставить себя притронуться к любимым блюдам, все мясное внезапно начало вызывать отвращение. Странное ничем не мотивируемое раздражение, заставляло чувствовать себя участницей шоу об умалишенных. Она уже трижды срывалась на своих помощниц, почти переходя на крик.

— "Первые признаки... "

Головная боль была признаком пониженного артериального давления. Вчера она не могла уснуть, и долго боролась с бессонницей, и это притом, что все чаще она начинала испытывать давящее чувство усталости. Иногда она просыпалась и ощущала себя уставшей.

— "Хоть с постели не вставай..."

Но гораздо больше раздражали болезненные ощущения в груди. Грудь внезапно потяжелела, налившись еще большим весом. Соски стали сверх чувствительными, и из них уже несколько раз появлялось странное белесое вещество, липкая жидкость.

— "Беременна", — это были несомненно признаки беременности.

Неприятные тянущие ощущения внизу живота были похожи по симптомам на ощущения переживаемые во время критических дней, матка сжималась так же, как и во время менструации.

— "Да, нужно немного потерпеть", — Амелия уже отправила одну из помощниц за травами и настойками, терпеть дальше эти ощущения и выносить симптомы было выше ее сил.

В беременности не оказалось никаких романтических черт, проблемы с кишечником, выраженные в повышенном газовыделении. Обильные выделения из влагалища, без цвета и запаха, но очень раздражающие выделения.

В этот день Амелия была не в духе. Она искала на ком бы сорвать свое плохое настроение. Умные женщины всячески игнорировали ее придирчивые взгляды стараясь не попадать под карающую руку, но мужчины... они не знали о затруднениях младшей жены Императора.

— "Хочу кого-нибудь прибить, чтобы ему было так же плохо, как и мне", — Лия была не злым человеком, но чужие страдания облегчали ей собственные неприятные ощущения.

Трое эльфов были красивы до боли в сердце, наверное так выглядит для любой женщины ее идеальный возлюбленный.

— "Какое высокомерие..."

Высокомерных людей и тем более нелюдей Амелия не любила. Она вообще редко кого любила, считая что эту привилегию сначала нужно заслужить.

— Мы рады приветствовать представителей Вечного народа на земле тарков, — собственный голос пропевший приветствие на орриенаго казался чужим.

— "Интересно, какие они в постели, такие же мужчины как люди или лучше..."

Собственная мысль вызвала волну внутреннего смеха, она и не предполагала что сможет рассматривать эльфов с этой стороны.

— "Какие перепады настроения", — она знала, что через несколько секунд ей возможно захочется плакать, или кричать.

Можно много планировать о том какой ты будешь, в том или ином возрасте, но невозможно победить природную эмоциональность живя в этом теле. Амелия давно смирилась с перепадами настроения, и научилась играть лицом, успешно скрывая большую часть эмоций. Правда, беременность все усложняла, эмоциональные бури стали сильнее, это легко читалось по испуганным и быстрым служанкам. Знающие свою хозяйку как никто другой, они предчувствовали бурю и прятались по углам, не желая попасть под горячую руку девушки.

— Вечный лес приветствует и тебя младшая императрица, — как же ей захотелось в этот момент прибить этого наглого эльфа...

— "Он не знает с чем играет", — к горлу подступил очередной приступ легкой тошноты. Лия ощутила, как все негативные чувства отразились в телесных недомоганиях, отзеркаленный гнев ударил по нервам, заставляя сузить глаза в поисках жертвы.

— Шан Дэль Хейр...

Это произнес другой эльф, с чистым ошеломленным взглядом.

— "Шан Дэль Хейр".

— "Длань Создателя... персонажи древних сказаний. Пять проявлений созидающей силы, вестники Создателя несущие и реализующие в Мире его волю. Каждый их поступок, даже тот о котором они и понятия не имеют, есть проявление воли Создателя и Света..."

— "Сказания гномов. Увидеть Шан Дэль Хейр может лишь Видящий. Так обычно называют ясновидящих школы леса или разума, чаще всего это эльфы, но могут быть и гномами и людьми. Очень редкий дар. Видящий имеет сильную ауру зеленого цвета. Шан Дэль Хейр всегда видит Видящего и наоборот. Некоторые эльфы в сказаниях убивают проявление Длани, обретая при этом огромную силу..."

Этот эльф выглядел слишком молодым.

— "Эльфа младше двухсот лет не могут отпустить из леса, но ему не больше сотни", — косички, в которые были заплетены его волосы у висков, говорили о 45 годах прожитой жизни.

— "Его могли взять с собой лишь за одно качество... талант".

Лия пригляделась к фигуре молодого эльфа встречаясь с ним взглядом, вокруг молодого нелюдя мягко сияя проявлялась насыщенная зеленая аура.

— "Он Видящий".

— "Я его вижу... я Шан Дэль Хейр!!!"

— Младшая императрица...?

— "Пять проявлений... нас тоже пятеро".

— "Ахерон", — она вспомнила прочитанную книгу, редкое издание, ее сильно удивило, то что эта книга оказалась так далеко от своей родины, там где ее не смогут прочитать люди знающие этот древний и красивый язык.

— "Пятеро Ахерона. Пали от рук магов. Орден Создателя был разбит. Гномы отступили в Гранитные горы, основав Подгорное королевство. Но двое были уничтожены эльфами. Их звали... Тасья Магуин и Джаиль Оторва..."

Внезапно Лия будто увидела этот момент, миг чужой смерти, перед взором проплывали лица, незнакомые лица двух девушек. Такие живые и такие далекие. Взрывы мощнейших магических плетений, сотни свистящих стрел, мучительное ржание погибающих лошадей, слезы и запрокинутые к небесам мертвые молодые глаза.

— "Отомсти..."

— "Пожалуйста..."

В это мгновение, она стала чем-то большим, чем Амелия Гольдштайн, в груди сперло чем-то тяжелым и стало трудно дышать, на глаза наворачивались слезы бессилия и обиды.

— "Уничтожь их, пока не поздно... сестричка..."

— Вот как!!???

Лия поднялась на ноги, ощущая в себе бушующий океан энергии, помощницы и стража беспокойно поглядывали на раскрасневшуюся девушку, не понимая что происходит.

— "Убили... как бешеных собак", — перед глазами девушки до сих пор стояла сцена с убийством двух незнакомок.

— ...отмучились, — над трупом первой девушки склонился красивый эльф, с любопытством тыкая в мертвый синий глаз кончик кинжала. Глаз девушки беззвучно лопнул, истекая слизью по холодному металлу.

— Всего лишь люди.

— Жаль не взяли живем, можно было бы позабавиться...

— Забавляйся, они еще не остыли.

— Ха-ха... спасибо Аэгнор.

— Убить их!!!

Еще никогда Амелия Гольдштайн не была так уверена в своем приказе. В уши девушки ударил странный звон, испугавший своей неожиданностью.

В тронном зале дворца Императора тарков случилось нечто удивительное, диадема младшей жены императора засияла ярким ослепительным светом. Засияла так, что на нее было больно смотреть глазами.

Позже, многие спрашивали очевидцев, о том что они видели, и никто не мог ответить точно, что же произошло в зале для приема послов. В то время, когда сияние коснулось диадемы Императрицы, все присутствующие были заняты одним важным делом и оно не терпело отлагательств.

Они убивали эльфов, и в этот миг... не было ничего слаще этого действа. В крови послов оказались замараны все присутствовавшие, даже миролюбивые ремесленники.

— Хороший был день...

Тарки часто вспоминали этот день. Именно тогда по всем дорогам империи поскакали гонцы с одним единственным приказом. На следующий день на землю империи тарков пролилась кровь... и это была кровь эльфов.

Дайна Фарландская. Териум.

— Ммм...

— "Как же раскалывается голова", — как будто внутрь набили ржавых гвоздей и мокрых опилок. А потом весь этот сосуд хорошенько потрясли.

— "Где это я..."

Дайна жмурясь и щурясь оглядывалась по сторонам. Это был внутренний угол какого-то высокого здания, она лежала на чем-то мягком.

— "Вот как", — это был плащ, красивый со вкусом украшенный вышивкой плащ, с явным привкусом аромата крепкого мужского пота.

Небольшое пространство было огорожено несколькими массивными скульптурами, в единственный проход падал не яркий свет неспешно чадящих светильников.

— "Создателем забытое место, весь город использует магические светильники, а они воздух сжигают".

— Ты очнулась...

Она вскинула глаза, изучая в полутьме стоящего мужчину, он стоял в проходе загораживая свет, и в этом небольшом закутке стало еще темнее.

— "Кто это, неужели меня захватили в плен?"

— Это я, Гиллиам, — по лицу девушки пробежала волна узнавания.

— Мы встречались в академии, — такого парня тяжело было забыть.

— Точно.

— Где я, — ей не терпелось узнать, каким образом она сюда попала, последнее что помнила девушка было пронзительным криком нападающих магов.

— Храм всех богов. Это самое безопасное место, — Гилл присел рядом с ней, и в пространстве между статуями стало светлее.

— Сколько я здесь, — Ульрих уже наверное горы сворачивает в поисках жены, ей хотелось думать, что он поступает именно так.

— И часа не прошло. Ты убила тех магов, но при этом открыла каверну Хаоса, я не знал что ты маг Хаоса... в том месте сейчас прорыв, открылся спонтанный портал из нижнего мира. Прорыв демонических сил, — парень бросал на нее заинтересованные взгляды.

— Демоны...???

— "Только этого мне не хватало..."

— Я прошла проверку, но про Хаос мне ничего не говорили, — похоже академия не такая серьезная структура как она думала, если смогла прошляпить такую деталь.

— "Либо мне об этом элементарно не сказали".

— А проверял магистр Манн?

— Да.

— Тогда понятно, — Гилл прочитал в ее глазах вопрос, и с усмешкой ответил, — мастер Мозэс считает, что гордыня это непозволительная роскошь для мага. Если претендент слишком талантлив, проверяющий может о многом умолчать. Такое уже случалось.

— А ты откуда все это знаешь?

— Мой отец давно дружит с грандмастером, — юноша рассматривал тыльную сторону статуи, и пару раз тряхнул головой.

Ровные пряди чистых волос красиво упали на лицо, симпатично оттеняя высокие загорелые скулы. Тыльная сторона ближайшей статуи представляла собой скульптуру обнаженной женщины, восхитительные детали божественных ягодиц уводили мысли в определенное направление.

— "Серьезное происшествие", — если погибнут люди, то это может отразиться на ее будущем. Нужно будет узнать по каким законам живет Териум. Наверняка должны существовать какие-то правила и кодексы поведения магов академии.

— Значит ты вытащил меня оттуда... спас от злобных когтей демонов, — Дайна представила, как он нес ее на руках, и не смогла сдержать озорной улыбки.