-А может и впрямь, такая жизнь не для девушек, дочерей владетелей? Что говорит твой отец?
-Главное что скажете вы, госпожа. Ваша воля выше!
Эмико подняла тяжелые веки, с интересом разглядывая свою наперсницу.
-Ты пойдешь против воли отца?
-Да, госпожа, если его воля будет мешать моему служению вам!
Глаза девочки горели. Лицо зарумянилось. Нераспущенная коса плавала по поверхности воды лохматой змеей.
-Нару, как ты теперь расплетешь косу? Она вся вымокла!
Девочка быстро выбралась из ванны и прошла к одежде, оставляя блестящие лужицы. Взяв кинжал она решительным движение полоснула по косе, зажав в кулак у шеи.
-Нару! Прекрати!
Еще несколько движений и лохматая змея тяжело шлепнулась к ногам "кошечки".
-Я давно это хотела сделать, Эмико! Я твой мечник, а не рабыня своего отца-пусть все увидят!
Щуплая, с маленькими грудями, взъерошенная как воробей. В глазах преданность и любовь...
Эмико прослезилась. Протянула руку.
-Иди немедля в ванну! Ты замерзнешь!
Накупавшись Эмико уснула глубоким сном, отказавшись от ужина и проснулась с урчанием в желудке. Спавшая в ногах на тюфяке Нару встала раньше госпожи и убежала по делам.
Прислужницы помогли госпоже умыться, одеться и быстро принесли завтрак.
Золотистые хрустящие оладьи, сметана, мед, копченое нежное мясо с обильной зеленью и рисом....а также многое, многое другое...
Эмико оглядела подносы жадным взглядом. От разнообразия такого уже успела отвыкнуть, меряя шагами долины Западной провинции!
Когда Эмико взялась за мясо из-под стола донеслось сопение.
Креветка выбралась на ковер и села, сладко зевая.
"Когда она успела сюда прошмыгнуть?"
Эмико бросила псине кусочек мяса, а потом еще и еще...
Креветка слопала половину содержимого фарфорового блюда и только потом завалилась дремать у ног госпожи.
-Ты не Креветка — ты поросенок!
Собачка смотрела умными карими глазками и помахивала хвостиком.
Покончив с завтраком, Эмико позвала прислужниц и занялась нарядами.
Большой зал для приемов заполнили мечники и владетели, которых Хиро оставил здесь, отправляясь на восток.
Среди синих курток жителей Айтеко выделялся клин серых курток северян.
Эмико прошла через весь зал, озирая склоненные в поклоне головы сверху.
В левой руке веер, в правой меч-офу.
От грима и парика сегодня она отказалась.
На жесткий трон империи Нару быстренько положила мягкую подушечку.
Эмико благодарно ей кивнула. "Кошечка" в парадном платье и без косы казалась мальчиком, наряженным для смеха в женскую одежду. Но губы сжаты и на лице мрачная решимость.
Утвердившись на троне, Эмико подала знак.
Через парадную дверь вошел мастер Акиро в богатой одежде при двух мечах. Банжи входили во дворец императора с оружием. Эту традицию Эмико менять не пожелала.
Ритуал и необходимые по церемонии слова были заранее согласованы с Акиро. Преклонив колено у трона, северянин поклялся в верности империи, ее богам и ее законам.
-Моя кровь принадлежит вам, моя госпожа!
-Ваша верность в моем сердце!
Впервые за три сотни лет на глазах изумленных зрителей империя назначала банжи провинции, а не подтверждала его право на наследственную власть. Акиро, новый банжи Севера занял место по правую руку от императрицы. Эмико опустила веер на колени.
-Мои подданные! Сегодня я объявляю праздник в честь нашего гостя, друга и слуги, достославного банжи Акиро! Веселитесь, ибо дни жизни коротки и следует не забывать о радостях ее!
Столы были накрыты во дворце для приближенных, мечников и мечниц. На поле у ворот раскинули угощение для воинов и горожан.
В честь праздника во дворе устроили площадки для состязаний мечников и лучников. Эмико выставила богатые призы и от желающих не было отбоя.
В разгар веселья Эмико удалилась в свои покои с Нару и позвала Киуши.
-Ты отлично справляешься с обязанностями, Киуши. Как мне наградить тебя?
Управляющий глубоко поклонился.
-Моя госпожа, служить вам счастье-иной награды не надо!
-Тогда я хочу поручить тебе еще одно важное дело. Императоры уже давно не чеканили монеты. Ланы из серебра чеканят банжи. Но ждать поступления податей в этом году от провинций не следует. Правители юга и востока мне явно недруги. Западная провинции обнищала и страдает от голода. Дела там в расстройстве. Северной провинции и самой не помешает помощь. Я хочу чеканить свои монеты-здесь в Айтеко. Не только серебряные. Я буду чеканить монеты из золота с образом дракона Ицу.
-Золото редкий металл, госпожа и дорогой. Монеты из него редко пускали в оборот.
-А теперь такие монеты будут. Вскоре с запада придет обоз с золотом и сырья будет в достатке. В Айтеко ведь есть три семейства ювелиров?
-Да, госпожа, они работают по заказам вашего дома уже несколько поколений.
-Собери мастеров и обсуди это дело. Через две недели первые монеты должны быть изготовлены, Киуши! Для войны нужны деньги. Пока я не назначу банжи на юг, запад и восток, так же как Акиро сегодня-покоя мне не будет.
Праздник завершился фейрверком. Фонтаны разноцветных огней заливали небо под бурным восторгом толпы сытых и пьяных подданных императрицы Эми.
Она в одиночестве смотрела на сполохи волшебного огня из кабинета императора, с самого высшего яруса башни дворца. Потом решительно направилась к рельефной карте и коснулась тонким изящным пальчиком к крыше миниатюрного дворца. Вспыхнул огонек. А потом другой...
-Нару, что ты знаешь про оборотней?
Все фонарики кроме двух у изголовья притушены. За окнами ночь, но спать не хочеться. Читать любовные трактаты на ночь-совсем не уснешь!
-Одну историю любила нам рассказывать наша бабушка, мать моего отца, мудрая Асука. Хотите, я расскажу?
-Про оборотня?
-Про оборотня старого храма.
-Иди сюда.
Нару перебралась на постель и села, сложив ноги под себя. На ней длинная тонкая ночная рубашка. Волосы встрепаны. Глаза горят.
Эмико подложила подушки под спину и приготовилась слушать полулежа-полусидя. Правая рука погладила ножны меча "Эми" что всегда кладется по краю постели на ночь.
-В давние, предание времена стоял в одной горной деревне старый храм. Чей был храм, кому посвящен селяне не помнили, но подношения всегда оставляли на пороге.
И все было бы ничего, если бы не поселился в том храме оборотень. Стали люди бояться к храму подходить даже днем: то покажется им, что ступени скрипят, а то вроде и смеется кто-то. Жуть, да и только!
Вот собрались жители деревни в доме у старейшины, думать стали, как оборотня усмирить. И так прикидывали, и эдак, а ничего решить не могли. Кто же по собственной воле ночью в храм пойдет? А идти нужно ночью, ведь только ночью человек может встретиться и совладать с нечистью
В это самое время пришел в деревню торговец снадобьями. Звали его Тасукэ, был он молод, а потому ничего не боялся.
— Да неужели никто с оборотнем справиться не может? — пожал плечами Тасукэ. — Ладно, помогу вам — сам в храм пойду. Обрадовались селяне и наобещали ему гору всяческих благ.
Дождался он ночи и в храм отправился. А осенью ночи тихие: ни звука кругом. Сидел Тасукэ в храме, сидел, скучно ему стало, он и зевнул. Да так громко! Запело эхо на всю округу, все вторит, вторит, остановиться не может.
Наконец, стихло все. Видит Тасукэ — стоит перед ним оборотень, улыбается. А оборотень очень даже прост-старичок невеликого роста с разноцветными глазами в длинной рубахе до пят. Правда космы на голове не чесаны и торчат в разные стороны.
— Ты кто такой? — спрашивает. — Смельчак, что ли? Один ко мне пришел?
— Конечно, один. А то с кем же? — не понял Тасукэ и снова зевнул.
Оторопел оборотень:
— Так ты что же, меня не боишься?
— Что значит бояться? — не понял Тасукэ.
— Чудак ты, да и только! — захихикал оборотень. — Все люди на свете чего-нибудь боятся. Вот ты чего боишься?
— Отстань от меня, — рассердился Тасукэ. — Не возьму в толк, о чем ты речь ведешь!
Примостился оборотень рядом с Тасукэ на камешек, и объяснять принялся терпеливо:
— Понимаешь, — говорит, — ты обязательно чего-нибудь бояться должен. Вот я, к примеру, оборотень. Меня все боятся, потому в храм не ходят.
— Кто ты? Оборотень? — переспросил Тасукэ смеясь. — Никогда бы не поверил!
— Да, я — оборотень, — гордо ответил тот. — Ты тоже меня должен бояться!
— Ну, вот еще! — ответил Тасукэ. — Дурак я, что ли тебя бояться. Уж если я чего и боюсь, то это золотых монет. Как увижу — мурашки по коже.
— Ну, я же говорил, говорил! — обрадовался оборотень. — Все на свете чего-нибудь боятся.
— Все? — не поверил Тасукэ. — И ты тоже?
— Я? — задумался оборотень. — По правде говоря, боюсь я вареных баклажанов. Запах у них противный, с ума меня сводит.
Посмотрел оборотень в окошко, заторопился.
— Светает уже, пора мне уходить, — говорит. — Приходи завтра — я тебя пугать буду!
Такой смешной попался!
На следующую ночь Тасукэ снова отправился в храм. Захватил он с собой большой чан с крышкой и много-много баклажанов принес. Сварил их, крышкой закрыл и ждать стал, когда оборотень пожалует.
В полночь явился оборотень. Идет, потом обливается. Присмотрелся Тасукэ получше, видит — несет оборотень большой мешок. Отдышался и говорит:
— Ну, готовься, сейчас я тебя пугать буду!
Вынул он из мешка горсть золотых монет и в Тасукэ швырнул.
— Ну что, страшно тебе? — спрашивает. — Сейчас еще страшнее будет!
Бросился Тасукэ от оборотня, бегает по храму кругами и вопит:
— Ой, боюсь! Ах, боюсь!
Обрадовался оборотень.
— Все чего-нибудь боятся! — кричит. — И тебя проняло! Кричи громче!
Бегал Тасукэ по храму до тех пор, пока оборотень весь пол золотом не усыпал. А потом подбежал к чану, да крышку-то и открыл. Вырвался оттуда пар, и наполнился храм запахом вареных баклажанов.
Перекосился оборотень, задергался весь, а потом опрометью из храма бросился. Выбежал в сад, да за дерево схватился, глядь — и в гриб превратился, большой-пребольшой.
Обрадовались жители деревни, что от оборотня избавились. Накупили у Тасукэ в благодарность много-много трав и снадобий. А потом пошли в храм золотые монеты собирать. Смотрят — а это и не монеты вовсе. А грибочки. Так ни с чем они и ушли. Тасукэ дальше отправился, и везде об оборотне из старого храма рассказывал.
-А что же стало с большим грибом, Нару?
-Он, говорят, до сих пор у храма стоит. Сначала его съесть хотели, да раздумали: может, он ядовитый, раз оборотнем раньше был?
Эмико звонко рассмеялась и Нару ей вторила.
Шаг... Удар... Шаг... Удар...
Эмико задавала темп. Трещали бамбуковые палки. Сегодня фехтовались в кожаных доспехах и грубых наручах из буйволиной кожи. На головах глубокие кожаные шлемы и ноги прикрыты выше колен кожаными негнущимися гетрами. Защитное снаряжение давило и раздражало.
Партнерша, а сегодня это Тамико, вялая и вся ушла в оборону.
Эмико наращивала темп атаки, но мечницы только пятилась, блокируя удары.
Сделав два шага назад, Эмико отсалютовала палкой как мечом.
Девчонки подбежали, помогли снять шлем с потной головы. Эмико тряхнула отросшей гривой волос, перевела дух.
-Что с тобой сегодня? Ты вялая как рыба из Кимедзи!
Тамико со слабой улыбкой поклонилась.
-Извините, госпожа...
В малом зале были только девчонки-мечницы. Еще две пары облачались в защитные доспехи. Госпожа начинала тренировку первой. До обеда все девчонки должны пройти тренировку.
Эмико пробежала взглядом по лицам, что-то зацепило ее внимание. Среди синих курток серое платье, бледное изнуренное лицо.
-Акеми!
-Госпожа...
Бывшая рабыня поклонилась глубоко.
Эмико быстро приблизилась к ней, шагая широко, не по-женски.
-Когда ты пришла? Ты бледна, ты не здорова?
Словно прозрачная, худенькая Акеми едва улыбнулась тонкими не накрашенными губами.
Девчонки споро расстегнули на госпоже защитное снаряжение. Можно дух перевести. Грудь ничто не стягивает. Доспех стал мал или грудь выросла?
Эмико погладила Акеми по щеке.
-Я очень рада тебя видеть. Но постой, а твой ребенок? Где он?
-Он умер, госпожа...
Сбросив потную одежду, Эмико в своих покоях сидела в одном халате.
Напротив, за низким столом Акеми.
Нару подливает зеленый чай в светящиеся нежно фарфоровые пиалы.
Акеми рассказывает, не поднимая глаз. Кисти рук лежат ладонями вниз на краю стола. Тени вокруг глаз, впалые щеки...
Роды прошли успешно, но ребенок умер через три дня от лихорадки.
Акеми долго болела и, узнав о возращении госпожи в Айтеко немедленно отправилась в дорогу. Сайто уговаривал ее остаться, но она никого не желала слушать. Дом владетеля Макото был для нее хуже тюрьмы-только душные неприятные мысли и давящие стены...
-Я скорблю с тобой вместе...
-Я рада, что он умер, госпожа...
Нару поперхнулась чаем, а Эмико приоткрыла рот.
-Что?
-Ребенок от насильников всю жизнь напоминал бы мне о прошлом... Я его ненавидела, и боги меня услышали...
-Бедная, моя...
Эмико протянула руку и пожала через стол пальцы безвольной руки
Акеми.
-Хочешь вступить в отряд моих мечниц?
-Я мечтаю об этом, моя госпожа...
Акеми подняла голову. Слезы бежали по щекам прозрачным жемчугом.
Эмико порывисто встала и, обойдя столик, обняла подругу, прижав голову к груди.
Акеми рыдала, спрятав лицо в ее халат. Лицо Нару кривилось, глаза наполнялись слезами. "Кошечка" явно собиралась разрыдаться тоже. Только глаза Эмико остались сухими. Она подняла взгляд на балки потолка.
-Мы отомстим за тебя и прижестоко отомстим...
"Для мерзавца Дзиро следует придумать казнь поинтереснее, чтоб дольше мучился!"
Эмико обедала в узком кругу. Нару, Тамико, Хоши и конечно Акеми.
Креветка подбирала вкусные кусочки с девичьих пальчиков. Собака упрямо отказывалась грызть кости. Это отметили все.
-Может быть, у нее болят зубы?
-Тогда бы она ничего не ела.
-Госпожа, вы просто ее избаловали.
Эмико погладила Креветку по лоснящейся голове.
-Может быть, девочке уже нужен парень?
Нару прыснула, Тамико покраснела.
Хоши подняла бровь.
-На нашем острове из таких молодых псин готовят отличное жаркое.
-Хоши!
Возмущенные голоса девушек прозвучали хором.
-Не порть нам аппетит, дорогая!
Эмико погрозила Хоши пальцем.
Они заканчивали пить чай, когда в дверь тихо поскреблись.
Эмико разрешила войти.
Появился серьезный Киуши. За ним в коридоре новое лицо.
Прибыл гонец от мастера Хиро с востока.
Эмико развернула свиток.
Принц Каташи смог улизнуть через перевал в Восточную провинцию. Отряды Хиро вступили на земли востока.
Планы владетелей-отправиться на отдых по домам, прихватив отбившихся от рук дочерей, не сбылись.
Распрощавшись с Акиро, что направился через перевал на север в свои земли, Эмико с пятью тысячами воинов выступила на восток.
