Взгляд его я рассмотреть не могла, однако то, что слышала в голосе, заставило задуматься. Не вина, нет. Досада и недовольство самим собой. Кайллану явно не хотелось вспоминать о том времени, о поступках, которыми не мог гордиться, но вспоминал и даже делился сокровенным. Ради меня. По моей просьбе.
— Власть туманит разум, особенно, когда ты молод и полон желания жить, любить, получать удовольствие любыми доступными способами. И мы получали. Все, что хотели, любые дома, любых скакунов, любых...женщин. Именно из-за последних и обозлилась наша божественная родительница и решила проучить зарвавшихся отпрысков. Она переписала книгу жизни.
— Ты имеешь в виду избранниц?
— Откуда тебе известно про избранниц? — воздух в кабинете буквально зазвенел от напряжения, исходящего от мужчины.
— Тироун рассказал, — не стала скрывать. — Что в жизни каждого Хранителя может быть лишь одна избранница, и что вы можете по-настоящему полюбить лишь ее, что только от нее у вас возможно потомство. Но, насколько я поняла, она не обязательно должна остановить свой выбор на одном из вас.
— Все верно, — мрачно подтвердил Кайллан. — Мы отдаем свое сердце той, что предначертана нам в тот самый миг, как увидим, и никогда уже не смотрим на других. Просто не можем. Но она может выбрать другой путь, другую жизнь, не связанную с кем-то из нас. В этом наше наказание.
— И почему ты мне все это рассказываешь? — спросила, уже подозревая, что услышу, и от этого стало трудно дышать.
— На языке драконов избранница, любимая, единственная, та, кто держит в своих руках сердце дракона, будет heile.
Сердце пропустило удар. Я ведь чувствовала, знала, к чему может привести этот разговор, видела, с какой нежностью поглядывал на меня Хранитель. Ощущала, как менялась рядом с ним. Ведь не раз уже ловила себя на мысли, что чисто интуитивно, на уровне инстинктов, меня тянуло к этому мужчине, словно мы были созданы друг для друга. Действительно созданы. Вот только я не представляла, что будут делать с тем, что сейчас узнала. Слишком страшно. Слишком велика ответственность за чувства этого мужчины, ведь, как оказалось, я единственная, кого он когда-нибудь сможет полюбить. Он уже любил меня. Но... Нужна ли мне любовь? Смогу ли вновь довериться кому-то? Ему.
Слишком много впечатлений от одного дня, слишком много новостей. Слишком. Я не готова. Рано. Еще слишком рано. Уеду, как только решим проблему с артефактами, уйду на Грань, в конце концов!
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — всезнающий взгляд Хранителя, умудренный жизнью и огромным опытом, задевал что-то внутри моего естества. Он словно касался сердца. — Я знаю, что пришлось тебе пережить, знаю, что полюбить снова, открыться новым чувствам крайне сложно и страшно. Знаю, что если будут давить на тебя, то оттолкну. А я боюсь тебя оттолкнуть. Знала бы, как страшит мне мысль, что ты уйдешь, и я потеряю тебя, heile. Поэтому и хотел дать тебе больше времени освоиться, научиться вновь ощущать эмоции. Привыкнуть ко мне. Понять, что нас тянет друг к другу, и полюбить меня. Я ведь не отпущу тебя, Меллани. Даже если захочешь уйти — последую за тобой. Я не смогу потерять тебя. Не смогу, heile.
Не сможет пережить то, что пережил его брат. Я поняла, что он пытался до меня донести. Прекрасно поняла, однако не могла заставить себя расслабиться и произнести хоть слово. Я вспомнила, где уже слышала это обращение — в памяти Тироуна. "Heile" — именно так мысленно именовал он ту, что любил до сих пор, ту, что выбрала другого. Ту, из-за которой огненный дракон едва не уничтожил часть этого мира.
В тот раз его остановил Кайллан, напомнив о долге, не позволив сойти с ума от боли, горя и обреченности, от дикой ярости при мысли, что его возлюбленной коснется кто-то другой, что она сама отказалась принадлежать ему, оттолкнула, ушла не оглядываясь. И если сидящий напротив Хранитель, с таким напряжением ожидающий моей реакции, чувствовал ко мне хотя бы сотую долю того, что я увидела в сердце Тироуна... Если это правда...
Воздух в комнате сгустился. Или это лишь показалось моему уставшему телу и разуму, которым на сегодняшний день впечатлений было достаточно. Перед глазами поплыл белоснежный туман, отдаленно напоминающий Грань, уйти на которую меня упорно толкал накатывающий волнами ужас. Ужас моего положения. Что делать? Что мне делать? Кайллан ждал от меня хоть какого-нибудь ответа, я видела по его взгляду, с каким затаенным страхом он следил за моими действиями, за каждой эмоцией, что должны были отразиться на моем лице. Но не отражались. Я ощущала себя застывшей статуей, ледяной скульптурой, чем-то похожей на ту, кем была до посещения Грани. Но лишь внешне, так как внутри все переворачивалось от противоречивых эмоций.
— Меллани, посмотри на меня. Я не хотел тебя пугать.
— Все...хорошо, — мне понадобились все оставшиеся силы, чтобы собраться с мыслями и выдавить хоть слово. — Мне просто нужно подумать. В одиночестве. Простите, ваша светлость, — сама того не замечая, вновь перешла на "вы". — Мне бы хотелось вернуться в замок.
— Меллани...
— Прошу вас, ваша светлость.
— Как скажешь.
Мне нужно подумать. Все тщательно взвесить и понять, чего на самом деле хочу именно я, а не Хранитель. Быть может, тогда перестану задыхаться, ощущая себя так, словно попала в давным-давно расставленную ловушку.
Глава 5
— И как долго ты еще собираешься его избегать?
— Я никого не избегаю.
— Мне-то хоть не ври.
— Не имею дурной привычки лгать.
— Привычки имеют свойство меняться.
Не удержавшись, я слетела с одного из деревянных брусков, загнанных в землю, и едва успела поймать равновесие, чтобы приземлиться на ноги. Будь неладен Аллан и его вопросы! Но в одном он прав — после последнего разговора я действительно уже несколько дней старательно избегала встреч с Кайлланом, отказавшись от совместных тренировок. Именно поэтому, вместо привычной медитации в башне, четвертый рассвет встречала на тренировочном поле, ловя заинтригованные взгляды обитателей замка.
— Плохо, девочка, — мягко приземлился рядом оборотень, которому не доставляло никакого труда простоять на узком бруске хоть целый день. — Быстро теряешь концентрацию.
— Если бы ты не отвлекал меня разговорами...
— Если бы ты могла держать эмоции под контролем, никакие разговоры бы не отвлекли, — непреклонно пресек мои обвинения мужчина. — В последнее время ты слишком остро на все реагируешь, поэтому первое, что должна сделать — научиться вновь себя контролировать. Так что полезай обратно.
Спорить было бесполезно, тем более что Аллан прав, и я сама попросила его об этих тренировках. Помимо привычной уже разминки, состоящей из бега и парочки упражнений, направленных на улучшение физической формы и увеличивающих выносливость, гончий учил меня концентрации. Поэтому, не говоря ни слова, вновь забралась на своеобразный насест и, сделав пару глубоких вдохов, постаралась расслабиться.
Никогда не думала, что просто стоять может быть так тяжело. Брусок был слишком узким, едва вмещавшим обе мои ступни, поэтому приходилось ежесекундно ловить равновесие, чтобы не свалиться на землю. И пронзительный ветер отнюдь не помогал мне в этом крайне непростом деле. Единственное, что радовало — в отличие от оборотня, которому приходилось стоять рядом в теплой, сковывающей движения куртке, мне было вполне комфортно в легких брючках для верховой езды и тонкой блузе. И пусть кое-кто откровенно ежился, глядя на меня, холода я не ощущала уже давно, а в таком виде было намного удобнее.
— Отчисти разум от мыслей и просто слушай окружающий мир, — в который раз повторил одно и то же Аллан.
Это оказалось еще сложнее, чем просто устоять на месте. А все потому что последние четыре дня мои мысли ежесекундно были заняты тем, чье присутствие даже сейчас я ощущала неимоверно остро. И кого старательно избегала. Нет, я прекрасно понимала, что встретиться нам придется, в конце концов, я жила в его замке, но старалась как можно дальше отсрочить этот момент. Просто потому что мне нужно было время, чтобы понять, что делать дальше.
Отрицать свои чувства к Кайллану было глупо, поэтому то, что этот мужчина мне нравился, я приняла уже давно. Да и как можно сомневаться или отрицать, если за нас все уже решили боги. Меня к нему тянуло, и едва проснувшись, я непременно в первую очередь думала об этом драконе, ставшим в последнее время сущим кошмаром для всех обитателей замка. Моя вина, о чем не уставал напоминать мне Аллан. И Гарольд. И Тироун. Да и вообще все вокруг бросали в мою сторону крайне недружелюбные взгляды.
Кайллан зверствовал. Нет, он не повышал голоса, не крушил все вокруг и не устраивал бойню. Он работал. Проверял отчеты, донесения, устраивал рейды в город, разыскивая тех, кого упустили при прошлой зачистке. Естественно, находил что-то, что его не устраивало, и вот тогда даже мне становилось жаль тех, кто попадался ему под горячую руку.
И все же, пока я не была готова к тому, что ждал от меня этот мужчина. Поэтому покидала замок еще до того, как небо озарялось первыми лучами солнца, и возвращалась около полуночи, тут же поднимаясь к себе в комнату. Даже есть за общим столом перестала, предпочитая перекусить где-нибудь в городе на те деньги, что еще оставались у нас с Алланом после отъезда из Срединных Земель.
— Не знал, что Кайллан стал набирать в отряд женщин.
Вздрогнула, услышав незнакомый мужской голос позади себя и, естественно, не удержалась на ногах, вновь ощутив всю прелесть падения.
— Поймал, — щеку обожгло чужим дыханием, а сильные руки обхватили тело, не позволив тому встретиться с землей. — Кажется, теперь мне положена благодарность.
— Советую вам поставить эту леди на ноги, — тут же оказался рядом крайне напряженный Аллан.
— Лишь после того, как получу награду, — незнакомца, казалось, ничуть не смутил откровенно враждебный тон оборотня, ровно, как и мои попытки освободиться.
Тогда я просто перешла на Грань, чтобы в следующий момент вновь появиться в мире живых, но чуть в стороне от высокого молодого мужчины, которого никогда прежде не видела на территории замка. Такие передвижения мы с Алланом начали отрабатывать три дня назад, когда ему захотелось проверить, смогу ли я контролировать продолжительность того времени, что провожу в своих владениях, дабы не было повторения месячного отсутствия.
— Занятно, — взгляд незнакомца стал острым, как бритва, а с лица медленно сползла усмешка. — Пространственная телепортация?
— Вряд ли, — я стояла напротив него, практически копируя позу, скрестив руки на груди, и столь же внимательно разглядывала с ног до головы.
Я знала кто он. Знала с первой же секунды, как увидела, как почувствовала его энергетику. Знала, даже не используя дар, чтобы просмотреть его суть. Было бы странным для той, кем я теперь стала не узнать человека, по недосмотру которого однажды потеряла самое драгоценное чудо в жизни. Человека, которого, несмотря на все свое хладнокровие в отношении всех, кроме Аллана и ледяного дракона, где-то в глубине души считала виновным в том, что тогда произошло. Человека, которого искренне ненавидела.
— Думаю, мне стоит представиться, — вновь улыбнулся мужчина, чуть склонив голову в поклоне.
— Не стоит, я знаю, кто вы такой, ваша светлость, — ничего даже отдаленно похожего на дружелюбие или вежливую почтительность в моем голосе не было, лишь холод и равнодушие, которое удалось изобразить просто блестяще. — Рада, что вы, наконец, соизволили выкроить время, чтобы ответить на призыв братьев.
— Не помню, чтобы когда-либо встречался с вами, миледи, подобную встречу я бы запомнил, — тон оставался благодушным, но взгляд стал еще колючей, пристальней, словно Заккари пытался понять, какое отношение я имела к Хранителям.
— Вы правы, ваша светлость, мы никогда с вами не виделись.
— В таком случае, вы оказались в более выигрышном положении, раз знаете кто я, в то время, когда мне даже имени вашего не известно.
— Не думаю, что вы вправе называть меня по имени, ваша светлость.
— Даже так? — чуть склонив голову набок медленно протянул Хранитель Срединных Земель.
— И в каком же из миров тебя настигло наше послание?
Вздрогнула, услышав позади себя голос Кайллана, ощутив его непозволительно близко, но, к собственному удивлению, почувствовала облегчение, когда, остановившись рядом, он коснулся моей ладони, чуть сжав пальцы. Это было так естественно, так правильно, в его прикосновении не было ничего постыдного или чувственного, лишь обещание защиты и поддержки. И я окончательно успокоилась.
— Все в порядке? — наклонившись к уху, едва слышно спросил дракон.
Неужели почувствовал мое отношение к брату? Скорее просто предугадал реакцию, прекрасно зная историю моего прошлого. В любом случае, мне было не важно, почему он появился перед Заккари именно таким образом, откровенно показывая свое ко мне отношение. Я была благодарна за поддержку, а его присутствие вернуло внутренне равновесие и спокойствие.
— Все хорошо.
— Я ошибаюсь, или она...
— Моя heile, — подтвердил догадку брата Кайллан, обернувшись лишь после того, как я посмотрела на него, позволяя убедиться, что со мной действительно все в порядке.
Не знаю, какой реакции на слова Хранителя я ожидала от Заккари, наверное, нечто похожее на злость и недовольство Тироуна, или же спокойное радушное отношение Даррена, но столь откровенная радость, отразившаяся на лице самого младшего Хранителя, стала полной неожиданностью. Еще большим откровением стало то, что эта радость, граничащая со счастьем, была абсолютно искренней. Какие же они все-таки разные, все четверо.
— Добро пожаловать в семью, малышка! — ослепительно улыбнулся Заккари, потянувшись за моей рукой.
Холод. Убийственная ледяная лава медленно растекалась в груди, охватывая сердце, заползая в душу. Столь привычное ощущение, от которого удалось избавиться лишь недавно. И столь желанное сейчас. Вот только как бы ни хотела отстраниться от происходящего, возвращаться к прежнему безразличию я не собиралась.
— Дайте знать, когда понадобится мое присутствие.
— Я сказал что-то не то?
Последний вопрос Заккари я едва услышала, направляясь прочь от Хранителей. Им следовало переговорить наедине, без моего участия, а я за это время должна была взять себя в руки. Интересная ситуация, раньше казалось, что по-настоящему задеть за живое меня могли лишь Кайллан и Аллан, теперь же поняла, как ошибалась. И, несмотря на то, что разумом понимала, что этот объявившийся, наконец, Хранитель виноват в случившемся не больше остальных, ничего поделать с внезапно вспыхнувшей ненавистью не могла.
Восточная башня встретила уже привычной атмосферой спокойствия и отстраненности от всего мира.
— Надеюсь, на этот раз обошлось без изодранных вещей? — поинтересовалась у белоснежного волка, уже дожидающегося меня на краю открытой площадки.
Ответом мне стал возмущенный взгляд, словно это я при смене ипостаси разрывала в клочья все, что в этот момент было на мне надето. Мой гончий. Он точно знал, что мне сейчас необходимо — тишина, покой и "огромный меховой" друг рядом. Мне всегда нравилось прижиматься к теплому белоснежному боку оборотня, когда тот был в зверином обличии. Нравилось чувство защищенности, что дарила мне безмолвная поддержка Аллана.
